Страна чудес - Радуга

Место встречает невольного зрителя очень специфической музыкой с порога ударяющей басами. У Олега язык не повернулся бы называть так звуки инструментов, которые походят на гомон невиданных зверей с едва ощутимой гармонией. Но, стоит отдать должное создателям, это определённо добавляет перца в атмосферу, вводит в непривычное состояние души, что-то кардинально новое, принципиально незнакомое, заставляющее своей новизной вслушиваться, вникать ежесекундно в непонятные пока раздражители, цепляться безостановочно за момент. Под высокими потолками дымка, запутавшаяся в прозрачных гранёных стёклышках больших люстр, по углам крупные растения в горшках, всё помещение пребывает в полумраке определённого оттенка, который не изобразишь на картине и не запечатлишь на фотоплёнку, можно только в данный момент впитывать сетчаткой глаз, повторный показ каждую вторую субботу в 22:00 в условленном месте, вход только для особенных. Создаётся впечатление, что во дворец Екатерины Великой ворвались варвары в цветастых невообразимых костюмах и стали остроугольными аппликациями в противовес окружающей обстановке. Как и подобает варварам, всё, что плохо лежало, на себя: мех, перья, кожа, металлы, камни, шелка, синтетика - неважно сочетание, важно количество и высота удивлённого взлёта бровей человека из другого, непросвещенного мира. Если пробили потолок, значит, нужный эффект достигнут, но и это не предел. Олег, причисляющий себя к рядовым мещанам, на спор с однокурсницами приплёлся почти с энтузиазмом. Заканчивать семестр как-то надо, а нетронутый курсач по теме с исчерпывающим названием "Особенности инфляции в России" сдавать через неделю. Денег нет, как и всегда, зато с фантазией у отличниц нормально. Притворяющийся неформалом вроде бы даже успешно, относительно малой ценой, надрался ещё в общаге под предвкушающее улюлюканье слишком борзых для отличниц однокурсниц. Для храбрости опрокидывал активно и в честь выходных, конечно, тоже. Вылазка в стан врага, нарисованного нечётко в не терпящем различий и естественности постсоветском детстве, с каждой потреблённой рюмкой обещала быть терпимой. Сейчас две провокаторши махали ему с танцпола, довольные удавшейся авантюрой затащить клишированно ровного пацана в разрушающую все наработанные устои и принципы обитель. Олег, смутно предполагающий, где его наебали, собирал расколовшийся образ мира, стоя в черном кроп-топе, непонятно где отрытом, его размера, оголяющем старательно заработанный крепкий пресс с тёмной дорожкой волос, убегающей под чёрные брюки. Непривычным для себя образом заслужил почтение шкафов фейсконтроля и с завидной частотой стреляющих в него взглядами здешних, помягче сказать, жеманных мальчиков, бойких девочек и персон с неустановленной 'гендерной принадлежностью'. Резонно он решил, что поплывёт по течению этого нетривиального, местами неуютного опыта с максимумом впечатлений и минимумом затрат. Сейчас, направляя свой припрятанный в тёмных ресницах взгляд в центр танцпола, Олега будоражило это всё, новое, особенно сильно, явно ощущаясь перебором. В красном и пурпурном неоне под высокими потолками 'один из' как в мороке, ненастоящий, иллюзорный двигается ритмично-плавно в окружении цветастых пятен людей. Весь неземной какой-то, лицо, шея, неприкрытые ключицы блестят от смешавшегося с влажностью духоты переливающегося завораживающе глиттера, длинные волосы сияют в движении подлетающих волн. От стенки, которую подпирает Олег с того самого момента, как пришёл в это подполье свободного духа юности и тотальной толерантности, неплохо, но недостаточно проглядываются подробности внешности инопланетянина. Иначе этого парня не назовёшь. Даже в окружении таких же нестандартных элементов общества он умудряется всем своим видом источать безобоснованную уверенность, привлекая внимание случайного свидетеля. Платье из тонкой серебристой ткани на узких лямках по неженским острым плечам, длина до середины бедра, из ботинок выглядывают носки вырвиглазного зелёного цвета с провокационной предположительно белой надписью по худым лодыжкам, в алом мраке с трудом различаются цвета. Совсем нескромно, даже интересно, что он о себе такое думает. На рыжей голове несколько тоненьких косичек, падающих на распущенные локоны. Обтягивающая мальчишескую угловатую фигуру ткань не допускает сомнений о половой принадлежности наблюдаемого. Подловить его почти случайно на диванчике в смежном помещении, всё так же наполненном людьми, где рыжий решил отдохнуть на очередном сменившемся треке, пьющего воду из пластиковой прямоугольной бутылки, обливающегося из-за торопливости. Девочки уже давно скрылись с глаз в неизвестном направлении, а Олегу скучно. Просто ради интереса и, конечно, бесплатной порции адреналина решил задать мучивший пьяный мозг вопрос, присаживаясь рядом, задевая ненамеренно острые коленки бедром: - А почему ты в женском платье? - это даже не уместный в данном случае наезд, это исключительно здоровая потребность в познании. Его окинули снисходительным взглядом с ног до головы, цепко, холодок прошиб низ живота: - А с чего ты взял, что я себя идентифицирую как мужчина? - и совершенно серьёзное, почти оскорблённое лицо. Олег загрузился, совершенно не подготовленный по теме, как на экзамене у препода, к которому пришёл только в начале семестра на одну пару ради приличия, и о названии предмета - лишь примерное представление. Но улыбка напротив вдруг кинула спасательный круг: - Господи, расслабься, неандерталец. Братьев наших неразумных надо вести к просвещению, и я благородно этой позиции придерживаюсь, - примирительно протянутая ладонь. - Со мной чуть проще, только слова у тебя не те. Я цис. Мои местоимения - он, его. Проигнорировав явную претензию на собственный уровень интеллекта, Олег немного неуверенно пожал протянутую руку с нежной кожей и улыбнулся чуть более расслабленно. Что ж так всё сложно, непонятно. - Так почему платье? - Чтобы ты спросил, - максимально без фантазии, но сквозит незнакомым флиртом. - На самом деле просто не нравятся гендерные рамки и предубеждения, поэтому в меру сил выражаю свою позицию, - охуенная улыбка у этого рыжика, просто заглядение, но слова понимаются в общих чертах и через раз фильтрующим восприятие алкоголем. Нечитаемые гляделки с каким-то подтекстом, видимо, но в меру новизны, не до конца понимаемые. - А ты тут впервые? - светящийся незнакомец откинулся на спинку дивана, оказываясь чуть за спиной сидящего на краю Олега, закинув ногу на ногу в своих контрастно с тонким платьем грубого вида ботинках, удалось разглядеть надпись на зелёных носках "fuck u gently", ну да, оригинальности не занимать. - Да, чисто новый опыт, - не все же подробности своего нахождения здесь раскрывать. - Ну по тебе видно. Ты как дикарь, ей-богу, с такими глупыми вопросами ещё, - взгляд прорезающий, из-под светлых ресниц. На слова Олег не оскорбился, потому что ощущался какой-то неслышный смысл, который был важнее. - Ну извини, не все такие прогрессивные как ты, - поддерживая игру, наощупь. - Сочту за комплимент, малыш, - прикушенная губа, судя по всему, припрятанный козырь. Олег усмехнулся, ну какой он малыш, тем более, по сравнению с этим заметно уступавшим в телосложении выпендрёжником, но новое обращение отдалось холодком в солнечном сплетении. - Новый опыт, говоришь? - рыжий потянулся, как кошка, гибко, открывая вид на обтянувшиеся серебром рёбра, параллельно цепляясь взглядом ниже спины Олега, затем проходясь по открытой пояснице, плечам и возвращаясь к зрительному контакту. - Ну я с этим могу помочь, если есть желание. Не хотелось разрывать щекочущую недосказанность, хотя непонятно было ровным счетом нихуя. Олег упустил момент, когда рыжик поднялся и уплёлся куда-то, скрываясь за двигающимися телами. Ведомый поиском приключений, он пошёл следом, как Алиса за белым кроликом, колонки гремели несменяемой электроникой. Протолкнувшись через толпу в трансе, ориентируясь на примечательную сверкающую макушку, он вошёл в дверь с надписью wc, за которой не оказалось искомого. Ну точно белый кролик, просто испарился. У зеркал над раковинами толпились яркости, улыбнувшиеся Олегу заискивающе. После раковин, слева три двери, а напротив зеркало в полный рост. Олег подошёл к нему, чтобы не выглядеть совсем по-дурацки, что ворвался в туалет и ушёл, как будто за чем-то другим приходил. Так непривычно видеть себя в таком неодназначном наряде, хотя широкую грудь красиво вроде даже обтягивает лёгкая ткань топа без рукавов, штаны сидят прилично. Хорошо, что эти выходы из зоны комфорта будут щедро оплачены написанным вовремя курсачом и отдалением перспективы вылета из универа под аплодисменты половины преподавательского состава и самыми громкими от научного руководителя. Рыжий ещё куда-то делся, хотя наобещал что-то про "новый опыт", непонятно какого характера, но интрига щекотала неизвестностью. Дёрнули неожиданно за руку в комнату туалета, прикрывая за ним тут же дверь. Обезоруживая, окатил ароматом своего хлёсткого парфюма с нотками цитруса, можно смело ставить всё несуществующее состояние, что флакончик гласит: 'унисекс'. У Олега закружилась голова. Весёлый синеватый взгляд прикрылся ресницами хитро, яркие губы приоткрылись в предвкушении влажно, руки, обсыпанные блестками, длинными наглыми пальцами проползли беспардонно по голым бокам, затем цепляясь за задницу, смакуя упругость под чёрными брюками ладонями. Олег непроизвольно тут же напрягся, задержал дыхание, но прикосновение обожгло, а зажженный огонь расползся по всему телу, окрашивая скулы в смущение. Но если уж и играть, то на все деньги. - Блять, какой ты.. - с тёплым дыханием по щеке слова рыжего незнакомца не говорили ни о чём, говорило его лицо намного красноречивее оскалом хищника, нагнавшего добычу. Поздно Олег осознал, что добыча тут он, но парадоксально возмущения внутри себя он не нашёл. Поэтому ответил немного с перебором на внезапный требовательный поцелуй. Подавил в себе непривычно тонкий стон неожиданности от проникновения чужим языком в свой рот. Но всё-таки вырвалась высокая сдавленная нота. В ответ его прижали резко к светлой стене, притягивая плотнее за бёдра. Непонятно, откуда в этом худом теле столько силы. Рукой можно зарыться в длинные мягкие локоны, чуть сырые от духоты у корней, задевая косички, подначивая с интересом, во что это всё 'новое' волнительное может вылиться. Тонкий нос упирался в щёку кончиком. Как комплимент, чужое явное возбуждение, соприкосающееся с собственным, и прохладные пальцы на оголённой коже живота и поясницы, пляшущие везде, куда могут достать. Спустя табун бабочек рыжий оторвался с влажным звуком: - Отсосёшь, красавчик? - Олегу сначала показалось, что он ослышался, но блестящий пьяный взгляд напротив дал ясно понять, что нет. Во рту ещё ощущалась его слюна. Немного глупо признался: - Я не умею, - да, то есть сама абсурдность предложения от совершенно незнакомого человека не смутила, отсутствие опыта, конечно, только это. Насмешливая, пиздец красивая улыбка и фраза, должно быть, с целью успокоить, но как-то неудачно: - Ничего страшного, главное, чтобы было желание, - ещё один ободряющий глубоко-тягучий поцелуй, который сорвал очередной высокий стон. Непривычное, но уже будто родное. Ведомый чужими настойчивыми руками, опустился на колени перед прекрасным незнакомцем, который сейчас станет кем-то чуть большим в моменте в качестве эксперимента нетрезвого разума. Из ниоткуда презерватив и внезапное наставление: - Запомни, малыш: ВСЕГДА с резинкой, что бы тебе ни наплели, - и улыбка в подарок. - Окей, запомню, - подыгрывать ему, мистеру я-знаю-больше-всех, приятно. Этот внезапный стриптиз глаза в глаза, тонкое платье грациозно задралось, открывая вид на стриженный рыжий лобок и средних размеров возбуждённый член. Субъективная оценка - очень красиво, так же, как и их обладатель. Алкоголь принял на себя все возможные страхи, сейчас их не существует. Есть только смелость, граничащая с глупостью, и собственная заведённость новыми обстоятельствами, щекочущими рецепторы. По раскатанной тонкой материи прошёлся на пробу языком, не разрывая зрительного контакта. Опьянение притупляет возможные впечатления от необычного вкуса, вместо этого - феерверки в голове от адреналина и натирающие в пахе собственные штаны. Тонкие пальцы вплелись в тёмные волосы, направляя: - А сейчас возьми в рот головку, давай, хватит дразниться, щеночек. Что, никогда порнуху не смотрел? - он стрелял словами, сиял кожей, волосами, ресницами, почти ослепляя, ослушаться его - это против приоритетов на сегодня. Руками поползти по его худым жилистым ногам против роста волос и сделать так, как он просил, но ускоряясь, беря глубже, прилагая все старания инстинктивно, чтобы получить несдержанный стон сверху, тонкую руку, упирающуюся в стенку для удержания стоячего положения и дрожь острых коленок. - Сука, - шипящее на загнанном выдохе. - Ты чё напиздел про то, что не умеешь? Если нет, у тебя талант, малыш, поздравля-аххуеть Безмолвное от Олега "господи, да когда ж ты уже заткнёшься" вылилось только в глазах, слезящихся от глубины и резкости движений дёргающей за загривок руки. Неосознанно сжалось горло и затем аханье сверху, такое мелодичное и звонкое, что впору крутить вместо той совершенно негармоничной кокофонии в зале. - Блять, пиздец, - некрасивые ругательства и очень красивые задыхающиеся звуки в сопровождении тёплого бьющего под презервативом. Пальцы сжали тёмные волосы оттягивая, и подышать теперь можно Олегу, который от кислородного голодания словил невероятный кайф. Острый взгляд васильковых глаз как гарпуном зацепился в затуманенные карие глаза, впитывая, длинные пальцы вытерли мокрый подбородок Олега в неспешном жесте, из медленно двигающихся искусанных губ выплыло: - Ты бы сейчас себя видел, такой пошлости я в жизни не встречал, - расползающаяся сытая улыбка била по оголённым нервам, зная, за что дёргать как будто. - Что бы ты там о себе ни думал, ты создан для отсосов в толчке, детка. Слова ударили по проснувшемуся разуму неприятно, вызывая привычно агрессивную реакцию на неаккуратный пиздёж. Олег, сводя брови на переносице, глядел на наглого рыжего мудня, который довольно стянул заполненный презерватив и выкинул его в мусорку, попутно заправляясь в нижнее бельё и одёргивая платье. Когда он, даже не заметив сгущающиеся неприветливо над его головой тучи, стал ополаскивать руки перед зеркалом, Олег резко поднялся и прижал его к стенке, вцепившись в острые плечи за неимением из надетой на нем одежды даже воротника. - Ты что там спизданул, сука? - угрожающе низкий голос не подвёл почти, только чуть хрипя в начале. - По ебалу схватить не хочешь? - мммм, зай, прошу, аккуратнее, у меня сейчас опять встанет, - сам что-то говорил про пошлость, но что может быть откровеннее этой улыбки с мелькнувшим между мокрыми губами юрким языком. - Меня заводят недогопники, каюсь, особенно те, которые так качественно сосут, - он разразился звонким смехом, непонятно, то ли провоцирует, то ли реально не вдупляет, что может посчитать зубы об асфальт. Олега такой ответ ввёл в ступор, и пока он собирался с мыслями, его опередили в решительности, хватаясь тонкими пальцами в ширинку, наглаживая не успевший опасть член: - Прости, пожалуйста, я про тебя совсем забыл, - блестящие глаза смотрели прямо, зажигая что-то внутри, от чего на затылке волосы вставали дыбом. - Но это просто исправить. Правда, малыш? Прикрывая глаза под сверкающими в полумраке ресницами он мокро врезался губами в губы Олега, широко двигая челюстью и ритмично вбиваясь языком в приоткрытый невольно под напором рот. Где он научился так целоваться? Хотя больше похоже на попытку сожрать целиком, как самое вкусное угощение, ощущается очень приятно будоражаще с непривычки. Обычно Олег вёл в поцелуях, но определённо не с таким энтузиазмом как этот бешенный. Ладонь в блёстках скользнула под штаны и нижнее бельё, трогая правильно, вырывая несдержанные стоны, приглушённые чужим языком. Толкаться в его пальцы так хорошо, что тупые слова теперь играют как будто на стороне обидчика: - шшш, тише, малыш, я знаю, тебе нравится, но давай об этом буду знать только я, а не все проходящие. Хорошо? - островатыми зубами царапнул линию челюсти, вызывая неконтролируемые жаркие волны по всему телу. Вообще всё, что он скажет, Олег готов выполнять, лишь бы продолжал влажно дышать в шею, в губы, на ухо, распаляя, подводя к грани. Олег бы в жизни не подумал, что у него пунктик на уменьшительно-ласкательные, но как оказалось, жизнь непредсказуема совершенно, а рыжий сыпал этим добром сполна, удовлетворяя копившуюся двадцать лет потребность. - у тебя отличная задница, зай, я бы её съел, - с этими словами, Олега развернули легко на сто восемьдесят и вжали в стенку, притираясь сзади, лапая бесстыдно. - Боже, ты такой послушный, у меня сейчас реально опять встанет. Кого ты там напугать пытался, м? Ты же просто щеночек. Поступательные движения сзади и тонкие пальцы ласкающие член, обострившиеся в миг ощущения того, как трётся гладкая ткань о поясницу - всё вылилось в белые капли на плитке стены и громкий не удержанный за зубами стон, на рот грубовато легла узкая ладонь, приглушая. Собственнический жест на долю секунды продлил удовольствие. Острый нос прошёлся по тёмному загривку втягивая воздух, вызывая очередную волну мурашек, ладони, отпустив рот и член, крепко прошлись по бокам, приглаживая, забрались под ткань топа и сжали грудные мышцы. Только сейчас Олег ощутил дрожь собственных ног, а голову всё не отпускало удовольствие, непрерывно подначиваемое новыми прикосновениями, что аж глаза закатывались от того, как это слишком. - Всё.. всё, хватит, я уже больше не могу, - задыхающимся шёпотом, и тело пыталось слабо вырваться из загнанного положения у стены. Рыжий отошёл, напоследок широко лизнув заднюю часть шеи, и ополоснул руки в раковине с металлическим краном под старину. Развернувшись, Олег упёрся лопатками в спасительную стену, пальцы, путаясь, пытались заправить штаны. Пока он собирался с мыслями, не отрывая расплывчатого взгляда от стоящего перед раковиной, как ни в чём ни бывало, рыжего, тот уже встряхивал руки от лишней воды и опередил: - Ты во мне дыру протрёшь, малыш, - взгляд поймал карие глаза. - Ну как тебе 'новый опыт'? - Охуенно, - улыбнулся расслабленно Олег, не лукавя ни чуть. - Только ты учти, что это одноразовая акция в рамках всё той же программы "помощь в движении по эволюционной леснице для неандертальцев", - косая ухмылка. - Но я бы повторил как-нибудь, ты не безнадёжен. Олег отзеркалил ухмылку: - Если повторить, то не такая уж одноразовая твоя акция. - Просто ты понравился одному из учредителей, тебе повезло, - рыжий, приблизившись, мягко чмокнул в губы и подмигнул. - А как зовут учредителя, можно поинтересоваться? - спросил Олег, плывший от всей ситуации неисправимо. - Серёжа, - узкий ровный нос в беззлобной насмешке поморщился. - Но для тебя Сергей Викторович. Олег усмехнулся непрекращающейся игре: - А я Олег, для тебя просто Олег. - Окей, но я буду звать тебя малыш. Наведя свои порядки, 'Сергей Викторович' скрылся за дверью, сверкая всем собой напоследок, как наваждение. Было довольно просто потом отпиздеться от Лены и Светы, которые недовольно интересовались, куда пропал Олег на такое долгое время. Но, заметив вдруг плавающий сытый взгляд, расслабленность и самое неопровержимое доказательство в виде припухших губ, они переглянулись удивлённо, похихикали между собой и больше ничего не спрашивали. Олегу было совершенно наплевать, что они там подумали, главное, что на свой вопрос он получил подтверждение "будет ему курсач". Той ночью он всё-таки снизошёл до танцев, проникаясь к странной инопланетной музыке, и не удивился, когда напротив образовался рыжий внезапно. Маскируя под танец он придвинулся к уху Олега, шепча: - Позвонишь мне, - не просьба и не вопрос - приказ. А внизу живота почувствовались прикосновения пальцев и какой-то бумажки, протискиваемой под оттянутый край штанов. Как старомодно, но жест, которому отдали предпочтение, стал понятен, когда по телу пробежались мурашки от пошлости положения. Оставалось надеяться, что в толпе окружающих людей не было заметно покрасневших скул и собственнического шлепка по полюбившейся, видимо, рыжему заднице Олега.