Мгновение лета

      Каэр-Морхен возвышался своим величественным замком на склонах высоких гор, освещаемый июньским солнцем. Долина, простирающаяся ниже подножия гор, была окольцована лесом, еле-еле пропускающим сквозь ветки яркие лучи. Где-то недалеко текла река, в синем небе без облаков летали ласточки и стояла необычайная тишина. Прогуливаясь по лесу, шурша лишь опавшими ветками и шишками, девочка и мужчина молчали. Хлопая ресницами, обрамляющие янтарные глаза, она смотрела на своего спутника, держа того за широкую, слегка мозолистую ладонь. Он же просто улыбался уголками губ, иногда поглядывая на девочку зелёными очами. И так хитро щурил их, что янтароглазая тихо смеялась. Рубашка была немного великовата и не заправлена в штаны, что совсем непозволительно для девочки; мужчина мягко потрепал племянницу по чёрным вихрастым волосам, слыша недовольный бубнеж и шмыганье носом. Спускаясь вниз по тропинке, они дошли до края поляны, где росло множество лютиков.       — Как красиво! — Восхищённо выдохнула черноволосая, с неким азартом глядя на музыканта. Тот закатил глаза, садясь перед девочкой на корты. Русые волосы небрежно упали чёлкой на лицо, а зрачки щеколды изучающе посмотрели на личико девочки. Присматривать за племянницей — самое лучшее, что могло случиться с Дмитрием за последние тридцать лет.       — Нравится тут? Если хочешь, можем до вечера посидеть.       — Хочу, Дима, ещё как! А ты лютню с собой взял? — Мужчина оттянул ремень музыкального инструмента, ибо он сливался с белой рубашкой. Девочка радостно пискнула, хватая ведьмака за руку. Пришлось встать, чтобы хоть как-то поспевать за подростком. Волосы у неё отливали серебром или медью, было не совсем понятно, но русый не сомневался, что из неё вырастет красивая девушка. Стебли лютиков приятно щекотали бока и руки, а жёлтая пыльца вместе с лепестками оседала на одежде и коже. Янтароглазая тихо чихнула, остановившись посередине поляны. Здесь ярко светило солнце, словно сквозь «окно»: высокие сосны будто расступились наверху, образуя почти ровный круг. Сев наземь, девочка склонила голову и пригласительно похлопала напротив себя.       — Ладно, что на этот раз спеть, Оксана? — Поинтересовался мужчина, садясь на предложенное место. Черноволосая задумчиво хмыкнула, приложив тонкий пальчик к губам и немного нахмурилась. Чем-то она напоминала Олегсея, особенно когда тот сосредоточен на чём-то. Мысленно усмехнувшись такой схожести, мужчина достал лютню из-за спины, проверяя настрой. Немного сбился, но поправимо, потому Дима покрутил колки, вновь ударяя по струнам; звонкий звук вывел Оксану из мыслей, отчего та встрепенулась. Манерно расправив плечи, как любит делать Катерина, янтароглазая с лёгким прищуром глянула на музыканта.       — А спой о том, как ты с мамой и дядей Антоном познакомился. Мне очень нравится, как ты про это поёшь!       — Но ты же слышала это много раз, Ксюша. Давай что-нибудь другое?       — Ну Ди-и-има-а-а! Пожалуйста! — Янтарные глаза чуть ли не заискрились золотом, а их обладательница обиженно надула губки. Зелёноглазый тихонько усмехнулся, ставя нужные аккорды. Были бы у него с Антоном собственные дети, ведьмак бы ни в чём себе не отказывал; племянница с интересом наблюдала за мужчиной, немного наклонившись вперёд и опираясь ладошками о землю. Проводить время с дядей да ещё с таким, который хорошо играет на лютне — лучшая в жизни сказка.       Голос у Димы был мягкий и глубокий, словно вода реки под Каэр-Морхеном. Оксана с довольной моськой прикрыла глаза, мыча в такт мелодии. Лютнист играл умело, посматривая на обычно бойкую, но сейчас такую спокойную девочку. Аккорды за аккордами, строчки из памяти сами лезли наружу. Да, было удивительный период, когда он только-только начинал знакомиться и познавать двух ведьмаков. Первое время было тяжело, но он справился и даже завоевал доверие Антона. Правда, не с первого раза и не без кочерги по лбу от его сестры, зато сейчас нянчится с племянницей. Улыбнувшись уголками губ, ведьмак прикрыл глаза, играя уже по мышечной памяти. Не ошибался, всё шло чётко по плану. Ветер изредка дул откуда-то со стороны реки, принося прохладу и запах сырости. Они сидели совершенно одни, только песни под лютню, шум леса, редкие крики ласточек — это лето самое удивительное.       — Через преграды и бои, мы выбраться на свет смогли. Война осталась позади, сгорая пламенем в ночи…       — А всё же, как я появилась на свет? Меня вороны принесли? — Дима чуть воздухом не поперхнулся, когда закончил балладу. Зелёные глаза с непониманием уставились на янтарные, как бы спрашивая, а серьёзно ли сейчас говорит девочка. Отложив лютню в сторону мужчина придвинулся к черноволосой и положил руки на маленькие плечи, аккуратно поглаживая, нервно смеясь. Заметив изменение в поведении дяди, Оксана немного нахмурилась, чёлка же упала на лицо, подчёркивая изящные черты.       — Нет, не вороны тебя принесли… Давай я тебе расскажу, когда ты немного подрастёшь, ладно? А то меня твоя мама прибьёт. Кто тебе потом будет баллады петь?       — Говоришь прямо как папа и дядя Антон!       — Ксюша, пойми, ты для такого ещё маленькая. Совсем, как бы сказать, козявка. — Девочка вздёрнула острый подбородок, сложив руки на ещё несформировавшихся, но уже начинающих наливаться, грудях и отвернулась от русого. Руки лютниста она сбросила, сидя теперь к тому спиной. Раз тот не хочет рассказывать, то пусть послушает тишину или попробует её разговорить. Дима в этот момент подумал, что лучше бы не пел эту балладу. С ней всегда было сложно, начиная ещё с раннего детства. Попросил же тогда Олегсей посидеть с дочкой пару часов, пока он с женой в город ездил, провизией закупиться. По итогу: ведьмак чуть не потерял девочку, когда они гуляли в лесу, а потом всё-таки нашёл на краю берега, прямо у кромки воды. Хлопнув себя по лбу, зелёноглазый сел рядом с племянницей, смотря туда же, куда и она.       Перед глазами открылась река, окруженная всё тем же лесом. Оба молчали, не решаясь что-то сказать. Оксана обижалась на дядю за то, что тот обозвал её козявкой, Дима не мог ничего сказать, потому что было стыдно. Напряжение никуда не годилось, но ничего не оставалось делать. Сколько бы они ещё так сидели, если бы не шаги за спиной и приятный аромат выпечки. Обернувшись, мужчина и девочка расплылись в довольной улыбке. Особенно янтароглазая, которая сразу поднялась с земли и кинулась с объятиями на ещё одного ведьмака.       — Дядя Антон! Ты вернулся!       — Ксюша, я тебя тоже рад видеть! Но отпусти, ты меня сейчас задушишь. А я, между прочим, тут кое-что вкусное принёс.       — Какие ведьмаки, однако! Не прошло и десять лет! — Дмитрий поднялся с земли, подходя к своему ненаглядному. Девочка сразу отлипла от Антона, с хитрой моськой хватая лютню из зарослей лютиков и пытаясь хоть что-то на ней сыграть. Брюнет с лёгкой ухмылкой прижал русого к себе, обвивая руку вокруг талии и нежно целуя. Два года пропадать где-то за пределами Каэр-Морхена, а потом вот так неожиданно приползти назад — такая знакомая привычка. Отстранившись, Дима кивнул на свёрток, в котором, предположительно, находилось что-то вкусное. Зная, что ненаглядный зеленоглаз, как и племянница, сладкоежка, янтароглазый привёз из Уайтхолла яблочный пирог.       — Ты как всегда, Дим. Подумаешь, забыл предупредить, когда вернусь.       — Ага, конечно! Главное, покушать привёз, а ингредиенты для зелий забыл. Я же верно понимаю, Тоша?       — Дядь Антон, смотри, что могу! — Мужчины обернулись на голос девочки, почти теряя дар речи: Оксана каким-то образом забралась на высокое дерево, держа в руках лютню. Ведьмаки тут же подорвались со своих мест, свёрток с выпечкой упал наземь, но они потом к нему вернутся. Сейчас же, их главная задача — снять с дерева Оксану. Вообще, уставший с дороги ведьмак хотел навестить друга и сестру, а уже после вернуться с партнёром в крепость и остаток дня проспать. А теперь же, приходится активно думать и принимать решение.       — Оксана, слазь давай!       — Ксюша, если ты оттуда не слезешь, мы по шапке от твоей мамы получим! — Янтароглазая звонко засмеялась, прижимая лютню к себе и держась одной рукой за ствол дерева. Ситуация принимала не самый лучший оборот, получить от Катерины не очень хотелось. Мужчины стояли под деревом, размышляя над тем, как бы снять оттуда проказницу. Антон поначалу предложил использовать Аард, но Дима отказался — поток воздуха может снести девочку, а то и вовсе убить. Потом они думали предложить черноволосой прыгнуть, создав при этом Гелиотроп. Задумка неудачная — веток слишком много, опять может покалечиться. Судорожно сжимая края рубашки, русый ходил из стороны в сторону, кусая губу и виня себя за то, что вовремя не обернулся и не уследил за племянницей.       И ведь только ведьмаки отвлеклись, как Оксана сама слезла с дерева, тихо подходя к дядям со спины. Чуткий ведьмачий слух не подвёл, брюнет подхватил девочку за талию и усадил к себе на плечо. Её звонкий смех отдавался в ушах, от сердца сразу же отлегло. Ещё бы чуть-чуть и они могли бы не успеть. Дима забрал свою лютню из рук племянницы, при этом ругая её за непослушание. Всё же, за детьми следить сложно, особенно за этой неугомонной. Верно говорил Антон, что она пошла характером в маму. Гордо восседая на плече дяди, янтароглазая хватала листья и иголки с веток, пока мужчины шли бок о бок и разговаривали на отвлеченные темы. Время всегда идёт в такие моменты медленно, ведь торопиться некуда и можно спокойно растянуть беседу хоть на пару часов.       — Мама! — Крикнула Ксюша, активно махая рукой и зовя женщину. Ведьмачка шла с мешком в одной руке, с мечом в другой и ведьмаки впервые пожалели, что обладают чутким нюхом — смердило кровью бруксы за пару миль. Чем ближе они подходили, тем отчётливей становился аромат смерти; девочка слезла с плеча Антона, подбегая к брюнетке и крепко обнимая её. Черноволосая не обращала внимания на такое амбре, ведь успела за пару часов соскучиться. Катерина мягко улыбнулась, обнимая дочь в ответ и глядя на старшего брата.       — Недавно вернулся?       — Да, полчаса назад. А ты, я так понимаю, на бруксу охотилась?       — Ксюш, пусти-ка меня. Я с дядей Антоном и Димой хочу поговорить. — Янтароглазая немного насупилась, отлипая от женщины. Теперь и девочка была покрыта скользкой кровью бруксы, но это нисколько её не смущало. Наоборот, в какой-то степени она хотела быть похожей на маму.       — А папа дома?       — Дома, он как раз ждёт тебя. Сказал, что есть кое-что для тебя.       Мгновение лета, которое останется в памяти и будет долго прокручиваться в голове зимними вечерами. Этот кусочек дня почти повторял все остальные. На самом деле, Дмитрий был рад, что тридцать лет назад повстречал ведьмаков. Ведь, если бы не встретил, не было бы ничего из того, что он сейчас имеет. Благодаря судьбу в своих мыслях, мужчина шёл рядом с подругой и возлюбленным, подкалывая Катерину и глумясь над её видом. Он точно получит кочергой, как только они доберутся до Каэр-Морхена…