Госпожа

Галлагер смотрит на свои руки, что дрожат. Этого он остановить никак не может. Глотая вязкую слюну, парнишка глядит на стену, где висят часы. Пол девятого. Отличное время, чтобы заниматься подобными вещами, не так ли? Дрожание тонких и изящных кистей рук прекрасно видно под светом настольной лампы. Парень делает глубокий вдох, а затем переводит взгляд в сторону ноутбука. Его губы дрожат, когда загрузка сайта проходит. Он пару раз морщится, словно принюхивается. Глаза мечутся по строкам в ожидании того, зачем он сюда пришел. Коленки дрожали, как будто Галлахер слишком быстро мчится по трассе. Хотелось бы, чтобы его мысли выветрились из головы, покатайся он на безлюдной дороге, но юноша понимает, что это не поможет. В таких вещах ему лучше рискнуть, или риск это всего лишь иллюзия решения проблем? — Ладно, возьми себя в руки, — протянул тот, но казалось, что говорил он не с собой. Состояние какого-то вязкого страха. Как будто он проснулся посреди ночи, а голос сиплый-сиплый. Нужно бы выпить воды. Или не воды? — Это в твоих же интересах, в твоих… Глаза попали на стандартное заполнение анкеты. Номер, пароль… Нужно наверное написать больше о себе… Верно, так точно. Возраст, так… Ам… М, вот чёрт. Пальцы танцуют по кнопкам, пока внутри Эйдана поселяется томительное ожидание. Страстные мысли и только грёбанный сайт перед глазами. Как он на него наткнулся? Хах, парень даже сам и не помнит. Просто нужно успокоится и понять, что это совершенно не стыдно. Нужно показать таким же людям, как он, что парень «свой». Надеется, что тут его поймут. Роль того, над кем доминируют, странно смотрится на таком парне, как Галлахер. На самом деле юноша и сам не помнил, когда началось подобное. Может, когда его подруга ради шутки шлёпала по заднице, а может быть он просто феминый мальчик. Теорий может быть много, и даже Эйд не знает верной. Наклоняет голову то в одну сторону, то в другую, когда холодные пальцы движут ползунок мыши вниз. За окном резко раздается гул проходящих людей. Судя по их голосам, то была компания из веселых персон. Это неожиданно напугало Галлахера, который же от испуга хотел закрыть крышку ноутбука и отложить её в сторону. Руки так и норовились подняться вверх, как в нелепом клишированом фильме про преступников, а ноутбук пнуть ногой с криком: «Это не мое, честно!». Только вот голоса постепенно отдалялись, отчего на сердце становилось спокойнее. Холодок пробежался по ногам, отчего парнишка поджал их под себя. Закусив изнутри щёку, глаза Эйдана пробегали по разным предложениям людей, но ничего… Почему то никто пока не приглянулся ему. Но юноша успокаивал себя тем, что он просто пока новенький. Наверное то, что он не может выбрать того, с кем пообщаться, последовало от того, что все тут могут соответствовать его ожиданиям. М… Закусывает губу, на мгновение окунаясь в свои фантазии. Ему хотелось этого всей душой! Ощутить подобные ласки, о которых грезят все девочки в его кругу общения. Ох, быть подмятым под кем-то, кто берет на себя контроль, восхитительно! Душа его трепещет от одной только страстной мысли, а тело дрожит. Душа и тело, тело и душа — какая же это загадка для него! Его душе присуща чувственность, которую он хочет получить, но поздно понимает, что это дарить должен он сам. Ему стыдно за себя, за свои желания, но кто чист? Разве кто-то в состоянии сказать, где кончается телесный порыв и начинается душевный? Глаза рыщут по списку вновь. Может все же хоть кто-то.? И неужели душа Галлахера лишь тень, что заключена в его греховную оболочку? И так проходили вечера. Парень мог общаться с какими-либо людьми, но в одном случае попадались либо странные фетишисты, что кидали ему половые органы в личные сообщения, либо такие же, как он. Честно признаться, парень не был геем, ни в коем случае! Быть тем, над кем доминируют, не значит для него, что сразу нужно ожидать мужское тело над собой. Нет, хотелось чего-то… Все это время, глядя на порно, Эйдан мечтал находится на месте девушки. Да, да! Вы не ослышались! Он мог много времени залипать на то, как тела юных красавиц заливаются в экстазе, пока мужчины покрывают кожу поцелуями. Может, это ему тоже понравится? Но только не в мечтах, а в реальности. Хотелось бы верить, в особенности, когда появляется странный диалог с достаточно такой же странной девушкой? — Так, ты говорила что-то о фетише на чулки? Как тебе может такое нравится? :)

— так же, как и тебе)))

Он смотрит на это сообщение и заливается краской. Точеные скулы парнишки алеют, стоило тому лишь отвести взгляд от монитора. Пухлые розовые губы покусаны с того момента, как он открыл их чат. Эйдан знал, что начнёт говорить об этом с Вероной, потому тонкие пальчики поправляют на бледных ногах резинку от ткани. Бордовые чулочки мило обжимают его ножки со всех сторон. В них Эйдан чувствует себя прекрасно. Он не покажет ей этого, о нет! Ни фото, ничего! Но Галлахеру так хотелось, чтобы она узнала об этом. Сказала что-то… Ох, скажи же что-либо, Верона, скажи! Глаза вновь смотрят на экран ноутбука, когда видят «пользователь печатает». Галлахер делает глоток горячего чая, надеясь на то, что тот даст иллюзию тепла, но тепло лишь внутри, а снаружи он готов умереть во льдах. Эйд не мог так долго ждать, чтобы она написала хоть что-то. Вдруг девушка умеет читать мысли? Было бы забавно. Ножки в нетерпение трутся друг о друга, отчего ощущается трение ткани.

— ахахха, представляю, что ты надеваешь чулочки. было бы смешно, если бы ты сейчас прислал мне фото в милых розовых чулках))))

Эти скобочки всегда заставляли парнишку считать, что Верона смеётся над ним. Нет, в плане по-доброму. Ему хотелось в это верить. Ах, Верона. Что же ты творишь? Щечки Галлахера покрывается горячим жаром, прежде чем неосознанно он набирает текст: — Фото было бы, только вот вместо розовых на мне другие. Дрогнув, Эйд глотнул наконец-таки вязкую слюну. Галлахер захлопывает крышку ноутбука, а после прикрывает лицо руками, поворачиваясь на спину. Мрак комнаты обнимает его, понимающе скрывая стыдливо хныкающего Эйдана. Даже экран мгновенно погас, чтобы лишний раз не напоминать об этом. Ему не хотелось верить, что подобное сообщение он отправил от своего имени. Вот же Чёрт! Это так… Он понимает, что написал, она понимает, но никто не продолжил этот разговор. Нет, нет, нет. Зачем вдаваться в страстные подробности? Ему хотелось, чтобы она знала… Ох, Верона знает… Может, девушка хотела выжать из его души все соки ожиданием. Кто знает? Но этим вечером парень больше не притронулся к ноутбуку, а девушка так и застыла, глядя на это сообщение. Подобное общение становилось жадными глотками воды. И чем больше времени проходило, тем больше Галлахеру казалось, что он вот-вот умрет от недостатка чего-то. Чего? Он пытается понять, только вот девушка постоянно путает его. Пугает? Может быть. Каждое сообщение отправленное от кого-то из них содержит в себе некий подтекст, понятный только им обоим. Флирт, хотя наверное их флирт не был похож на простое кокетливое общение. Игра, в которую играют двое, приводит в восторг. Клавиши ноутбука стали родными, словно их стучание было лучшей мелодией для ушей. Ах, Эйдан прикрывает глаза, вновь глядя на «пользователь печатает». Наверное, было бы славно написать ей невзначай о том, что он приобрел розовые чулочки? Девушка была бы рада такой новости? Стала бы просить подобных фото? М, эта ткань так мягко обволакивает его ноги. Если… Если бы она мягко сняла их с него? Плавно… Галлахер угодил бы ей? Его Вероне? Его госпоже.? Сообщение гласило:

— встретимся завтра, малыш?

Глаза слезятся, но казалось, что от радости. Парень отводит взгляд от экрана ноутбука, дабы глянуть на окно. Тёмное небо и то все покрыто тучами. Даже там ответа несыскать. Или это все же волнение? Руки тянутся вновь к клавишам, чтобы дать ответ, но Эйдан даже не понимает. Ему написать просто да, а может немного ввести её в ожидание? Кого он обманывает, когда сама его душа требует продолжения их общения! Галлахер не знает, честно не знает, но понимает, что если откажет, то дальше его жизнь будет невыносима! Уверенно поджимает свои губки, наклоняясь к ноутбуку. Сейчас или никогда! — Я не против! Вот тогда парнишка начал усердно думать: что сказать, что надеть, куда пойти.? Так сложно, зная, что человек по ту сторону точно доволен его ответом. Он смог угодить ей! Его Вероне! По телу прошли мурашки, а душа готова была выселиться из тела. Эйдан же… Хороший мальчик, не так ли? Прощается, ведь после такого продолжить разговор точно не сможет. Не видит, что Верона ему ответила, да и видить не надо. Эйдан выучил за это время её наизусть. Точнее то, что она ему показала. Ночь поглотила его размышлениями. Он не знает о чем и думать в самую первую очередь в такой момент, но только вот одна непристойная мысль гуляла в голове среди остальных:

Ему надеть под джинсы чулочки?

***

Эйдан плавно подползает к своей госпоже: вальяжно, совсем как котик. Спина прогибается в пояснице, выпячивая сладкую задницу. На нем тот самый комплект, который подарила ему Верона на день рождения. Он тогда так засмущался, просто не в силах вообразить, как парень может надевать такое. Стыд куда-то испарился и парнишка, как ни в чем не бывало, трется щечкой о ногу своей девушки, стоя на коленках. Шатен сладко урчит, не зная более подходящих способов для выражения своих чувств. В их интимной жизни Эйдан был словно на восьмом небе блаженства. Верона постоянно придумывала что-либо новое, не заставляя парня ждать. Ему нравилось находится в её власти, страстными глазами желая её касаний. Просто представьте себе ситуацию, в которой высокий, крепкий и красивый парень, как кажется всем, ползает, подобно маленькому мальчишке, протирая чулочками пол. Никто в его кругу общения и не мог толком догадаться о предпочтениях юноши. Галлахер старался скрывать подобные желания, чтобы никто ни в коем случае не заподозрил ничего! Ему было так стыдно, что он не был похожим на парней, подобных его друзьям. Хотелось вновь забыться с этой прекрасной девушкой, которая глядела на него вновь так, как ему и хотелось! Тяжёлая учеба, тренировки, заказы на работе — это сейчас абсолютно не тревожило Эйдана. Он был увлечён происходящим в этой комнате и предвкушал то, как его госпожа будет играть с ним. От одной лишь мысли о том, что она может сотворить с его телом и душой, мутнел рассудок, Галлахер становился пьян без капли алкоголя. Поманив пальчиком, словно послушного песика, Верона подозвала его к себе и доминантным, до приторности сладким голосом, тихо прошептала: — Ко мне, — это было что-то на подобии риторического вопроса, ведь в случаи непослушания, она могла легко овладеть ситуацией. Длинная цепь, прикреплённая к кожаному ошейнику, звякнула в ответ на резкий рывок и парень упал прямиком к кожаному креслу, на котором сидела Верона. Эйдан сильно стукнулся ладонями о ламинат, ощущая мимолетную боль. Она была тупой, но до невозможности приятной. Ноги Мартинс были закинуты одна на другую, придавая её образу более жестокий вид. Красные лакированные каблучки постукивали друг о друга, как бы напоминая о себе и о своей роли на данный момент. Верона продолжила наматывать поводок на руку, подтягивая парня ближе. Когда расстояние достаточно сократилось, она скинула обувь с ножки, лежащей сверху, и кончиками пальцев надавила на пухлые губы парня. Слюна аккуратно начала стекать вниз, по его подбородку. Возможно, такое количество влаги скопилось от ожидания, а может быть юноша просто имел такие слюные железы. Немного откидывает голову назад, все также держа цепь в натяжении, и меняет ноги местами, виляя каблучком прямо перед носом у мальчишки. Она в упор намекает, а нижний, словно изображая непослушного мальчика, на отрез этого не замечает. Он хочет, чтобы она как следует занялась им! Вся его решимость на такое поведение выветривается, когда цепь натягивают ещё сильнее. Кожа неприятно саднит на шее и это мотивирует подойти ближе к цели. — Вылижи, — властный голос призывает к действию и тёплый мокрый язычок покладисто ложится на кожу. Так и не скажешь что его обладатель всего пару секунд назад «брыкался» и неловко отнекивался, продолжая своеобразную игру. Его губы полностью расслабленны и немного приоткрыты. Он делает первое движение, словно пробуя на вкус плоть, которую приказали усердно вылизать. Шатен, словно котик, лакающий сладкое молоко, проводит язычком по всей длине голени. Он причмокивает и издаёт ну уж очень пошлые, похабные звуки. В его глазах страстные огоньки, которые лишь заводят Верону играть свою роль более качественнее. Цепочку натягивают сильнее и это заставляет Эйдан открыть ротик шире, дабы кислород смог поступать в организм в нужной мере. Кожа больно стягивалась на шее, что заводило Галлагера с каждой секундой все сильнее и сильнее. Он так старательно выполнял указанную работу, отдаваясь на полную. Ему хотелось порадовать её. Ах, Верона, его милая Верона! Назови Эйдана хорошим мальчиком, пожалуйста! Верона ухмылялась, властно смеялась и наклоняла голову в бок, прожигая взглядом парня, который смотрел в карие глаза с неистовым интересом и желанием. Она надавила пальцами на губы, с силой откидывая голову Галлахера назад. Это означало конец приказа. Брюнетка наклонилась прямо к лицу мальчика и, к его удивлению, нежно взяла того за щеку. Она пару раз провела по выпирающей скуле большим пальцем, на что зеленоглазый распахнул ротик в знак повиновения. Он полностью «прогнулся» под своей госпожой, позволяя делать с собой абсолютно всё, что взбредёт ей в голову. Он жаждал её причудливых мыслей на своём теле! Девушка воспользовалась податливостью Эйда и протолкнула в горячую полость два пальца. Вязкая слюна моментально обволокла конечность, движения которой постепенно начало набирать обороты. Цепь от ошейника с грохотом падает на пол, а уже свободная рука запутывается в шелковистых длинных волосах. Верона оттягивает темные прядки на себя, на что парень удовлетворенно мычит, наигранно и пошло хлопая длинными ресничками. Ему так нравилось быть шлюшкой, готовой на все ради своей госпожи, что иногда он ну уж слишком заигрывался, вживаясь в излюбленную роль. Девушка до неприличия сильно его разгорячила своими грязными прелюдиями. Нельзя же так сильно заставлять страдать и ждать абсолютно ни в чем не провинившегося юношу. Он немного отстраняется и смотрит на Верону снизу-вверх. Строит явно наигранные грустные бровки, а после прислоняется к женской ноге, облаченную в чёрный латекс. Он трется о неё, словно кот, выпрашивающий миску сладкого молока. Парнишка так старательно мурчал и изредка хныкал, что иногда девушке это казалось вовсе не игрой. Шатен пошло целовал икры и бёдра девушки, «плача» и как бы прося о большем. — Хочешь большего? Мой мальчик хочет чего-то ещё? — спрашивает Верона с четким пониманием того, как шатен будет зарабатывать свою долгожданную награду. Награду, которую он жаждал ощутить на своём нагом теле весь вечер. Ждал такой пощады целый день, томимый пошлыми ожиданиями. Душа трепещет, когда Эйд слышит в очередной раз голос своей Вероны! Получив пару быстрых судорожных кивков, девушка раздвигает ноги, натирая бёдра со внутренней части своими ручками. Она подымает цепь и вновь тянет на себя парня. Зеленоглазый, ощущая давление кожи на своей шее, ближе подползает к своей госпоже, немного натирая коленки о ковёр. Горящее трение заставляет его на мгновние потеряться среди ощущений. Галлахер изящно прогибает поясницу и выпячивает прекрасную задницу, которой совсем скоро займётся Верона. Мальчик подползает ещё ближе и четко понимает, чего от него хотят. Сперва он осматривает девушку сверху-вниз, а после кратко «целует» промежность, отстраняясь, чтобы направить себя в нужное русло. Он маслинными, полными огня, глазками смотрит на Мартинс, а после одобрительного кивка, вновь припадает пухлыми губами к горячей плоти. Ошейник затягивается ещё туже, хотя казалось более некуда. Парень хрипит от узости и тесноты в районе шеи, но упорно продолжает свою работу. Старается быть как можно больше угодить, чтобы Вероне точно понравились все действия, которые творит маленький чертёнок. Девушка была всего на пару лет старше юноши, но опыта у Мартинс было в десятки раз больше. Может потому парнишка немного завидовал. Но даже не ей. а её партнерам! Будто лишь она знала, как лучше, и направляла мальчика в правильную сторону, доставляя обоим удовольствие, разливающееся по всему телу. Она практически сразу заняла роль госпожи в их интимных отношениях (но не более того), и именно поэтому та так старательно сжимала в руке кожаную ручку от цепи. Верона то откидывала голову назад, разбрасывая чёрные длинные волосы по кожаной спинке кресла, то наоборот смотрела прямо в глаза мальчику, который так старательно пытался доставить ей удовольствие. Девушка резко заводит руку в пышные волосы Эйда, портя и без того растрепанные локоны. Длина позволяла, если не намотать на кулак, то хотя бы немного подвернуть их под руку. Это хорошо подходило для лучшего контроля над мальчиком. Она вдавливала бедного парнишку лицом, казалось, со всей присущей ей силой, а тот лишь покорно поддавался и глухо мычал, чавкая. Он полностью отдался этому делу. Рядом с опытной девушкой хотелось быть слабым, невинным, девственным, покорным. Хотелось стать до жути послушным мальчиком, словно его воспитывал строгий отец. Он делал абсолютно все, что приказывала Верона. Усердно проходился язычком по чувствительным местам, словно пытаясь вылизать промежность до суха. В ответ на это Мартинс лишь судорожно сдавливала голову парня, двигая тазом то вверх, то вниз. Она закинула ножки на шею юноше, притягивая ближе к себе. Хаотично гладила кудрявые волосы, скорее просто запутывая их. Шатен проворачивал такую шалость далеко не в первые и со знанием дела подходил к процессу, полностью отдаваясь инстинктам и опыту. Поведение госпожи заметно изменилось и это могло означать только одно. Другого исхода событий у данного мероприятия просто не могло быть. Парень крепко схватился за бёдра изнеможенной девушки и сильнее прильнул к промежности, с большим усердием продолжая свои грязные прелюдии. Парнишка начал мычать от того, что волосы вновь сжала крепкая женская рука, но не прекратил движений. Последние самые быстрые и отчаянный движения со стороны девушки прекратились, потому она рычит, выдыхая горячий воздух сквозь зубы. Верона возвращает голову в изначальное положение и смотрит вниз, изредка отвлекаясь на отдышку. Мальчик и не думает разрывать зрительный контакт, он щенячьими глазками смотрит на Мартинс и с надеждой вопросительно кивает. Ручка с темно-красным маникюром ложится на мягкую щечку. Девушка вновь гладит по скуле большим пальцем, ощущая еле заметную щетину, которую Эйд так старательно убирал утром. Она наклоняется ниже к юноше и чувственно целует в губы. Берет инициативу на себя, обводит небо и гладкие стеночки. Касается чужого языка, будто пытается его пощекотать и сама немного усмехается с этого. Даёт Галлахеру мизерную надежду на нежность и так же резко ее обрывает. Пальцы больно сдавили щеки, делая из парня «рыбку», а сама отстраняется, смотря с хитрой ухмылкой на наивного парня. Юный, невинный, глупый. Весь в её контроле. — На кровать, — все с той же присущей ей ухмылкой произносит она, прежде чем отпустить покрасневшие щечки её мальчика. — Да, моя госпожа, — мазохист и извращенец внутри шатена ликовал. Сегодня Верона исполнит все то, о чем так мечтал мальчик весь подростковый возраст, но так и не решался озвучить свои хотелки в слух. Парень в своей кошачьей манере пополз к кровати, волоча за собой цепочку. Она с грохотом юлозила по полу, когда мягкий ковёр закончился, заменив собой жесткий и твёрдый ламинат. Колени побаливали от слишком долгого контакта с полом, но это было далеко не первое, что его волновало. Холодная ручка касается шелковой простыни, которая слепила своей краснотой, затем вторая. Одна коленка касается мягкого матраца, который тут же проседает, отдаваясь неприятным скрипом в ушах. Котик ползёт прямиком в центр кровати, спиной чувствуя настырный взгляд Вероны. Казалось, она хотела прожечь в нем дыру, но к счастью этого не произошло. Мальчик, приняв конечную позу, поднимает затуманенный взгляд и утыкается им ровно в зеркало. Подняв глаза немного выше, Галлахер увидел Мартинс, занятую незамысловатым делом. Госпожа, приподняв бровь, разливала портвейн. Его смутило лишь то, что бокал был всего один и девушка точно не собиралась пить этой ночью. Эйдан был абсолютным трезвенником и отказывался от алкоголя даже на самых шумных вечеринках и праздниках. Похоже, Верона решила сломать табу юноши, точно так же как и сделала это с бельём, да прочими женскими прибамбасами. Мартинс не думала абсолютно ни о чем в этот момент. А зачем, если четкий план и так был продуман далеко до начала их интимного мероприятия? Узкое горлышко немного цокнуло о хрупкий краешек бокал, когда Верона убирала его. Лакированные каблучки звонко зацокали по ламинату, это означало лишь одно — девушка приближается. Шаги были медленные и размеренные, она словно дразнила и без того возбужденного парня, который из последних сил держался, сминая пальчиками простынь Ему хотелось уже самому прикоснуться к себе, но нельзя! Он знает, что его Вероне подобное не понравится! Алая ткань то исчезала в кулачках, то вновь показывалась наружу. Эйдан сидел спиной к Вероне и в его распоряжении было лишь большое зеркало в пол, но он предпочёл им не пользоваться пока не разрешат. Мало ли… Цоканье каблучков прекращается и Галлагер нервно выдыхает, ощущая горячее дыхание на задней части своей шеи. Длинные пальчики «шагают» по плечу так же, как девушка шагала к нему, царапая нетронутую кожу длинными ногтями. Парень шипит, но это его заводит с новой силой. Шатен откидывает голову назад, позволяя девушке впиться острыми зубами ему в кадык. Член лишь несдержанно дёрнулся, когда юноша ощутил сладкую боль. Возбуждение рвалось из каждой частички тела, пытаясь показаться своей хозяйке. Он позволял делать с собой абсолютно все, открывая горячий рот, словно приглашая заглянуть. Мартинс нежно взяла Эйдана за щеку и начала активно целовать. Обводила пальчиками шею, очерчивала кадык или просто гладила. Неважно, что именно она делала, парню понравилось бы при любом раскладе событий. Неожиданно для Галлахера, горячие губы заменяющихся бокалом сладкого портвейна, который держала рука девушки. Она гладит его по волосам, все выше приподнимая емкость. Содержимое постепенно пропадает в парне, будто он и совсем был не против, не имел табу и уставов. Обжигающе-сладкий вкус портвейна обволакивал горло юноши, оставляя после себя терпкое ощущение. Из-за неудобной позы для принятия напитка, пару капель неравномерно стекало по кадыку, запинаясь на бугорках. Девушка, не упуская подвернувшийся возможности, слизала все начисто, оставляя после липкий след слюны в сочетании с алкоголем. Бокал с соответствующим звуком становится на журнальный столик, а Верона, освободив руки, смотрит прямо в зеркало, пытаясь уловить взгляд парня, но этого не происходит — тот смотрит вниз. Тёплые и такие знакомые руки ложатся на щечки, а сама их обладательница становится на колени позади парня, прижимаясь горячей грудью к его спине. Жаль, что парня от крышесносных ощущений отделял какой-то мерзкий бюстгальтер. Нет, он был невероятно красив, но в этот момент хотелось ощутить девушку без него. Эйдан был довольно эгоистичен, ведь на нем тоже находился белый комплект, полученный в качестве презента от главной. Девушка поднимает лицо парня так чтобы они встретились взглядами. В отражении она видит красное засмущавшееся мальчишеское лицо. Они играли так всего пару раз, за которые он, естественно, не успел привыкнуть к подобному. — Я вижу, что мой мальчик смущается, — говорит Мартинс, задорно хохоча. Это вводит парня в ступор и он зажимается ещё больше, пытаясь прикрыть грудь руками и скрестить ножки. Он бы давно опустил голову, только вот крепкие руки не дают этого сделать. Кто бы мог подумать, что такие хрупкие женские ручки могут потягаться с мужскими, и они определенно бы выиграли в этом турнире. Длинные пальчики скользят по торсу, запинаясь на прессе. Фигура у парня и вправду была просто шикарная. Галлахер словно сошёл с поста в пинтерест, на которые залипали все девочки, но одной из них все-таки удалось увидеть этот шедевр лично. Узнать его грязные желания и секреты… Парень хочет откинуть голову назад от приятных ощущений в белье, но забывает о своём положении, потому может лишь томно смотреть на своё же отражение. Девушка не стала долго томить и зацикливаться на этом, оставив мимолетную прелюдию позади. Эйдан слышит тихий хриплый шёпот и дёргается, в попытках отпрянуть от девушки, но быстро сообразив, что все под контролем, возвращается в исходную позицию. Он полностью доверяет ей, своей Вероне. Ах, Верона! — На колени, маленький сорванец, — Галлахер абсолютно ничего не смыслил. Парень только поддавался приказам и пошлым указам, которые, как всегда, приносили ему тонну удовольствия. Когда женская рука отпускает щеку, парень немного отодвигается назад, дабы приспособить себе место для локтей. Как только мальчишка принял нужную позу, Верона посчитала нужным расщедриться на хлесткий шлепок. Упругая ягодица подпрыгнула от удара, моментально приобретая красный окрас. Белье ни капли не смягчило участи Эйдана, и тому не оставалось ничего, кроме того, чтобы несдержанно охнуть. Шатен пододвигается ближе к бёдрам Мартинс и игриво виляет ягодицами, словно напрашиваясь на очередной шлепок. И… Получает его. О да! Парень закусывает губу и начинает юлозить коленями о простынь. Стискивает постельное белью между пальцев, словно пытаясь его растереть в порошок. Такая задорность никак не может не радовать Мартинс, потому она решается сжалиться ещё на парочку сочных шлепков. Девушка с силой гладит ягодицы, больно сжимая покрасневшую кожу. Мальчик шипит, но не отстраняется. Наоборот, тот льнет к крепким рукам. Белье болезненно натирает нежную кожу, потому парень вежливо просит от него избавиться. Тонкие пальчики аккуратно берут кружево и тянут его вниз. Эйдан начинает тяжело дышать, осознавая приближение из соития. Того, чего он так сильно ждал весь вечер, несдержанно потирая костяшки. Эти касания её горячих рук, которые снимали одежду. Галлахер готов был прямо сейчас расплавиться на этой чёртовой кровати! Верона смотрит на то, что появляется перед её глазами. Нежная и хрупкая кожа парня покрывается мурашками, как будто предупреждая её в своей робкости. Закусывая губу, девушка наклоняется ближе, даруя острым плечам Галлахера своё тяжелое дыхание. Это заставляет парнишку икнуть, повернув к ней своё лицо. Ох, ближе! Как никогда ближе! Эйд готов начать ронять свои слёзы, лишь бы сжалить её на ещё одно касание. Ах, Верона, его милая Верона! Ручки сжимают простыни, что скомкались под ним. Только кровать спасение для невинного юноши, но и она станет для него тонущей лодкой в пучине дальнейшего удовольствия. Он не знает, что делала позади него девушка дальше, но слышал, что она производила какие-то манипуляции с неизвестными для него предметами. Что же там, что?! Госпожа, покажи же скорее! Не заставляйте своего верного мальчика ждать ваших слов и касаний! Прикусив губу, Эйдан ничего не сказал, но в голове у него проносились ураганы из эмоций и размышлений. — Мой сладкий мальчик, погоди немного, — улыбнулась та, глядя из-под лба на дрожащие лопатки своего подчиненного. Ей нравилась его реакция. Милый и прелестный малыш. Ты не знаешь, что тебя ждёт, не так ли? Желеобразный лубрикант капает на пальцы, моментально растворяясь. Он, словно что-то вкусное, стекает густыми каплями на покрывало, пока девушка не прикладывает руку к промежности. Пальчики скользят от мошонки к проходу, смазывая мальчика, что стоял на четвереньках. Движения плавно перетекают на член, заставляя шатена выдохнуть куда громче обычного. Глаза его закрыты, потому ощущения кажутся куда более сумасшедшими. Верона плавно обводит каждый миллиметр нежной чувствительной кожи, вызывая у нижнего тихие, еле слышные стоны, которые больше походили на тяжелое дыхание. Он прогибается в пояснице, показывая своё удовольствие — истинное и не поддельное. Он должен показать ей, насколько сильно она угождает ему! Такое могла ему доставить только Верона; она и никто более! Галлахер не смог подпустить ни одну девушку настолько близко, насколько позволил Мартинс. Он откидывает голову назад, сжимает простынь, дёргает ногами и уже без капли малейшего стыда, стонет так, как чувствует ласки к своему телу. С Вероной он всегда был искренним. Ей это всегда льстило и сейчас она была полностью удовлетворена поведением своего мальчика. В качестве вознаграждения за отлично проделанную работу, она решает немного побаловать парня, дать ему насладиться долгожданным моментом. Практически незаметно, словно ничего особенного не произошло, пара пальцев проскальзывает внутрь. Парень на мгновение задержал воздух, после тихо простонал, закатывая глаза и кусая свои красные губы. Стон вырвался вновь. Делал он это всегда специфически и на свой нрав, иногда громко по-девичьи вскрикивал, а иногда просто хрипел. Никогда нельзя было предугадать что ему взбредёт в голову, и потому это в какой-то степени потешало и забавляло Верону. Ей нравилось видеть его таким чувствительным и уязвимым, полностью лишенным возможности контролировать себя и своё тело. Эйдан воспринимал все через призму алкоголя, потому такое давало о себе знать. Он и подумать не мог о том, что ему настолько понравиться ощущать себя в таком состоянии. Мартинс это тоже не обошло. Парень раскрепостился и перестал «зажиматься», что никак не могло ее не радовать. Ей нравился послушный, пошлый и похабный мальчик в своей постели. Сколько времени прошло? Они потеряли счёт, абсолютно забив на все происходящее за пределами этой комнаты, которая заточила в себе двух любимых людей. Она, казалось, стиснулась до нереально маленьких размеров и если бы не открытое окно, они бы точно задохнулись от нехватки драгоценного кислорода, который, по большей части, забирал Эйдан. Мальчик, что усердно стонал, брыкался ножками и прогибал спину, когда пальцы касались чувствительной простаты. Это значило намного больше, чем секс для обоих из них. Каждый забывался, не хотел думать абсолютно ни о чем, кроме своего любимого человека. Парень поднялся на колени и оторвал ладошки от голого матраца. Свободной рукой девушка оглаживала тело мальчика, пробираясь в самые запретные и дрожащие места. Она проводила кончиками пальцев по его пухлым губам, а затем мокро их целовала. Девушка обводила выпирающий пресс и рёбра на теле худощавого парня. Шатен перехватывал девушку, гладил ее плечи, хоть это было и неудобно из-за того, что он стоял спереди. Ему было абсолютно плевать: Галлахер хотел как можно ближе находиться к своей девушке. Такие горячие ласки длились недолго. Сильные пальцы с нажимом давят под лопатками, вынуждая парня вновь упасть лицом в подушку. Девушка проводит ими вдоль всего выпирающего позвоночника, немного царапая кожу ногтями. — Я тебе кое-что покажу, мой сладкий пряный маффин, — улюлюкает та. — Но сначала прикрой свои глазки, порадуй меня. Парнишка делает всё в точности, как сказала Верона, вновь ощущая на теле холод из-за того, что его ненасытность касаниями равнялась постоянно сотни процентам. Ох, скорее, его милая Верона! Девушка проследила за тем, чтобы Эйд точно выполнил её указания, а затем ловко сползла вниз головой, коснувшись рукой кожаных ремней. Под кроватью таился её небольшой друг на эту ночь. Ну, для кого-то небольшой, а для кого-то «ого-го» какой! Девушка закусывает нижнюю губу, разводя свои ноги в стороны, чтобы между бёдрами можно было закрепить вещь. Каким бы она не была доминантом, но руки её слегка дрожали от возбуждения. Влажные складочки давали своим соком скользить частям страпона вверх и вниз, пока Верона закрепляла ремешки. М, ей так нравится этот цвет. Слегка покачав своими бёдрами в стороны, девушка проследила за качающимся дилдо на форме. Рука коснулась силикона, размазывая остатки смазки по нему. Сочный. Ей нравилось наблюдать за этим процессом. Интересно, эта забавная штучка понравится её малышу? — Смотри, прелесть моя, — шепчет девушка, а Галлахер в нетерпении открывает глаза, широко раскрывая рот. Он смотрит на это с небольшим страхом, но глядя на то, как его госпожа нежно натирает искусственный член, успокаивается. Она же будет такой нежной и с ним, верно? Выдыхает, рассматривая на влажных бёдрах своей красавицы этот страпон. — Как тебе.? — Он, — парень не знает, что сказать, потому лишь глотает дальнейшие возможные слова. Верона хмыкнула, указывая ему встать в такую любимую ей позу собачки. Девушка немного приподнимает бёдра шатена, шлепая правую ягодицу. Это заставило парнишку хныкнкуть, повиляв задом. Разгоряченный парень стонет, давно прекратив попытки себя как-либо заглушить. Мальчик дёргается, когда игрушка касается прохода и на мгновение вовсе перестаёт дышать, застыв в одном положении. Галлахер сильно жмурит глаза и открывает рот, выдавая несвязные звуки. Эйд отчётливо слышит, как смазка хлюпает, когда игрушка входит глубже; он хотел чувствовать этот звук вечность, лишь бы все происходящее в этой комнате никогда не заканчивалось. Парень растворился в ощущениях, абсолютно не зная, как показать свои эмоции и стоит ли делать это вообще? Пальцы крепче сминают простынь, вытягивая ее из бортиков кровати. Он громко скулит, жмуря глаза, когда чувствует как страпон начинает выходить. — Да, вот так, прими это в себя, мой мальчик, — девушку заводит картина перед собой, а так же звуки, издаваемые юношей. Она медленно и постепенно входит в него, придерживая влажные бёдра. Эйдан так и норовил слезть, но не из-за того, что ему было больно. Просто ощущения сносили ему крышу, отчего тело не слушалось. Парень все время, по непонятной для Вероны причине, отстранялся вперёд и странно дёргался на малейших толчках. Его тельце не могло пока что принять полностью эту игрушку. Он становился на цыпочки, опираясь большими пальцами, но из-за неудобного положения это выходило довольно неудачно. Все его движения были резкими и непредсказуемыми. Возможно, в какой-то степени это и забавляло Мартинс, которая только хихикала и шлепала нежную кожу. Ей нравилось смотреть на то, как тело страстно льнёт к её движениям, даже пусть мозг Эйдана пока что отрицал наличие чего-то лишнего внутри себя. От позы собачки осталось лишь то, что мальчик стоял на коленях. Его ноги хаотично расположились на кровати, а сам парень смешно изогнул спину, в попытках найти положение получше. Вроде это начинало приносить ему удовольствие, но такое было ему в новинку, потому чувства были смешанные. Шлепки мотивировали его стать в изначальную позицию, но это длилось совсем недолго — до первого глубокого толчка. Он просто не мог стоять смирно, подобно третьекласснику на выпускной линейке. Верона делала все чертовски правильно. В его голове отражались самые различные мысли, но ни на одной парнишка не задерживался. Слишком хорошо, слишком идеально, слишком, слишком, слишком! Он просто не мог поверить в то, что сейчас словно сам находится в порно, которое ему было так по душе. Он ощущает себя на месте тех самых красавиц, которые красиво выгибались, подобно радуге после дождя. Ощущать живую леди сверху оказалось в сотни раз приятней, чем тихонько пыхтеть у экрана ноутбука, боясь что его кто-то застукает. Больше рука явно не сумеет его удовлетворить. Парень уверен в этом, так как вернуться назад он уже не может, да и не хочет даже. Юноша уже давно жил один тогда, но привычку того, что родители могут зайти к нему в любой момент и раскрыть за пикантным делом, искоренить, все никак не удавалось. Какими бы интересными не были его размышления, мозг постепенно отключался с каждым толчком все больше и больше. Бедная простынь совсем покинула приделы бортиков, оказавшись под властью сильного мужского кулака. Ему так хотелось этим заглушить все ощущения и уйти от них, а с другой стороны хотелось утонуть в них и более никогда не всплывать наверх. Кое-как, он все же смог дотянуть трясущуюся руку к подушке, подминая ее под себя. Ему не хотелось показаться слабым, ведь он был уверен что вот-вот заплачет. Заплачет от чего? От удовольствия... Нет. Ему не было уже больно или что-то вроде того, просто новые ощущения оказались ну уж слишком острыми для юного тела, которое не могло принять их в должной мере. Все ниже пояса гудело и вибрировало без каких-либо игрушек, которые могли бы вызвать такие чувства. Нет, игрушки не вызовут подобного, ведь механизм не может заменить человеческих касаний. Её касаний! Верона вновь выходит и резко входит обратно, набирая жесткий темп. Толчок-всхлип. Толчок-визг. Толчок-стон. Он потерялся во времени, попросту перестав его засекать. Он знал что вот-вот всё может закончится. С одной стороны ему очень сильно хотелось этого, но с другой необычные ощущения манили его стонать всё громче и громче. — Потерпеть... Терпи... Ещё чуть-чуть... Немножко, мм, — повторял про себя Галлагер, уткнувшись мокрыми глазками в подушку. Ткань была уже мокрая от его слез, но вот незадача, Верона не увидит этого. Он обнял мягкую вещь обеими руками настолько крепко, насколько мог, словно пытаясь передать ей хотя бы частичку всех тех эмоций и чувств, которые он испытывал. Тихие стоны и тяжёлое дыхание сменилось резкими, громкими вскриками. Казалось, мозг просто прошибало током, отдавая разряд по всему телу. Одновременно хотелось крикнуть «стоп!» и «пожалуйста, быстрее, да..!». Такого сложно выбора он не делал очень давно. Ровно с того момента, как решился ответить девушке. Ох, это было, пожалуй, его наилучшим решением за последнее время, ибо сейчас он выкрикивал имя Вероны, плача в подушку. Кровать все сильнее и сильнее начинает биться о стену, словно в попытках не разнести всё к чертям. Мальчик до неприличия громко мычит в подушку, прикусывая шелковую ткань. Он бьется ножками о матрац, который добавляет еще больше неприятного скрипа в композицию в целом. Толчок. Ах, Верона... Верона выдохнула, подув на волосы, что так и норовились приклеиться к её лбу. Оба были уставшие, но каждый впитывал удовольствие друг у друга. Её руки лежали на его масляных бёдрах, стараясь сжать намного больше, сильнее! Она знает, что ему нравится это. Её маленький мальчик принимает её всю без остатка! Девушка двигает резко бёдрами, даже не думая останавливаться. Каждый из них возбуждён до предела, но никто не может осмелиться прекратить это безумие. Луна зашла за облака, прекращая лить свет в сторону их окна. И пусть бордовая ткань закрывала окно, ночь всё равно приняла решение сохранить этот секрет.

Пусть это будет маленькая страстная тайна.