***
— А я говорю, это бакэ-дзори меня туда завели! — утверждал Нагаи Кера. В общем зале гостиницы у него было более чем достаточно слушателей. Благодарных и не очень. — Выпил бы ещё больше — они б тебя не просто к патрулю, а сразу к казармам Шинсенгуми вывели! — раздался чей-то задорный выкрик. Грянул хохот. — Да что б вы понимали! — Нагаи опустошил пиалу с саке и с подозрением покосился на стоящую рядом пару плетеных сандалий. — Дзори как дзори, — хлопнул его по плечу приятель, Сугияма Широ. Нагаи хотел было что-то сказать, но тут дверь в гостиницу открылась, и вошел он. Химура Баттосай. На мгновение в зале наступила тишина. Такая, что все отчетливо услышали шорох, с которым метнулось... что-то. Мышь, видимо. Все снова загомонили. Химура неторопливо прошел к лестнице и скрылся на втором этаже. Нагаи смотрел на свою обувь — из пары осталась всего лишь одна сандалия. Сугияма, который видел, не мог не видеть, как бакэ-дзори шустро сбежала куда-то в сторону кухни, залпом глотал саке сразу из бочонка.***
Хэна и Эри переглянулись. Они уже успели подустать от шумных постояльцев. Нет, девушек никто не обижал — попробовал бы кто! Но даже готовить на такую ораву, а потом еще мыть за ними посуду… Еще один обмен взглядами, дружный вздох — и Хэна отправилась в кладовку за овощами, а Эри набрала воды и поставила на огонь котёл для риса. Овощи девушки нарезали вместе. И вместе же взвизгнули, когда котёл неожиданно... закричал. Эри схватила полотенце и от души хлестнула им котёл. Наригама, а это был именно он, завопил ещё громче, а полотенце вдруг вывернулось у Эри из рук и, обернувшись маленьким, но весьма сердитым дракончиком, набросилось прямо на нее. Хэна тут же кинулась на помощь, но шипящий дракончик, сиро-унэри, налетел и на нее. Она попыталась отмахнуться ножом, которым только что резала овощи, но дракончик, развернувшись обратно в полотенце, обмотался вокруг ее головы. А котёл продолжал вопить. Эри как раз пыталась сорвать полотенце с головы Хэны, когда на кухню заглянул один из постояльцев. — У вас все в порядке? — поинтересовался он. — Я слышал крики. Эри как раз собиралась ответить что-то резкое, когда сообразила, что единственными звуками прямо сейчас были лишь тихие поскуливания Хэны. Наригама молчал. Сиро-унэри соскользнул с головы Хэны и повис в руке Эри мокрой тряпкой. Постоялец обвел взглядом кухню и коротко поклонился: — Прошу прощения, что побеспокоил. Если все в порядке, мне следует удалиться. Эри отбросила полотенце в сторону и низко поклонилась спине уходящего постояльца. Она не знала, что и как он сделал, но не сомневалась: в том, что цукумогами присмирели, его и только его заслуга. — Спасибо, — сказала она. Хэна явно ничего не поняла, но тоже поклонилась. Постоялец не обернулся, но Эри знала, что поступила правильно.***
К тому, что у него на полках регулярно обнаруживается очередной кёринрин, господин Кацура Когоро уже даже почти привык. В конце концов, вреда они особого не причиняли: перешептывались между собой, да шипели периодически на самого господина Кацуру. Встреча с дзоригами, которым обернулись как-то старые часы, подействовала на него в свое время куда как сильнее. Даже сейчас, стоило только вспомнить об этом, как господин Кацура едва заметно вздрогнул. Уж лучше десяток раз с дзятаем повстречаться, чем один раз — с дзоригами! А еще лучше — с камэосой... Но увы, бутылка с вечно самовосполняющимся содержимым ему еще ни разу не попадалась. — Господин Кацура. — Да, Химура, проходи, — этого гостя господин Кацура Когоро действительно ждал. — Прости, но мне опять нужна твоя помощь. Кёринрин на полках затаились, всем своим видом демонстрируя, что они — просто ворох старых свитков и газет. И ничего, ну совершенно ничего больше. А вот каракаса-обакэ у Химуры за спиной подпрыгнул на месте и с любопытством потянулся к нему руками и языком. Химура резко повернул голову, шикнул через плечо на излишне энергичного цукумогами и... И куда только исчезли нога, руки и язык! А вот глаза спрятались не сразу — сначала вытаращились, потом зажмурились и затем уж затерялись где-то в складках бумажного зонта. — Спасибо, Химура, — коротко поклонился господин Кацура. Химура ответил гораздо более низким поклоном. — И... Я слышал, как Сакураи Ясуо рассказывал о том, что сегодня ночью его едва не задушил футон. Химура еще раз поклонился. И господин Кацура не сомневался: принял к сведению.***
Над входом в Икэда-я покачивался в противоположную от ветра сторону, сверкал глазами и энергично шевелил языком бумажный фонарь — тётин-о-бакэ.***
А где-то на другом конце города Шишио Макото читал имя очередного чиновника Бакуфу, которого нужно было убить, и рассеянно поглаживал по пухлому животику камэосу с отличнейшим сакэ.