Дом

Лололошка устало опускается на выступ, подпирая лицо кулаком и лениво болтая ногами в воздухе. Ничего снова не вышло. Он без интереса рассматривает правое запястье, а точнее лелеющий синяк прям на стыке запястья и ладони, повезет если это просто синяк, а не ушиб. Не удачно рассчитал прыжок и в момент падения в попытке ухватиться ударился. Только все равно упал, а место удара при прикосновения обжигало и заставляло чуть ли не вскрикивать от боли. Удручающие было и то, что это правая рука, а значит о мече на некоторое время придется забыть. Парень снял средним и большим пальцем кольцо с указательного, подбрасывая и ловя в ладонь. Камешек на секунду зеркалит показывая силуэт сзади, Лололошка вздыхает, но даже не собирается поворачиваться, только переводит взгляд на серую стену на против. — Чего? — устало спрашивает он, еще раз подбрасывая кольцо в руке. — Ты как обычно. — это не вопрос, это констатация факта. В голове всплывает картинки произошедшего всего пару часов назад. А точнее всполохи пламени, взмывающие в небо, это вызывает кривую улыбку — Знаешь, привлечь моё внимание можно и более спокойными методами — Твое? Оно мне и не нужно, без него хорошо — фыркает Лололошка, откидывая волосы назад. Вот только за спиной слышится смешок, заставляя хмуриться и раздраженно поджимать губы. — Тогда что? — спрашивает Междумирец, только на его вопрос идёт обычное молчание. Тренировочный зал наполняется напряженной тишиной, Лололошка не знается как задать вопрос. Точнее он знает, но при этом он также может предугадать ответ. И он не хочет его слышать. Парень вздыхает и последний раз подкидывает кольцо, убирая его в карман. Сейчас оно вряд ли понадобится. — Я…я же скоро соберу все скрижали и исчезну? — нерешительно задает вопрос, готовый уже услышать обычный ответ. — Как и всегда, — легко говорит мужчина — что случилось? — Я не хочу — неуверенно отвечает, начиная нервно теребить край толстовки, можно ли считать, что это практически единственный фактор удержания его разума тут? — Привязался — говорит, будто приносит приговор Междумирец. Парень морщится, но не отрицает, потому что так и есть. Слишком глубоко ввязался, при этом то знал куда шел, но все равно теперь сидит тут и не знает, что делать. — Я не могу ничего сделать, ты знаешь правила. — это тоже правда, больная, но правда. Междумирец вообще не врёт, не в его стиле. Не договаривать, приукрашивать, говорить загадками — да. Но врать никогда. Это неприятно и больно. — Знаю и также прекрасно осведомлен что это всего лишь мои мечты — мечты найти дом, мечты остаться хоть где-то и почувствовать то, что чувствуют другие возвращаясь домой. Парень прикрывает глаза в попытке успокоиться, в груди клубится неприятно чувство, покалывая и заставляя до побелевших костяшек сжимать ладони. — Солнце, — тихо начинает Междумирец, но не замечая реакцию хмуриться, обычно Лололошка сразу же начинал возмущаться на прозвище или хотя бы зло смотреть. Но сейчас парень повернут в сторону стены и будто не слышит его — ты привыкнешь. — Привыкну?! — вскрикивая дёргается парень, но все равно не поворачивает и из-за этого не видит, как мужчины расслабляется и бесшумно подходя ближе — Я не хочу привыкать к этому, я хочу дом! Парень поднимает голову, несильно ударяясь в чужой живот. Они смотрят друг на друга, только в голубых глаза играют яркие эмоции, возмущения, злости и обида, а в фиолетовых глазах виделось только одно: безмятежность. Лололошка сразу же тушится, опускает голову и подтягивая к себе колени, стараясь максимально не тревожить руку. Междумирец легко улыбается, но это все равно не видно из-под маски. Мужчина берет в руки кудряшку, аккуратно оттягивая и наблюдая как она расплавляется, но её хоть на мгновение отпустить, как она применяется своей изначальный вид. Лололошка такой же, сколько не меняй его, ломай или что-то чуть ли не насильно вталкивай в него. Достаточно отойти на пару секунд, как он возвращается к своему первозданному виду. Искреннему, яркому, как солнце, с которым не хочется делиться. Только сейчас он напоминает затерянный лучик в углу комнаты. Маленький, запутанный в своих мыслях и без сил. А ещё он напоминает себя маленького, в тот момент, когда его привели в Совет и он боялся каждого шороха, но продолжает ярко улыбаться, замечая на себе чужой взгляд. Но на данный момент он не ребёнок, ему далеко не восемь, да и он уже давно не является его учеником, а он куратором. Их отношение ещё несколько лет назад стали ближе, и он имеет право отойти от вечных правил и сказать то, что хотел: — Да, привыкнуть придется, но куда бы не закинула тебя судьба, ты не будешь один. Я пойду за тобой. Лололошка застывает, вслушиваясь в чужие слова, они отдаются эхом в голове, местами путаясь, но смысл остаётся один. «Ты не один, я рядом» Всё, что он ожидал это бездушное — да - и холод за своей спиной, но похоже забыл, что соглашаясь несколько лет назад, его больше не отпустят. Только вместо злости, это приносит тёплое чувство в груди. Он не обращает внимание на то, как рядом с ним опускает мужчина, беря его больную руку и лечит. Только чувствует мгновение жжения и холод, а потом резко все стихает. Лололошка поднимает голову, практически не моргая смотрит как Междумирец оттягивает маску, немного поднимает голову и целует в лоб. А потом, тихо смеётся замечая румянец на его щеках. Может он и дома.