it is what the stars were told

- Всегда хотел пересчитать все звёзды в небе. - Глупый тигр. Неужели ты так и не понял, что это невозможно? - Я понял. Но... мне все равно очень хотелось бы узнать.       Холодный ветер обжигающими потоками едва ощутимо проходился по открытым участкам бледной юношеской кожи, словно одной на двоих. Ацуши снял свои перчатки, как только они с Акутагавой упали на траву и устремили глаза наверх, удивленно глядя на полную луну.       Ацуши завороженно следит за тем, как небесное светило медленно движется по небу, заслоняя собою звёзды и на короткие мгновения разрывая чернеющую смоль, а Акутагава внимательно наблюдает, как быстро удивление на лице Тигра сменяется интересом. - Я бы мог посчитать. - Что ты сказал? - Ты слышал.       Ацуши переводит вопросительный взгляд на мафиози, словно забывая, что над его макушкой, - чувство, будто в нескольких метрах, - мерцают далекие звёзды. Он сам не понял, действительно ли плохо расслышал слова Акутагавы, или же в действительности просто хотел, чтобы тот повторил их снова. - Ты... сказал, что мог бы посчитать звёзды для меня? - робея, краснея ушами тянет Ацуши. - Да, именно это я и сказал.       Накаджима чувствует, как его бледные щёки покрывает вишневый румянец, так что он резко утыкается лицом в согнутые колени, обхватывая их руками. Они долго молчат. Ацуши так и не решился поднять голову и продолжить разговор, как ни в чем не бывало, а Акутагава вновь поднял взгляд к небу и, кажется... считал звёзды? - Долго ты будешь так сидеть, тигр? - с напускным недовольством интересуется Акутагава, а Ацуши только вздрагивает, качая головой и тем самым будто пытаясь стереть непрошенную краску со своих щёк. - Прости, я... мне просто... - юноша втягивает побольше воздуха в легкие и на выдохе произносит, так, что сам не разбирает собственных слов. - простомнераньшеникогданеговорилиподобного!.. - Что ты сказал?       Секундная заминка и слегка удивленный взгляд Акутагавы, его расширенные серые глаза заставляют Ацуши мягко улыбнуться и придвинуться к чужому тонкому телу чуть ближе.       Смущение разом куда-то улетучилось, когда до него дошёл смысл слов, сказанных мафиози минутой ранее. - Раньше мне не говорили подобного. Никогда. - Накаджима улыбается, и теперь настал черёд Рюноскэ смущенно краснеть. - сколько насчитал? - Я... успел всего семьдесят шесть, но их гораздо больше.       В голосе Акутагавы слышался стыд, но не из-за того, что тот занимался столь нелепыми вещами, а потому что он не сумел пересчитать все звёзды в небе, как того хотел Ацуши.       Накаджима сперва склоняет голову к правому плечу в жесте изумления, а потом тепло смеётся, из-за чего Рюноскэ в страхе отшатывается. - Прости!.. - Накаджима смеётся искренне, опускает ноги и упирается ладонями во влажную траву для лучшей опоры, запрокидывает голову назад и чувствует, как приятное тепло разливается внутри. Он самым кончиком носа ощущает искры напряжения в воздухе, потому быстро замолкает и глядит на своего спутника. - Рюноскэ, - Акутагава вздрагивает, когда слышит своё имя, сорвавшееся с его губ, словно первый осенний огненный листок. - никто раньше не считал звёзды для меня. Спасибо.       Акутагава отводит смущенный взгляд в сторону, неловко прокашливается, прикрывая рот ладонью, и задумывается, что он тоже никогда и ни для кого не считал звёзды. Это глупо, это нелепо, это бесполезно, любого другого человека он бы проткнул Расёмоном за подобную просьбу, но тигр... это тигр. Ради тигра Акутагава способен на многое, вот только вряд ли он сам в этом признаётся.       Когда приступ кашля проходит, мафиози также опускает свои руки на траву, покрытую крошечными каплями росы, и чувствуя, как волнение растекается внутри чем-то липким, аккуратно касается чужой ладони своим мизинцем. Ацуши даже не вздрогнул. Только его улыбка стала чуть шире, а разноцветные глаза светлее. Он мягко движется навстречу Акутагаве, придвигает свою ладонь к его, переплетает пальцы, чувствует, как напряжение медленно покидает тело Рюноскэ.       Мафиози вновь тихо кашляет и невзначай поглаживает ладонь Ацуши большим пальцем. Полная Луна постепенно скрывается за их спинами.       Взгляды их прикованы к бесконечным россыпям серебра в ночном небе.