Веруя в Истинного

Перед глазами была тьма и ничего кроме нее. Он ничего не слышит и не видит, его сознание находится где-то далеко, вне этой галактики. Позже, он просыпается и видит вспышки во тьме, его голова начинает дико болеть. Казалось, его бьют кувалдой и с каждой минутой прилагают к этому все больше силы. Он не сразу смог заставить себя сконцентрироваться на чем-то кроме боли и, хотя бы открыть глаза. Оби-Ван Кеноби, магистр-джедай, попал в весьма странную, по его мнению, ситуацию и не понимал то, что он чувствует сейчас. Его покрыло будто бы вуалью чувство слабости, и двигаться не хотелось совсем. За этой вуалью он чувствовал касания до его лица, которые невероятно его тревожили. Но… Кто это мог быть? Глаза открываются быстро и сами собой от осознания, что он сейчас не один, а по вискам и затылку разливается адская боль. Требуется несколько секунд, чтобы сфокусировать глаза на объекте перед ним, и он видит темный силуэт, который, ох Сила, целует его? Осознание приходит не сразу, но как только его тело покидает сковавший его шок, он вскакивает, заставляя силуэт над ним так же подняться. Но только стоит Кеноби оторвать голову от земли, та начинает кружиться, а слабость тянет его обратно на пол. К горлу подступает тошнота и горечь, и в висках стучит с такой силой, что кажется он снова потеряет сознание. Чужие ладони придерживают его за плечи, не давая упасть, и он слышит обеспокоенный голос, но слов разобрать не может. Похоже, его слишком сильно приложило головой о камни, и последствия этого будут большими. Ком в горле поднимается все выше и ему приходится склониться над землей, ибо сдержать это чувство он уже не мог. Мужчина кашляет и старается вернуть в легкие воздух, которого сейчас катастрофически не хватает. Ладонь гладит его по спине и кажется звон в ушах начинает проходить, и он различает слова человека, который его сейчас держал. - Оби-Ван! Вы меня слышите? Мастер, дышите! – в его голосе слышалась паника и легкая дрожь. Сколько он пролежал так? К джедаю начинает возвращаться осознание где он и что произошло. Они на миссии и конструкция их убежища их все же подвела. - Мастер Скайуокер, что происходит?! Магистр Кеноби очнулся? - Да, он в сознании! Но не знаю сколько продержится! – Энакин держит его так, чтобы голова пострадавшего лежала на его бедре, а рукой он убирает рыжие волосы с чужого лба. Тошнота постепенно отступала и теперь он уже четко видел лицо ученика: растрепанный и напуганный, как маленький лото-котенок, боящийся потерять члена своей семьи. Члена своей семьи… Эта мысль заставляет на секунду улыбнуться, но улыбка сменяется кашлем. - Скоро мы выберемся отсюда и вам окажут помощь, мастер. Только оставайтесь в сознании, прошу вас! - Как долго я был в отключке? – джедай немного приподнимается, наконец садясь. Голова еще дико гудит, но теперь мог хотя бы осмотреться: вокруг было темно, множество обломков и пыли. Темно, вероятно, из-за того, что уже стемнело. А ведь вошли они в здание еще вечером, когда было светло. Он поднимает голову наверх, к месту где, когда-то находился вход в зал откуда они упали. Он видел только груду камней на месте двери. Память проясняется окончательно. – Остальные в порядке? - Задело несколько комнат, но вроде особо никто, кроме вас не пострадал… Вы сможете встать? Нам нужно выбираться отсюда. Пришлось сделать небольшое усилие над собой, чтобы подняться на ноги. Энакин держал учителя за плечи, не давая ему упасть. Тошнота, головокружение и сильная головная боль возвращаются, но сейчас он мог уже хотя бы стоять. Ему понадобится минута, чтобы подавить чувство тошноты и вдохнуть воздух в легкие. Он ловит себя на осознании того, что дышать полной грудью ему больно. - Как нам выбраться отсюда? Вполне логичный вопрос заставляет Энакина встать в ступор. - Вы уверены, что вообще можете сейчас двигаться? Вы ранены. - Энакин, ранения мы получаем постоянно… Я в порядке. Мужчина лишь кивает и соглашается с мнением старшего джедая. Он все же прав: да, он ранен, но паниковать тоже не вариант. Он отдает клонам приказ отступать (с чем многие, конечно, не были согласны, оставлять генералов не хотелось), и потом подхватывает учителя под руку. Он осматривает зал глазами и находит не заваленный камнями проход. Они подходят к нему и Кеноби опирается о камни рукой, осматривая его на банальную прочность: умереть под тонной камней он не хочет. - Узковато… Придется идти по одному. – Энакин озадаченно чешет затылок. - А срезать камень мечом? Он легко справится с простым камнем. - Я не знаю, как ваш меч, мастер Кеноби... – Энакин отодвигает край робы и достает поломанный вдребезги меч – но мой сломан. Джедай роется в испачканной робе и нащупывает меч на поясе. Почему-то сейчас сердце билось бешено, явно желая выпрыгнуть из груди, то ли из-за близости Энакина рядом с ним, то ли из-за того, что они могут оказаться практически безоружны. Он достает меч так, чтобы его видели оба. Оби-Ван разочарованно вздыхает: - Сломан... - Ну... Мечей у нас нет, но у меня уцелел бластер. Сможем отстреляться! –Скайуокер улыбается, пусть и крайне устало. Он, кажется, всегда старается верить в лучшее, что бы не происходило. Кеноби не может не улыбнуться в ответ. - Подари частичку твоего бесконечного оптимизма, Энакин – Джедай треплет его по пушистым темным волосам – нам пора идти. - Я пойду первым, если вы не против. Кеноби лишь кивает и позволяет Эни протиснуться в проход первым. Он пролезает следом и первое же чувствует - явный недостаток места. - Видишь что-нибудь? - Да, дверь, будем надеяться, что ее не заклинило. Скайуокер подходит к двери, но чуда не происходит. Створки двери, которые должны реагировать на приближение человека, были сломаны, а пульт управления никак не реагировал. Он пробует вскрыть ее руками, но он быстрее стирает кожу с пальцев. Только после этого он берется за бластер и отстреливает пульт управления. Дверь покорно открывается. - Ну вот, делов-то! Идём. – поразительный оптимизм вселял надежду на лучшее в любого. Энакин сам будто бы сам всегда верил в лучшее и хотел вселять надежду в других. А может быть он делал это неосознанно, просто был собой. Раньше, когда Скайуокер был еще юн, его бесконечную энергию было очень тяжело контролировать и Кеноби тогда считал это не самой лучшей чертой для джедая. Но чем старше он становился, тем больше он понимал: эта черта, его энтузиазм спасали их множество раз. За дверью был еще один зал. Меньше, чем предыдущие, он напоминал обычный кабинет. Мебель перевернута и вся в пыли, которая при ходьбе поднималась в воздух. Их целью было в целом найти выход из их положения, и джедаи надеялись, что этот зал выведет их хотя бы куда-то, но… - Здесь нет выходов… Тот зал был чем-то вроде коридора. – Магистр джедай вздыхает, опираясь на стол позади него. Ситуация не безвыходная, но нужно было подумать, что делать. Головная боль задачу только усложняла, но идея пришла довольно быстро – мы сможем подняться наверх из прошлого зала? - Там завал, как мы сможем подняться? - Камни получится убрать с помощью Силы? Если завален проход на том этаже, камни можно использовать, чтобы выстроить подъем с этого этажа, и мы сможем выйти отсюда. Энакин хмурит густые брови и думает около минуты над этим предложением. - В теории это должно сработать. В любом случае не попробуем не узнаем. Они возвращаются в коридор, смотрят на завал и, переглянувшись, стараются сосредоточиться на использовании Силы. Голова начала кружиться из-за напряжения, но со временем обломки постепенно стали поддаваться. Камень за камнем были спущены на пол перед ними так, чтобы они смогли подняться выше. В ушах звенит. Джедай чувствует, как по губе течет кровь. Он подставляет ладонь, чтобы кровь не запачкала его одежду и броню. Энакин, закончивший последние приготовления к их подъему, поворачивается к учителю и выглядит действительно удивленным: - Мастер Кеноби? - Все нормально! Похоже, травма довольно сильно влияет на мои возможности… Ни разу не шла кровь из носа после использования Силы… – Оби-Ван вытирает кровь и смотрит на их сооружение: теперь завал поднимался на этаж выше, а проход был чист. Они смогут подняться и выбраться с этой базы. Встречают их довольно радостно: все переживали за пострадавшего Оби-Вана и чуть менее, но все же пострадавшего, Энакина. Больше желания задерживаться ни у кого не было, к тому же теперь оружия у джедаев не было. Несколько клонов было отправлено за помощью на корабль, а остальная часть отправилась на пункт. Это заняло около часа, прежде чем пострадавшим смогли оказать достойную помощь. Джедаи решают как можно быстрее закончить с их заданием. Они собирают необходимую информацию, выставляют патрульных, заполняют накопившиеся отчеты. Оказалось, Энакин бумаги не заполнял перед полетом вообще и теперь пыхтел над ними он. Эта картина казалась джедаю до боли забавной: Энакин недовольно пыхтел над стопкой бумаг и с завистью смотрел на учителя, быстро закончившего свои поручения. Кеноби сидел недалеко от него, наслаждаясь надутыми от недовольства щеками и хмурыми бровями ученика. Как ребенок, маленький, недовольный объемом домашнего задания ребенок. Джедай вспоминает о своих ощущениях несколько часов назад. В голове всплывает ощущения от смазанного поцелуя. Он понимал, что это не мог быть кто-то другой. Но и поверить в это – слишком сложная для него задача. Он думает: а ведь не будет ничего плохого, если он спросит? К тому же, нужно было узнать о его самочувствие. - Как ты себя чувствуешь? - Уже лучше, спасибо… А вы как? - Голова еще болит, но меньше, я скоро приду в норму. – Оби-Ван улыбается и садится ровно напротив рыцаря джедая. Он пару секунд собирается с мыслями и наконец решается спросить: - Можно задать один вопрос? - Смотря какой – Скайуокер отвлекается от бумаг и смотрит на лицо учителя, выражающее, как ему могло бы показаться, смущение. - Когда случился обвал... И когда ты очнулся, что происходило дальше? Ты привел меня в чувства, но как? Теперь уже Энакин выглядел будто бы смущенным и растерянным: он отводит взгляд и откладывает бумаги в сторону, молчит с минуту, будто собираясь с мыслями, и только потом отвечает на вопрос: -Ну... Коротко говоря, я увидел вас без сознания, попытался растрясти вас, бил по щекам, звал. А потом прислушался и не услышал дыхания... – он остановился, будто бы смотря реакцию, а потом продолжил – я сначала испугался, и попытался провести искусственное дыхание. А потом вы очнулись, и дальше я думаю вы сами помните... Кеноби молчит с минуту, осознавая сказанное своим учеником. - Я был так рад, когда вы очнулись. Не думал, что могу потерять вас таким способом. - Честно говоря, я и сам рад, что очнулся. Это правда совершенно не джедайский способ смерти. Избранный слабо смеется. В его взгляде читается радость и легкое волнение. Энакин никогда раньше не волновался от таких разговоров и это немного позабавило старшего. Юноша возвращается к бумагам и заканчивает все, что нужно было закончить. Они могут отдохнуть. Первое же, что мужчины делают почти синхронно – уходят спать. Говоря точнее, первым заваливается спать Энакин. К Оби-Вану сон не шел. В голове вертелись мысли о прошедшем дне и том сне. Можно ли сказать, что он сбылся? Вполне. Джедай закрывает лицо руками. Его так смущает факт этого поцелуя, даже несмотря на то, что он по сути спас ему жизнь. А нужно ли было вообще искусственное дыхание? Спросить он не решился. У него было чувство, будто бы они что-то не сказали друг другу. Ну не мог же он прямо сказать: «Я чувствовал, что меня кто-то целует и я уверен, что это ты. А еще мне снился наш поцелуй». Естественно он не мог это сказать, Энакин бы его не понял. Как и он сам не понимает свои чувства сейчас. Ему нужно время. Больше времени. Сейчас этого времени нет, а голову теперь заполняют бытовые вопросы: заполнение документов, как лечить его травму и не сломаны ли у него ребра (теперь он вспоминает о неприятном ощущении в груди), каково было прошлое этой планеты и что орден будет делать дальше. Огромное количество вопросов все же размарило его и он постепенно засыпает. Но засыпает он только через несколько часов, когда им уже нужно было улетать. Его будит Энакин, мягко тряся его за плечо. Кеноби смотрит крайне уставше, и кажется крайне недовольно. Скайуокер улыбается уголками глаз и обещает, что мастер сможет отоспаться на корабле. Джедая шатает и глаза закрываются сами, но он идет на корабль, пару раз все же споткнувшись на ровном месте. Рыцарь-джедай, идущий рядом смотрит на учителя немного удивленно, поскольку никогда не видел его в таком состоянии, настолько сонным и неуклюжим. Наконец, дойдя до корабля и поднявшись на борт, он буквально падает на кресло, закидывая голову назад. Он смотрит вбок на зевающего союзника, и зевота находит на него. Они совершают первый гиперпрыжок и уже скоро в корабле виснет тишина, почти все довольно быстро засыпают. Кеноби кажется, что его прокляли бессонницей и он решает занять себя рассматриванием всего подряд: от сияющих полос звезд в гиперпрыжке и корабля, до лица Энакина. И все же, избранный был безумно красив: довольно острые черты лица, загорелая кожа с мелкими почти незаметными шрамами на ней, невероятно длинные ресницы. А еще синяки под глазами настолько большие, что кажется там спокойно уместится целый республиканский крейсер. Мужчина сам не замечает, как тянет к юноше руку и гладит его по волнистым волосам, засмотревшись на него. Он приходит в себя тогда, когда джедай перед ним шевелится и меняет положение, из-за чего приходится резко отдернуть руку и сесть как ни в чем ни бывало. Сердце бешено колотится и хочется верить, что Энакин это касание не почувствовал. За несколько часов у него так и не получается уснуть. Они прилетают на Корусант только утром, там их уже встречают Асока и медики (Оби-Ван уверен, Энакин сам сообщил о его состоянии). Их уводят на диагностику и осматривают: Скайуокер действительно легко отделался, и это можно назвать настоящим чудом. А вот Оби-Ван пострадал в разы больше и ему придется несколько дней провести в медицинском центре, чтобы восстановиться. Магистр Винду заходит проверить джедая через несколько часов и забирает документы. Винду и сам был удивлен, что он отдал все бумаги, но признал и извинился, что торопился. В целом миссия закончилась вполне неплохо. Врачи так же обратили внимание на недосып мужчины и Кеноби прямо просит дать успокоительное: спать хотелось безумно и уже плевать как, выдержка и нервы сдавали. Его просьбу все же выполняют. Он проваливается в сон только через час и спит он удивительно долго, кажется, около суток. Голова пуста и на замену волнениям приходит долгожданное спокойствие.