***
Кто-то воспринял приказ с воистину каменным спокойствием и присущей непоколебимостью. Кто-то был даже рад показать наглецам ту силу, что они отрицали. Но были и те, кто с сомнением брал свое божественное орудие, направляемое раньше на равного себе. Что могли противопоставить обычные люди их карательному отряду? Что могут они против стрел и копий, пронзающих Небеса и Землю? Чем отразят клинки, закаленные в пламени былой войны Архонтов? Каэнри’ах обречен. Его жители – обречены. - Моракс, мы… – Прошелестел необычно тихим голосом Архонт Ветра в безнадежной попытке найти ответ на мучившие его вопросы. – Разве это то, что мы должны делать? Но Властелин Камня не ответил, и сложно было понять по его лицу, терзается ли он теми же сомнениями или просто не захотел удостаивать Барбатоса очевидным ответом. Они получили свою власть и силу от Селесии. Теперь она взывает к ним, посылая уничтожить страну еретиков, из-за невежества и честолюбия которых мир уже подвергся хаосу. Архонты все еще помнят сражения со скверной, коснувшейся каждой страны. Еще свежи раны от темного искусства алхимиков Кхемии. Даже люди помнят, хотя век их короток, а память и того короче. Тогда от зла не смогли уберечься ни люди, ни боги. Останки чудовищ, ворвавшихся на мирные земли, до сих пор погребены в земле и увековечены в снегах. И теперь Семеро были призваны свершить правосудие над непокорным народом, чьи амбиции и жажда власти над сущим грозили новой катастрофой всему миру. Вот только… всегда есть те, кто совершает зло и те, кому по неволе приходиться расплачиваться. Справедлив ли был приговор всему народу, вынесенный Селестией?***
Все случилось быстро. В мгновение ока страну охватил хаос, несущий смерть и разрушения. Столица пала в считанные часы, города как один вспыхнули огнем, что должен был очистить эти земли от скверны. Жалкие попытки людей отбить нападение Семерых было сродни предсмертным трепыханиям рыбы, попавшей в сети. Им негде было прятаться, некуда отступать и нечем отразить атаки. Каменные копья размером с гору пронзали башни и стены, огненные шары дотла палили дома и поля, водяные смерчи сносили все на своем пути, молнии подобно клинкам рассекали небо и вонзались в плоть Каэнри’аха, желая достать сердце. Стон, ужас, крики, мольбы и угрозы людей смешались в одну страшную какафонию. Люди гибли тысячами без разбора в статусе, возрасте и силе. Одна за другой деревни, города, замки превращались в пыль, и пепел оседал на окрашенную кровью землю. Таков был гнев Богов, существование которых Каэнри’ах отрицал. Таков был ответ Небес на бесчинство алхимиков и гордецов, что возомнили себя выше Небесного порядка. Архонты сошли на землю, чтобы лично явить волю Селестии отступникам.***
Пламя, что не гасло от воды, пожирало их дом, когда они второпях ринулись к двери. Крыша упала слишком быстро. Мать скрылась в грохоте балок и камней. Отец успел вытолкнуть детей наружу, прежде чем отлетевший осколок вонзился ему в спину. Брат и сестра, откашливаясь от дыма и пыли, попытались подняться на ноги. Раздался толчок. По округе земля восстала острыми шпилями, переворачивая дома и отрезая пути к отступлению. Старшая сестра схватила своего младшего брата за руку и оттащила в сторону. Но тот споткнулся и повис на ее руке. Замешкавшись, они вдруг ощутили на себе пристальный взгляд. Полыхавшее пламя бросило на детей длинную внушительную тень. Взгляд равнодушных золотых глаз скользнул по ним и дети замерли от сковавшего страха перед этим человеком. Нет, его вид был столь грозен и непоколебим, источал столько силы и величия, что это не мог быть человек. В руке мужчина держал необычной формы копье, направленное в землю. Легкое прикосновение кончика приводило твердь в движение, порождая новые толчки. С тем же холодом во взгляде, он небрежно махнул в их сторону, словно бросил что-то, и уже отвел глаза, намереваясь двинуться дальше. Как вдруг быстрая вспышка промчалась мимо него и прервала атаку. Разбив камни, стрела из света вонзилась в метре от детей, не причинив вреда, и растаяла. Послышался шелест крыльев. Другая тень слилась с силуэтом Властелина Камня, заставив того слегка повести уголком брови. - Снова своевольничаешь. – Констатировал факт Моракс, перекрутив копье в руке и, казалось, потеряв интерес к людям. - Я же сказал, что мне не по душе все это. Одно дело наказывать тех, кто виновен. Другое – тех, кто еще не успел ничем провиниться. – Возмутился Архонт Ветра, убирая пальцы с тетивы Небесного лука. - Слишком простодушно и наивно. – Холодно отозвался Моракс. – Впрочем, чего ждать от беспечного ветерка. Не собираясь дальше тратить время на спор, он занес копье, намереваясь вонзить его в землю. Такой удар стрелой не остановить. - Нет! Остановись, Моракс! – Воскликнул Барбатос, ринувшись вниз и буквально вцепившись в другой конец копья, потянув на себя. Гео Архонт мог бы одним тычком отправить Анемо Архонта в полет, но что-то останавливало его от этого. Почему то он был весьма терпелив, когда речь шла о боге Ветра. И тот пользовался этим без зазрения совести, продолжая – Мы же поклялись защищать и оберегать людей. Знаю, наше благословение должно распространяться только на своих землях, но… они тоже люди, дети. Посмотри в их глаза. Разве они теперь будут отрицать наше существование? Уверен не смогут, даже если захотят. Барбатос был прав, в широко распахнутых глазах детей, зрачки которых напоминали звезды, стоял поистине божественный ужас и страх. Они упали на колени, прижавшись друг к дружке и не сводя воспаленных от слез глаза с двух божеств, что пришли их убить. Эти звезды в глазах… Почему народ, имеющий казалось взгляд самого неба, стал предметом его гнева. В этом было что-то неправильное. Моракс не взглянул на детей, но пронзил Барбатоса взглядом, отчего тот содрогнулся, тем не менее не отступив. Тогда Властелин Камня коротко выдохнул, выдергивая копье из рук Анемо Архонта и удаляясь прочь. - Они все равно умрут. – Бросил он. Как всегда, сложно было понять, что именно он имел в виду: что дети не выживут сами, что если не он убьет их, это сделает кто-то другой, или что тьма, пропитавшая эти земли, завладеет ими и тогда стоит им показаться в Тейвате, их ждет гибель. Во многом он был прав со всех сторон. Но почему то Барбатос верил, что есть еще и вероятность, где часть жителей, простых горожан и детей спасутся, уйдут в другие земли, пусть даже в его – он бы принял их и одарил своим благословением. Он был уверен, что и другие не отказали бы, приди к ним люди с почтением и верой в сердцах. Наивный простодушный ветерок старался развеять тучи безнадеги и обреченности, храбро бросаясь даже под тяжелый непоколебимый камень. - И все же… - легким мимолетным жестом создав вокруг детей небольшой вихрь, защищающий от жара и дыма, Барбатос упорхнул следом. Он не мог противиться воле Селестии. Не мог не признавать очевидность опасности, что представлял Каэнри’ах такой, какой был сейчас. Но все же он надеялся… Что когда-нибудь он вновь взглянет в эти глаза-звезды и увидит там что-то новое, отличное от страха и ужаса смерти.***
500 лет спустя. Этот взгляд. Все еще страх, все еще смерть и отчаяние отражает ультрамариновый глаз мальчика, чей зрачок напоминает Архонту о прошлом. Брошенный ребенок, потомок проклятого народа и уничтоженной страны. Его судьба была смерть. Но теперь мальчик тут, под его защитой. Селестия его не найдет, Барбатос даст ему шанс вырасти и узнать радость жизни.***
Спустя пару месяцев, наблюдая как двое детей играют, он посылает легкий ветерок, взъерошив их волосы. И когда раздается веселый искренний детский смех, он видит… видит как сияет звезда Каэнри’аха.