Песни могут останавливать бомбы, а тишина - это смерть.

            Стены опять затряслись, мужчины переглянулись, а Нэнси прислушалась       - Сбитая, но очень мощная. - Сид сцепил зубы. Осознание, что эта девушка на слух может определить мощность снаряда, рвало его на куски. Решения он всегда принимал быстро.       - Илья, Володя, вы с Нэнси спускаетесь на "ноль", остальные со мной. Оповещение везде сработало?       - Везде, все нормально. - Спирин наклонился к Черту и прошептал на ухо.       - Если я не вернусь, ты останешься вместо меня. Береги ее...       Нэнси подняла голову, ее глаза опять были черного цвета, исчезли затейливые узоры с рук и рыжие локоны.       - Я иду с тобой.       - Нет, ты идёшь с Чертом вниз и быстро, никаких возражений, ты ещё слишком слаба.       По коридору бежали люди, гул сигнала тревоги не замолкал. Сид провел рукой по короткому ёжику черных волос и задорно улыбнулся.       - Рыжие мне нравятся больше. Илья, уводи их. - И выбежал из медицинского бокса, ни разу не оглянувшись. Черт дёрнул девушку за рукав.       - Нужно идти. - Она оглянулась вокруг, в палате их осталось только трое. Стихли шаги в коридоре, только заунывный сигнал тревоги продолжал свою смертельную песню.       - Инструменты, нужно унести их отсюда.       На "нуле" было многолюдно, некоторые лица были знакомы, другие она видела впервые, хотя в голове крутились какие-то смутные воспоминания, но сейчас не до них. Забившись в самый дальний угол, Нэнси полностью погрузилась в себя и позвала на помощь. Надежды было мало, она понимала, за кого просит. Собрав все свои силы, отправила мощный посыл. Ничего не произошло. Страх... Отчаяние... Безысходность... Злость... Перед глазами немного кривоватая улыбка, в голове звучит чуть хриплый голос.       Она понимала, что такое война. Она знала как это - терять близких и дорогих людей, но она не готова была потерять его. Ведь она ещё даже не совсем нашла. Страшно терять, не успев приобрести. Выйти отсюда и помочь невозможно. У двери стоит Илья и внимательно наблюдает за ней, готовый пресечь любую попытку побега. От осознания своей беспомощности и чтобы хоть как то заглушить волну паники, Нэнси закусила губу. Боли она не почувствовала, только увидела красную капельку крови, что упала на рукав белоснежной рубахи. Посмотрев внимательно на маленькое пятнышко, она вдруг поняла. "Вы одно..."       - Помогите мне. Духи Земли поднимитесь, когда зову Вас на помощь. Закройте щитом и сберегите кровь, что течет в моих жилах... - Слова возникали в голове сами по себе, из ниоткуда, разум туманился, и она уже видит себя со стороны, сидящую на полу и сосредоточенно всматривающуюся в одну точку.       Бескрайний луг, высокие травы и каменные курганы. Над курганами стелется туман. Они пришли на зов. В ее венах течет теперь кровь Сида, они одно, и Предки не могут игнорировать зов крови. Туман движется, словно в ритуальном танце и вот из сплошной пелены начинают вырисовываться человеческие фигуры. Над курганами собираются тяжёлые тучи, сильными порывами ветра пригибает к земле травяной ковер. Древнее войско становится плечом к плечу перед девушкой. В темном небе видны яркие всполохи, удары молнии оставляют в земле глубокие воронки, но стена Древних нерушима. Онипришли на зов потомка Истинных, чтобы защитить кровь, текущую в ее теле.       Ещё несколько ударов стихии, настолько сильных, что камни в курганах приходят в движение, земля гудит и сотрясается. Кажется, что сейчас небо обрушится на землю. Взрывная волна чуть не сбивает с ног, голову сдавливает тисками, все тело сжимает болью. Огромным усилием Нэнси удержалась на ногах. Она ничего не слышит и наблюдает за происходящим, словно из-под воды. Боль. Всепоглощающая и занимающая каждую клеточку тела. Она должна устоять.       Осознание происходящего приходит внезапно и заглушает даже адскую боль, что разрывает тело на атомы. Древние не всесильны.       - Убейте их. - Воины поворачивают головы в ее сторону. Ветер трепает длинные волосы и широкие штанины, развеваются рубахи и бороды. От защитной стены отделяется высокая фигура и оказывается рядом с ней, словно принесенная очередным порывом ветра. Голос звучит глухо и властно.       - Истинные не убивают, они могут только защитить. - Сил почти нет. Нэнси чувствует, как из уха вытекает что-то теплое и тонкой струйкой течет по шее.       - Они зло... Зло нужно убить, и тогда во Вселенной останутся... - Договорить не дал очередной удар молнии. Воин поднял руку к небу и посмотрел девушке в глаза.       - Зло не победить злом. Убийствами не спасти от смерти. Если убить всех злых во Вселенной, то в ней не воцарит добро, тогда во Вселенной останутся одни убийцы. Энергия не пропадает бесследно и не появляется из ниоткуда. Она переходит из одного вида в другой, но остаётся навсегда.       - Как?       - Ты знаешь... Они знают... Черная энергия трансформируется... Сила одного... Вы одно... - Больше она ничего не услышала. С последней вспышкой молнии сквозь тучи пробились солнечные лучи и осветили пространство. Вокруг опять зеленели высокие травы и возвышались курганы. От страшных воронок на земле не осталось и следа. Древнее войско развеялось туманом, словно и не было. Мир померк и провалился в темноту.       - Нэнси. - Девушка с трудом открыла глаза. Над ней склонился встревоженный Черт и ошеломлённый Котляров. Тело выкручивает болью, перед глазами вспышки, на одно ухо не слышно совсем. Она глухо застонала.       - Володь, дай мне чемоданчик.       - Это не поможет. - Нэнси повернула голову, услышав незнакомый голос. Рядом с ней оказался человек, похожий на доброго волшебника из сказки. Светлые глаза светятся вековой мудростью и кажется, что он весь соткан из света и тепла. Он берет ее за руку и легко улыбается, прячя улыбку в длинной густой бороде. Под напором его света и доброты боль начинает отступать. В руках у мужчины появляется свирель. Музыку слышно плохо, но чем дольше он играет, тем больше проясняется у нее в голове. Мелодия становится все громче и на своих крыльях уносит девушку в другое измерение. Там нет места боли и страху. Там под голубым небом возвышается волшебный город с золочёными стенами и прозрачными воротами. Там по улицам бродят сказочные животные, не опасаясь людей. Там никто и никого не боится. Кто любит, тот любим. Кто светел, тот и свят. Зло не победить злом.       - Все хорошо... - Музыка смолкает, а мужчина легко поднимается на ноги и исчезает в дверях, оставляя после себя еле ощутимый шлейф надежды.       Илья садится рядом с Нэнси на пол, она чувствует прикосновение к шее чего-то холодного. Боль почти утихла, но вернулось беспокойство и страх.       - Илья, почему их так долго нет? - Лекарь пожимает плечами и протягивает стакан.       - Выпей. - Он внимательно смотрит ей в глаза и рассмотрев в них что-то, известное ему одному, успокаивается. Нэнси делает глоток и тоже смотрит на Черта.       - Не сердись, я должна была попытаться. - Илья улыбается, легко и искренне и эта улыбка мгновенно его преображает, превращая лекаря безымянной планеты в рок-музыканта. Настоящее не скроешь, как ни старайся.       Сигнал тревоги умолк, погасла красная лампа под потолком и наступила привычная, для этого места, тишина. Комната опустела, люди возвращались к своей жизни и брошенным делам. Илья помог Нэнси подняться и пересадил ее на диван. На ногах она держалась неуверенно, боль немного успокоилась, но не ушла совсем. Она напряжённо всматривалась в дверь и считала про себя, чтобы хоть как-то определить количество прошедшего времени. Тишина пугала и напрягала.       Время шло. Как бы оно не растягивалось и не искажалось, каким бы незаметным не казалось, но остановить его все-таки невозможно. Есть вещи и понятия, неподвластные никаким силам. Так думал Илья, рассматривая Нэнси и Котлярова, который никак не мог взять в толк, что произошло и кто эта странная девушка, меняющая внешность. Ее сила заключалась в ее слабости. Она ещё не до конца поняла это, как и не совсем осознавала, в чем ее слабость. А Черт видел и знал. Она воин, но ее сила не в оружии и даже не в невероятных способностях и связи с Древними. Предки не приходят просто так. Они не слышат голоса и мыслей. Ими может руководить только сила, но не физическая. Они реагируют только на силу и зов любви. Если Сид не вернётся, ее это убьет.       Люди - странные существа. Почему для того, чтобы понять главное, им нужно было оказаться в такой заднице? И даже оказавшись в ней, они все ещё сопротивляются, считая Истину слабостью. Правда всегда проста и всегда на поверхности. Только они почему-то не догадываются посмотреть прямо перед собой, предпочитая сложные пути самокопания и поисков. Никто не верит, что Главное, на самом деле, это очень просто. Зачем усложнять? Можно просто заглянуть в глаза, сидящего рядом, и увидеть там целый мир. Увидеть свое отражение и себя настоящего. Понять, что для счастья не нужны несметные богатства, власть, поклонение и признание миллионов.       Счастье - это маленькая ладошка в твоей руке. Утренняя чашка кофе, одна на двоих. Первый луч солнца в окне и для этого луча не нужны витражные окна замков, ему достаточно пыльного окошка в маленькой комнатушке под крышей старого дома. Все просто, достаточно только поменять полюса, сменив минус на плюс.       Любовь проста до невозможности. Она приходит, не спрашивая и не предупреждая. Ей плевать на регалии и статусы, внешность и достижения. Ей нет дела до идеальности и безупречности. Она просто существует, появляясь из ниоткуда и делая человека слабым. И в этой слабости кроется сила. Такая сила, которой не страшны войны, армады техники и оружия. Эта сила не боится смерти и разрушений. Она будет существовать всегда. Даже если глупые люди, ослеплённые и оглушенные, забывшие и забывшиеся, разрушат все до основания, эта сила останется. Живительной каплей влаги она упадет в почву и сквозь камни и пепел пробьется хрупкий росток новой жизни...       Гулкий удар в дверь выдернул Илью из его размышлений. Они с Котляровым одновременно подорвались на ноги, чуть не столкнувшись лбами. Нэнси застыла, словно кто-то нажал на кнопку "пауза". В пороге стоял Прокофьев, на котором висел Сид. Лицо и шея залиты кровью, разбитая губа, порванная в хлам куртка и футболка, свисающая клочьями. На открытых участках тела порезы и ссадины. Нэнси поднялась на ноги, но увидев Спирина, покачнулась.       - Не вставай, мне нужно посмотреть его. - Илья и Володя перехватили тяжёлое тело, вес которого, явно был перебором для хрупкого Прокофьева. Странно, как он вообще его смог дотащить.       - Что там произошло?       - Мы попали под перекрестный огонь. Ракеты выпускали из передвижной платформы.       - А борты?       - Стреляли по ним. Живые мишени. По ходу пристреливались и высчитывали точность. Два борта уничтожили, три теперь наши, почти целые.       - А платформа?       - Сид запретил ее трогать. Сказал, что это может вызвать подозрения, и сюда сунутся другие. А на Псов им плевать, расходный материал, четверых мы взяли живыми. Последний борт сбили наши, он был очень низко и Сид, он закрыл нас собой, а его зацепило. Он пока был в сознании, сказал, что внутри все болит и ничего не слышит. Илья, он потерял слух. - Голос задрожал и сорвался, парень был близок к истерике.       Нэнси поднялась с дивана и Черт усадил на него Сида.       - Все с ним будет нормально. Он по жизни контуженный, плюс одна контузия на общую картину не повлияет. Ты сам как? - Черт осторожно стянул остатки куртки и футболки с тела Спирина. Весь торс был одним сплошным кровоподтёком. Из медицинского кейса появились хирургические салфетки и бутыль с прозрачной жидкостью.       - Нэнси, помоги мне, нужно вытереть кровь, только осторожно. - Он поднял голову, оценивая состояние девушки. - Я профи в ролевых играх, будешь операционной сестрой.       На бледных щеках проявился еле заметный румянец. Черт улыбнулся и посмотрел в посветлевшие глаза.       - Я думаю, крови ты не боишься. - Он уже вовсю ощупывал Спирина, пытаясь выяснить масштабы его ранений. Если есть внутренние повреждения, Нэнси придется быть настоящей операционной сестрой. Он очень надеялся, что до этого не дойдет. Ловкие пальцы ощупывали ребра, после очередного нажатия Сид застонал и открыл глаза.       - А вот и спящая красавица очнулась. Дима, я знаю, что ты меня не слышишь, но постарайся как-то реагировать. - Илья наклонился прямо к лицу, говорил медленно и четко. Темные глаза медленно закрылись и открылись опять. Что-то он понял, что-то прочитал по губам, возможно частично услышал.       Черт медленно провел рукой перед лицом Сида, тот проводил руку глазами и опять застонал. Контузия и сотрясение, просто бонус плюс. Кости все целы, внутри вроде тоже все на месте. Очень сильный удар, возможно, несколько трещин на рёбрах. Выглядело все это намного страшнее, чем было на самом деле. Илья подошёл к Прокофьеву, вытаскивая из кейса очередной бутылек.       - Серёж, все нормально. Перемотаем, подлатаем и будет как новенький. А шрамы украшают мужчину, вон у девушки спроси. - Он махнул головой в сторону дивана.       На диване полулежал Спирин, а рядом сидела Нэнси, подобрав под себя ноги и осторожными движениями вытирала кровь с его тела. На полу валялась куча окровавленных салфеток. Узкая ладонь легонько прикоснулась к израненному лицу, Сид открыл глаза и улыбнулся разбитыми губами, получилось устрашающе. Она гладила его по лицу и что-то говорила, наклонившись к уху, он не слышал ее и смотрел в пространство.       Ей было все равно. Даже если он больше никогда не сможет услышать ее, если больше не споёт ни одной песни. Даже если бы он не смог ходить и говорить. Он живой и теплый, в груди стучит сердце, и он дышит. Все остальное ерунда. Истина опять победила, толкнувшись в сердце мягким клубком.       Перед глазами возник мужчина, что недавно играл ей на свирели и она его вспомнила. Большая сцена, освещённая софитами, музыканты, у микрофона сидит на стуле человек с гитарой, у его ног ваза с розами. Он смотрит в зал, словно заглядывая в душу каждого, находящегося там. Они называли его Буддой, а он жил своей музыкой, нес свет и мудрость, но считал себя обычным музыкантом.       Нэнси положила руку на шею Сида, осторожно наклоняя его ещё ближе к себе. Под ее рукой билась тонкая ниточка пульса и это был самый волшебный звук в мире, самый нужный звук для нее. Она прижала ладонь чуть сильнее, боясь сделать ему больно и начала напевать на ухо песню, что недавно играл для нее Будда на свирели.       Сид закрыл глаза и увидел перед собой светлые золочёные стены и распахнутые прозрачные ворота, что переливались и вспыхивали радужными бликами. Город утопал в зелени, низкие деревья стояли в цвету, белоснежные кроны шевелились от лёгкого ветра, осыпая густую изумрудную траву белоснежными лепестками. Небо было синим и чистым, но вместо солнца над городом светила звезда. Яркие лучи опускались на землю и складывались в узкую дорожку. Вокруг тишина, только странные тени мелькают между деревьями, где бродят сказочные животные. И вдруг яркий город приобретает звук, слышно пение птиц, шелест деревьев и журчание воды вдалеке. Через мгновение к этим звукам присоединяется музыка и тихий голос. Он слышит и узнает его. Как только в сознание пробирается этот голос, сказочный город исчезает.       Сид открывает глаза и видит сидящего на полу Прокофьева и суетящегося возле него Черта. Котлярова, что запихивает в пакет его испорченные вещи, окровавленные салфетки, использованные шприцы и ампулы. Он чувствует на своей шее прохладную ладонь и видит перед собой лицо Нэнси. В голове гул и какая-то неразбериха, перед глазами яркие вспышки и цветные пятна, все кости болят, как будто его сбил автобус, а потом вернулся и сбил ещё раз. Но в сознании ещё звучат мелодичные звуки свирели и тихий голос. Он морщится и болезненно жмурится. Нэнси заглядывает ему в лицо и он читает в ее глазах немой вопрос. С трудом разлепив разбитые губы, улыбается и еле слышно хрипит.       - Я в норме. Но ты ужасно фальшивишь и не попадаешь ни в одну ноту...