***
Проснувшись раньше Галчонка и немного теряясь в пространстве, Печкин направился в ванну. Сбросил всю одежду на пол: потом постирает, все потом. Сейчас главное — холодный душ. Под ледяными струями воды, голова стала немного проясняться. Сколько бы Печкин не пил, память у него не отказывала. Поэтому он все помнил и вина перед Галчонком за то, что он вчера видел его в таком состоянии, сейчас била сильнее колоколов, что раскалывались в голове от похмелья. Постояв еще немного, вышел из душа, наспех вытерся полотенцем и посмотрел на свое отражение в зеркале. Да, пить определенно надо бросать. Выглядел он плохо: помятый, с темными кругами под глазами и в добавок с засосом на шее. Вот это объяснить было сложнее всего, потому что Печкин и сам не понял, откуда он взялся. Ну да, были эти пьяные мужицкие разговоры по типу «ты меня уважаешь?», которые закончились всеобщеми признаниями в любви и радостными обниманиями и целовниями. Но исключительно дружескими. И кто в порыве чувств присосался к его шее, Печкин, хоть убей, но не помнил. А может Галчонок ничего не заметит? Печкин потер пальцем багровое пятно, надеясь, что оно магическим образом исчезнет — ничего не вышло. Он вздохнул — как такое можно не заметить? Еще раз прошелся полотенцем по волосам и направился на кухню. Проходя через спальню, накрыл Галчонка одеялом — он все время раскрывался. Солнечный луч падал прямо лицо и он смешно морщил нос во сне. Печкин улыбнулся, завесил шторы — пусть поспит еще немного, и тихо закрыл дверь. Казалось, ничто в этом мире не помешает Печкину приготовить своему птенчику завтрак. Выпив три стакана воды и таблетку аспирина, сел чистить картошку на вареники. Он чувствовал себя ужасно разбитым и ворох мыслей, что крутится в голове, которая и так раскалывалась, никак не помогал. Галчонок точно потребует объяснений, и что ему сказать? Конечно, легче было бы скинуть всю вину на остальных, но это не честно. У Федора и Матроскина была удивительная способность — заговаривать зубы. Хотя даже с заговоренными зубами напиваться не стоило: всего по одной «за встречу», перешло ко второй «за здоровье», потом «за любовь», «понимание», «крепкую мужскую дружбу» и после этого уже пили по накатаной. А потом вообще что-то стало невразумительное происходить. Постепенно вылавливая вчерашние события из памяти, у Печкина сложилась общая картина. Нет, Коля вчера совсем в край съехал. Хотя, может это он так бурно отреагировал? Надо бы с ним на трезвую голову поговорить. А Галчонок?.. С другой стороны: он же не сделал ничего такого, тут и объяснять нечего. Сосредоточившись на готовке, решил напрочь отказаться от алкоголя, и выкладывая уже готовые вареники на тарелку, мысленно молился о снисходительности.***
Галчонок, беззвучно поднявшийся, прошел на кухню и встал позади Печкина. — Ты как? — провел ладонью вдоль позвоночника. Печкин ощутимо напрягся. Галчонок тоже. Еще влажные волосы закрывали шею, но оба знали, что под ними скрывается. — Не первый год такое, жить буду, — повернувшись, Печкин сунул в его руку тарелку. Галчонок надеялся на задушевную беседу. Думал сейчас Игорь его обнимет, поцелует и все объяснит. Но такой ответ на столь безобидный вопрос сбил его с толку. Внутри начинало закипать. — Даже так? А что у вас вчера творилось? В ответ долгое молчание. Стало ясно — Игорь не собирался отвечать. Очень хотелось швырнуть тарелку об стену, но усилием воли Галчонок сдержался и поставил ее на стол. — Я не буду есть. У меня дома твои вчерашние собутыльники сейчас отходят от… от чего бы они там не отходили, Гаврюше сто процентов нужна помощь. — Галчонок, нельзя без завтрака… — Позавтракаю дома, встретимся на работе. Если захочешь мне что-либо рассказать или в чем-нибудь признаться — всегда рад выслушать, — и не оборачиваясь, вышел из кухни. Сейчас он был слишком зол, нужно было немного времени, чтобы успокоиться и не скатиться в припадочную истеричку. Быстро одевшись, Галчонок выскочил из дома, напоследок кинув взгляд на кухню: Печкин так и стоял, глядя на тарелку с варениками на столе. Галчонок добрался до дома на удивление быстро. Без двадцати восемь. Казалось еще ранее утро, а у них во дворе уже шумно. Отворив ворота, беззвучно прошмыгнул внутрь. На пороге сидел Матроскин, курил и прикладывал к голове упаковку холодных пельменей. — Неужели еще и подрались?! — Галчонок подбежал к Матроскину. — Ну что ты, это от головной боли, — в знак приветствия махнул рукой. — Хорошо спалось у Игоря? — С трезвым Игорем спалось лучше! Галчонок спохватился, что ответил слишком резко — Матроскин точно не виноват во всем случившемся и срывать на нем злость не хотелось. Но тот, видя реакцию Галчонка, уже начал входит в свое любимое состояние — подъебок. — Несомненно, но с чего вдруг такой тон? Никто в него насильно водку не вливал. Да и выпили мы совсем чуточку. Галчонок видел эту чуточку — стройный ряд бутылок стоял на крыльце. И то, что Матроскин был не до конца трезвым, говорило, что выпили они вчера очень много. — Ага, поэтому ты с пельменями на голове сидишь? Матроскин расправил плечи и вздернул голову, смотря с вызовом. — Так, а в чем претензии? Не встал? Поэтому ты такой злой? Знаешь, я сейчас не в том настроении, чтобы обсуждать ваши с Игорем проблемы. Тем более, все здесь взрослые люди — один разок посидели, что тут такого. Галчонок очень редко ругался с Матроскиным. Но сегодня он чувствовал себя настолько паршиво, что сарказм так и лился из него. Он поднялся на крыльцо и стукнул костяшками пальцев о дверь. Матроскин скривился от резкого звука. — «Один разок», а потом, бац — и цирроз. Ну как, заманчивая перспектива? Матроскин затушил окурок и бросил его в жестяную банку. — Если еще раз так ударишь, мне будет казаться, что смерть — это меньшая из бед. Хмыкнув, Галчонок подал сидящему руку, и тот охотно за нее ухватился. Вдруг из дома послышался звук бьющегося стекла и голоса. — А это…? — Это Гаврюша разборки устраивает. Ох уж этот Шарик — главный алкоголик в семье. Гаврюша хочет его закодировать. Хотя последний раз он пил на мое день рождение, не понимаю, с чего такая агрессия. — Гаврюша же потом его на себе домой тащил. Вас вообще всех здесь закодировать нужно! — О, последнее предложение, прям процитировал Гаврюшу. Получив злобный взгляд в ответ, Матроскин зашел в дом. Галчонок последовал за ним. — Ой, нашлись главные трезвенники! Мы, так без всего этого, тоже не пьем. У нас, вообще-то, друг приехал, — Матроскин за что-то зацепился ногой. — Да еб твою, что это? Он нагнулся посмотреть на ворох одеял, что лежал на полу. Начал стягивать верхнее — кто-то недовольно заворчал. — Эй, вставай, чего разлегся? Пройти людям не даешь. Никакой реакции. Матроскин махнул рукой, забрал второе одеяло и ушел в другую комнату. Тяжело вздохнув, Галчонок перевел взгляд на Шарика с Гаврюшей. Они уже не ругались: Шарик с провинившимся видом собирал осколки разбитой кружки, а Гаврюша, сложив руки на груди, ходил за ним следом. Дисциплина. После, оба направились на улицу: при выходе поцеловали Галчонка в макушку, пожелав доброго утра. Галчонок заглянул в каждую комнату в поисках дяди Федора — вся надежда была на него, но и он куда-то подевался. Он нашел только мирно посапывающего Матроскина, который спал на кровати, завернувшись в добытые одеяла. Галчонок опять вздохнул — видимо никто в этом доме не собирался объяснять, что вчера случилось. Он вернулся в комнату со спящим на полу мужчиной — свернувшись в позе эмбриона, он тихо сопел, улыбаясь во сне. Присев рядом на корточки, Галчонок начал тормошить его за плечо. — Эй, вставайте, утро уже, вам домой наверняка пора. Никакой реакции. — Подъем! — сильней толкнул в спину. Раздалось несвязное мычание и, протирая глаза, мужчина сел. Посмотрел на Галчонка, кивнул и поднялся на ноги, но тут же осел на табуретку. Затем, прочистив горло, спросил: — Извини, а попить ничего не найдется? Закатив глаза, Галчонок сходил за стаканом воды. — Держите. Мужчина жадно припал к стакану и за пару глотков осушил его. — Хаааа, спасибо, — он улыбнулся и протянул Галчонку широкую ладонь. — Коля. «О, а вот и Николай! Ну здравствуй, Коленька — спаиватель чужих мужчин…». Он с первого взгляда не понравился Галчонку. Блондинистые короткие волосы, легкая щетина, загорелое лицо и ссадина на левой скуле. Помятая рубашка в клетку была растегнута, а белая майка плотно обтягивала рельефную грудь. Да и весь она был такой сбитый и вкаченный, а своей улыбкой в тридцать два зуба очень кого-то напоминал. И для того, кто всю ночь пил и гулял, выглядел слишком свежо и хорошо. — Галчонок. Он даже не пытался скрывать своего отношения к новому знакомому, открыто игнорируя его протянутую ладонь. Но тот только пожал плечами и шире улыбнулся. «БЕСИТ». Галчонок взял стакан и демонстративно ушел на кухню. Он не хотел с этим Колей знакомиться, общаться и даже находиться в одном помещении, но любопытство узнать, что же вчера случилось, взяло верх. Поэтому, он взял какую-то салфетку, вернулся в комнату и начал вытирать стол. Коля заговорил первым. — Так ты тоже из бывших? — Что? — от удивления Галчонок уронил салфетку на пол. — Ну, из бывших животных, — он ткнул себя большим пальцем в грудь. — Я — бывший конь. «Ну точно, вылитый!» — Я раньше с Клавдией Олеговной жил, она меня многим в аренду сдавала. Там огород вскопать, перевезти что-то, а сколько мы с Печкиным посылок развезли! — Коля рассмеялся и взгляд его стал мечтательным. — Да, были времена. И Печкин раньше по-общительнее был. Галчонок забыл про стол и сел, ожидая продолжения рассказа. Коля удовлетворенно хмыкнул. — Да, можешь не верить, но его прям не узнать… Вот раньше друг к другу со всей душой, а вчера… — А что вчера? — Да я и сам толком не понял! — резко подвысив голос, он развел руками. — Я к нему как заведено — сначала словом, потом делом. Там, пару раз что-то сказал… точно не помню — подкатывал короче. Он же мне давно нравится, понимаешь? Галчонок молча кивнул. Лицо сохраняло маску равнодушия, хотя мысленно он уже пару раз закопал Колин труп на заднем дворе. — Ты не подумай, я вообще не по этим делам, но Печкин… Он такой… в общем, классный мужик. Я ведь после превращения немного потягался здесь, а потом в город уехал и почти забыл о нем. Знаешь, там такой цветник, — он многозначительно поиграл бровями, — не чета деревенским девкам. А вчера в родные места вернулся: Клавдия Олеговна попросила помочь по хозяйству. И случайно встретил Печкина — так чувства с новой силой и вспыхнули. Ну, вот я и подумал: если же я теперь человек, а вдруг у нас что-то с ним и получится? Мдаа… Он задумчиво почесал щетину на подбородке. Галчонок почти не дышал и ждал продолжения, но Коля молчал. — Ну, а дальше-то что? — Хах! Что, интересно послушать, как я Печкина соблазнил? Ааа, какой хитрый! — он улыбнулся и помахал пальцем. Но затем резко перегнулся через стол, ближе к Галчонку и заговорил: — Короче, сидели, отдыхали и Печкин такой веселый был — все шутил. Думаю, ну еще пара рюмок, и совсем готовенький будет — и, как знал, — он гаденько улыбнулся, Галчонок сильнее сжал салфетку в руках. — Он захмелевший такой хороший сразу становится. Я к нему и так, и эдак — но он совсем не понимает намеков. А тут еще Шарик с Матроскиным начали спорить из-за чего-то, так я под шумок и предложил ему переместиться в более укромное место, а чтоб он все понял правильно, рукой за член взялся — чего кота за яйца тянуть? Ахахах! — он громко рассмеялся. — А Печкин что? — хрипло проговорил Галчонок. — А он вот что, — Коля показал на ссадину на скуле. — Как врежет! Я так со стула и упал, а когда поднялся, его уже не было. Нет, ну а что я не правильно сделал?! Галченок облегченно выдохнул и пожал плечами. В верности своего Игоря он не сомневался. Но сам факт, что его кто-то лапал, ставил засосы да и вообще… очень напрягал. — Это еще повезло, что он пьяный был и бил по касательной, а то я бы так легко не отделался. Точно бы сотряс получил в лучшем случае, а в худшем… Ох, и тяжелая рука у Игоря! С ним лучше не шутить, — Коля усмехнулся. — Ну так и не шутите, — Галчонок посмотрел на Колю без тени улыбки. — Кстати, а ты хоть Печкина знаешь? А то я рассказываю, а ты, бедненький, и не представляешь, о ком я говорю… — Почему не знаю? — пришла очередь Галчонка гадко улыбаться. — Знаю: Печкин Игорь Иванович — мой парень. Коля от удивления открыл рот. — Да ладно! Быть такого не может! — он провел ладонью по лицу. — Так у меня есть все шансы! — он неожиданно громко стукнул кулаком по столу и рассмеялся. — Я сейчас по голове кому-то стукну! — раздалось из комнаты, где спал Матроскин. Коля подошел к двери, шепнул «извиняюсь» и прикрыл ее. — Не вижу причин для радости, — Галчонок непонимающе уставился на него. — Ну как? — Коля вернулся на место. — Я ведь думал, что он по девочкам, вот и врезал мне, а оказывается… — он скептически посмотрел на Галчонка, — все из-за тебя? Коля прыснул, а потом громко рассхохотался. Сказать, что Галчонок был в ахере — ничего не сказать. И, видимо, на его лице все было написано. — Извини-извини, — Коля поднял ладони вверх, — но ты себя в зеркале видел? Кем ты там был? Наверное мышью полевой. Ты, конечно, миленький и даже на девчонку немного смахиваешь, но на любовь всей жизни, уж прости, не тянешь. Печкин поиграет с тобой и бросит. Если он разок-другой с тобой переспал, еще не значит, что теперь он твой. Галчонок вспыхнул от злости, а Коля только улыбнулся и откинулся назад — эффект достигнут. — Да вы вообще ничего о нас не знаете! — А мне и не нужно. Ты весь такой невыспавшийся — всю ночь его ждал, переживал, да? Но даже так, ты ведь сейчас не с ним, а пришел сюда, узнать, что было на самом деле, так? А значит, он не счел нужным тебе рассказывать. Да и вчера никто и словом о тебе не обмовился, а ты, как я понял, живешь здесь? И почему же твой «парень» и твои друзья-родственники не позвали тебя на вечеринку? Страаанно. Он побарабанил пальцами по столу и встал. — Ладно, парниша, мне пора. А ты подумай хорошенько и не мешай Печкину устраивать свою жизнь — вы с ним слишком разные и чем скорее ты это поймешь, тем лучше будет для тебя. Потому что рано или поздно, он прибежит ко мне — вот увидишь. До скорых встреч, — и он вышел из дома. Галчонок пару секунд сидел молча разглядывая узор на столешнице, пока картинка не начала расплываться. А потом слезы полились, оставляя мокрые дорожки на щеках. Галчонок не мог понять, почему слова Коли так больно его задели. Ведь это же неправда! Он наговорил какой-то ерунды, не стоит обращаться внимания. Но что-внутри душило и кричало «он прав». Чтобы не разбудить спящего Матроскина, он направился в душ. А под шум воды, сидя на кафельном полу можно было плакать громче и себя не сдерживать. Настроение было паршивое и не хотелось никуда идти, но немного подумав, Галчонок все же переоделся и пошёл на работу — нечего откладывать, надо поговорить с Игорем. Но его на работе не оказалось. Рая с Алисой тоже ничего не знали — их он не предупреждал. — А что, разве вы не вместе? — спросила Рая. – Ты должен лучше всех знать, где… — Рая! — Алиса, видя состояние Галчонока, перебила подругу. — Иди работай, а? — Ну ладно, — она покосилась на Галчонка. — А вы пока чайку попейте, я там блинчиков принесла с творогом — угощайтесь. Алиса взяла Галчонка за руку и привела в подсобку, где они обычно обедали. Усадила на стул, а сама принялась на стол накрывать. — Что, поругались? Галчонок молчал. — Ох, не переживай так! Всякое бывает: и ссоры и разлады, но ведь это не главное. Если любовь крепкая, ей ничего не страшно, я точно знаю. — А если не крепкая? — Галчонок поднял глаза на Алису. — Если это… если… ну… Нужные слова никак не шли, потому что даже вслух произносить этого не хотелось. Алиса серьезно посмотрела на Галчонка и накрыла его руку. — Если ты не любишь Игоря, то так ему и скажи. — Да я-то люблю, — Галчонок невесело усмехнулся, — а вот он — не знаю… — А ты спроси у него самого и все станет на место. Галчонок кивнул. Конечно, спроси-скажи — на словах все так просто звучит, а на деле. Он уже сегодня утром один раз спросил. — Но если тебе интересно мнение со стороны, — Алиса разлила чай в кружки, — думаю, ты зря переживаешь. Я в деревне давно живу и Игоря давно знаю. Он не тот человек, который будет играть чьими-то чувствами. Да и достаточно на него просто посмотреть, чтобы понять — любит он тебя. Галчонок поднял голову — Вы правда так думаете? — Ой, да все так думают! Ты кушай-кушай, — она пододвинула тарелку с блинами. — Небось с утра маковой росинки во рту не было. Галчонок взял вилку и посмотрел на Алису — она уверенно кивнула. Галчонок наколол кусочек блина и принялся усиленно жевать. Аппетита все еще не было, но что-то нужно было закинуть в желудок, чтобы не свалиться в обморок через несколько часов. И когда еще предоставится шанс поесть, он не знал. А пока Галчонок ел, Алиса рассказывала, как они с Раей давно все поняли, еще как только он на работу устраиваться пришел, и всеми силами пытались помочь. — Мы же поэтому слухи и пускали по деревне, что Игорь женат — а то начали захаживать невесты чаще дыханья на почту, мол, где Игорь Иванович и как он. Ха! Да только Игорь Иванович вообще никого и ничего кроме тебя не замечал. Да-да. С каждым словом Алисы, плита, что сдавливала грудную клетку, становилась все легче. Очень хотелось верить, что это правда и глядя, на Алису, было понятно — она верит в то, что говорит. Галчонок допил чай и поставил кружку на стол. — Спасибо вам большое, за все. — Ой, да будет тебе! — она похлопала его по руке. — А теперь беги к своему Игорю да поговорите по душам — все образуется, вот увидишь. — А работа как же? — Сегодня мы с Раей поработаем, а может и завтра — смотря как дела у вас пойдут, — она подмигнула и начала убирать со стола. — Хорошо, спасибо, — Галчонок обнял ее. — Пойду с Раей попрощаюсь. Поцеловав ничего не понимающую Раю в щеку, Галчонок полетел домой к Печкину. И если дорога до почты казалась ему унылой и бесконечно долгой, то теперь все казалось не таким уж и плохим. Он был уверен, что все будет хорошо — нужно лишь поговорить. Увидев знакомый дом вдалеке, Галчонок не выдержал и побежал, впопыхах заскочил во двор, а там… Коля. Он стоял у крыльца и разговаривал с Печкиным. Галчонок хотел уйти, но Печкин его заметил и махнул рукой, приглашая. Галчонок собрался — так, все хорошо, он просто идет к своему парню в его дом, потому что… потому что может. Потому что хочет, и Коля не заставит его от всего этого добровольно отказаться. Игорь его, и точка! Он решительно направился вперед. Коля стоял спиной к нему и что-то объяснял, активно жестикулируя руками, а Печкин только изредка кивал в ответ. Когда Галчонок подошел, Коля уже заканчивал. — В общем, прости, Игорь. Я не знаю, что на меня вчера нашло. Я бы не хотел, чтобы из-за этой ерунды, наша дружба с тобой развалилась. Ну что, мир? — и он протянул руку Печкину. Тот немного подумал, но пожал руку в ответ. — Мир. — Фух, вот и хорошо! А то я все утро на нервах… — А вот и он, — Печкин улыбнулся и приобнял, подошедшего Галчонка его за плечи, — вы еще не знакомы? — Знакомы, — натягивая самую блядскую улыбку, ответил Галчонок. — Все утро знакомились, да, Николай? — Ага, чудесный парень. Мне сразу понравился. — Это взаимно, — Галчонок прижался ближе к Печкину. Коля усмехнулся. — Вот и славно, — Печкин не понял сарказма и искренне улыбнулся. — Может зайдешь на чай? Галчонок закатил глаза. Коля заметил и улыбнулся шире. — Заманчивое предложение, но если я сейчас не приду, Клавдия Олеговна из меня рагу сделает и не посмотрит, что я больше не ее конь. Как-нибудь в другой раз, Игорь. Он махнул на прощание и вышел со двора. Галчонок выдохнул и опустил руки, но Печкин только сильнее прижал его к себе, не давая отстраниться. — Злишься? — Есть немного. — Я все тебе объясню, только калитку закрою, чтобы нам никто не мешал. Галчонок зашел в дом и замер посреди гостинной — на столе в ведре стоял огромный букет красных роз. Подойдя ближе, он провёл по бутонам рукой, вдохнул приторно-сладкий аромат. Сейчас был июль, не сезон для роз, значит Печкин их купил. Рядом на столе заметил небольшую коробочку с телефоном. За спиной у Галчонка скрипнул пол, Печкин тихо обнял его за талию со спины. — Так вот почему тебя на работе не было. — Да. Я хотел их красиво упаковать для тебя, но не успел. — И так красиво. Поцелуй в щеку. Еще один. Галчонок хотел до конца быть суровым, но уже не мог. Он просто таял от этих нежностей. Печкин осторожно левой рукой повернул лицо Галчонка к себе. В его карих глазах было глубочайшее раскаяние. — Простишь меня? — А есть за что? Ты расскажешь мне, почему напился? — Почему? — Почему, с кем, куда и как — мне просто интересно, удовлетвори мое любопытство. Поцелуй в висок. По спине Галчонка прошла волна тепла — Игорь определенно использовал какие-то запрещенные приемы. — Все что угодно, только пообещай, что не будешь перебивать. — Обещаю. — И в конце рассказа никого не убьешь. — Вот этого пообещать не могу. На эту фразу Печкин лишь кисло улыбнулся, но начал свой рассказ. «Во второй раз эту историю, да еще от лица Игоря, слушать будет легче». История была занятной. Печкин, как обычно, разносил пенсию. Зашел к соседям Матроскина, а на выходе, встретил его самого. Матроскин позвал на кофе, на отказ у Печкина причин не было — пенсию он уже всю разнес, почему бы и нет. Но не успели они и пары глотков сделать, как пришли Шарик с Федором и еще один гость. Это и был Коля. Все четверо решили это дело хорошенько отметить и начали уговаривать Печкина остаться. Он согласился буквально на одну — как не выпить за встречу, тем более Колю он давно не видел и было интересно послушать, как он теперь живет. А где одна, там и вторая, третья… Скоро Печкин потерял счет и просто пил. И упустил момент, когда к нему подкатывали. А наливая себе очередную «последнюю рюмку, потому что у него еще дела», обнаружил чужую руку ниже пояса. Коля что-то шептал ему в ухо, а после Печкин почувствовал его губы на шее. Реакция была запоздалая, но не менее сногшибательная. После он ушел, а на полпути к дому, вспомнил об обещании проводить Галчонка домой. Вот и пришел — никакущий, еле стоящий на ногах, но пришел. — Вот и все. — А зачем Коля сейчас приходил? — Чтобы извиниться. — И? — Что и? — Печкин непонимающе посмотрел на Галчонка. — Да ладно тебе! Перепил человек, бывает, ничего же не случилось страшного. — Ну да, — Галчонок вышел на кухню. Он верил Печкину, и рассказ получился таким гладким, но вот его «ничего страшного не случилось» и то, что Коля теперь мог вернуться в любой момент «на чай», очень беспокоило. Он стоял, держась руками за столешницу, и думал, как правильно донести до Печкина, что Коля не тот, кем кажется. Но кроме «он хочет тебя выебать, как ты не понимаешь!», ничего на ум не приходило. Печкин пришел на кухню. — Ты чего убежал? Я всю правду рассказал. Печкин опять обнял его со спины, целуя в висок. — Я знаю, Игорь, — Галчонок опять поплыл, потерся щекой о щеку и уже забыл, что хотел сказать, пока Печикин продолжал его целовать. Галчонок очнулся, когда оказался без футболки, прижатым к столешнице вплотную. — Игорь, подожди! — Что такое? — Мы еще не все обсудили. — А я думал, с разговорами на сегодня мы уже закончили. Галчонок почувствовал, как ладонь заскользила по бедру вверх, и зубы слегка прикусили кожу на шее. Меньше всего хотелось говорить, но если он сейчас поддастся, потом возвращаться к этой теме будет еще сложнее. — Игорь, не надо… Галчонок усилием воли все же поднялся со стола и посмотрел Печкину в глаза. Тот вздохнул и нехотя отодвинулся. — Сделаешь мне чай? – мягким тоном спросил Игорь. — А ты куда? — Пойду шкаф переберу — мне нужно чем-то себя занять. Приходи, там поговорим. Галчонок поставил чайник, достал кружки, насыпал заварки. Все это он делал на автомате не переставая думать, не будет ли его рассказ звучать, как ревнивые домыслы и может лучше что-то придумать другое. Уже идя с двумя дымящимися чашками, вспомнил, что не надел футболку. Вернулся, оделся, и заходя в спальню, все-таки решил рассказать Игорю правду про их с Колей разговор.***
А Печкин решил навести порядок в шкафу. Пока на Купала искал во что бы переодеть Галчонка, все перевернул, а сложить аккуратно времени не было. А теперь двойная польза — и руки заняты, и вещи будут сложены. Он был доволен — голова не болит, с Колей объяснился, с Галчонком помирился. Ну почти. Честно говоря, Печкин не представлял, что тот еще хотел обсудить. Может вред алкоголя или что-то такое? В любом случае, ничего серьезного. Он достал из шкафа старую футболку и критично оглядел — нет, пора ее пустить в расход. Потом еще одну. В этот момент зашел Галчонок. — А что это ты отдельно откладываешь? — Старые футболки — пойдут на тряпки. Галчонок поднял одну, и внимательно осмотрел. — Эту я заберу себе. И вон ту — тоже. — Зачем тебе это старье? — Я в этом «старье» буду спать. Они такие мягкие и широкие — очень удобно. И тобой пахнут. — Порошком они пахнут, — Печкин не смог сдержать улыбки. — И вообще, лучше спать без одежды. — Ну, с тобой — да. Галчонок подал Печкину кружку — тот сделал глоток и поставил на пол. Осталось совсем немного — последняя полка в самом низу. Он начал все доставать оттуда и, не оборачиваясь, спросил: — Так о чем ты хотел поговорить? — О Коле. Печкин вздохнул. — Галчонок, я же все объяснил — не было ничего. Мне больше нечего рассказывать. — Нет, Игорь, ты не понял. Это мне есть, что рассказать. Печкин развернулся. Галчонок сидел на кровати, вцепишвшись в чашку, что руками, что глазами. — Я слушаю. — Ну, в общем, я тебе соврал сегодня, когда сказал, что Коля хороший парень. Вернее, я такого не говорил, а сказал «взаимно», когда Коля сказал, что я хороший, но он тоже так не думает. Он… он врёт! — Галчонок поднял голову и последнюю фразу почти выкрикнул. — Ничего не понял, — Печкин непонимающе смотрел на Галчонка. И Галчонок принялся рассказывать, как на самом деле прошло его знакомство с Колей. — Понимаешь? Он мне так и сказал, что специально тебя спаивал. А потом «оставь его, вы не пара» и все такое… Галчонок еще много говорил, но Печкин не мог поверить. Коля же сам пришел, извинился, все объяснил, мол, хватанул лишнего, вот и переклинило. Да и знал его Печкин давно, ничего такого не замечал раньше. Но Галчонку-то зачем выдумывать? Неужели так ревнует? Печкин посмотрел на него внимательно — да нет, не похоже что врет. Скорее всего, произошло какое-то недопонимание. Коля — любитель пошутить, может и придумал всю эту историю, а Галчонок очень некстати оказался рядом. Тем более, Печкин про него рассказывал вчера Коле. Вроде… Нет, точно рассказывал! Ну, все понятно. Галчонок сидел весь раскрасневшийся после долгого монолога и ждал, что скажет Печкин. — Иди сюда. Галчонок встал с кровати и поставил кружку с нетронутым и остывшим чаем на комод. Печкин протянул ему руку и потянул на себя. Его ноги были сложены по-турецки, и Галчонок очень красиво приземлился в самый центр. Печкин обнял его, а когда тот поднял голову, чтобы возмутиться, молча потерся носом о нос. — Подлиза, — легкая усмешка растянула губы. — Есть немного, — ответочка. Галчонок улыбнулся шире. — Не обращай внимания на Колю: все, что он тебе наговорил, полнейшая выдумка. Он любит такие шутки. Только вот они не всегда бывают смешными. И знаешь, меня сложно представить, бегущего за кем-то с намереньем переспать, тем более за Колей. Хотя нет — есть один птенчик… — Игорь! — Думаешь, не догнал бы? — он провел носом по щеке, вдоль скулы и закрылся в волосы, вдыхая любимый запах. — Догнал бы, обязательно догнал, — Галчонок уткнулся Печкину в грудь, и обнял со всей силы. — Но только потому что, я бы не стал убегать. — А про Колю — не переживай, я с ним поговорю. И если не дойдет, объясню ещё раз. Идет? — Идет. Они еще долго так сидели и говорили о какой-то ерунде, пока колени Печкина не начали болеть — все-таки пол не слишком удобный. — Может посмотрим что-нибудь? — Галчонок залез на кровать. — Выбирай. Меньше всего Печкин сейчас хотел смотреть фильм, но ладно. Начнем смотреть, а там… Фильм был ужасный: сопливый и банальный. Уже на двадцатой минуте Печкин пожалел о своем согласии. Он сидел, облокотившись об изголовье кровати, Галчонок сидел между его ног, прижавшись спиной к груди. Такой теплый, домашний, такой манящий… Печкин не задумываясь водил по его ладони пальцами — очень хрупкая и нежная ладонь. Переплетая их пальцы, он потянул руку к себе и поцеловал косточки. — Игорь, ты отвлекаешь. — Я не специально, — поцелуй в шею. — Может, ну его, этот фильм? — Игорь, ах, нет… — Галчонок съехал вниз, изворачиваясь от очередного поцелуя. — Нет? Не хочешь? Повернувшись, Галчонок закусил губу. — Хочу, но кое-что другое. Можно? — он потянулся рукой к чужому ремню. Печкин сглотнул ком в горле. Останавливать Галчонка он не собирался, а вот посмотреть, что будет дальше — очень даже. Ремень был расстегнут, а Галчонок все медлил. Затем нерешительно сжал член через белье. Печкин шумно выдохнул. Мозг все еще не хотел соглашается с происходящим: он и не рассчитывал на такой подарок. Печкин перестал думать четко, когда почувствовал осторожный поцелуй на головке. Первые несмелые касания языком, пальцами. Галчонок пробовал его на вкус, постепенно опускаясь ниже, целуя жарче, сжимая крепче. Вскоре движения стали более уверенными язык, ёрзающий по головке, губы, тесно и жадно обхватывающие ствол, пальцы, подобравшиеся к мошонке — так много всего и разом, что Печкин забыл себя. Он гладил Галчонка по голове, перебирал волосы и мысленно повторял его имя. Когда тот начал двигаться активнее, заглатывая с каждым разом все больше и помогая рукой, Игорь понял, что уже ничего не поможет. Он не мог и не хотел скрывать то, что происходило от этих ласк. Ощущения, что он дарил, были за гранью бытия — доводящие до безумия, но не дававшие разрядки. Не все шло идеально, но даже так, иногда задевая плоть зубами, быстрые движения вкупе с картиной внизу, с этим взглядом, переполненным любовью и похотью, не оставили никаких шансов продержатся хоть на секунду дольше. Но неожиданно все резко прекратилось. — Что такое? Тебе плохо? — Печкин пытался сфокусировать взгляд. — Нет, — Галчонок лениво двигал рукой вверх-вниз, еле касаясь ствола. Затем приподнялся и провел языком по губам Печкина, не давая ему поцеловать себя. — Тебе нравится? — прошептал в самые губы. — Очень, — прохрипел Печкин. Галчонок улыбнулся. — Хочешь, чтобы я продолжил? — он прикусил мочку уха и плотнее обхватил член рукой, на что у Печкина вырвался низкий стон. — Очень. — Тогда, — Галчонок облизнулся и посмотрел прямо в глаза. — Прекрати общаться с Колей или делай это в моем присутствии. Печикин в удивлении поднял бровь. — Это что, шантаж? — Да, — Галчонок не прекращая своих ласк, прикусил бешенно бьющуюся жилку на шее и большим пальцем размазал по головке проступившую каплю смазки. — Ну так что? — Хорошо, — Печин тяжело дышал, мысли путались и ответ был очевидным, — я сделаю всё, что ты захочешь. Довольный Галчонок обхватил руками его за голову и жадно поцеловал. И Печкин с готовностью ответил, сжимая Галчонка в объятиях. Очень хотелось сейчас схватить его за волосы и ткнуть лицом в подушку, чтобы хорошенько оттрахать этого маленького шантажиста, но он позволил ему выбраться из захвата. Галчонок опустился и горячий рот накрыл головку, скользя вниз насколько возможно. Задыхаясь, Печкин помогал ему, надавливая на затылок. Еще немного. Синхронные движение руки и рта — и Печкин понял: это конец. Хрипя имя Галчонка, он попытался отстраниться, но тот и не думал останавливаться, а только сильнее прижался. — Блять, Галчонок, блять!.. Тот от неожиданности дернулся, когда сперма разлилась во рту. Печкин еще раз качнул бедрами вперед и Галчонок поднялся — синие глаза, полные слез, раскрасневшееся щеки и алые губы, которые растянулись в довольной улыбке. Он вытер слезы и потянулся за поцелуем. Несмотря на то, что он только что кончил, желание оттрахать Галчонка никуда не пропало. Целуя, он прошелся руками вдоль по его телу. Ладонь накрыла пах и Галчонок застонал, пытаясь отползти подальше. — Игорь… — Галчонок… — Не надо, за меня не переживай. Весь день голова болит и я просто физически не выдержу третью подряд ночь без сна. Печкин нахмурился, но Галчонка не отпустил. Тот вскрикнул — Печкин быстро стянул чужие шорты вместе с бельем. — Со стояком спать не очень-то удобно, — он усадил Галчонка спиной к себе. — Расслабься, мы сделаем это быстро. Просто рука, м? Просто рука, — поцелуй в шею. Галчонок откинулся назад и отдался в умелые руки. Первый смущенный стон. Быстрые движения. Печкин вылизывал нежное ушко, бледную шею, которая очень скоро стала пестрой, от следов его поцелуев. Галчонок раздвинул ноги шире и закинул руки над головой, хватая Печкина за волосы и сильнее притягивая к себе. Громко застонал и выгнулся, когда тот укусил. Затем развернулся и впился в чужие губы, кусая их до крови. Печкин почувствовал солоноватый металлический привкус и, теряя контроль, опрокинул Галчонка на спину. Тот ухватился за края футболки и стянул ее с Печкина. Провел ладонью снизу вверх по крепкому прессу и груди, переместился на шею и зарылся в волосы, несильно сжимая их. — Еще… укуси еще… — он прижал голову Печкина к своей шее. Почувствовав, как зубы сжали тонкую кожу, Галчонок закричал и впецился ногтями в голую спину Печкина, раздирая ее в кровь. Тот выругался, и принялся надрачивать в бешенном темпе. Галчонок стонал не переставая. Он сам двигал бедрами в такт движений руки. Впившись в плечи ногтями, закрыл глаза и крича имя Игоря, кончил ему на торс, подрагивая всем телом. Печикин поцеловал его в щеку и сел, разглядывая. Такой прелестный. Не удержался и поцеловал веснушки на бедре, потом ямку у выпирающий косточки внизу живота, розовый сосок и ключицу. Шею решил оставить в покое — она была вся засосах и следах от зубов. — Ммм, Игорь, что ты делаешь… — Галчонок открыл глаза. — Ничего, совершенно ничего, — Печкин продолжал целовать его лицо. — Ну, Игорь, — смеясь и уворачиваясь от колючей щетины, Галчонок сел. — Отнесешь в душ? — Конечно. Легко взяв на руки Галчонка, Печкин двинулся в ванную, по пути прихватив чистые полотенца. Вид у них обоих был не лучший, но довольный. Посадив Галчонка на бортик ванны, Печкин внимательно всмотрелся в его лицо, убрал черные прядки с глаз. — Как голова? — Ой, точно, — он схватился рукой за лоб, как будто проверяя температуру. — Уже не болит. Останешься? — В душе? — получив утвердительный кивок, пожал плечами. — Если хочешь. — Хочу. Печкин только усмехнулся.***
Они спали в обнимку. Печкин проснулся поздно. На работу они уже опоздали и прогуливать второй день подряд было не очень хорошо. Но посмотрев на сладко спящего Галчонка и все взвесив, все же решил устроить им выходной. Чтобы не разбудить его, вышел в другую комнату и позвонил Алисе, предупредив, что сегодня их и Галчонком не будет. Та только хихикнула и сказала, «я так и поняла» и пожелала хороших выходных. Печкин вернулся в постель и только устроился рядом с теплым, что-то мурлыкающим во сне, Галчонком, как зазвонил телефон. Печкин, чертыхаясь, опять вылез из-под одеяла и вышел на кухню. — Что? — Доброе утро, Печкин! Чего такой злой? Не выспался? Ахахах. — Матроскин, чего тебе надо в такую рань? — Так ведь время близится к обеду. Да и вообще, мне ничего не надо, это Шарик звонил, на, — и он передал трубку. — Алло, Игорь, привет! Не хочешь с Галчонком на речку с нами сходить? Давайте, будет весело. — Какая речка? Я понимаю, что вам никуда не надо, но у нас вообще-то работа. — Ааа, ну ладно. Но если надумаете, приходите. Мы будем на нашем обычном месте. Пока-пока. Печкин сбросил вызов. Действительно, какая работа? Он же решил сделать выходной. И честно говоря, очень хотелось искупаться, ведь на речку на этой неделе они так так не попали. Он зашел в спальню, присел на край кровати и поцеловал Галчонка в висок. — Эй, соня, вставай. Галчонок что-то неопределенное промычал и отвернулся, пряча голову под одеяло. Печкин не сдавался. — Пойдем на речку, там все твои будут. — Я буду спать. Если хочешь — иди, — донеслось из-под одеяла. — Ладно. Печкин взял плавки, полотенце и вышел. Раз уж его птенчик проснется не скоро, то время на речку у него есть. До пляжа пробежался — совместил приятное с полезным. На берегу увидел всю компанию. — Доброго. — И тебе, — хором ответили Матроскин с Федором. Оба сидели и курили под пляжным зонтом. — А как же работа? — ехидно заметил Матроскин. Печкин не стал отвечать. Шарик с Гаврюшей уже плескались в воде. — А вы чего не купаетесь? — Мы лучше здесь посидим, иди сам в такую холодину отмораживайся. — И пойду, — Печкин кинул полотенце на песок и начал раздеваться. — Ооо, — многозначительно прокомментировал дядя Федор, а Матроскин только присвистнул. У них аж глаза округлились. Печкин пошел к реке. — А я говорил: не бывает ночевки без секса. Трындите вы, Игорь Иванович! — вдогонку крикнул ему дядя Федор. — Ничего не было, — через плечо кинул Печкин. — А я у Панаски спрошу! У нее стены тонкие, а слух хороший! Печкину ли не знать, насколько хороший. Ведь буквально десять минут назад у ворот его двора, она опять отчитывала его за «чересчур громкое поведение».