Мальчики на скейтах

Размеренный тик часов на кухне нарушает напряжённую тишину. Мама Арсения, Татьяна, стоит возле стены, приложив ладонь к щеке, и рассматривает детские рисунки, грамоты, фотографии уже взрослого парня. Арсений в серой водолазке, которая немного великовата и открывает шею с небольшим количеством родинок. Поверх водолазки надета чёрная футболка с рисунком серого медведя на груди. Он стоит, прислонившись плечом к дверному косяку, и рассматривает женщину, пытаясь не прогадать момент, когда можно слинять. — Батюшки, в кого ты такой вырос, Сень? — мать начинает свою шарманку, и Арсений выдыхает через зубы, — Был же таким умненьким, в конкурсах участвовал, отличником был, улыбался милой улыбкой. А сейчас что? Арсений, тебе шестнадцать, одуматься пора. — Я чувствую себя прекрасно и комфортно в том теле, в каком я сейчас нахожусь, нет смысла пытаться «вправить мне мозги», — Арсений делает скобочки пальцами. — Я не исправлюсь, ближайшие пару месяцев точно. — Был красивый мальчик. В костюмах ходил... — продолжает вздыхать мать. — А сейчас что? Волосы покрасил, ногти разукрасил, серёжки всякие нацепил. Где мой хороший и добрый мальчик, Сеня. Арсений сжимает кулаки и разворачивается, уходя с кухни. Он натягивает кроссовки на голые ноги и, схватив свой скейт, выбегает в парадную. Вроде бы Санкт-Петербург, в который родители Арсения переехали из холодного Омска ради амбиций умного сына. А сын что? Сыну надоело быть примером. Он ставит скейт на асфальт и, встав на него, отталкивается ногой, сразу же набирая скорость, ведь едет вниз по холму. Родители купили двухкомнатную квартиру в благополучном районе, а их сын каждый раз катается вниз по холму в не самый благополучный. Наркоманы в Питере и так на каждом шагу, но там их не особо много. Там одни заброшки и редкие люди. Арсений маневрирует по узкому тротуару, где и одному человеку идти сложно, и заворачивает налево. Небольшой Питерский дворик и переулок, где есть одно секретное место. Конечно же, на подходе, скейт натыкается на камушек и резко останавливается. Арсений летит на асфальт, сдирая колени, но сейчас всё равно. Не всё равно только на любимку, которая будет волноваться. Он спрыгивает со скейта и добегает до секретного прохода. Угол между двумя ещё не совсем заброшенными домами. Уже родная каменная стена, на которой висят несколько плакатов. Плакат с надписью «Цирк с конями» и чётыре не самых красивых мужчины. Их уродливые лица снились Арсению в кошмарах, а любимка, ночью просыпаясь от звонка, успокаивала Арсения. Над ним висит объявление «пропал кот», висящее здесь уже лет так пять. Никому неизвестно, нашёлся ли тот серый котяра. Внизу прикольная надпись, подписанная самим Арсом: «к ранам души ты кота приложи...» Арсений уже не помнил, как такая гениальная фраза пришла ему в голову. «Ангел, я пошутил» и «No Boobs» тоже написанные Арсом, красным балончиком. Но, по секрету, «Ангел, я пошутил» писал не он, а очень дорогой души человек, а «No Boobs» появилась здесь случайно. Просто Арсений, тупой хомяк, раньше думал, что в его любимой песне «No Roots» поётся «I've got no boobs!», а не «I've got no roots!» и тот же человек, долго смеясь, предложил написать это на стене. «Всё видел» жёлтым маркером, который Арсений где-то раздобыл. Он не помнил смысл этой фразы, но был уверен, что она также важна, как и остальные. «я. тебя. очень. сильно. люблю» написанное под прошлой фразой. Ёмкое "люблю", аккуратно выведенное красным маркером, и эти точки после каждого слова указывали на невероятную любовь к человеку ,с которым Арс и писал всё это. «F-R-I-E-N-D-S»: это слово было написанно в день их первого поцелуя. Прямо в этом углу. Арсений смутно помнил этот день, но небольшие очертания всё же помнились и от этого становилось так хорошо, что Арсений влюблённо вздохнул и опустил скейт на асфальт. «BUT NOT» Арсений от скуки как-то написал замазкой. Переводилась эта фраза как «но не» и никакого смысла не несла. Но любимка, когда увидел, лишь ласково поцеловал в лоб и написал ещё одну значимую фразу. «Марс + Меркурий» — глупые, детские клички, придуманые ещё в первый день в большой компании. Там всем давали клички, так как это считалось крутым и прикольным. Поэтому Арсений стал Меркурий. Он был совсем как он. Такой же маленький и пытался быть ближе к Солнцу. Главе компании — Катьке. У которой кликуха как раз и была Солнце. Он был под её крылом, пока Марс, горячая и красная планета. Седьмая по счёту планета в их большой компании. Четвёртая от Солнца. Не забрал его к себе. Солнце доверяла Марсу, как собственному сыну, поэтому отдала ему свой Меркурий. Меркурий поначалу боялся Марса, прятался от его горячего взгляда. Но после неосознанно влюбился. И началась романтичная жизнь Марса и Меркурия. Арсений смущённо улыбается, смотря на надписи по второму кругу, как его уши улавливают звук маленьких колёсиков. Марс едет к нему. Арсений не успевает обернуться, как его крепко обнимают, чмокая в тёмные покрашенные волосы. — Меркуша, привет, мой хороший. — чуть хриплый голос, здоровается с ним и Арсений вздыхает: опять курил перед выходом. — Привет. — Арсений оборачивается и морщится от громкого чмока в ухо, а после Марс поправляет серёжки на правом ухе. Перед ним стоит Марс. Ой, то есть Антон. Его родной Антоша Шастун, под крыло которого не так давно передали Арса. На нём красная помятая толстовка и Арсений цокает, понимает, торопился и не гладил одежду. Чёрные джинсы, открывающие вид на голые щиколотки. Жёлтые носки с енотами, которые он, кстати, у Арсения спёр, когда забегал к нему когда-то. Арсений любовно оглаживает чужие серёжки. Но они у Антона на левом ухе. И также проходится пальцем по алому засосу, который Арсений вчера в порыве страсти поставил. Антоша лишь усмехается и мило чмокает чужие пальцы. — Пойдём, сядем. — Антон присаживается на Арсеньев скейт, облокачиваясь спиной на стену. Арсений садится между его ног, облокачиваясь на чужую грудь и поджимает к себе колени, кладя их на левую ногу Антона. — Где ты поцарапался уже? — Марс с волнением осматривает чужие колени, на которых уже засохла кровь. — Упал, пока ехал. — пожимает плечами Арсений. Антон лишь качает головой и просит быть аккуратней. Арсению почему-то всплывает в голову их первая встреча в этом углу. Куда Арсений и привёл Антона, прочекав это место сразу после переезда из Омска. * Арсений мчится по асфальтированной, тёмной дороге на новеньком скейте. Ветер резво обдувает его тёмные волосы и свистит в ушах. Где-то за спиной едет Антон. В ночной тишине слышен звук маленьких колёсиков. Меркурий резко заворачивает в дворик и мчится уже по тротуару. После он заворачивает в угол и спрыгивает со скейта. Через секунду рядом с ним останавливается Антон. Он ступает ногой на округлённый край деки и скейт через секунду оказывается у него в руках. Всё та же каменная стена, но ещё без рисунков, только небольшое объявление «Экскурсии в Красный Октябрь»: к нему прикреплены только три бумажки с номером. Две другие как-то забрали две местные бабушки. Арсений не знал, что они делали в этом углу, и почему забрали бумажки с номером, но не важно. Он встаёт около стены, беря в левую руку свой скейт. Обычный чёрный, с таким нелюбимым «Сеня», перечёркнутое и написанное неизвестным Арсению шрифтом. Делал на заказ, вбухал, правда, почти все карманные деньги, но не жалеет. Скейт реально крутой. Антон достаёт из кармана пачку сигарет и поджигает одну, суёт себе в рот. Он стоит рядом, прислонившись к Арсению плечом. — Классное место, Мер. — Антон выдыхает сизый дым. — Давно нашёл? — Сразу после переезда, случайно наткнулся. — отвечает Арсений и замечает вопросительный взгляд собеседника — Я не говорил, да? Я из холодного и далёкого Омска. Переехали лет пять назад. — Не говорил я. Если честно, из Воронежа, это та ещё жопа. — Антон глубоко затягивается и пялится куда-то в стену. Арсений не отвечает. Стоит и водит кроссовком по земле, иногда рассматривая покрашенные чёрным лаком ногти, и думает над тем, что пора бы обновить. Антон тоже не нарушает не напряжённую тишину. Лишь сильнее затягивается и рассматривает каменные стены. — Смотри... — восхищённый шёпот Антона над ухом и Арсений поднимает голову. — Малая медведица. Арсений задирает голову вверх. И правда. Над их макушками, на Питерском небе, ярко выделяется белая медведица и полярная звезда на конце ковша. — Хотел бы я знать, зачем звезды светятся… — тихо буркает Антон и продолжает смотреть на небо, улыбаясь искренней улыбкой. — Наверное, затем, чтобы рано или поздно каждый мог вновь отыскать свою. — мягко отвечает Арсений, немного поражаясь такому вопросу от Антона. — Тогда я уже отыскал свою. — говорит Антон громче и притягивает Арсения к себе, мягко обхватывая длинными руками. Арсений напрягается на секунду, но позже расслабляется, пытаясь сдержать девчачий писк. — Ночью, когда ты будешь смотреть на небо, ты увидишь мою звезду, ту, на которой я живу, на которой я смеюсь. И ты услышишь, что все звёзды смеются. У тебя будут звёзды, которые умеют смеяться. — Антон чуть отстраняет от себя парня. И нагнувшись, целует. Мягко и тягуче. Нежно и страстно. Твёрдо и уверенно. В ту ночь на стене появляется надпись «F-R-I-E-N-D-S». Смысла у одного слова слишком большой, чтобы раскрывать сразу и весь. * Арсений выныривает из воспоминаний, но почти сразу же погружается в новые. Ему вспоминается вся их компания, именуемая «Солнечная Система». Восемь планет, одна карликовая, одна звезда, и один спутник. Солнце — Катя Варнава. Лидер «СС» и вообще лучший человек. Такая же яркая, шустрая и даже горячая. Всегда впереди и всегда готова постоять за себя и за своих друзей. Как-то она даже набила морду гопникам, которые отобрали у Луны телефон. Телефон вернули. Луну успокоили. А Катя продолжила жить спокойной жизнью. Луна — Окси, Ксана, Ксю, в общем, Оксана Фролова. Стеснительная девочка с голубыми глазками. Милая, застенчивая и добрая, не совсем подходит в компанию «плохишей». Окси добрая и реально как спутник. Но не только для Земли, но и для остальных планет. Маленькая и любит поплакать. Но «СС» всегда за, поуспокаивать волнующую Луну, пока Солнце набивает всем неприятелями морды. Венера — Ляся. Она для всех просто Ляся. Самая добрая, лучшая, красивая и для всех как вторая мамочка. Ляся была будто бы рождена для планеты. Венера орехового цвета и глаза Лясины тоже ореховые. Была, кстати, планета названа в честь богини любви. Что тоже очень уж подходило Лясе. Не зря же она второй год находилась в счастливых отношениях. Земля — Лёха. Это не Лёха, а шило в жопе какое-то. Это чудо всё время пыталось угодить в неприятности, что приходилось доставать его всей компанией. А десять человек — это тебе не два. Лёша вообще был припизднутым парнем. Улыбался по-глупому, шутки шутил глупые, но сыпались с них все. Даже скромная Луна. Лёшку-лепёшку любили и не хотели, чтобы он ушёл из «СС» уважали светловолосого, как себя. Юпитер — Илья Макаров. Звали его и Ильёй и Макаром, ну и, конечно же, Юпитер. Такой же огромный, рыжий и пухлый. Шло название планеты от имени древнеримского верховного бога-громовержца. Ряд атмосферных явлений на Юпитере: штормы. Это тоже очень было похоже на Илюшу. Когда Юпитер злился, он крушил всё на своём пути и метал во всех молниями. Молчаливым решением было принято: никогда не злить Юпитера. Сатурн — парень казах с именем Нурлан. Колец у него, конечно, не было, это было бы характерно для Шастуна, но большим Нурлан тоже не был. Он был чуть ниже почти двухметрового Антона, но и не был пухлишом как Макар, да и палкой, как тот же Антон, не был. Сатурн был назван в честь римского бога земледелия. Вот это было больше похоже на Нурика. Тот просто обожал дачи и огороды. Поливка, посадка, ох, как же Сабуров всё это обожал. Пока все остальные крутили пальцем у виска, когда Нурлан бегал по даче с лейкой, обещая самому себе всё полить и не сесть есть мясо, пока он этого не сделает. Уран — Димка Позов. Милый ботаник в очках, который хуй знает, что вообще тут забыл, но ладно. Димка был отличником, но никогда не отказывался от предложений выпить и погулять, поэтому получал меньше пиздов от родаков, нежели все остальные. Уран назван в честь греческого бога неба Урана. Димка по секрету как-то сказал, что он грек, и дядя у него Апполон, а тётя Афина, поэтому Димке Уран очень подходит. Нептун — Пашка. У Пашки была странная фамилия Воля, с которой всегда сыпалась вся компания, не понимая почему. Обычный парень, ничем не примечательный и почти отличник. Так что тоже получал мало пиздов от родителей. Назван был в честь Бога морей — Нептуна. И опять же подходила Воле. Тот обожал плавать и чувствовал себя, как рыба в воде, и даже как-то выиграл любительские соревнования, получив сертификат на несколько тысяч. Плутон — Серж Матвиенко. Армянин с хвостиком на голове. Серж тоже был обычный парень, только его густая борода, обычно помогала покупать им сигареты и пиво, так как никому ещё не было восемнадцать, а Сержу признавали за совершеннолетнего. Плутон — это вообще карликовая планета, которая полностью охарактеризовала Матвиенко. Тот был самым низким в «СС», поэтому всегда лез в самые маленькие проходы. Планета была названа в честь повелителя царства мёртвых. Если честно, то Серёжа обожал кладбища и всё, что с ними связано. Поэтому частенько таскал всю «Солнечную Систему» на городские кладбища, и они воровали конфеты. Духи не съели. Были съедены лишь конфеты. Арсений вновь выходит из своих мыслей, когда чувствует, что Антон рядом с ним шевелится. — Ты чего? — Арсений хлопает своими океанами и смотрит на Антона. — Ноги затекли..— бурчит Шастун. — Поехали ко мне? Арсений лишь кивает, вставая с чужих ног. Корочки на коленях затвердели и сейчас не выглядили особо красивыми, но как же плевать. — Давай, кто быстрее. — задорно смеётся Арсений и прыгает на скейт, срываясь с места. Антон материт его и срывается за ним, пытаясь не упасть, дабы не содрать себе колени как Арс. До дома Антона они доезжают быстро и с ветерком. Арсений спрыгивает со скейта на каменное крыльцо и вскидывает руки: — Я выиграл! — Арсений ярко улыбается, и Антон, приехавший пару секунд назад, тоже улыбается ему. — Молодец, дома приз получишь. — Антон поднимает с земли оба скейта и, отдав один из них Арсению, пропускает парня в парадную. Они быстро добираются до четвёртого этажа и заходят в квартиру Антона. Арсений сразу же разувается и шлёпает голыми ногами по полу в комнату Антона. Сразу же прыгает на кровать и, поджав под себя ноги, ждёт светловолосого. Тот, сполоснув руки, тоже заходит в спальню и присаживается рядом с Арсением, и смотрит ему в глаза. Арсений моментально прижимает к его губам, потому что соскучился. Потому что губы уже болят от того, что поцелуев уже как сутки нет. Антон отвечает ему, облизывая своим языком родные пухлые губы. Арсений спустя пол минуты, уже сидит на его коленях и развязно стонет ему в рот. Потираясь своим пахом о чужой. Грубая ткань джинсы возбуждает ещё больше, и Арсений громче стонет в чужой рот, пока с его языком играются, как с игрушкой. Антон наконец отрывается от вылизывания рта и, подняв затуманенный взгляд, резко кусает за кадык. Арсений стонет, обхватывая ногами чужие бёдра и запрокидывает голову, пока Антон кусает его шею и моментально зализывает. Залезает холодными руками под футболку, благо, колец на них нет, иначе бы Арсений тут уже кончил, не успев ещё ничего сделать. Руки оглаживают бока, пересчитывают рёбра, но к груди не поднимаются, играясь, как с собачкой. Наконец, не церемонясь, Антон тянет с Арсения сначала футболку, а после и водолазку. В последний раз целует в шею, кусая возле ключиц, и вбирает в рот бусинку соска. Арсений стонет и утыкается лбом в светлую макушку, блуждая своими руками по чужому телу, уже давно забравшись под толстовку. Отстранившись от груди, Антон стягивает с себя толстовку, на долю секунды запутывая руку в рукаве, но сразу же выпутывается, вновь приникает к груди. Облизывает левый сосок, чуть дует, Арсений начинает стонать ещё громче, задыхаясь от нехватки воздуха и постоянно облизывая юрким язычком розовые губы. Антон вбирает левый сосок в рот и посасывает губами, теребя указательным и средним, правый. Арсений скулит и ёрзает на чужих коленях. Влажно подув на раскрасневшийся сосок, Антон отстраняется и возбуждённым взглядом смотрит Арсению в глаза. А после, наконец, целует. Мокро и развязно. Пошло причмокивая при этом и оглаживая лопатки темноволосого. Арсений хватается за его шею, как за спасательный круг, и хнычет в поцелуе, пытаясь потереться своим членом о чужой. Антон рычит и тихонько расстёгивает ширинку на чужих джинсах. Арсений приподнимается, и с него снимают джинсы до колен, после помогая выпутать ступни. Антон мягко оглаживает чужие ягодицы, чуть оттягивая резинку и продолжает целовать Арсения, вылизывая ему рот. — А-а-антон... — шепчет Арсений, и тяжёлая голова падает на Антоново плечо. Тот лишь хмыкает и, шлёпнув рукой по левой половинке, расстёгивает свои джинсы, чуть приподнимаясь и стягивая их, оставаясь в одних боксёрах. Стягивает с Арсения трусы, приподнимая его, а после целует в шею. Арсений ровно садится на колени, пытаясь не тереться уже вставшим членом об живот Антона. Антон любовно оглаживает округлые половинки и, чмокнув в плечо, аккуратно вставляет один указательный палец на две фаланги. Палец входит свободно, но немного туго. Арсений на коленях хнычет и вылизывает чужую шею, немного царапая спину и лопатки. Антон нашаривает под подушкой бутылёк смазки и с хлюпом открывает его, выдавливая лубрикант на пальцы. В этот раз входит свободно сразу два и Антон добавляет третий. Арсений вздрагивает и громко стонет, когда Антон шевелит рукой и она издаёт пошлый, хлюпающий звук. Антон потихоньку начинает двигать рукой, начиная трахать своего парня пальцами. Арсений гортанно стонет, и Антон успевает уловить звук стука по батарее. Арсений всхлипывает, и из его голубых глаз катится одна слёзка. Антон сцеловывает с чужой щеки солёную влагу и чмокает ещё раз туда же. Спустя время, Арсений начинает насаживаться сам и делает это активно, прося большего. Антон вынимает пальцы и они хлюпают. Арсений выдыхает и виляет бёдрами. Вытерев пальцы о простынь, Антон стягивает боксёры, усаживая парня на колени поудобнее. Подняв его за бёдра, Антон аккуратно насаживает его на член, любовно чмокнув в скулу. Арсений медленно опускает и тихо стонет, открывая губы и по-блядски облизывая их. Опустившись полностью на орган, Арсений сидит какое-то время, привыкает к новым ощущениям, а после начинает немного приподниматься, двигаясь не быстро и не поднимаясь прямо до головки. Антон берёт его за бёдра и помогает. Насаживает и поднимает, помогает двигаться и прижимает темноволосого к себе ближе. Арсений стонет на высокой ноте, когда головка задевает комок нервов, и оба слышат стуки по батареи. Арсений хихикает, и Антон одним движением резко насаживает на себя. Тот вскрикивает, обхватывая Антона руками, и в уголках глаз появляются слёзы. Когда Арсений уже спокойно двигается сам, с каждым движением задевая простату и громко вскрикивая при этом, Антон обхватывает крупной ладонью чужой член и мягко водит по нему. Арсений громко стонет, упирается руками в грудь и откидывает голову. Стук по батареи, но на него никто не реагирует. Антон продолжает мягко надрачивать парню, а тот в ответ прыгает на его члене. Антон задевает большим пальцем уретру и проводит по головке им же, наращивая темп руки. Арсений вскрикивает и начинает ещё активнее двигаться. Его губы находят Антоновы, и они целуются, продолжая ускорять темп. Антон руки, а Арсений тела. Антон понимает, что на грани, и сам толкается в юношеское тело, успевает выйти и сразу же кончает, забрызгав Арсению спину. Того хватает на пару секунд, и он тоже кончает, измазывая оба живота. Они устало валятся на кровать, и Арсений жмётся к его груди, тяжело дыша. Тишина успокаивает. Слышен только тик часов и несколько стуков по батарее, которые быстро смолкают. Дует небольшой ветерок из открытого окна, и слышно тяжёлое дыхание. Себя и Арсения. — Хочу гренки,— глупая мысль и урчащий живот дают о себе знать, поэтому Антон просит то, что так давно хотелось поесть. Уже неделю, наверно, хочет. Арсений возле него лишь хихикает и замолкает, поднимая голову. Мокрая, тёмная чёлка, прилипшая ко лбу. Пухлые и красные губ, алеющий засос возле ключиц и покраснения на ней же. Голубые глаза. Океаны уже успокоились, и зрачок перестал скрывать всю голубую лагуну. В уголках тех же глаз ещё не высохли небольшие слёзки. — Сильно хочешь? — шёпот Арсения в подбородок и мягкий чмок в родинку на носу. — Очень, — вздыхает Антон, любовно потираясь своим носом о чужой. Как ёжик. Любовь — это когда он полчаса назад сидел на твоих коленях и извивался как змея, пытаясь принять в себя больше, а сейчас стоит в твоей огромной футболке и в одних боксёрах, у плиты, жаря на сковородке твои любимые гренки.