Это произошло поздней ночью, когда Ёнджун покидал танцевальную студию; он был измотан физически и эмоционально. Не поймите его неправильно, он любит танцевать, ему нравится преподавать танцы и зарабатывать на жизнь любимым делом. Но со всем этим, обучение подростков может отразиться на вас спустя шесть часов. Ёнджун ловит на себе капли дождя и мысленно похлопывает себя по спине за то, что захватил с собой шапку, иначе его крашеные красные волосы уже бы подпортили одежду. Танцевальная студия располагалась недалеко от квартиры, которую он делил со своим парнем; но когда вся нагрузка приходилась на ноги в течение последних восьми часов, казалось, что до квартиры ещё миллион миль.
Джун поднимается по лестнице, направляясь к квартире, и открывает дверь. По необъяснимым причинам в его животе возникает ощущение затягивающегося узла. Он пытается избавиться от беспричинного беспокойства, которое пронизывает тело. Бомгю, должно быть, спит, а может задерживается на улице дольше обычного. Его парень — учитель музыки уже как четыре года, и он точно досидит допоздна на работе, да и если тот просто не хочет здороваться с ним, ничего страшного. Джун привык к факту того, что фаза медового месяца завершилась некоторое время назад. После того, как Бомгю выпустился и, наконец, устроился на стабильную работу, парни поняли, что им необходимо трудиться в десять раз усерднее, чтобы развивать отношения. Встречаться во время учёбы в колледже — это одно, но поддерживать отношения после и врываться в реальный мир уже другое.
Ёнджун оставляет сумку в коридоре и двигается в гостиную. Он ожидает (надеется) найти там Бомгю, свернувшегося калачиком на диване. Но натыкается на Бомгю, сидящего на диване со сцепленными вместе руками и опущенной головой.
— Привет?
Гю вздрагивает от напугавшего его голоса Джуна и тот шепчет извинения за это.
— Всё в порядке, я просто не слышал, как ты зашёл.
— Всё хорошо?
Бомгю крепче сжимает ладонями колени и это поведение не остаётся незамеченным, как и напряжённые плечи и покрасневшие глаза парня.
— Ага, — младший вырисовывает на лице улыбку, выведенную будто через всю боль внутри, — мне приступить к приготовлению ужина? Или что-нибудь заказать?
Бомгю начинает бессвязную речь, что входит в его обычное поведение, когда он нервничает и не может собрать в кучу мысли. Он встаёт и направляется на кухню, стараясь не сталкиваться глазами со взглядом Ёнджуна.
— Несколько дней назад ты говорил, что хочешь креветки, мы можем заказать их в том месте, которое ты лю…
— Бомгю, — Ёнджун держит его за запястье, не сжимая руку, чтобы дать Гю возможность сбежать, если тот захочет, но он всё-таки надеется, что этого не случится, — давай успокоимся, хорошо? Никаких креветок сегодня, я не хочу есть один, мы можем поесть то, что ты хочешь.
Бомгю широко раскрывает глаза и смотрит на парня, его нижняя губа подрагивает. Он выскальзывает из рук Джуна и закрывает глаза руками. Он не плачет, но всё может привести к этому, судя по тому, как трясутся его плечи.
— Боми, — Ёнджун опускает ладони на дрожащие плечи и притягивает парня в свои объятия, — что случилось? М? Расскажи мне.
Джун чувствует, как Гю крутит головой в том месте, где она была зажата между его плечом и шеей. Он вновь направляется с ним к дивану и помогает сесть. Он успокаивающе поглаживает его спину несколько минут, пока тот не перестаёт дрожать.
— Я думаю, мы должны расстаться.
Ёнджун смотрит на Бомгю так, словно у того выросли рога на голове.
— Не смотри так удивлённо, хён. Я знаю, ты тоже думал об этом какое-то время назад, — говорит младший и Джун ненавидит себя за то, что эти слова были верны. Прошлый год был не самый лучший для них, как для пары. Было слишком много бессмысленных стычек, пассивно-агрессивные замечания бросались то тут, то там чуть ли не каждую ночь. Они несколько недель как следует не обедали вместе, были слишком заняты личными делами. Они ложились спать с чувством, будто человек на другой стороне кровати незнакомец. Они знакомы уже пять лет, и раньше Ёнджун думал, что Бомгю единственный человек, который больше кого-либо понимает его. Сейчас же его неправильно поняли и не потрудились приложить никаких усилий, чтобы доказать обратное.
— Скажи мне честно, хён, ты всё ещё любишь меня, как раньше?
Ёнджун не знал, как ответить на вопрос. Он так заботится о Бомгю и клянётся, что любит его так сильно, но были ли эти чувства, как раньше? Он так не думает. Джун слишком напуган, чтобы высказать то, что он ощущает в глубине души, они так привыкли к существованию друг друга, что перестали пытаться. Искра, которая была между ними, со временем медленно тускнела, и слова «я люблю тебя» с годами начали терять свой смысл.
— Бомгю…
— Всё в порядке, — Ёнджун видит слёзы, показавшиеся в уголках глаз Гю; он всегда ненавидел, когда тот плакал, — тебе не нужно ничего говорить, я всё понимаю.
— Нет, мне нужно сказать, — Ёнджун встаёт со своего места и опускается на колени рядом с парнем, — я очень сильно люблю тебя, Бомгю, и я знаю, что ты чувствуешь то же, но я думаю, что мы просто привыкли к обществу друг друга и перестали что-либо делать. И мне жаль, я принял тебя как должное, я просто… мне жаль.
— Раньше мы обещали друг другу, что всегда будем слушать и что никогда не будем ложиться спать рассерженными, но в последнее время нарушаем обещания многими способами, — Бомгю крепко сжал руку Джуна своей, — но хён, между нами больше нет ничего особенного, нет никакой разницы в том, как ты любишь меня или любого из наших друзей.
Гю делает передышку и быстро вытирает рукавом слёзы, которые затуманили глаза.
— Я не хочу, чтобы ты думал, что это всё твоя вина, это не так, я не хочу, чтобы ты так думал, хён. Я облажался несколько раз и сделал слишком много того, что ты можешь понять не так, по отношению к тебе, ведь я знаю, что твой разум — твой ужасный враг. У меня нет оправданий этому, мне просто жаль, что я затянул с этим.
Ёнджун подловил себя на лёгких киваниях головой, ведь всё, что говорил Бомгю — правда о них. Ничего нельзя поделать, когда ты разлюбил своего лучшего друга. Джун вспоминает, как они в колледже тосковали друг без друга и заставляли друзей переживать за них. Он вспоминает, как пытался остановить свою влюблённость к Гю, потому что не хотел разрушать дружбу. Он всегда был тем, кто гордился своей правотой, но на этот раз ему кажется, что вселенная смеётся над ним.
— Думаю, что для нас лучше всего оставить всё как есть, а если по какой-то случайности окажемся спиной друг к другу, тогда позволим этому случиться, — Джун вырисовывает круги на костяшках чужих пальцев.
— Но что, если мы не будем этого ждать?
— Тогда я надеюсь всем сердцем, что ты найдёшь счастье там, где захочешь, Бомгю.
Ёнджун встаёт на пошатывающихся ногах и медленно выпускает из рук ладонь парня, ощущая, как ему сразу не хватает тепла.
— Я просто собираюсь…
— Можем ли мы потанцевать? — Спрашивает Бомгю и Джун старается не смотреть на его красивые полные губы, которые слегка надуваются. Он всегда был симпатичным, даже когда плачет; его щёки краснеют, губы искусаны, а на голове беспорядок. Ёнджун был слаб и не мог ни в чём ему отказать, — один последний танец? Как мы делали раньше?
— Конечно.
Ёнджун кивает и разворачивается к портативной колонке, которая стояла в гостиной по их настроению. Та покрыта пылью, что говорит о том, насколько они изменились.
— Какого-то конкретного звучания? — Интересуется Джун, подключая телефон к громкоговорителю.
— Удиви меня, — Отвечает Гю и Ёнджун намеренно игнорирует его хриплый из-за слёз голос.
Мягкий звук пианино разносится по гостиной, Ёнджун оставляет телефон и разворачивается лицом к Бомгю.
— О боже, хён, сыпишь соль на рану, — Гю издаёт тихий смешок, когда собственные глаза вновь начинают слезиться.
Я оставлю своё сердце у двери
Не скажу ни слова
Ты ведь слышал всё это раньше
Так почему бы нам просто не поиграть в притворство?
Ёнджун протягивает руку к Бомгю в знак приглашения. Бомгю легким движением опускает ладонь на чужую, а тело само начинает двигаться. Бомгю обхватывает второй рукой парня за шею и это позволяет теплу разбежаться по телу Джуна. Ёнджун тянет руку к талии и притягивает Гю ближе к своей груди. Они медленно покачиваются в такт песни, которая эхом разлетается по комнате.
— Хён?
Ёнджун мычит в ответ, этот звук вибрирует на шее Бомгю.
— Мы можем притвориться, что это ещё не конец, пожалуйста?
— Конечно, моя любовь.
Бомгю вздыхает и утыкается лицом в шею Ёнджуна, отпускает его руку, чтобы обнять обеими.
— Чем ты хочешь заняться завтра? Стоил ли нам пойти куда-нибудь позавтракать?
Спрашивает Ёнджун и в голосе ни нотки притворства.
— Конечно, мы можем заказать блины в том месте возле твоей студии?
— Всё что захочешь, детка. Проснёшься пораньше?
— Только если ты разбудишь меня поцелуем, хён.
Ёнджун утыкается носом в висок Гю, а губы касаются уха, заставляя Бомгю вздрогнуть. Кажется, его тело никогда не перестаёт реагировать на Ёнджуна, даже если его сердце больше не чувствует того же.
— Поедим суши на ужин?
— Ты не любишь морепродукты, Боми.
— Всё в порядке, видеть, как ты ешь то, что любишь, делает меня счастливым.
— О, тогда могу ли я съесть тебя?
Гю смеётся в шею Ёнджуна,
чувствует, как он обнимает крепче,
чувствует, как Джун невесомо целует его в мочку уха.
Всё, о чём я прошу, это
Если это моя последняя ночь с тобой
Обними меня, как будто я больше, чем просто друг
Подари мне воспоминания, которые я смогу использовать
Возьми меня за руку, пока мы будем делать то, чем занимаются влюблённые
Важен конец
Потому как что, если я больше никогда не смогу полюбить?
— Могу я поцеловать тебя, пожалуйста? — Шепчет Ёнджун.
— Тебе не нужно спрашивать.
Ёнджун удерживает небольшое расстояние между их лицами только для того, чтобы соединить губы вместе. Они врываются в обычный ритм, медленно целуются, как будто всё время в мире на
их стороне. Ёнджун всё ещё чувствует солёный вкус слёз на губах Гю, это заставляет его углубиться в поцелуе, склонить на бок голову и пропустить язык между губ. Бомгю издаёт слабый вздох, как он обычно это делает, когда ощущает язык парня касается его. Бомгю запускает пальцы в волосы парня, притягивает его ещё ближе, словно в силах сплавить их двоих в одно тело. Когда потребность в воздухе стала слишком большой, они лишь слегка разошлись. Линия слюны соединяла их и Гю потянулся вперёд за чужими губами, чтобы в последний раз поцеловать его.
— Мне нужно идти.
Бомгю хмурится, чувствуя, как пузырь, который они выстроили вокруг себя, лопает, возвращая его в реальность. Песня всё ещё играет на заднем фоне, всё ещё повторяясь.
— Куда?
— Это твоё место, Бомгю. Я вернусь завтра за своими вещами, — Ёнджун поправляет волосы Бомгю за ухо и ведёт кончиками пальцев по красным яблочным щекам.
— Тебе не обязательно делать это, х…
— Всё в порядке, не думай об этом слишком много, хорошо? Ради меня?
Бомгю покорно кивает.
— Не оставайся сегодня один, пообещай мне?
Ёнджун молча кивает, у него хватает сил вновь давать пустые обещания.
— Останешься сегодня с Уёном? Или позвонить Тэхёну?
— Не забивай свою хорошенькую голову мной, Бомгю, - шепчет Ёнджун и оставляет поцелуй на волосах младшего. Он освобождается из его объятий и направляется в их общую в прошлом спальню. Он больше не смотрит на Бомгю, знает, что если сделает это, то не сможет выйти из этой двери.
Они оба знают, что Уён сегодня на свидании, Тэхён, вероятно, уже спит, и у Ёнджуна духу не хватило бы будить его. Он знает, что Бомгю, скорее всего, позвонит Субину и будет плакать пока не уснёт, в то время, как Субин хотел бы быть здесь ради своего лучшего друга, а не в другой стране. Бомгю знает, что Ёнджун вернётся в свою студию и проведёт ночь на неудобном диване. Они оба знают, что проведут сегодняшнюю и многие ночи в одиночестве.
