Инкуб

      Молодой аспирант проходил по коридору общежития, проклиная своё решение подменить профессора на дежурстве взамен на отгул. «Но мне же правда нужно будет в пятницу съездить на важную встречу», — успокаивал он себя, обещая, что больше не согласится на ночные дежурства. Профессор уверял его, что это лишь формальность, и Саше нужно будет сделать вечерний и утренний обходы, а ночью он может отсыпаться в комнате отдыха. Но Селихов не был бы собой, если бы именно в его дежурство не творилась какая-то чертовщина.       Он услышал грохот и душераздирающие крики из конца коридора. По спине пробежали мурашки. Он ускорил шаг и припал ухом к двери в конце коридора. — Дьявольское ты отродье! — взвыл голос, который не был похож на что-то человеческое. — Между прочим, ты тоже сын Божий, как и ОН, — перечил ему в ответ голос второго парня, особо выделяя последнее слово. — Он падший, — взревело нечто. — Ой все вы блять так говорите, только потом все оказываетесь в его владениях.       В эту секунду в дверь, к которой прилип затихший в диком ужасе Александр, прилетело что-то тяжелое, от чего деревянная перегородка затряслась и надрывно скрипнула. Делать было нечего. Нужно разнимать пьяный балаган и писать отчёт. Подумав о последнем, Саша невероятно разозлился, вспоминая количество бумаг, которые придётся заполнить. Он постучал костяшками о деревянную поверхность и прислушался. Шум продолжался. Тогда он дернул ручку, готовясь навалиться всем телом на дверь, но та удивительно легко поддалась, являя ему странную картину.       Посреди комнаты, которая была похожа на поле боя, в полной темноте стоял парень. Саша присмотрелся и понял, что видел этого студента. Он пару раз подменял профессора, и запомнил этого угрюмого паренька, который сверлил его взглядом черных глаз все полтора часа каждый раз, когда он оказывался в аудитории. — Джикия, объяснись. Что здесь, черт возьми, происходит?       Он оглядел с ног до головы парня, который продолжал стоять на том же месте не двигаясь. Грудь тяжело вздымалась, будто он с кем-то дрался, но, оглянувшись, мужчина никого не увидел. Вокруг лишь были раскиданы вещи. Кровать была перевернута с ног на голову, шкаф опрокинут, а на полу валялись кучи бумаг и вещей. — Александр Александрович, — пытаясь успокоить дыхание заговорил парень, — уйдите, пожалуйста.       Он улыбнулся одними уголками губ. Взгляд всё также свирепо ввинчивался в лицо аспиранта. Только сейчас он заметил, что из одежды на парне джинсы. Даже ноги были босые. — Ты совсем что-ли? Бухаешь тут, так ещё и наглеешь!       Саша прищурился, пытаясь всё же рассмотреть в полутьме собеседника парня, голос которого так отчётливо слышал за закрытой дверью. Ничего не вышло. Комнату освещал только свет с улицы и полоска света из дверного проёма. — Я прошу Вас, уйдите, — Джикия сделал шаг вперёд, переступая через кучу вещей.       Свет из коридора на мгновение осветил руки парня, которые были в чём-то слишком сильно похожем на кровь. Горло сковало паникой, а кислый комок тошноты вот-вот грозился вылезти наружу. — Не подходи! — Саша делает шаг назад, пытаясь выйти обратно в освещённый коридор, но дверь с глухим стуком захлопывается, — что за хрень, — он дёргает за ручку, но ничего не происходит. — Я Вас просил. Простите, но Вы не послушали. — Ты совсем рехнулся? — мужчина истерично дёргал ручку двери, которая не желала поддаваться.       Селихов посмотрел на парня, который медленно подходил к нему. На его голове неожиданно блеснуло что-то похожее на гладкий пластик, напомнившее по форме небольшие рога, которые запутались в отросших взъерошенных волосах. — Что за маскарад? — Саша не узнал собственный голос.       Горло сдавило судорогой, а конечности стали невероятно тяжелыми. Говорить было невероятно тяжело. Воздух вырывался из глотки свистяще-шипящими звуками, будто шею сдавливала невидимая рука. Он привалился спиной к двери и продолжил смотреть, как студент преодолевает расстояние в пару метров невероятно медленно. Так медленно, будто вовсе не двигается, зависая на долгие секунды перед тем, как переместиться ещё на миллиметр. — Простите, я пытался вас прогнать, — заговорил Джикия шёпотом, от чего волосы на затылке у Саши встали дыбом, — но вы решили остаться. Придётся воспользоваться вашей добротой, — за его спиной сверкнуло что-то такое же гладкое, как рога на голове.       Селихов следил за предметом, который заметил в темноте. «Нож? Труба? Хлыст? Чёрт, это хлыст? Но оно двигается вверх. Блять. Это хвост!» Он следил за тем, как тонкий длинный отросток с острым кончиком, будто бы заинтересовавшись им, выглядывает из-за спины парня, извиваясь и поблёскивая в свете уличного фонаря. Джикия уже стоял на расстоянии вытянутой руки, внимательно изучая мужчину. Неожиданно кончик хвоста прошёлся по тыльной стороне ладони смертельно напуганного мужчины. Он честно пытался пошевелить хотя бы пальцем, хотя бы дёрнуться в сторону, но не мог, продолжая будто загипнотизированный смотреть в черные глаза, которые поблёскивали в темноте тёплым оранжевым цветом. «Я рехнулся». — Ты что, блять, такое, — выдавил он из себя, когда почувствовал как тонкий и на удивление горячий хвост пробирается под брюками, обвивая его щиколотку. — Не «что», а «кто». Инкуб. А ещё меня отмудошила какая-то райская хуйня, и мне срочно нужно восстановить силы. Простите, Александр Александрович, — он провёл кончиками пальцев по губам мужчины, спускаясь вниз на щетинистый подбородок и следуя дальше к застёгнутой на все пуговицы рубашке, чтобы расстегнуть её, — надеюсь, зачёт будете принимать вы? — он почти справился с пуговицами, но так и не дождался ответа, — думаю это будет дополнительным баллом для меня. Просто не дергайтесь. — Блять, — хрипло выдавил мужчина, чувствуя как хвост касается его груди.       Он готов был поклясться, что постоянно слышал голос парня, но тот не открывал рта. Точнее открывал, но чтобы занять его делом, а не болтать. Но Саша слышал «Расслабьтесь», пока его губы накрыли чужие, целуя так, что они сталкиваются зубами с неприятным звуком, цепляя удивительно острыми зубами кожу, от чего во рту остаётся вкус металла, а теплые ладони притягивают тело ближе к чужому голому торсу. Хвост гладил внутреннюю сторону бедра через ткань брюк. Он уверен, что парень молчал, но в голове раздавалось «Я же просил Вас свалить», пока чужие руки расстёгивали ремень и молнию, а кончик хвоста по-хозяйски стягивал бельё вниз, вслед за брюками.       Селихов мог положить на отсечение любую часть тела за то, чтобы доказать, что этот дьявол уже жил у него в голове, повторяя «Не стесняйтесь, это ведь естественно», пока хвост медленно обвивал полувставший член, а его губы были буквально везде. Кусали, целовали, с силой втягивали кожу, оставляя яркие следы на бледной коже. Мужчина готов был плакать, повторяя себе, что никогда не заглядывался на мужчин, но этот, стоящий перед ним на коленях, видимо, стал исключением. Как ни пытался он отстраниться и пошевелить хоть мизинцем, ничего не получалось. — Отпусти, — Саша загнанно дышит, ощущая животный страх и иррациональное возбуждение, пока хвост, свернувшийся в тугое кольцо из нескольких слоёв, образующих спираль, двигается вдоль возбужденного члена.       «Смотри» раздаётся где-то в голове и он переводит взгляд на полыхающие огнём глаза Джикии, который медленно проводит языком по головке, снимая каплю смазки. Саша готов поклясться, что ничего более пугающего и возбуждающего одновременно он не видел. Ему с трудом удаётся совладать с собственной рукой и опустить её на голову своего мучителя. Тот лишь коротко улыбается, зная, что уже не получит отпор. Селихов аккуратно касается пальцами края небольшого рога и в этот момент чувствует, как хвост пережимает член у основания. Через секунду он начинает двигаться, надрачивая с такой скоростью и силой, которая ощущается чем-то на грани боли и наслаждения. Теплые губы крепко обхватывают набухшую головку, пока язык аккуратно надавливает на уздечку, заставляя выть от переизбытка чувств.       «Следи». И он следит за тем, как его буквально насилуют, доставляя при этом невероятные ощущения, пока он исступленно гладит рог, который по ощущениям был обтянут гладкой кожей, блестевшей на свету. Он смотрит, как движения ускоряются, а язык надавливает на отверстие на самом кончике, доводя до оргазма. — Александр Александрович, — мужчина чувствует как его дергают за плечо, — Александр, проснитесь.       Он разлепил глаза и оглянулся вокруг, найдя себя развалившимся на стареньком диване в комнате отдыха для преподавателей. Комендант сочувствующе смотрела на него. — Утренний обход. Проведите, распишитесь и идите домой. — Я, что, спал? — он стянул с себя небольшой плед и потёр лицо ладонями, пытаясь окончательно проснуться. — Конечно, — немного раздраженно сказала женщина, выходя из комнаты.       «Вот ведь приснится такое», — думает он позже, проходя мимо опечатанной двери в конце коридора. Запекшаяся кровь на губе неприятно стягивает кожу.