***
Василина вдруг проснулась среди ночи. Резко, будто кто-то толкнул или крикнул. От внезапной тревоги сжалось, заколотилось сердце. Стараясь не шуметь, встала, подошла к кроватке. Алиса крепко спала. Может быть, помог гель, может, острый период миновал, но вот уже несколько дней девочка была гораздо спокойнее, давая возможность и маме немного выдохнуть. Пауза, которую для Васи устроили Роман с Ольгой, позволила ей полноценно выспаться, успокоиться самой, вот и ребёнок, чувствуя её уверенность, так не истерил. Всё бы ничего, да от Сергея по-прежнему не было никаких вестей, и Лина, всеми силами отгоняя от себя дурные мысли, всё-таки нервничала. Уснуть не получалось. Накинув плед на плечи, Василина тихонько ушла на кухню, не зажигая верхний свет, еле слышно щёлкнула кнопкой электрического чайника, взяла в руки смартфон, устроилась на подоконнике. Телефон, словно отвечая на её прикосновение, коротко вжикнул сообщением в Телеграм. «Ты чего не спишь?» — Лина чуть улыбнулась, набирая ответ подруге: «Не спится. Мысли противные в голове крутятся». На минуту телефон умолк, а потом снова ожил в ладонях непрерывным жужжанием. — А тебе чего не спится? — вместо приветствия вполголоса разворчалась Василина. Впрочем, ворчание это было напускным. — Вась, не бухти, — так же ворчливо отозвалась Вика, и женщины негромко рассмеялись. — Что за мысли у тебя, рассказывай. А хочешь, я приеду? Чаю попьём, поболтаем… — Да ты с ума сошла? Ночь на дворе! — шёпотом возмутилась Лина, хотя на самом деле ей сейчас до зарезу нужно было чьё-нибудь присутствие рядом. Голос дрогнул, и Вика это уловила. — Дружба и такси — понятия круглосуточные. Ну что, я еду? — Представляю, как Стёпа рад будет… — вздохнула Лина, Вика же снова хихикнула: — А его дома нет, дежурит. Дети с бабушкой на даче пропадают, лето же. Так что я сама себе хозяйка. В общем, жди. Скоро буду. — В динамике зазвучали короткие гудки. В комнате захныкала Алиса, и Василина поспешила к кроватке. Проверила памперс, поправила съехавшее одеяло, слегка покачала, подсунула бутылочку с водой. Не открывая глаз, девочка зачмокала, успокоилась. Измучившись за эти несколько дней, она словно отсыпалась за все бессонные ночи. Василина, склонившись ниже, легонько поцеловала дочку, ещё раз поправила одеяло. Присаживаясь на пол возле кроватки, вздохнула. Тревога за мужа стала почти привычной, почти не выматывала, как в первые месяцы совместной жизни. И всё же, когда он пропадал надолго и не давал о себе знать, Лина с трудом сдерживалась, чтобы не удариться в панику с истерикой вместе. Самое сложное для неё было переводить мысли в позитивное русло, слишком хорошо понимала, насколько непредсказуемым и опасным может оказаться для Сергея очередное задание. Минут через пятнадцать в дверь негромко постучали, и женщина заторопилась в прихожую. Открыв, вполголоса возмутилась: — Сумасшедшая! Вот и зачем ты торт приволокла? — Чай пить. Я ж предупредила. Ты не переживай, там нет ни мёда, ни шоколада. И клубники тоже. Аллергию Лисёнку не устроим, — сбросив босоножки, Вика коротко обняла Василину, вручила ей пакет и коробку с тортом, мельком глянула на себя в зеркало, повернула замок. — А здесь что? — Лина слегка пошуршала «маечкой», качнув её в руке. — Мороженое. Пломбир. И сгущёнка. Ничего вредного. Сплошное молоко. Тебе и Алиске можно. — Ну точно. Сумасшедшая, — подытожила Василина, накрывая стеклянный столик в гостиной. Принесла чайник и чашки, разрезала торт, положила в вазочки мороженое. Вика внимательно наблюдала за подругой, устроившись в кресле. Поджав ноги, обняла мягкую игрушку, чуть заметно улыбнулась, встретившись с Линой взглядом. — Рассказывай. — Да нечего рассказывать, Вик. — Лина вздохнула. — Всё как всегда. Сергей на задании каком-то, а я с ума схожу. — Вась… — Вика растерянно захлопала ресницами. — Так не в первый же раз он на работе долго. Ты чего? Уже привыкнуть пора. — Да знаю я, Вик. Не привыкается, и всё тут. Особенно сейчас, — очередной вздох сдержать не удалось, и Вика нахмурилась: — А что такого особенного произошло именно сейчас? Вась, соберись. Ты знала, за кого выходишь замуж! Мммм…. Вкусно как! Давай, бросай хандрить, лопай тортик. — Лина взяла предложенный ей кусок торта, вяло поковыряла его ложечкой, отодвинула тарелку. — Оооо…. Вася отказалась от торта? Да когда такое было? — ответа на ироничную реплику не последовало, и Вика не на шутку встревожилась. Поставила чашку на стол, испытующе глянула на Василину. Та отвернулась, потом и вовсе встала с кресла, отошла к распахнутому настежь окну, стремясь скрыть непрошенные слёзы. В комнате повисла тишина. Вика соскочила с кресла, подойдя к Лине, тронула её за плечо. — Ну что такое, Вась? Чего ты раскисла? У тебя же всё хорошо, дочка вон какая замечательная, муж любит… — Лина вдруг всхлипнула, стиснув зубами костяшки пальцев, изо всех сил сдерживая рыдания. Сжалась в комок, зажмурилась, мотая головой, но и это не помогло — слёзы всё-таки прорвались. Вика растерялась. За всё время, что она знала Василину, истерик не помнила не одной. Более того, вообще не помнила, чтобы видела её плачущей. Ну не Васин это был метод — рыдать по поводу и без. Стрессов в школе хватало, но чтоб Лина реагировала вот так, Вике наблюдать не приходилось. — Вась, случилось что-то? Что-то непоправимое, да? — всё же спросила она. — Я не знаю, Вик, просто не знаю! — Лина сделала глубокий вдох, медленно выдохнула. Тыльной стороной ладони вытерла слёзы, повернулась. — Ничего не знаю. Жив… был, неделю назад точно. — А чего тогда? Ты же знаешь, у плохих вестей быстрые ноги. Не стали бы от тебя такое скрывать. — Не стали бы, — кивнула Василина. — Такое бы точно не стали. А другое? — Не понимаю тебя, — недоумевала Вика. — Слушай, ну пошли к столику, а? Мне с кружкой в руках как-то спокойнее, да и тебе чаёк не помешает. Просто чай, Вась! — чуть возмутилась она в ответ на Линину гримасу. Устроившись в кресле, Лина с минуту молчала, обхватив кружку ладонями и вдыхая чайный аромат. Потом проговорила: — Может, у меня послеродовая депрессия, может, я параноик, но от меня что-то скрывают, Вик. Я это чувствую. Что-то там не то с Серёжиной работой под прикрытием. — С чего ты это взяла? — Вик, я ж не дура, — Лина всё же смогла усмехнуться. — В гости зачастили, ладно, заботятся. А глаза прячут. Что Стёпа, что Ромка — стоит про Сергея спросить. И от ответов уходят мастерски. — Так, хорошо. Давай думать. Если он жив, что от тебя могут скрывать? Ранение? Да нет, тоже сказали бы… а что ещё? — Другую женщину, — помедлив, произнесла Василина, опустила глаза, чувствуя, что если скажет ещё хоть слово — опять расплачется. Эта мысль с некоторых пор стала её навязчивым кошмаром. Гнала от себя сомнения, тем более — не было для них даже малюсенького повода. И всё же совсем вытравить подозрения не получалось. — Вася, у тебя кукуха поехала? — расхохоталась Вика от ощущения полного абсурда и нелепости предположения. — Ты откуда эту чушь взяла вообще? — Откуда все берут? Вот и я там взяла, — огрызнулась Лина. — Ну так выкини срочно, это ж дурь полная! — продолжала веселиться Вика. Резко оборвала смех, увидев, что у Василины в глазах снова слёзы. — Вася, ты… ты это всерьёз, что ли? Да ну, не может этого быть. Ну ты сама подумай, знакомство ваше вспомни, свадьбу, как дочку ждали… Да про вас шутили все, что неизвестно, кто у вас в семье больше беременный, ты или Серёга… Вась, ну какая другая женщина? Во-первых, у него вы с Алиской есть, а во-вторых, он на работе своей был женат задолго до вашей встречи. — Думаешь, я сама себе это всё не говорила? — Лина всё же взяла тарелку с тортом, не зная, чем занять руки, начала делить его ложкой на маленькие кусочки. Вика наблюдала за ней с нескрываемым интересом, потом всё же не выдержала: — Миксер дать? — Чего? — Миксер, говорю, дать? Ты торт в пюре решила ухайдокать? — Не надо, — всё же улыбнулась Василина. — Вик, не могу я ничего с этими мыслями поделать. Ни малейшего повода, да и истеричкой вроде не была, а вот поди ж ты… — Вась, ешь уже свой торт, и не сходи с ума. Вот, молодец. Чаем запивай. — Вика с напускной серьёзностью прокомментировала действия Василины, потом отбросив иронию, добавила: — Не надумывай себе лишнего, а то так и до «дурки» недалеко. Работа у него такая, тебе ли не знать? Степан вон тоже по нескольку дней подряд дома не бывает, и чего мне теперь, сразу его по борделям разыскивать? Смеёшься? Вот и правильно, лучше смейся. — Катя у меня из головы не идёт, — помолчав, вздохнула Василина. Вика поперхнулась, закашлялась, уставилась на подругу: — Какая, нахрен, Катя?! — Лина не отвечала, только гримасу состроила, и Вика припомнила сама: — Погоди, та, которую Серёга в парке отшил, и та, что потом домой к вам заявилась? А при чём тут она? Снова приходила? Она ж обещала больше не лезть… — Думаешь, ей стоит верить? Вик, ладно, пусть не Катя но сколько их было? Сколько таких вот, одержимых его вернуть? — Блин, я знала, что мы после родов глупее становимся, но не настолько же! Вась, прости, но ты дура. Даже не дуська, именно дура. Вот уж не думала, что я тебе такое вообще скажу. И не делай такие глаза, дура и есть. Нафига ему эти Кати-Маши-Глаши? Вась, ну тебе не всё равно, кто был до? Это прошлое. А настоящее у вас — вот оно, в кроватке сопит. Фух! Знаешь что?! Иди к лешему со своими сомнениями! — Василина молчала, и Вика продолжила: — Ты какого чёрта позволяешь призракам управлять твоей жизнью? Это призраки, Вась! Тени! И существуют они только в твоей голове. — Некоторые из этих теней вполне осязаемы… — вздохнула Василина, не подозревая, насколько она сейчас недалека от истины, и что тени из прошлого на сей раз всё же вмешались в их с Сергеем жизнь. — Надо поспать, Вик. Тебе на работу с утра. Оставайся, я тебе на диване постелю. — Только чур, не реветь больше и фигню не думать. Хорошо? — Я постараюсь, — усмехнулась Лина, доставая из шкафа чистое бельё.***
Утро выдалось прохладным, несмотря на яркое солнце, и Вика даже рада была, что всё-таки взяла предложенную Василиной толстовку с капюшоном. Сама не понимала, чего она вдруг заупрямилась и не стала вызывать такси, решив, что доедет на метро. Вроде и быстро добралась, но всё же успела замёрзнуть — ночи стояли холодные. В попытках согреться Вика накинула капюшон, подышала на пальцы, руки полностью спрятала в рукава и ускорила шаг. Подходя к дому, заметила Степана: забрав борсетку с заднего сиденья, он закрыл машину, поставил её на сигнализацию. — Стёп, привет! Меня подожди! — О как… я думал, она спит ещё… Ну, и откуда это мы с утра пораньше? — обнимая подошедшую к нему Вику, поинтересовался Данилов. — Что это на тебе? — К Василине ездила. Это она меня утеплила, — хихикнула та, зябко дёрнув плечами. — Как там обстановка? — Внешне нормально, а вот в голове у неё ерунда всякая… Стёп?.. — решившись, начала Вика. — А ты случайно не в курсе, где Майский? — Степан замер, отвлёкшись от поиска ключей по всем карманам. Посмотрел на Вику. Не выдержав её пытливого взгляда, отвёл глаза. — Значит, в курсе… Стёп, что-то случилось? Что вы от неё скрываете? — Да всё в порядке, с чего ты это взяла? — не хотелось Данилову ничего объяснять, но и увиливать от ответа уже не получалось. — Попытка выиграть время с треском провалена. — Вика не собиралась отступать. Слишком хорошо помнила ночные слёзы подруги. — Стёп, у вас какие-то игры непонятные, а она там с ума сходит! Ещё чуток, и придумает толпу любовниц, а там и разведётся, не дожидаясь, пока вы ей скажете, в чём дело. — Так, давай-ка домой, ты замёрзла совсем. Завтракать и рассказывать новости. — Степан решительно потянул жену в дом. Но Вика выдернула ладонь из его руки. — Данилов, шутки закончились! Немедленно говори! Если Майский жив и не ранен, какого чёрта вы молчите? Он реально завёл интрижку на стороне, и вы решили прикрыть друга?! — Да какая интрижка?! — вспылил Степан. — Подставили Серёгу, в СИЗО он. Закрыли по обвинению в убийстве. И мы пока ничего не можем сделать! — И всё?!! — Не понял… — Стёп, вы балбесы. Извини, конечно. Вы ни черта не понимаете в женщинах! Ей это услышать не страшно, ей страшно найти подтверждение своим догадкам. А сейчас она только и делает, что находит. Сам посуди: жив, не ранен, но ежу понятно, что всей правды вы не говорите. Ну не умеете вы врать с ясным взглядом, ни ты, ни Аристов. Рита бы, может, смогла, но вы ж сами на амбразуру рванули. Стёп, скажите ей! От ваших тайн только хуже. — Не могу я ничего ей сказать! Серёга просил. И я ему пообещал… — Ну конечно, — Вика устало вздохнула. — Сдержать слово сейчас важнее, чем успокоить. Пофигу, что Вася ночами не спит, рыдает то и дело. Пофиг, что ребёнок чувствует её страх. Неважно, что может молоко пропасть. Самое главное — выполнить обещание. — Женщина намеренно сгущала краски, но Степан, нахмурившись, даже не спорил. Ситуация требовала какого-то решения, а принимать его сейчас Данилов не был готов. Уж больно непростой выбор пришлось бы делать: или нарушить слово, данное другу, или рисковать здоровьем его жены, о которой он так же обещал позаботиться. «Хороша забота — довести до нервного срыва» — вдруг подумал Степан, от этой мысли аж передёрнуло. Тряхнув головой, он снова взял Вику за руку. — Малыш, идём домой. Не очень удачное место для разговора. — Ну да, а дома ты снова сменишь тему, отвлечёшь меня, и так всё и останется, — завозмущалась та, всё же следуя за ним. — Нет. Ты права. Будем думать.