Так будет лучше...

Фред сидел на своей кровати и смотрел на спящего Джорджа. Прошло уже три года с тех пор как он узнал, что Джордж был влюблен в него, и за эти три года он так и не набрался смелости сказать близнецу, что все знает. Фред заметил за собой, что он все чаще стал засматриваться на брата, пока тот этого не видит. Фред смотрел на Джорджа и видел, что он в многом от него отличается: Джордж более чуткий и ранимый, еще он очень нежный, и у него есть такая привычка, как чесать мочку уха, Фреда всегда это умиляло. Фред взглянул на брата и заметил небольшой шрам на его левой руке, он тяжело вздохнул и продолжил смотреть на то, как солнечные лучи солнца падают на лицо близнеца. Летние каникулы проходили замечательно, близнецы до заката купались на озере, болтали с Джинни и подшучивали над Роном, который начал от них шарахаться после того, как они наколдовали в его комнате множество пауков, пока малыш Ронни спал, наверное, вся Нора слышала его девчачьи крики. Было десять часов утра, а Фред до сих пор не мог оторваться от лица спящего брата-близнеца. Вот Джордж повернулся к нему лицом и недовольно пожмурился, утыкаясь лицом в подушку от лучей солнца. С того самого дня, как Джордж вскрыл вены, Фред старался не отходить от близнеца ни на шаг. Фред поверил брату, что этого больше не повторится, но чувство тревоги не покидало его. Джордж потер глаза, и Фред поспешил отвести взгляд. Джордж какое-то время сонно на него смотрел, а потом спросил: «Ты чего не спишь? Сколько вообще времени?». Он поднялся с кровати и, потянувшись, зевнул. — Мне просто не спится, и сейчас полдесятого, — сказал Фред и почувствовал запах блинчиков. — Кто последний, тот соплохвост! — вместе произнесли они и побежали по лестнице вниз, случайно задев Рона, который им что-то возмущенно прокричал. — Я выиграл! — радостно воскликнул Джордж. — А вот и нет, я на секунду был первее, — самодовольно произнес Фред. — Нет я был первым! — Нет, первым был я! — Нет! — Да! — А вот и… — Замолчали и быстро сели за стол, или вы хотите мыть посуду за всеми? — спросила Молли, посмотрев на сыновей, которые быстро переглянулись и сели за стол. — Доброе утро, мам. — в кухню зашла Джинни и, поцеловав мать в щеку, села за стол. — Доброе, милая, как спалось? — спросила Молли Уизли у своей единственной дочери. — Хорошо, мам, скажи, а когда Гарри приедет? — неловко спросила Джинни, заправил прядь рыжих волос за ухо, а близнецы весело переглянулись. — А что такое, Джиневра, уже соскучилась по нашему Гарри? — с полуулыбкой спросил Фред. — Неужели ты так по нему скучаешь, что и дня прожить без него не можешь? — Джордж посмотрел на Джинни, метавшей гром и молнии. — Да пошли вы! — гневно произнесла младшая из Уизли. — Мам, ну так что, Гарри скоро будет? — Джинни намазала блины малиновым вареньем и выжидающе посмотрела на мать. — Нет, милая, Гарри к нам не приедет этим летом, — с грустью произнесла Молли. — Что?! Но почему? — расстроенно спросила Джинни. — Да, мам, почему? Неужели Дурсли стали хорошими людьми, — спросил Джордж, откусывая блин. — Джорджи, не говори глупости, скорее Снейп начнет улыбаться, чем Дурсли станут приличным маглами, — произнес Фред, сделав глоток какао. — Мальчики, нельзя так говорить! — строго произнесла Молли, отвесив сыновьям подзатыльники. — Ауч, за что? — Мы же правду сказали, эти Дурсли настоящие свиньи, их сын уж точно. — Согласен, Фредди, таких мерзкий людей я еще не встречал, помнишь, как они на окна Гарри решетки поставили? — Такое трудно забыть, но это еще цветочки, по сравнению с тем, что они его одиннадцать лет в каморке для швабр держали. — Какими бы они ужасными людьми не были, мы не можем так о них говорить! Гарри не может к нам приехать по распоряжению Альбуса Дамблдора, — воскликнула Молли, сделав себе кофе. — Дамблдора?! Но почему? — недоуменно воскликнули все присутствующие. — Потому что Дамблдор сказал, что это для безопасности Гарри, он нам даже с Гермионой запретил ему письма писать, — произнес вошедший в кухню Рон. — Старик совсем головой двинулся, — буркнул Фред, допивая свой любимый апельсиновый сок. — Согласен, хотя Дамблдора можно понять, Гарри пришлось не сладко, когда он сражался с Сам-Знаешь-С-Кем, да еще и смерть Седрика Диггори его подкосила, — добавил Джордж, не понимая, как четырнадцатилетний парень мог такое пережить всего за одну ночь. — Всем доброе утро, — весело воскликнул глава семейства, нарушая угнетающую тишину. — Молли, мы отбываем через час. — Что?! Через час? Но это же так скоро. Так, все умывайтесь, переодевайтесь и бегом собирать вещи! — воскликнула Молли, с помощью палочки погружая грязную посуду в раковину. — Мы куда-то уезжаем? — недоумевал Джордж. — Я что вам еще не сказала? Мы до конца лета уезжаем на Гриммо 12. — Молли Уизли сняла с себя фартук и посмотрела на ничего непонимающих детей. — Давайте вставайте и живо собирайте вещи! — Но, мам, зачем мы едем на это Гриммо 12? — спросила Джинни. — Молли, они уже взрослые, они имеют право знать, — сказал Артур, посмотрев на тяжело вздохнувшую жену. Молли села за стол, сцепив руки в замок. — Хорошо, мы едем на Гриммо 12 к одному человеку… вы о нем слышали, — сказала миссис Уизли, нервно поправляя салфетку на столе. — К какому человеку? — спросила Джинни, посмотрев на мать, кусающую губы. — К Сириусу Блэку, — спокойно ответил Артур, из-за чего его дети пришли в шок и ужас. — К Блэку?! — непонимающе воскликнули близнецы. — Мам, но он же убийца… — добавила Джинни. — А еще он убил 12 маглов и сбежал из Азкабана, и его до сих пор не поймали! — произнесли близнецы, не понимая, что вообще происходит. — Мам, а это не опасно? —  Джинни испуганно посмотрела на мать. — Нет, милая, все хорошо, с вами ничего не случится, Сириус Блэк ни в чем не виноват, его подставили, — посмотрела Молли на своих детей, которые уже были встревожены. — Подставили? Но кто и зачем? — близнецы посмотрели на родителей, ожидая от них ответа. — Кароста, ой, то есть Питер Петтигрю. Он анимаг. Это он убил всех тех маглов и, отрезав себе палец, превратился в крысу и сбежал, подставив Сириуса Блэка. Петтигрю все это время жил у нас, в то время как крестный Гарри сидел в Азкабане… — произнес Рон с набитым ртом. — Из-за того что Волан-Де-Морт возродился, Альбус Дамблдор снова собрал «Орден Феникса», и мы с вашей мамой туда входим, — произнес Артур, допивая липовый чай. — Артур! Они еще слишком маленькие, чтобы знать такое, а сейчас быстро собирайте вещи!!! — Молли стукнула по столу, и все быстро направились по своим комнатам. — Как думаешь, Блэку стоит доверять? — спросил Джордж, положив пару футболок в старый протертый чемодан. — Не знаю, но если родители хотят нас отвезти к нему в дом, значит они доверяют ему. Не волнуйся, Джорджи, возможно, там все будет не так уж и плохо, — ободряюще произнес Фред. Близнецы собрали оставшиеся вещи в чемодан и вышли из комнаты. — Хуже некуда, — подытожили близнецы, когда с помощью портала прибыли на Гриммо 12. Семейство Уизли вошло в дом, и у близнецов сразу же возникла в голове мысль, что таким местом можно пугать детей перед сном. Особняк дома Блэк был большим: с грязными стенами и заколоченными окнами. Уизли шли по длинному и мрачному коридору, близнецы смотрели вокруг себя, пытаясь отыскать что-то зловещее в этом доме, но кроме паутины на стенах ничего не увидели. Одновременно близнецы остановились, увидев большой портрет, который был накрыт черной тканью. Фред с Джорджем переглянулись и дернули ткань на себя, но позже они об этом пожалели — на портрете была изображена пожилая женщина, она с яростью посмотрела на потревоживших ее покой мальчишек и заорала во весь голос: — Мерзкие осквернители крови! Проклятые Уизли! Пошли вон из моего дома, убирайтесь отсюда! Это благородный дом Блэков, вам здесь не место! — близнецы закрыли уши от ее громкого голоса. — Фред, Джордж, что я вам говорила дома?! — строго спросила Молли Уизли. — Чтобы мы ничего не трогали, — в унисон произнесли близнецы. — Уизли, предатели чистой крови! Убогие ничтожества, вы… — Да заткнись ты уже! — крикнул чей-то мужской голос, и семья Уизли разом повернулась. В коридоре стоял высокий мужчина в домашней мантии бордового цвета, у него были черные волосы до плеч и серые усталые глаза. Он подошел к портрету. Близнецы узнали в этом человеке того самого Сириуса Блэка, он выглядел как вполне нормальный человек, а не псих с газет. — Неблагодарный сын! Лучше бы я избавилась от тебя, как только узнала о беременности! Ты мерзкий, отвратительный осквернитель кро… — договорить она не успела, так как ее портрет снова был завешан плотной тканью. — Прошу прощения за то, что вам пришлось повстречать портрет моей дорогой матушки, как бы я не пытался его убрать, он оставался на месте, едва шелохнувшись. Портрет привязан к этому дому навечно. Артур, Молли, рад вас снова видеть, как я понимаю это ваши дети. Что ж не буду говорить «чувствуйте себя как дома», потому что этот дом все равно что Азкабан, проходите, ваши комнаты наверху, — произнес Блэк, указывая на лестницу. Близнецы молча направились к лестнице и впали в ужас — они заметили отрубленные головы домовых эльфов. Близнецы содрогнулись и поднялись на четвертый этаж, и зашли в свою временную комнату. — Знаешь, Фред, этот дом жуткий, головы домовых эльфов это уже перебор, — сказал Джордж, взмахнув волшебной палочкой, очищая комнату от пыли. — Согласен, но мистер Блэк по-моему не такой плохой, как о нем все говорят, — сказал Фред, посмотрев на брата, который брезгливо смотрел на слой пыли. — Ну, зато здесь все можно изучить, согласен? — Конечно, о чем речь. — Фред, Джордж, спускайтесь вниз! — послышался голос матери, и близнецы вышли из комнаты, спустившись по лестнице. Они пошли в столовую, но перед этим встретили старого домового эльфа, который глухим голосом произнес: — Еще одни осквернители крови, была бы жива моя хозяйка, она бы вас уже убила, и вы бы всем своим грязным семейством лежали в могилах! — Да как ты смеешь? Я тебе сейчас! — Фред уже хотел набросится на домового эльфа, как Джордж схватил его за локоть. — Фред, успокойся, это же просто старый эльф. — Джордж с улыбкой посмотрел на брата. — Он все равно не может так говорить, — сказал Фред, и они с Джорджем вошли в столовую, замечая недовольные мины Рона и Джинни. — Наконец-то соизволил прийти, — произнесла Молли и, отправив всю грязную посуду в раковину, принялась ее мыть с помощью магии. — Итак, нам нужно привести этот дом в идеальный порядок, а что касается вас двоих, то немедленно отправляйтесь в кладовку и уберите там все. — Ну, мам… — близнецы умоляюще посмотрели на свою мать. — Ни каких «ну, мам», живо за уборку! — близнецы устало вздохнули и поплелись в кладовку. Джордж открыл дверь, ведущую в кладовку, и тут же сверху на него начало что-то падать. Фред среагировал быстро, он оттолкнул брата, прижав его к стене, не позволяя чему-то на него упасть, — этим чем-то оказалось дырявое ведро. Фред обеспокоенно взглянул на брата, и его сердце часто забилось. Они находились очень близко друг к другу, их носы соприкасались, а губы были в нескольких сантиметрах от того, чтобы соединиться. — Т…ты в порядке? — спросил, заикаясь, Фред. — Д…да, спасибо Фред, эээ…может, отпустишь уже меня? — неловко спросил Джордж, и Фред отпустил его плечи, отойдя от близнеца на несколько шагов. — Так что, приступим за уборку? — Да, давай. Близнецы убирались в молчании, каждый из них чувствовал неловкость. Фред все время бросал быстрые взгляды на Джорджа. В тот момент, когда они были всего в нескольких сантиметрах друг от друга, Фред готов был поцеловать Джорджа. Он чуть не поцеловал своего родного брата-близнеца, Мерлин, да что это с ним такое? — Что вы здесь делаете, мерзкие осквернители крови?! — откуда ни возьмись появился домовой эльф и с ненавистью посмотрел на них. — Убирайтесь! Пошли вон отсюда! — Успокойся, мы всего лишь прибираемся тут, — произнес Джордж, выставил руки в примирительном жесте. — А этот хлам уже давно пора было выкинуть, — поддержал брата Фред. — Хлам? Хлам?! Это очень ценные вещи семьи Блэков, вон отсюда!!! — прокричал домовой эльф, и близнецы поспешили скрыться от гнева домовика. — Фред, я… я просто еще раз хотел сказать тебе спасибо за то, что не дал этой железке на меня упасть… — неловко произнес Джордж. — Перестань, Джорджи, это моя работа спасать твою большую задницу, — с улыбкой сказал Фред. Джордж шутливо толкнул его в плечо, и они направились к себе, каждый думая о своем, и о той искре, пробежавшей между ними.