Кровожадная нежность

Первую встречу Носеды с представительницей вампирского рода можно откровенно назвать провальной и сбивающей с ног во всех смыслах. Поговаривали, что из-за вампирских налетов в городишке на окраине сильно ухудшился урожай, а значит жители не могли оплатить налоги в полной мере. Так что сколь щедрые, столь и циничные власти королевства, к которому примыкали пострадавшие территории, решили избавить налогоплательщиков от помех и оправданий. Стоял конец зимы. Воздух отчетливо пах морозом, предвещая затяжные холода. Противный ветер забирался под воротник, заставляя раздраженно вжимать голову в плечи. Чтобы добраться до нужных трущоб, Луз пришлось пересесть из комфортного теплого экипажа в рыночную повозку, набитую соломой и опустевшими ящиками. Раздолбанная телега качалась на каждом ухабе, колеса противно скрипели от сырости, а дорога хрустела от снега, делая поездку невыносимо медленной. Отсидев все стратегические части тела, Носеда захотела потянуться, но колючее сено все время находило куда воткнуться. Охотиться на Джека Потрошителя или на маньяковатого мистера Хайда в городских тавернах было куда веселее. Там и узнавали, и угощали, и время поисков короталось в более... открытых к общению компаниях. Луз перевела взгляд на невозмутимую коллегу, которая покачивалась рядом. Молчаливая взъерошенная брюнетка в огромных очках всю дорогу читала иллюстрированную книгу о монстрах. И после долгих раздумий наконец торжественно ее захлопнула, отшвырнув за спину. — Все еще не понимаю, что я забыла в этой бодрящей поездочке. — наконец отозвалась Уиллоу, кисло посмотрев на Носеду. — Я, знаешь ли, тоже не в восторге от командировок в Хрен-где-виль. Но, как говорится, за все заплачено. И если мы не избавимся от кровососущих, то нехило соснем сами. — Будто я не в курсе. На одну церковь работаем, все-таки. — проворчала компаньонка, откинувшись спиной в сено и подложив руки под голову. — Правда, что ль? — удивилась Луз, повторяя за коллегой. — Да, я из другого отдела. — ответила Уиллоу, пожевывая соломинку. — В инквизиторских подвалах сижу, ковыряюсь в ядовитых растениях или мастерю ловушки. Но про твои косяки наслышана. Носеда хмыкнула, гордо улыбнувшись. — Это ж про какие? — Хм... — собеседница задумчиво потерла переносицу и поправила очки. — Например, когда ты ворвалась на лекцию к доктору Джекилу и начала подкуривать от его научных записей. Но так и не доказала, что он и есть маньяк Хайд. — А я знала, что провокация только по ночам работает? — обиженно выдала Луз. Уиллоу нагло хохотнула. — А тот случай, когда ты оставила мешок с русалкой на столе регистратуры, а та на рассвете превратилась в пену и залила документы. — Неужели, и в твой подвал затекло? — саркастично фыркнула Носеда. — Почему никто не вспоминает мой успех с... — она задумалась, а когда же ее работа действительно проходила гладко. — Ну-ну? — подначивала напарница, раззадорено ерзая в сене. — Ой, отвали. — скривилась Луз, но вдруг вспомнила. — О! А когда я поймала феникса? А? Шикарное достижение! — А-а, так вот кто виновен в пожаре восточной башни с секретной библиотекой. Это многое объясняет. — кивнула Уиллоу. — Что правда? — подорвалась Носеда, чтобы взглянуть, не шутит ли собеседница. — Вот че-ерт... Феникс действительно был старым, я даже не подумала об этом. За разговорами время до деревеньки короталось быстрее. Заселившись в комнатку над таверной, девушки распаковали снаряжение и принялись активно продумывать план нападения. Из этого промерзшего захолустья хотелось убраться побыстрее и согреть задницы в местечке поприятнее. От горожан Луз собрала всю возможную информацию о древнем семействе Блайт, которое обкусывало поселение по ночам. Как бы жители не охали от ужаса при упоминании вампиров, нечисть описывалась с нескрываемым восторгом и даже благоговением. От ночных тварей фанатели словно от актеров столичного театра. Горожане в подробностях описывали каждого, знали имена, предпочтения в нарядах и даже «вкусы». Носеда была уверена, если бы не страх умереть, эти лунатики сами бросались бы в объятия мистических хищников, чтобы было чем хвастаться. Все это показалось охотнице до нелепого странным. Из всех клыкастых, отстраненная от сородичей Эмити показалась самой легкой добычей. Поэтому в ночь вампирского налета Луз дождалась, когда младшая Блайт отделится от стаи и попадется в пропитанную святой водой сеть. Бледная хищница кричала и брыкалась от обжигающей боли, которую доставляли мокрые веревки. Носеде пришлось повозиться, пока не дотащила улов до железной клетки. После чего охотница от души брякнула дверцей, закрывая ослабленную добычу в западне. Опираясь на проверенные методы, Луз подожгла клетку, по-деловому отряхнулась и ушла работать дальше. Упомянутое в церковных письменах очищение огнем никогда не подводило с нечистью. Обыденное дело, которое... Не дало Носеде и повода задуматься о том, что клетка за спиной с грохотом развалится. Когда Луз ошарашенно обернулась, припадая к земле для безопасности, Эмити избавилась от обгорелых сетей, широко раскинула крылья и взлетела в небо. Первое, что тогда запомнила Носеда: на вампиров действовали солнце и святая вода, «очистительный» огонь из списка можно смело вычеркивать. А второе: — Почему никто не сказал, что их крылья аж настолько мощные?! — все, что успела выкрикнуть Луз перед тем, как Блайт налетела на нее, сбивая с ног. Хотя стоило догадаться, что если эти крылышки могли поднять в небо человека, то по силе с ними не потягается ни одна птичка. Вампирша проволокла Носеду по заснеженным сугробам, которые забивались под одежду, сея омерзительные ощущения. Эмити подхватила жертву в воздух, словно пушинку, и с гулким ударом впечатала спиной в дерево. От боли у Луз на мгновение потемнело в глазах, но она все равно почувствовала, как Блайт наклонилась к ее шее, одергивая воротник. Вот только вместо шарфа хищницу встретили тугие бусы из чеснока и перца чили. Минуты замешательства было достаточно, чтобы Носеда взяла себя в руки и перехватила инициативу, достав из кармана пропитанный святой водой платок. Пока Эмити отбивалась от мокрой тряпки, Луз опрокинула ее на спину и достала заточенный кол. Замахнувшись над грудью вампирши, Носеда мельком заметила неподдельный страх в широко раскрытых глазах, и внезапно для себя застыла. Блайт воспользовалась сомнением охотницы и дернулась, так что кол только слегка задел плечо. Перехватив инициативу, Эмити набросилась на Луз и припечатала спиной к земле, сев на бедра. Носеда рычала и отбивалась, пока ее руки намертво не прижало огромными бледными крыльями. Триумфально улыбнувшись, Блайт поддела коготком бусы из чеснока и раздраженно отшвырнула их. И после этого начала неспешно склоняться к оголенной шее Луз, шире раскрывая рот, чтобы обнажить удлинившиеся клыки. Осознав свою слабость, Носеда перестала трепыхаться и посмотрела на невозмутимую вампиршу. После чего горько зажмурилась, приготовившись с гордостью принять смерть. — Нет. — вырвалось с губ, словно тихий вдох. В моменты, подобно этому, неунывающей Луз всегда хотелось воскликнуть: «Только не сейчас! Я не готова! Я же так хочу жить, так почему это происходит со мной?!» Сердце колотилось от страха как бешеное, а руки позорно задрожали от бессилия. Взглянув на обмякшую жертву, Эмити надменно фыркнула и швырнула охотницу через заснеженные деревья в шаткий сарайчик. Очнувшись в стоге сена, среди обиженных кур, Носеда отряхнула лицо, отплевывая соломинки, и шокировано уставилась на дыру в крыше после себя. Тяжело дыша, она прохрипела: — Как же я облажалась... И как я, черт побери, выжила? Покоцанные после стычки с вампирами, Луз с Уиллоу сидели в таверне, досадно вздыхая. Неудачницы парили ноги в железных кривых мисках и попивали горячее пиво, чтобы не простудиться после трепыхания в снегу. От разгромного поражения ощущения сохранились как никогда паршивые. Конечно, не то чтобы Носеда всегда с первого раза выбивала победу, но так над ней давно не глумились. Ею даже закусить побрезговали. Давившись от смеха, горожане передали, что вместо охотницы Эмити демонстративно предпочла надпить породистую лошадь. Да уж, скакун из Луз оказался так себе. — До чего же неловкая драка получилась. — вздохнула Носеда, зарываясь носом в пиво, от чего остались пенные усы. — Кто ж знал, что работать с вампирами будет так... затруднительно. — осторожно выразилась она, зная, как фанатеют от клыкастых в деревне. — А что ты хотела? — устало ответила Уиллоу, швырнув салфетку партнерше в лицо. — Это тебе не оборотней на жареный бекон приманивать. — она вытерла ноги после отпаривания и ушла заказывать ужин. Вытряхнув пиво в рот до последней капельки, Луз вытерла лицо и навалилась на стол, тихо завывая. Носеда вспомнила фарфоровую кожу вампирши. Ее заостренные ушки, сверкавшие золотом пронзительные глаза и утонченные черты лица. От чего-то появилось непреодолимое желание дотронуться до идеальной скулы и подбородка. Если в бледном теле Блайт и пульсировала горячая кровь, то теперь на синеватых холодных губах не отражалось ни капли живой естественности. Эмити казалась воплощением утонченной греческой статуи, идеальной и бессердечной. Невозмутимой ночной убийцей. Не каждая столичная красавица потягалась бы с этой вампиршей в привлекательности. А такой идеальной коже точно все позавидуют. Луз в полной мере оценила, почему жители так восхищены мистическими созданиями мрака. Носеда закрыла глаза и неосознанно прикоснулась к обветренным губам. Вспоминая, казалось бы, крылатого монстра, она задумчиво водила кончиками пальцев по шероховатой коже, представляя перед собой Эмити. Вспоминая, как Блайт прижала ее к дереву, а потом села на бедра, приковав руки к земле. Очень пикантная поза... Луз резко распахнула глаза, строго выпрямившись. Что за блажь на нее накатила от пива? Эмити — холоднокровный вампир! Конечно же эта идеальная девушка давно мертва и не могла почувствовать к Носеде ни жалости, ни страха. Это просто чудовище в изумительном обличии. Обворожительный огонь, на который слетаются мотыльки, чтобы сгореть и насытить пламя. Вампирша просто играла, забавлялась от скуки с новой зверушкой. С приходом дня и трезвости, Луз вернулась на место нападения. В одном из сугробов она нашла свои бусы из чеснока с перцем чили и накинула на шею. Охотница подозревала, что ароматное украшение скорее всего просто сбило вампиршу с толку, а не отпугнуло, как писалось в учебнике. Но с этой глупой мишурой Носеда чувствовала себя уверенней, вспоминая родину. Вампиры кормились примерно раз в неделю. Они в любом случае вернутся снова и не станут обращать внимание на клоунов, которые вдруг решили их поймать. Хотя после неудачной попытки уничтожения, Луз побаивалась, что Эмити разозлится и вернется за ней. Фантазии о личной мести немного тешили самолюбие охотницы. С другой стороны, высока вероятность, что в этот раз вампирша не станет церемониться. Странно, что в прошлый раз Блайт просто не сломала нагловатой Носеде шею. Может, вампирша просто удивилась? Никто не нападал на нее раньше, поэтому у Эмити нет опыта с охотницами? Последняя мысль заставила Луз пошленько хмыкнуть. Смеркалось. По городку постелился туман, подсвечивая ночь, а значит, нечисть расправила крылья. Странный поселок и не торопился помогать охотницам избавиться от холоднокровных «звезд», что скрашивали их ночи. В качестве приманки Носеда вышла на площадь и стала ждать, когда захлопают крылья ночных убийц. И когда расслышала, во все горло завопила: — Я, Луз Носеда, охотница на нечисть! Я приехала сюда, чтобы купить носки из овечьей шерсти и уничтожить вас! И как вы понимаете, погода дубарь, а значит, носками я уже закупилась! Ожидаемо, на ее нелепый ор слетелись гости в лице Эмити и близнецов. Подпустив клыкастых поближе, Уиллоу активировала одну из своих разработок на основе подсолнечного экстракта и пороха. Особый фейерверк посыпал клыкастых выжимкой из растения, которое впитывало в себя солнечный свет, частично лишая вампиров сил. Эмити с грохотом повалилась на площадь, закрываясь от удара крыльями. Чуть дальше по улице рухнули и другие, за которыми побежала Уиллоу. На этот раз крики боли подбитой вампирши быстро навели на Луз смятение. А смотреть, как Блайт ползет до сугроба, чтобы оттереться от подсолнечного масла, было и вовсе неприятно и почему-то стыдно. Не так должны выглядеть благородные вампиры. Не могут они пресмыкаться у обочины и натирать крылья снегом. В израненном образе благородной Эмити было что-то очень неправильное, неестественное. Носеда осторожно подошла ближе и выставила перед собой кол, зажатый в напряженном кулаке. Напасть первой она так и не решилась. Увидев человека, Блайт зашипела, обнажая клыки. Уже что-то, радовалась Луз, взмахнув оружием, но не нанося удар. Может, если вампирша будет в меру агрессивной, Носеде удастся перебороть сомнения, чтобы убить прекрасного монстра. Эмити взмахнула крылом, отталкивая охотницу подальше. Этого показалось достаточно, чтобы повалить вампиршу на землю. Даже сопротивление давалось полуночной убийце нелегко, так как каждое движение размазывало солнечную эссенцию по фарфоровой коже, принося боль. Казалось, Блайт выглядела еще бледнее, чем прежде. В отличии от святой воды, масло никуда не выветривалось и не смывалось так просто. — Ты что, отбивайся. — шепотом молила Луз, растерянно махая колом у вампирши перед лицом. Эмити озадачено посмотрела в ответ. Ее затравленный взгляд сменился хитрым. — Оу, Луз Носеда, бесстрашная охотница, неужели ты размякла? — въедливо прошептала Блайт чарующим голоском. — Твое сердце оказалось не таким уж каменным. — Это мое-то сердце камень? — возмутилась охотница, понимая, что слышит упрек от нежити. Но мотнула головой, возвращаясь к важным вопросам. — Слушай, может, мы могли бы договориться и не убивать друг друга? — Твой род веками избавлялся от таких как я. Вы слишком обожаете уничтожать тех, кто на вас не похож. Но в ваших варварских поступках кричит лишь трусость! — прошипела вампирша, обнажив клыки от злости. Эмити непременно загрызла бы Носеду, будь такая возможность. Прямо сейчас она бесстрастно в этом призналась. Призналась, конечно, но... Луз никак не хотела ее убивать. Хотя умирать или, того хуже, терять работу в рядах охотников она тоже не собиралась. Исход битвы теперь заключался лишь в том, как сильно Носеда хотела выжить. Луз вспомнила, что Уиллоу побежала сразу за двумя кровопийцами. И если клыкастая парочка еще не ликвидирована, то к этому моменту последний вздох могла испустить напарница. Было бы легче бросить этот загнивающий поселок сразу после первого провала. Люди здесь не стоят смерти охотника. А жалкая плата не покроет терзаний Носеды от убийства необычной вампирши. Зловеще согнувшись над Эмити, Луз вздыхала от сожалений и жалости. Пока охотницу под руки не схватили близнецы Блайт и унесли прочь от младшей. Громко хлопая крыльями, вампиры сбросили Носеду на крышу хранилища. Девушка свалилась на зыбучую кучу зерна и кубарем скатилась по ней, больно ударившись спиной о стену. Луз впервые радовалась провалу. Мечтательно вздохнув, она наконец вспомнила о напарнице и резко подскочила. Бегая по улицам, Носеда обнаружила Уиллоу подвешенную вверх ногами к дереву. Благо, живую, измазанную снегом и совершенно недовольную. — Самое время признать свою некомпетентность и вернуться в центр, чтобы сюда отправили настоящих охотников. — ворчала напарница, отогреваясь под пледом в таверне. — Но настоящие охотники их действительно убьют. Даже у нас почти получилось. — расстроенно признала Луз. — Это еще что значит? — прищурилась Уиллоу, с подозрением глядя на пацифистку. — Да то и значит. — с досадой выдала Носеда. — Не тянут эти крылатые вельможи на кровожадных убийц. Собеседница наклонилась ниже, чтобы никто не расслышал. — Мне тоже поебать на горожан, но за работу заплачено из королевской казны, и результаты должны быть. — саркастично шепталась Уиллоу и снова откинулась на кресло. — Пойдешь на другое дело, отвлечешься и полегчает. — Но я не хочу чтобы мне стало лучше! — с досадой вздохнула Луз и измученно повалилась на стол. — Кажется, я хочу узнать Эмити поближе. — прохрипела она, со стыдом шлепнув себя по лицу, чтобы растереть краснеющую от стыда щеку. — Эм... — опешила Уиллоу, не понимая, хочет ли она быть свидетелем такого признания. — Если тебе приспичило потереться с красивой шлюхой, закажи в борделе самую свежую. Я даже оплачу, если ты на этом заткнешься. — Я не хочу траха! — возмутилась Носеда, но, немного подумав, рассудительно кивнула. — Ну, окей, хочу, но дело не только в этом. Я хочу именно Эмити. Всю Эмити целиком. — она зарычала, растирая лицо, потому что и сама не могла понять, что так растревожило ее нутро. Эта клыкастая надменная улыбка, или тонкое узорчатое платье на идеальном теле. Может, смертельная хватка утонченных пальчиков на горле? Невероятная сила, с которой вампирша так рвалась остаться в живых? Или осознанный блеск в золотистых глазах, обида на людей, злость на Луз... Носеда застыла, мрачнея от запутанных чувств. Желая побыстрее сбежать от задушевного разговора, который вызывал исключительно неловкость, а не вдохновлял на поддержку, Уиллоу начала собираться. — Ты куда? — очнулась Луз и побежала за коллегой в сторону лестницы к комнатам. — Слушай, я не собираюсь вникать в твои истории об извращенной любви. — сдержанно ответила напарница, застыв вполоборота. — Или тебя ведьма прокляла, что ты не можешь не накосячить в каждом возможном задании? Что с тобой? На дворе еще даже не весна, что случилось? — Эмити случилась. Она меня не убила, хотя была куча возможностей. Все-таки обернувшись, Уиллоу посмотрела в ответ со странным выражением лица. — Открыла новую грань возбуждающей близости? — нагло улыбнулась та. — Уиллоу! — прошипела Носеда, но пожала плечами. — Может и так. Всегда испытывала слабость к опасным женщинам. Подруга снисходительно вздохнула. — Если ты пригласишь Блайт на чашечку крови, а она закусит тобой на десерт, я даже не стану утруждаться напоминанием, что... — Ты меня предупреждала, да. Так ты серьезно думаешь, она согласится на ужин со мной? — с надеждой уточнила Луз. Уиллоу устало хмыкнула и просто ушла, махнув на чокнутую рукой. Обиженно поджав губы, Носеда помугыкала в ответ, раздумывая над вариантами. Несколько дней Луз мучалась бессонницей и несварением от волнения. После чего собрала волю в кулак и решила нанести вампирше визит, не дожидаясь, когда прекрасная хищница проголодается и станет злой и раздражительной. Блуждая вечером по рыночной площади, Носеда взвесила в руке гуся, но передумала и купила кролика в качестве угощения для полуночного застолья. На закате она уже вовсю пробиралась через сугробы до одинокого замка у черты леса. Когда полностью стемнело, а где-то вдалеке завыли волки, Луз посильнее обхватила дрожащего за пазухой кролика. Девушка и сама тряслась от пробиравшего до костей мороза и подступающего ужаса. Страх уже сжал свои костлявые ручищи у Носеды на горле, мешая спокойно дышать. В небе засверкала луна, освещая танцы звезд со снежинками. Преодолев изнуряющий путь, наполненный монотонным хрустом снега и свистом сквозняков, Луз добралась до ступенек поместья. Она стала на пороге и с любопытством задрала голову, осматривая огромный замок, куда не смел подниматься никто из смертных. Здравомыслящих смертных, поправила себя Носеда, отряхиваясь. Дверь оказалась не заперта, что совершенно не удивило. Кто решился бы ограбить вампиров? Разве что злопамятные лешие, но здесь для них слишком сухой климат. Любопытство пересилило неуверенность, и Луз ступила во мрак помещения. Ее встретил пустынный темный холл с невероятно высокими потолками, которые забирали все тепло. Поместье поглотили серость, пыль и мрак. Здесь во всех смыслах царило лишь воплощение смерти. Над головой раздался трепет крыльев, от чего Носеда вздрогнула, оборачиваясь по сторонам. С потолка грациозно спустилась фигура в черной мантии. Приземлившись на гранитный пол, она сложила крылья и начала медленно приближаться к непрошенной гостье. Из ободранного подола накидки вышагивали босые бледные ножки. Луз зачарованно смотрела как изящные стопы крадутся по узорам камня, и не могла отвести взгляд, даже когда вампирша подошла совсем близко. Эмити медленно стянула накидку с головы и плеч, сбрасывая ткань на пол. На ней осталась белая шелковая сорочка, которая едва скрывала хоть что-либо. Тонкая вышитая ткань беззастенчиво просвечивала, словно соткана из паутинок. Мягкие изгибы платья очерчивали животик и бедра, откровенно намекая на отсутствие белья. Среди цветочных узоров лифа можно было легко угадать нежно розовые очертания сосков на аккуратной груди. Одурманенная видением, Носеда застыла с отсутствующим выражением лица. Вампирша тихонько засмеялась, возвращая Луз в сознание. Эмити подошла ближе и провела пальцами по воротнику охотницы, отряхивая прилипший снег. Носеда рефлекторно достала из кармана ножик и приставила лезвие Блайт под грудь. Почувствовав легкий укол, вампирша удивленно охнула, опустив взгляд на клинок. Нахмурившись от противоречивых мыслей, Луз прокрутила оружие, повернув его рукояткой к вампирше. — Я принесла угощение. — сказала она, показав кролика. — Без хитростей. — То, что ты без хитростей, понятно с первого взгляда. — надменно ответила Эмити. Она с отвращением взяла рукоятку протянутого оружия двумя пальчиками и отшвырнула в сторону. Лезвие звонко ударилось об пол, сообщая о том, что теперь Носеда полностью безоружна перед вампиршей. На шум слетелись и другие обитатели замка. Громко порхая крыльями, в холл влетели близнецы и принялись кружить вокруг девушек. От сквозняка Луз вздрогнула и подняла воротник, а Эмити раздраженно закатила глаза, приказав родственничкам спешиться. Сиблинги так и сделали, прыгнув прямо у Носеды перед носом, чем вызвали у охотницы легкий инфаркт. Луз приготовилась к тому, что теперь ее будут жрать всей стаей. Но шутники лишь с любопытством повертелись вокруг человека, отобрали кролика, принесли граммофон и с наглым смешком сбежали. По помещению разнеслась музыка, усиленная куполом высокого потолка. Наверное, когда-то в этом замке происходили прекрасные балы... — Потанцуем? — вздохнула Эмити, протягивая бледную ладонь. Уставившись на утонченную ручку вампирши, Носеда вытерла свои о плащ и обхватила прелестные пальчики. Блайт взяла партнершу за плечо, а Луз осторожно прижала девушку за талию. Носеда чувствовала, как шелковая ткань скользила под пальцами. Ощущала фарфоровую гладкую кожу Эмити, прохладную, как и весь этот замок, погруженный в вечную зиму. Добравшись до поместья, Носеда почти не чувствовала конечностей от холода. Но сейчас, обнимая таинственную красотку и ритмично покачиваясь, она мгновенно согрелась. Сердце разогнало кровь, во рту вдруг пересохло, и охотница облизала обветренные губы. Луз взглянула на Блайт. На ее блестевшие золотом глаза с пушистыми ресницами. На щеки, лишенные всякого румянца. Она завороженно наблюдала, как бледные губки вампирши расплывались в улыбке, обнажая очаровательные клыки. Носеда и не заметила, когда начала воспринимать их без отвращения. Может, Эмити и вовсе никогда ее не пугала? Заметив, что Луз замечталась, вампирша клацнула зубами у нее перед носом и очаровательно засмеялась, когда Носеда подпрыгнула от удивления. Да, Блайт все еще хищник в овечьей шкурке. Или, лучше сказать, летучая мышка среди хомячков. — Ты очень странная смертная. — подытожила Эмити, прерывая танец. Молча потянув гостью за руку и таинственно улыбаясь, вампирша привела Луз в маленькую комнату с зажженным камином и свечами. Свет огня наполнял помещение теплом и уютным желтоватым светом, так что Носеда и не заметила, как ловко Блайт стащила с нее плащ и плотную, тугую жилетку. У стены ожидала огромная кровать, усеянная шкурами, на которую Эмити толкнула охотницу. Луз шлепнулась под натиском гостеприимности и внимательно следила за тем, как вампирша откупорила красное вино и наполнила высокий хрустальный бокал. Отставив бутылку, Блайт подошла ближе, грациозно перешагивая босыми ножками, и протянула угощение. Очарованная Носеда умостилась удобнее, раскатывая ароматный багровый напиток по бокалу. Эмити прилегла рядом, оперлась головой на руку и следила за беспечным человеком, мечтательно улыбнувшись краешком губ. Разгоряченная от камина и вина, Луз расстегнула верхние пуговицы рубашки. Без сдавливавшего костюма охотника дышалось намного легче, но в такой непринужденной обстановке хотелось больше легкости. Отставив бокал на тумбочку, она откинулась на спину и расслабленно вздохнула. Мягкие шкуры согревали, а гладкая шерсть была приятнее колючих, грубых пледов из гостинок. Носеда перевела затуманенный взгляд на прекрасную Блайт. Глаза понемногу слипались, и разморенная Луз была готова уснуть. Она давно не чувствовала себя так хорошо. Кто знал, что за комфортом нужно проситься прямиком к вампирам? Эмити прикоснулась к покрасневшей щеке гостьи, легонько поглаживая. Прохладная ладошка прекрасно освежала разгоряченное лицо, и Носеда прижала ее крепче. Блуждая между сном и реальностью, Луз поднесла утонченные бледные пальчики к губам, нежно целуя. Идеальная кожа вампирши пахла зимними ветрами, которые вдруг очень захотелось распробовать. Загадочно посмотрев на человека, Блайт резко поднялась и перекинула ногу через охотницу. Расплываясь в хмельной улыбке, Носеда с радостью принялась ласкать соблазнительные бедра вампирши. Пока Луз изучала пальцами гладкую бледную кожу, Эмити отхлебнула вина из бокала. Затем неспешно склонилась к Носеде, нажимая пальчиками на подбородок, чтобы охотница приоткрыла рот. Блайт прильнула к губам, и Луз почувствовала, как по полости растекается пьянящая жидкость. Напоив гостью, Эмити отстранилась, внимательно заглядывая в лицо своими восхитительными сверкающими глазами. По бледным губам вампирши стекала багровая капелька, и Носеда приподнялась, чтобы жадно ее облизнуть. Хмель путал разум, и Луз было мало осторожных нежностей. Ее переполняла жадность. Носеда провела языком по бледным губам, а потом нетерпеливо впилась в них, сминая и облизывая. Вампирша удивленно замерла, схватив Луз за плечи. Постепенно вникая в процесс, Блайт начала отвечать на ласки, проявляя инициативу. В какой-то момент Носеде показалось, что Эмити и вовсе никогда так откровенно не целовалась. Догадка еще больше распаляла азарт и возбуждала завистливого собственника внутри мрачного уголка души охотницы. Сердце колотилось, будто пыталось сбежать и разгромить весь замок. Тело пылало, становилось невероятно душно. Хотелось избавиться от пропотевшей рубашки и прижать к себе прохладное освежающее тело идеальной Блайт. Прервав поцелуй, Эмити взяла Луз за руку и провела ею по своей щеке. С удовольствием зажмурившись, вампирша терлась о смуглую ладонь лицом, словно кошка. Затем прикоснулась губами к запястью, чтобы почувствовать пульсацию горячей человеческой крови. Носеда заметила, как Блайт усилила хватку, сообщая о приближающейся жажде. Почему-то Луз это совершенно не отпугнуло. Зато заставило покрыться мурашками и протяжно вздохнуть. Услышав реакцию, Эмити провела кончиками утонченных пальцев по обветренным губам охотницы. Это вдохновило Носеду дернуться за новым поцелуем, но Блайт отстранилась, с силой припечатав возбужденную гостью к кровати. Вампирша властно сжала Луз плечи, но тут же ослабила хватку, осознав, что ее сила оставит на человеке синяки. Хотя сама Носеда, азартно улыбаясь, казалась вовсе не против. Часто дыша через приоткрытый рот, Луз жадно смотрела на соблазнительницу, возбужденно сжимая руками бледные бедра. Эмити принялась расстегивать рубашку охотницы, пуговка за пуговкой, дразня томной неспешностью. Носеда облизала пересохшие губы и нетерпеливо ерзала, моля о продолжении. Расстегнув рубашку, Блайт начала осторожно вытаскивать ее из штанов и наконец-то раздвинула края, обнажая смуглую подтянутую грудь. Эмити погладила Луз щеки и шею, провела прохладными пальчиками по ключицам, небольшим бугоркам груди, проступающим ребрам и полоскам пресса. Тая от нежных прикосновений, Носеда прерывисто вздыхала, мотая головой от возбуждения. Блайт медленно склонилась, скользя пальцами вверх по смуглому телу. Она осторожно провела ладонями по груди, прислушиваясь к ритму человеческого сердца, и подарила Луз легкое дразнящее прикосновение к губам. Едва ощутимый поцелуй с интимными поглаживаниями чуть не довели сознание Носеды до перегрева и отключки. Пока Луз играла прядями искусительницы, Эмити наклонилась к смуглой шее и легонько поцеловала. Закрыв глаза, Носеда взволнованно вздохнула, цепляясь за тонкое платье вампирши. Блайт снова поцеловала шею, но теперь настойчивее, прикусывая тонкую кожу. Луз довольно промычала, чувствуя, как крепко Эмити сминает руками ее предплечья. А потом ощутила, как клыки впились в пульсировавшую вену, и испуганно распахнула глаза. Разгоряченное тело обдало холодным потом. Конечности парализовало, Носеда не могла пошевелиться. Она чувствовала, как с каждым ударом сердца кровь покидала артерию. Блайт крепко обхватила человека за плечи, жадно глотая горячую жидкость. Теперь уже вампирша стонала от удовольствия, вкусно причмокивая, сильнее прижимаясь губами к горячей шее и вкусному лакомству, что струилось из места укуса. Постепенно теряя тонус, Луз расслабилась. Снова накатила сонливость, и напряжение сменилось безмятежностью. Перед глазами прыгали огоньки свеч, комната понемногу закружилась и теряла четкость. Пока видения не утонули в темноте. Вынырнув из мрака, Носеда очнулась с легким звоном в ушах. Поморгав и очнувшись, она осознала, что лежит под тяжелым одеялом. В комнате догорал камин, в который не так давно подбрасывали свежее полено, чтобы Луз не околела в этом зимнем царстве. Она села и провела пальцами по ряду застегнутых пуговиц на рубашке. Шею укололо болью, и Носеда схватилась за место укуса, которое было заботливо обмотано повязкой. — Проснулась? — прошелестел голос с потолка. Луз получила еще один сердечный приступ, когда Блайт, будто из ниоткуда, спрыгнула на пол около кровати. Вампирша склонилась над гостьей, присматриваясь к ее самочувствию. — Эмити... — прохрипела Носеда, растерянно глядя на вампиршу. — Мне бредилось, или ты хотела укусить меня еще в первую встречу? Почему? — А почему в нашу первую встречу ты пыталась меня сжечь? — обиженно прорычала Блайт, сев на край кровати. — Работа такая. — пожала плечами Луз и тут же поморщилась от боли на месте раны. — А я просто проголодалась. — с той же интонацией выдала Эмити. — А еще я хотела доказать, что от обычного укуса никто не умирает. Теперь ты веришь мне? — Но... как же сообщения об убитых? — озадачено нахмурилась Носеда. Блайт устало вздохнула, наклонив голову. — Все они умирали от страха. Их жалкие сердечки разрывались, как только я прикасалась к их немытой шее. — загрустившая Эмити мотнула головой и горько хмыкнула, посмотрев на Луз. А Луз поняла, что, глядя на эту очаровательную улыбку, ничего не может с собой поделать. И просто взяла вампиршу за изящную прохладную ладошку. Блайт рассказала, что не выбирала жизнь в тени. Прошло так много времени, что вампирша забыла подробности прошлого. Кроме того, как с отчаянием созерцала свой последний закат. А когда перестала отражаться на поверхности зеркал, то поняла, что больше не человек. Обычная еда потеряла вкус, зато горячая кровь сладко зашептала, пробуждая зверский голод. Мечтательно улыбаясь, Носеда вернулась в деревню. Хорошенько пообедав, Луз призналась во всем мрачнеющей с каждым словом Уиллоу. В конце умопомрачительного пересказа, напарница нервно хохотнула, похлопала Носеду по плечу и ушла собирать вещи. Вскоре Луз стащила из деревни кобылу с повозкой, которую снабдила добротным сундуком. По ночам из него выходило прекрасное чудовище. Носеда любовалась блеском его янтарных глаз, снежинками на пушистых ресницах и очаровательной улыбкой с острыми клыками, которые блестели в лунном свете. Коротая время, Эмити перебирала снаряжение охотницы и нашла книгу о монстрах. — Это так вы нас представляете? — обиделась Блайт, выставив перед Луз иллюстрацию из раздела о вампирах. На странице сверкал зубами костлявый вурдалак без волос, зато с длинными когтищами. — Эмити, не обращай внимание. — ответила Носеда, отбирая книгу. — Это рисовали криворукие послушники, которые кроме монастырской постной резьбы ничего не видели. — немного посомневавшись, она все-таки спросила. — А то, что вы не можете пересечь порог дома, пока вас не пригласили, правда? — Это банальный этикет. — фыркнула Блайт, сложив ладони на коленях. — Но я понимаю, что таким как ты не нужно утруждаться манерами, чтобы вторгаться в чужое жилище. В итоге Луз и Эмити начали колесить по миру. Не оценив побег, семейство Блайт начало их преследовать. Вампиры намеревались вернуть наивную младшенькую в семью и по возможности наказать Носеду за то, что украла их благородное клыкастое дитятко и подвергает опасности внешнего мира. Так охотница и работу сделала, выманив вампиров из поселка, и Эмити уберегла.