smudged line

Первый раз, когда Нил подводит глаза, это несчастный случай. В тот день он чувствует себя особенно податливым. Недельная тренировка измотала его до глубины души, настолько, что, когда Эллисон отводит его в сторону по дороге в общежитие, он не протестует. Он послушно плетётся за ней и садится там, где она указывает. Сначала Нил замечает несколько вещей: палитру косметики, которую она использовала, чтобы скрыть худшие из его шрамов после Балтимора, и маленькие чёрные палочки, похожие на ручки. Эллисон сидит перед ним, скрестив ноги и скривив губы в безмолвной решимости, просматривая свои инструменты. Нил наблюдает за её рукой с нервами, успокаивающимися в его животе, когда она останавливается на тонкой чёрной ручке и снова обращает своё внимание на него. — В чем, собственно, дело? — осмеливается спросить Нил. — Я хочу кое-что попробовать, — говорит Эллисон так, словно констатирует факт, а не спрашивает разрешения Нила. Прежде чем он успевает продолжить расспросы, она протягивает руку и прижимает ладонь к его щеке. Сначала он отшатывается. Привыкнуть к случайным прикосновениям Лис, особенно от Эллисон, труднее, чем Нил хочет признаваться. Хотя он изо всех сил старается скрыть своё выражение лица. Эллисон, похоже, ни капельки не изменилась. Она наклоняется вперёд и толпится возле его лица. — Закрой глаза, — говорит она, открывая ручку. Нил повинуется. Её рука снова ложится ему на щеку и тычет ручкой в веко. Это похоже на прикосновение фломастера к его коже, и он ничего не может поделать с тем, как его лицо дёргается от прикосновения. Он подавляет желание разозлиться. После этой недели всë, чего он хочет, это забраться в постель, почувствовать тяжесть руки Эндрю на своей груди, когда он целует его до потери сознания, и забыться сном. Почему он позволил Эллисон втянуть себя в этот импровизированный макияж, он не может понять. Но он слишком устал, чтобы спорить. — Перестань дёргаться, я всё испачкаю. — Нил хмурится. — Что это такое? — Подводка для глаз. — отвечает Эллисон. Нил знает, что такое подводка для глаз, но, может быть, именно усталость делает его неспособным понять, почему Эллисон захотела нанести её на него. — Просто сиди спокойно и дай мне поработать, иначе нам обоим будет гораздо труднее. — почувствовав его незаданный вопрос, говорит Эллисон. У неё есть справедливая точка зрения. Поэтому Нил сидит тихо и изо всех сил старается не усложнять ей задачу. Ему трудно дышать из-за густого запаха её духов и того, как её дыхание касается его переносицы, когда она наклоняется слишком близко. К счастью, его пытка длится недолго. Что не может быть больше, чем через минуту или около того, она откидывается назад и выходит из пространства Нила. — Открой глаза, — говорит она, — Медленно. Нил делает то, что ему говорят. Он чувствует себя немного липким и тяжёлым, но, когда он, наконец, открывает глаза, он не уверен, что вообще может сказать, что Эллисон сделала с ним. Он пристально вглядывается в её лицо, ища хоть какой-то признак того, что она получила то, что хотела. Её глаза загораются, а по лицу расплывается кривая довольная улыбка. Это немного нервирует от такого человека, как Эллисон. Нил не может отделаться от мысли, что она замышляет что-то недоброе. Она тянется к ручному зеркалу на боку и держит его перед Нилом. Острая черная линия проходит над его глазами. Поначалу Нил не был уверен, что сразу заметит это. Она вытягивает форму его глаза в остроконечную точку на внешних краях, и маленькое чёрное пятно на нижних веках имитирует тень под его глазами. За всем этим макияжем скрываются его глаза — поразительный оттенок синего, который только подчеркивается темнотой вокруг глаз. На секунду Нил завороженно смотрит на своё отражение в зеркале. Нил никогда не считал себя симпатичным или традиционно привлекательным человеком. Волосы растрёпаны, нос чуть искривлен от незажившего перелома. Его глаза слишком похожи на отцовские: слишком холодные, безразличные и тревожные. Но есть что-то в том, как они выпрыгивают из-под его кожи, очерченные жирным чёрным цветом, что заставляет Нила смотреть на них дольше, чем он обычно может переварить. Быстрая вспышка фотоаппарата привлекает его внимание. Нил вздрагивает и бросает острый как кинжал взгляд на Эллисон, которая сидит напротив него с камерой в руках. Эта озорная ухмылка на её лице стала вдвое больше, когда она постучала по своему телефону, вероятно, посылая кому-то эту фотографию. — Я так хочу выиграть это пари. —бормочет Эллисон себе под нос, и в её голосе слышится удовлетворение. Вспышка горячего, грубого смущения обжигает лицо Нила. Он надеется, что подводка каким-то образом скроет его, хотя рационально понимает, что это не так. — Я, кажется, просил вас, ребята, не вмешивать меня в ваши дурацкие ставки. — Эллисон отмахивается от него рукой. — О, только не перепутай своё нижнее бельё. Это безобидная забава, Джостен. Я сказала им, что ты будешь выглядеть с ней сногсшибательно. Мэтт и Ники согласились, но Аарон оказался ослом и поставил против меня. — Это то, чем ты занимаешься в свободное время? Ставишь на меня? Удали эту фотографию. — Нил не может не съëжиться от намёка на то, что остальные Лисы собираются вокруг и говорят о нём вот так. Почему Аарону не наплевать, хорошо ли Нил выглядит в подводке для глаз, выше его понимания, но он хотел бы просто проигнорировать приставания Эллисон и ретироваться в свою комнату, пока у него ещё остались остатки достоинства. — Ну же, Нил, расслабься. Это просто маленькая подводка для глаз. Ты выглядишь потрясающе. Ты должен обязательно показать это, Эндрю. Интересно, что он… — Вы хотите сказать, что он не участвовал в вашем дурацком пари? Я хочу его снять. — жалобно говорит он. Эллисон закатывает глаза и отмахивается от него взмахом руки. — Иди, мне всё равно. Моё любопытство удовлетворено. Засунув руки в центральный карман толстовки, Нил поднимается на ноги и возвращается в общежитие, а его плечи поникли ещё больше, чем раньше. Дверь с глухим стуком захлопывается за ним. Он снимает обувь у двери и сразу же замечает Эндрю, сидящего в гостиной. Он сидит спиной к Нилу, развалившись в кресле-качалке, и вертит контроллер между пальцами. Эндрю, похоже, доволен тем, что бездумно листает каналы. Детская надежда на то, что Нил сможет проскользнуть мимо Эндрю в ванную, не будучи замеченным, искрится в его груди. Он двигается быстро и как можно тише, но не проходит и нескольких футов, как Эндрю вытягивает шею и смотрит на него. Нил застывает на месте, но не потому что Эндрю смотрит на него, а потому, что выражение лица Эндрю он никогда раньше не видел. У Эндрю нет большого разнообразия лиц. Они варьируются от общего чувства неудовольствия до редких вспышек защитного гнева, которые он улавливал после Балтимора. Нил считает себя знатоком таких лиц. Он может различить едва заметную складку на лбу Эндрю, которая указывает на его беспокойство, или легкий наклон губ, который означает, что он чем-то раздражён. Однако лицо, вялое и твёрдое, как камень, наблюдающее за Нилом, когда глаза Эндрю смотрят на его лицо, совершенно незнакомо Нилу. Это ужасно. Впервые за несколько месяцев Нил чувствует себя рыбой, вытащенной из воды, когда начинает с Эндрю. Он не знает, как истолковать такое выражение. Если Эндрю и испытывает такую же панику, то никак этого не показывает. Он открыто смотрит на лицо Нила, его глаза чуть шире, а губы чуть приоткрыты. Разглядывание продолжается целую минуту, прежде чем Нил чувствует, что последние нервы цепляются за свои последние волокна. Как раз перед тем, как он собирается сорваться, Эндрю начинает говорить: — Смой это. — говорит он низким и холодным голосом, когда каменное выражение застывает на его лице. Он жестом показывает на глаза, и Нил, вздрогнув, понимает, что он имеет в виду подводку для глаз. Ох. Он протягивает руку, чтобы провести пальцами под глазами. Внезапно ему кажется, что подводка для глаз весит тонну на его веках. Никогда ещё ему так отчаянно не хотелось вытереть лицо под струями душа. — Эллисон не переставала приставать ко мне с этим. Ничего особенного. — Мне всё равно. Смой это. — Странное выражение на лице Эндрю не исчезает, а его голос напряжëн. «Неужели все так плохо?» Выражение лица Нила превращается в холодную хмурость. Хотя он не из тех, кто испытывает приступы неуверенности, он не может не съëжиться под тяжестью громоподобного взгляда Эндрю. Такое выражение не появилось на его лице, даже когда Нил приложил его руку к своим шрамам, или когда он впервые увидел Нила с обнажённой грудью. Единственное, что было близко к интенсивности взгляда Эндрю, это момент, когда он снял марлю со щеки Нила, чтобы увидеть ожог там, где когда-то была его вечная татуировка. Он не может понять, почему такая простая вещь, как подводка для глаз, вызвала у него такую реакцию. Эндрю просто прищуривается на Нила и, наконец, отводит взгляд. — Смой это. — ответ не даёт Нилу никакого душевного покоя. — В чëм проблема? Его вопрос, должно быть, не стоит ответа, потому что Эндрю полностью отворачивается от него. Он снова стоит спиной к Нилу, и Нил видит, как шевелятся его уши, когда он сглатывает. Он держит контроллер побелевшими костяшками пальцев. Другая рука впивается пальцами в кресло-подушку. Осознание этого врезается в него, как кренящийся полуприцеп. — Тебе нравится? — Заткнись, Джостен. Эндрю поднимается на ноги и даже не фиксирует Нила коротким, холодным взглядом, прежде чем пройти мимо него и отступить в ванную. Ничто в его напряжëнном поведении не говорит Нилу, что он должен следовать за Эндрю, поэтому он оцепенело стоит в гостиной, пока не слышит, как щëлкает закрывшаяся дверь и начинает гудеть душ.

***

Во второй раз, когда Нил подводит глаза, это определённо не случайность. Эндрю купил ему новую одежду для уик-энда в Колумбии. Джинсы липнут к коже, а разрывы на бёдрах и голенях обнажают больше кожи, чем Нил привык демонстрировать, если не считать спортивных шорт. Гладкая чёрная водолазка без рукавов сочетается с повязками, подаренными ему Эндрю, и умудряется скрывать худшие из его шрамов. Это самый рискованный наряд на сегодняшний день, но Нил знает, что лучше не спорить с Эндрю и Ники о том, во что они одевают его по выходным. Если он будет бороться с ними слишком сильно, часть его беспокоится, что он найдёт свои обычные потрёпанные джинсы и простые футболки горящими на парковке Фокс-Тауэр. Они просто ждут Кевина, который опаздывает на несколько минут после встречи с Ваймаком в Фоксхол-Корте. Нил стоит в дверях гостиной, скрестив руки на груди, и наблюдает, как остальные суетятся на кухне и в общей зоне. Ники запихивает в старый сетчатый холодильник как можно больше полупустых бутылок водки и миксеров. Аарон стоит рядом с ним, вероятно, сокрушаясь о том, как бессистемно он пытается сложить их все вместе, словно хаотичную головоломку. Эндрю сидит на диване, одетый в свой собственный чёрный костюм, с откинутыми назад белокурыми кудрями. Взгляд Нила задерживается на нём на секунду дольше, чем нужно. Он следит за изгибом носа Эндрю, за его открытым лбом, за изгибом шеи, исчезающим в водолазке. Никто не должен так хорошо выглядеть, свернувшись калачиком на диване и глядя что-то по телевизору, но Эндрю каким-то образом делает это возможным. Точно так же, как он, кажется, делает всё возможное, когда дело доходит до Нила. Он заставляет себя отвести взгляд, когда на задворках сознания материализуется мысль. Это дьявольски и, может быть, немного опасно. Однако его ошибочное чувство самосохранения меркнет по сравнению с коварным любопытством, занимающим его место. Если Эндрю убьёт его, пусть будет так. Снова увидеть это странное, каменное выражение на его лице будет стоить того, думает он. Нил отталкивается от стены и направляется к двери. — Я сейчас вернусь, — говорит он, когда Ники бросает на него вопросительный взгляд. Он закрывает за собой дверь и через несколько секунд оказывается перед комнатой девочек. С минуту он стоит, уставившись на облупленную краску возле дверной ручки, прежде чем собраться с силами и постучать. Через несколько секунд Дэн открывает дверь. Её глаза расширяются, когда она видит Нила, и он корчится от того, как она оглядывает его наряд с ног до головы. — Ники становится рискованным. Ты очень хорошо выглядишь! — Вообще-то Эндрю. — поправляет Нил. По какой-то причине признание сидит у него на языке, как лед, — Эллисон здесь? Удивление мелькает на лице Дэн, но она делает наполовину приличную работу, пытаясь скрыть это. Вместо ответа она делает шаг в сторону, и он видит Эллисон, сидящую на кухонном столе с банкой мороженого между бедер и ложкой во рту. Рене стоит напротив неё, прислонившись к холодильнику с кружкой в руках. Нил даже не смотрит на Рене, но чувствует её взгляд на своём затылке, когда входит в комнату и останавливается напротив Эллисон. — Мне нужна услуга. — И тебе добрый вечер, солнышко, — ухмыляется Эллисон, слизывая с ложки последний кусочек мороженого, — Чего ты хочешь? Разве вы с монстрами сейчас не должны быть в Колумбии? — Кевин опаздывает. Мне нужно, чтобы ты сделала это снова. — он дико жестикулирует перед своим лицом. — Что делать? — Эллисон приподнимает бровь Его лицо горит и, вероятно, глубокого красного оттенка, который он даже не может скрыть. — В… Ну, знаешь, подводка для глаз и всё такое прочее. Сделай это ещё раз. Как ты сделала на днях. Рене и Дэн обмениваются взглядами через голову Нила, но он совершенно не обратил на это внимания. Ему всё равно. Миссия — единственное, о чëм он думает, когда смотрит на Эллисон и видит, как её собственное раздражение уступает место нездоровому любопытству, закипающему в её голове. Она откладывает мороженое в сторону и с самодовольной улыбкой скрещивает руки на груди. — Ладно. Пойдем со мной, — говорит она, наконец спускаясь вниз и жестом приглашая Нила следовать за ней по коридору в ванную. Нил следует за ней по пятам, когда она достает знакомую чёрную ручку и несколько других аксессуаров, которые он не обязательно узнает. — Знаешь, я выиграла пари. — говорит она. — Мне всё равно. Она похлопывает по краю раковины. Он подпрыгивает и садится на край, чтобы она смогла с относительной лёгкостью дотянуться до его глаз. Странно, что она снова стоит так близко к нему, но вновь обретённое волнение дрожит под его кожей, когда он задаётся вопросом, что он найдёт в выражении лица Эндрю, когда они уедут в Колумбию. Он воображает и исследует это снова и снова, переворачивая Эндрю в уме, как пудди, пытаясь понять, что именно на прошлой неделе вызвало у него такую бурную реакцию. Нил ничего не знает наверняка, но у него есть теории, которые он слишком хочет проверить. К тому времени, как Эллисон заканчивает, его лицо покрывается тонким слоем косметики. Это едва заметно, если не считать драматических пятен подводки на веках, и Нил обнаруживает, что очарован тем странным пламенем удовлетворения, которое горело в его груди в последний раз, когда она сделала это с ним. Это странное чувство, но Нил работает над тем, чтобы разжечь этот огонь, когда благодарит Эллисон и возвращается в комнату Ники, предвкушая реакцию Эндрю. Когда он возвращается, все уже на кухне. Кевин тоже здесь, заправляя рубашку и отмахиваясь от Аарона, который отгрыз ему ухо за то, что он так долго не возвращался в Башню. Нил обшаривает взглядом комнату, но Эндрю нигде не замечает. — Он у машины, — говорит Ники, чувствуя замешательство Нила. Затем он смотрит на Нила с кривой улыбкой, которая слишком хорошо знакома Нилу, — Чëрт побери, Джостен. Ты хорошо выглядишь. Ты уверен, что не хочешь сделать мне ещё один укол ? — Перестань быть грубым, Ники, — выплёвывает Аарон, проходя мимо Ники. Он даже не бросает на Нила второго взгляда, за что тот молча благодарен. Он идёт за ними к машине, где Эндрю уже сидит за рулем. Он даже не бросает взгляда в сторону Нила, когда забирается внутрь, и вскоре они уже на пути в Эдемские Сумерки. Музыка настолько громкая, что гремит под кожей Нила, как второй удар сердца. Обычно это только усиливает беспокойство Нила, но сегодня оно заглушает быстрый стук его собственного сердца, когда он опрокидывает в себя маленький глоток. И всё же странно предаваться маленькой роскоши Эдемских Сумерек. Слишком привыкший красться на цыпочках, уставший от того, что мошеннические наркотики находят путь в его напиток, чтобы развязать язык, Нил находит трудным полностью освободиться. Однако сегодня ему нужна жидкая храбрость. Тяжесть грима на его лице стала заметнее, чем когда-либо, и к нему подошло больше безликих незнакомцев, чем он мог сосчитать. Это немного необычно, и он никогда не слушает их пьяный бред дольше секунды, чтобы понять, чего они хотят. Как обычно его однонаправленный ум зациклен на своей цели и у него мало места для отвлечений. Кстати, о голах: он не видел Эндрю уже несколько минут. Это очень нехарактерно для него, но Эндрю избегает даже смотреть в его сторону с тех пор, как сел в машину. Единственным признаком того, что он вообще знал о присутствии Нила на пассажирском сиденье, было то, как его костяшки пальцев сжали руль. Это избегание одновременно интригует и приводит Нила в ярость. — Где Эндрю? — Нил почти кричит Кевину на ухо сквозь музыку. Кевин подпирает подбородок рукой и обшаривает толпу мутными от выпивки глазами. — Он пошёл за выпивкой. Неточно, но Эндрю ушёл почти десять минут назад, оставив Нила и Кевина одних за столиком, в то время как Ники и Аарон танцевали где-то этажом ниже. — Пойду найду его. — Нил поднимается на ноги. Если Кевин и протестует, то не слышит его из-за грома следующей невыносимо громкой песни, просачивающейся через динамики, скрытые в потолке. Толпа — это бешеное, гноящееся месиво тесно прижатых тел и пота. Нил чувствует липкость на своей коже, когда скользит мимо незнакомцев, прокладывая себе путь через главную зону отдыха к бару. Роланд, кажется, завален потоком заказов, поступающих со всех сторон, и ни где вдоль стойки бара нет знакомой белокурой головы. Похоже, Эндрю отказался от своего стремления принести выпивку. Он ищет его в толпе, как может, но там так много тел, и, даже если Эндрю там, увидеть его среди них невозможно. Он не уверен, как долго он ищет, но его кожа начинает зудеть к тому времени, когда он чувствует себя немного слабым. Воздух в толпе истончается с каждой секундой. Он пропустил отчётливую тяжесть мозолистой руки на затылке. Первое утешение Нил находит в ванной комнате на втором этаже, примыкающей к бару. Внутри музыка звучит менее громко, хотя он всё ещё чувствует, как ритм отражается от пола. Он направляется к раковине, ловя своё отражение в зеркале. Несмотря на то, что он потный, подводка для глаз совершенно цела. Пятна под его глазами немного более заметны, но темный контраст только делает его глаза ещё более сияющими. Но, может быть, он просто выпил слишком много. Начав с самого себя, Нил не может не почувствовать горечь поражения. Малейшее сомнение в том, что, возможно, он неправильно истолковал реакцию Эндрю на прошлой неделе, начинает гноиться до тех пор, пока Нил почти не убеждает себя, что это правда. Эндрю — загадка человека, о которой Нил всё ещё узнаёт каждый день. Вполне возможно, что всё это не более чем досадная осечка, и Нил совершенно выставил себя дураком, надев это дерьмо. Он поворачивает кран, настолько холодный, насколько может быть вода, и подставляет руки под струю. Сначала он брызгает им на щеки, а потом размазывает влагу по затылку, чтобы остыть. В тот же миг дверь кабинки распахивается, и Эндрю практически материализуется позади Нила в зеркале. Сначала он думает, что это какая-то галлюцинация. Он сглатывает комок в горле и смотрит на Эндрю через плечо своего отражения. — А куда ты ходил? — спрашивает он. Если бы кто-то задал Нилу такой глупый вопрос, он бы тоже не ответил, поэтому он не удивляется, когда Эндрю предлагает ему в ответ только молчание. Эндрю оценивает его лицо в зеркале и — вот оно снова, каменное выражение и перемена во взгляде. Только на этот раз он стоит, скрестив руки на груди, и Нил видит, как его пальцы впиваются в ткань рукавов. Неужели Нил действительно ошибался? Эндрю быстро подходит к нему сзади и хватает за плечо. Нил позволяет повернуть себя и прижать к раковине. Эндрю протискивается на его место и берёт его подбородок между пальцами. То искажённое и измученное выражение, которое секунду назад преследовало его лицо, исчезло, сменившись волной знакомого и успокаивающего гнева. — Какого черта ты делаешь? — голос Эндрю переходит в тихий шёпот. Нил чувствует его дыхание на своих губах. — Что? — Джостен поднимает бровь, чувствуя себя застенчивым. Терпение Эндрю заметно иссякло. Его глаза блуждают по лицу Нила с интенсивностью, которая выдаёт его обычную отстраненность. — Ты снова это носишь. — И что? — Мне это не нравится. — Нет, нравится. Нил может абсолютно точно сказать, что он это делает, по тому, как глаза Эндрю мелькают на губах Нила. — И что ты собираешься с этим делать? Слова - не более чем спичка против короткого фитиля, но результат взрывоопасен. Эндрю в одно мгновение сокращает расстояние между их ртами. Эндрю целуется так, словно он голодный человек. Он открывает Нила своим языком, и Нил позволяет ему это делать. Его спина прижимается к зеркалу, когда Эндрю почти усаживает его на раковину. Повинуясь инстинкту, он обхватывает лодыжками талию Эндрю, чтобы удержать его там. Руки Эндрю блуждают с тем же намерением, что и его рот, - разорвать Нила на части. Они начинают обхватывать ладонями лицо Нила, крепко держа его, когда он прижимается губами и языком к Нилу. Затем губы скользят вниз к его шее, где рефлекторно сжимаются, прежде чем сесть на грудь Нила. Эндрю должен чувствовать, как сердце Нила бьётся об эту грудную клетку; он должен знать, какое влияние оказывает на него. Очевидно, тот же эффект Нил оказывает и на Эндрю. Нил кладет руки по бокам лица Эндрю — туда, где, как он знает, безопасно, — и чувствует тяжёлое биение пульса Эндрю на виске. Трудно поспевать за ним, когда Эндрю лижет Нилу рот. Он издаёт звук, заглушенный губами и языком Эндрю, и блондин заставляет его замолчать, прикусив нижнюю губу. — Сними это, — выдыхает Эндрю ему в губы. Его дыхание горячее, и его слова посылают ударную волну вниз по позвоночнику Нила. Руки, скользящие под подол его рубашки, убийственно тяжелы и обжигают кожу. Чья-то рука дергает Нила за подол рубашки. Нил монополизирует щель между их пыхтящими губами, задыхаясь: — Моя одежда или подводка для глаз? — 100 процентов, наркоман, - руки Эндрю опускаются к бедрам Нила и крепко сжимают его там. — Мы вернулись к процентам? — Нил трусит, хотя на самом деле ему насрать. Всё, что его волнует, это боль в животе и необходимость снова прижать Эндрю к себе. Эндрю подчиняется. Нил целует Эндрю так долго, что не знает, где кончается его поцелуй и начинается Эндрю. Всякий раз, когда они отстраняются, чтобы перевести дыхание, Нил оставляет следы поцелуев вдоль лица Эндрю и только до нижней части челюсти, но Эндрю не позволяет себе такого поведения больше секунды, прежде чем схватить Нила за лицо и перенаправить своё внимание на рот Эндрю. Довольно скоро его руки снова скользят вниз и опускаются как раз на пояс его рваных джинсов. Нил чувствует неуверенность в том, как он двигается, и как раз в тот момент, когда он собирается выдохнуть задыхающееся, но слишком нетерпеливое «Да», дверь в ванную распахивается. — Что за… снимите гребаную комнату! Через секунду Эндрю оказывается в пяти футах от Нила, предпочитая тратить свою энергию, глядя кинжалами на пьяного незнакомца, ковыляющего в ванную. Нил пользуется случаем, чтобы изучить лицо Эндрю. Его волосы взъерошены и вьются, а челюсть сдвинута набок, как бывает, когда он в дюйме от того, чтобы вытащить ножи. Большинство считает это зрелище тревожным — невысказанная угроза, — но единственное, на чëм Нил может сосредоточиться, — это румянец на его щеках и то, как его пальцы слегка дрожат, когда он тянется к браслетам. Незнакомец, спотыкаясь, проходит мимо Эндрю, не подозревая, как близок он был только что к верной смерти или серьёзному ранению. Нил слезает с раковины, подходит к Эндрю и кладёт руку ему на плечо. Эндрю почти не реагирует, только вслепую тянется за ним, чтобы схватить противоположное запястье Нила, прежде чем вытащить его из ванной. Море пьяных незнакомцев и оглушительная музыка гораздо легче переносятся, когда рука Эндрю обнимает его, а большой палец прижат прямо к точке пульса Нила. Не имеет значения, что еще происходит вокруг, когда Эндрю тянет его через толпу к машине. Если бы его голова была яснее, Нил подумал бы спросить о Кевине, Ники и Аароне, но непоколебимой решимости на лице Эндрю достаточно, чтобы выбросить эту мысль из головы. Руки Эндрю, прижимающие его к пассажирскому сиденью, заставляют его полностью онеметь. Его бедра прижимают его к сиденью, когда он оседлает его колени и закрывает лицо руками. Больные толпами скатываются с него, когда он целует Нила до бесчувствия, его руки возвращают своё отображение груди и бедер Нила. Вес Эндрю на нём безжалостен, но Нил не хотел бы, чтобы это было по-другому. Он чувствует, как колотится сердце Эндрю там, где их груди прижаты друг к другу. — Не… не думал, что это тебя так разозлит, — ухмыляется Нил в губы Эндрю. Эндрю застыл над ним, его пальцы вцепились в петли ремня джинсов и потянули. — Ты невыносим. — Тебе нравится, — Нил словно плывёт. — Точно так же, как тебе нравится подводка для глаз. Эндрю что-то напевает себе под нос. Нил чувствует, как она громыхает под его пальцами. — Ты выглядишь нелепо. — Говорит парень, у которого при виде этого встал, — шепчет Нил. Он слышал, как работает душ; он может сделать лучшее предположение. По тому, как напрягается Эндрю, Нил знает, что он прав в своём предположении и ему удалось привлечь внимание Эндрю. Руки на его талии стали ещё более нетерпеливыми, чем раньше. Нил не осмеливается отвести взгляд от покрасневшего лица Эндрю, почти скрытого тёмными тенями, отбрасываемыми на него Мазерати, но чувствует, как дрожат его пальцы от предвкушения. — Да или нет? — слова Эндрю звучат резко и торопливо. Нил не может не смотреть на припухшую нижнюю губу. Он не слышит, как говорит "да" из-за стука собственного пульса в ушах, но он знает, что говорит это, потому что рука Эндрю торопливо расстëгивает пуговицу и молнию, и его рука исчезает под джинсами. Нил откидывает голову на спинку сиденья и держится за плечи Эндрю, как за спасательный круг. Может быть, ему придëтся чаще пользоваться подводкой для глаз.