***
— Чан Ди, что с тобой сегодня? Переживаешь о вчерашнем? — Га Ыль, проявляя сострадание и участие, села за столик напротив поникшей подруги. Гым Чан Ди свесила тяжёлую голову с плеч и смотрела на свои ладони таким беззащитным, расстроенным взглядом. Казалось, что с каждым днём в ней что-то ломалось, и только оболочка оставалось нетронутой. Чан Ди чувствовала себя такой никчёмной, потому что не могла защитить любимого человека от его собственной матери, которая вела себя с людьми бессовестно, даже со своими детьми. — Га Ыль…я думаю, что поеду к родителям. — полушёпотом поделилась девушка, резко поднимая голову. Её взъерошенные волосы и уставший вид показывали, что она действительно нуждалась в передышке. — Ты правда так решила? — Га Ыль слегка недоверчиво прищурилась, но особых возражений не высказала, потому что понятия не имела, что посоветовать. Гым Чан Ди несколько раз кивнула и деревянная улыбка снова появилась на её личике. — Так будет лучше. Я не буду мозолить глаза Канг Хи Су и она перестанет давить на Джун Пё. К тому же, мне будет спокойнее, если я буду знать, что она не сможет больше вредить моим близким. — А… а как же Юн Джи Ху сонбэ? — осторожно поинтересовалась Га Ыль. — Не хочу ему говорить. — на лице Чан Ди появилось выражение абсолютной беспомощности и глубокой вины. — Он не захочет меня отпускать. Но, я должна уехать. — Ничего, главное не вешай нос! Чан Ди, мы прорвёмся! — девушки крепко взялись за руки и солнечно улыбнулись друг другу. В кафе было мало посетителей. Чан Ди успела посмотреть есть ли билеты на ближайший автобусный рейс и узнать точную цену. К её радости, денег ей вполне хватало, оставалось только определиться с датой, уволиться и решительно сделать этот шаг. Вот только, исчезнуть и не попрощаться — это было бы чересчур жестоко и поэтому Чан Ди отчаянно придумывала, как выпросить одну встречу с Гу Джун Пё. Пока она пребывала в раздумьях, в кафе вошли люди. Однако, они не были обычными клиентами. Перед глазами ошеломлённой Чан Ди появилась сама Канг Хи Су в сопровождении пятерых охранников. И, хотя Га Ыль в шоке отпрянула почти в самый дальний угол помещения, Чан Ди не могла себе позволить проявить такую слабость. Она с достоинством встретила прямой, решительный и опасный взгляд этой властной женщины, не сдвинувшись с места. — Кем ты возомнила себя? Считаешь, что сможешь подобраться к моему сыну таким способом? Я вижу таких как ты насквозь и, послушай внимательно, вчера моё терпение закончилось. До этого я проявляла снисхождение к тебе и твоей семье, теперь же готовься отвечать за свои поступки. — холодный и агрессивный голос Канг Хи Су ввинчивался в виски тупой болью. Бедная девушка сглотнула и едва сдержала нервную дрожь, будучи нещадно вымотанной. Однако, несмотря на это Гым Чан Ди не показала страха. Она внимательно смотрела в глаза этой женщине, хотя душа её обливалась кровавыми слезами. — Канг Хи Су! — внезапно в кафе вошёл неожиданный гость и так строго окликнул главу корпорации, что даже Чан Ди вздрогнула, а мать Гу Джун Пё как-то растеряно моргнула и медленно обернулась. — В-вы… здесь? — почти смирённо пробормотала женщина, чуть склонив голову. — Что тебе надо от этой девочки? — бывший президент, а ныне доктор, подошёл ближе и смерил Канг Хи Су сердитым взглядом. Подумать только, он отчитывал её, как школьницу! — Вы не знаете, что именно привело меня к… — И знать тут нечего! Не приближайся к Чан Ди! — он впервые так повышал голос и Гым Чан Ди растеряно позволяла ему заступаться за себя. Надо сказать, что все были шокированы… — Речь идёт о благополучии корпорации и будущем моего сына, поэтому я вынуждена… — Я выбрал эту девушку для своего внука. — неожиданно выпалил доктор и, подойдя к растеряно замеревшей Чан Ди, схватил её за руку, стремительно выводя из кафе. Едва успевая перебирать ногами, Гым Чан Ди слышала, как её подруга от неожиданности что-то уронила на пол, а Канг Хи Су попыталась что-то возразить или потребовала объяснений, но пожилой доктор крепко держал Чан Ди за руку и шагал вперёд с неимоверной скоростью. Девушка не могла перестать моргать. Всё произошло так стремительно, что мысли взметнулись тысячью испуганными бабочками и навели в её голове полный беспорядок. Гым Чан Ди шла туда, куда её вели, едва успевая уворачиваться от нахлынувшей толпы и недовольно морщилась, когда всё-таки задевала чьи-то плечи.***
Для Джи Ху сегодня выдался совершенно спокойный день. Никаких репетиций не намечалось, у него совсем не было желания куда-то идти и с кем-то видеться, поэтому молодой человек листал журнал, удобно устроившись в гостиной на кресле. Снаружи дом был обласкан солнечными лучами, а внутри сохранялась идеальная температура, чуточку прохладнее, нежели на улице и, конечно, тишина. По крайней мере, здесь было тихо до того момента, как входная дверь слишком громко распахнулась, впуская нежданных посетителей. Джи Ху повернул голову, прислушиваясь к быстрым и неровным шагам, которые доносились до его ушей гулом. Когда в гостинной появился его дедушка, держа за руку запыхавшуюся Чан Ди, юноша удивлённо вскинул брови, непонимающе разглядывая ввалившихся в его дом гостей. Когда Джи Ху чего-то не понимал, у него на лице делалось такое удивительно-сконфуженное выражение… — У тебя найдётся свободная комната? — спросил дедушка. — Девочку надо приютить, у неё неприятности. Всё также молча, Джи Ху поднял руку и указал на одну из дверей в гостевую спальню. Вот уж неожиданно закончился этот день, который не предвещал ничего сверхъестественного! Гым Чан Ди понимала ещё меньше, чем он, и по этой причине отмалчивалась, сожалея, что позволила привести себя сюда. — Сомбэ, обещаю, я очень скоро найду себе жильё! Просто… просто всё так неожиданно. — неловко войдя в комнату, девушка чувствовала себя вечной проблемой. Джи Ху, очевидно, был занят размышлениями и слушал её лишь частично, но когда привёл гостью в комнату, не знал, что и как говорить. Просто спрятал руки в карманы брюк и выглядел, как пришелец в собственном доме, словно боялся сделать что-то лишнее или как-то не так посмотреть. — Так, Чан Ди, чтобы я не слышал этих слов! — вмешавшийся дедушка слегка облегчил состояние жуткой неловкости между молодыми людьми. — И нечего вам оставаться наедине за закрытыми дверями! Джи Ху, пойдём, пускай гостья освоится. Оставшись одна, девушка выдохнула, позволив себе больше не быть такой напряжённой. Она и подумать не могла, что всё будет именно так. Ей всё ещё хотелось уехать к родителям, это казалось идеальным выходом из сложившейся ситуации, но вот только… Джи Ху вышел не только их комнаты, но и из дома. Он устало вздохнул и опустился на ступеньки, пытаясь привыкнуть к быстрому течению жизни и её неожиданным поворотам. Затея ему не нравилась и Джи Ху даже не мог сказать, в чём причина таких внезапных отрицательным чувств. Если Чан Ди будет какое-то время жить в его доме, разве это не должно взволновать его до состояния близкого к вознесению?! Вместо всего этого его охватила тревога и неясное предчувствие чего-то огромного, надвигающегося неотвратимо. Как это объяснить? Когда сердце заходится в бешеном ритме и страшно сделать вдох, потому что кажется, будто он отравит тебя. — Чан Ди — хорошая девушка. Я всего лишь хочу помочь ей. И я вижу, что... вы дорожите друг другом! — дедушка подошёл ближе и бережно погладил внука по плечу. — Ей будет неловко здесь жить. — парень как будто пытался оправдать собственное взбудораженное состояние. — Может это тебе будет неловко? — угадывая беспрецедентно, бывший президент оказался весьма прозорлив и убедился в этом, когда его внук внимательно посмотрел на него, а потом чуть-чуть неловко опустил глаза. — Канг Хи Су так обозлилась на эту бедную девочку... Нельзя бросать её в это трудное время. Сегодня она собиралась как-то навредить Гым Чан Ди. — Гу Джун Пё. Я сообщу ему. Никто не может воевать с Канг Хи Су кроме него и... — Джи Ху шумно сглотнул, прежде чем из его уст вырвалось остаток фразы. — ...он любит Чан Ди! — Если слишком много думать о чувствах других, легко можно забыть о собственных и погубить их. Настоящее счастье даётся лишь раз в жизни, не забывай!