Where are you now?

Хитоши после окончания ЮЭЙ совсем отбился от рук, часто приходил и сидел около порога бывшего учителя, рассказывая про очередное агентство, которое ему отказало. Вроде это уже было десятое агентство. Никто не хотел себе проблему в качестве новичка-героя со злодейской причудой. Шота не любил такие неожиданные визиты, но почему-то целый год терпел любимчика в своей крошечной квартире. Все это привело к тому, что теперь они сидели ночами в маленьком тесном кабинете, вместе работая. Особо ничего не поменялось. Шота снова взялся за геройские обязанности, можно сказать, всё ради бывшего ученика. Он хотел, чтобы Шинсо был счастлив и мог работать по своей специальности. Кто знал, что ситуация после продолжительного террора злодеев усугубится и люди начнут вести слишком недоверчиво по отношению к другим. Айзава не стал расстраивать парня, умолчав про обязанности подпольных героев, ведь теперь работа состояла из разгона шпаны, пьянчуг и дерущихся. Не мечта, а сказка. Только не для Хитоши. Он хотел подвигов и побед, но сейчас наступило такое время, что ночами шлялись не злодеи, а обычные пьяницы и бунтующие подростки. Айзаву всё устраивало, не надо так сильно надрывать жопу, при этом прилично платили и в кабинете даже есть удобный диван. А ещё они часто ругались, хотя по пустякам, как какая-то супружеская пара. Новый повод — новая перепалка. Сегодня Шота узнал, что его ненаглядный бывший ученик курит и решил дать пару нравоучительных подзатыльников. Тогда Шинсо психанул и ушёл, оставив учителя одного. Айзава знал, что это недоразумение пошло кормить уличных котов. Все же Шота пошёл за ним, чтобы нормально всё обсудить. Погорячился. С кем не бывает? Он так к нему привязался, что беспокоило насчёт Хитоши абсолютно всё: любые болячки, привычки, вкусы. Подпольный герой теперь знал о его любимых лакомствах и сериалах. От скуки смотрел вместе с ним по вечерам разные детективы, а тот каждый раз уплетал за обе щеки шоколадные печенья, лёжа на его коленях. Выгнал бы, но уже не мог — привык. Айзава обошёл несколько перекрестков и нашёл Шинсо сидящим на корточках, ласкающего упитанного рыжего кота. — Я просто переживаю о твоём здоровье, — присев рядом, бросил взгляд на парня, немного изучая задумчивое хмурое лицо. — Привык к тебе. Даже не знаю, как теперь вечера без тебя проводить. Скучно одному. Шинсо поднял глаза на учителя, смотря как-то иначе. — Но вы же не мой бойфренд, чтобы переживать о таком, — Хитоши насупил нос, недовольно вздыхая, — Встречайтесь со мной, — говорил с полной серьёзностью. — Вы мне нравитесь. Уже очень давно. Если бы он признался раньше, чем сейчас, то Шота бы проигнорировал. Не хватало ему встречаться с несовершеннолетними. Да ещё которые являлись его учениками, обладая до неприличия симпатичными, обворожительными сиреневыми глазами. — Плохой у тебя вкус, Шинсо, — хитро ухмыльнулся, смотря в пронзительные темно-сиреневые глаза. — Нравится старый мужик, у которого нет ноги и одного глаза, — как он любил выбешивать Хитоши, просто дай шанс, и довел бы до белого каления. — Живёт в небольшой квартире с тремя котами, как одинокая старушенция, которая только печётся: где купить кошачий корм со скидкой. А ещё у меня бессонница, которая уже неизлечима, со мной — только будешь мечтать о хорошем сне. Придираться буду за каждую мелочь, которая не понравится. Ревнивый до бешенства, с радостью отпизжу за предательство. Никаких сигарет в доме. — Господи, какой вы нудный, учитель, — парень закатил глаза, надеясь, что Айзава наконец-то поубавит обороты. — Никаких учитель, — недовольно пробурчал подпольный герой, начав тоже гладить рыжего кота. — Я тебе больше не учитель. Шинсо начал недовольно сверлить взглядом затылок мужчины. — Все ещё не перехотел встречаться? — язвительно тянул Шота, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Злой Хитоши напоминал ему котенка, который только фырчал и царапался. — Нет, не перехотел, — Шинсо грубо кинул вдогонку, устало вздыхая. Он знал, что всё закончилось бы примерно так. — Хорошо, сегодня первый день наших отношений, — смотрел насмешливо на парня, наслаждаясь его смешанными чувствами. Хитоши сама наивность, просто так велся на любые провокации. — Пошли обойдём всю территорию, а после пойдём домой. Они встали и направились вперёд, осматривая все темные переулки и развилки. Разговор плавно перетекал на их чувства, точнее, Шинсино любопытство начало душить с новой силой. — Вы же не просто так согласились, учитель? — опять по привычке называл учитель, а не Айзава. — Да, — коротко ответил, чем ещё сильнее подогревал интерес у Хитоши, — Зови меня Шота, — хотя он сомневался, что парень называл бы по имени. — Вы мне нравитесь ещё со школьных времён, — бесстыдно выпалил, украдкой наблюдая за апатичным выражением подпольного героя. — А когда я понравился вам? — Тебе прям не терпится узнать? — Шота не любитель копаться в собственных чувствах и эмоциях, тем более с кем-то ими делиться. Не привык. Хитоши остановился, набирая побольше воздуха в лёгкие, чтобы наконец-то выплеснуть всё наружу. — Да. Потому что я счастлив, что вы ответили взаимностью. Вы самый прекрасный человек, которого я когда-то встречал. Добрый — любите всех животных, даже бродячих. Чуткий — вы всегда могли понять, о чём я переживал и давали мне хорошие советы, а ещё вы: нежный, восхитительный, красивый. Особенно с небрежным хвостиком и в черной обтягивающей водолазке… Айзава положил палец на его губы в попытке остановить словесный поток. — Я понял тебя, — хмурился, немного смущаясь от услышанного. — Всё, заканчивай. Какое-то время они оба молчали, но после продолжили обсуждать обычные вещи: чем позавтракали бы и какой сериал посмотрели завтра. Как всегда непринужденно и повседневно, слишком по-домашнему: о чём ещё можно было мечтать? Какие ещё родственные души? Зачем ему другой, когда нашёл того самого человека. Даже, если это не его соулмейт, для него Хитоши всё равно был особенным. Айзава никогда не верил в родственные души. Считал, что это полный бред и ему совсем не нужен такой человек, которого предоставила сама судьба. Будет ли это подарком или наказанием? Ему не хотелось знать. Их осмотр закончился тем, что на них напали двое парней: пьяные, злые и хотевшие с кем-то подраться. Были ли это простые граждане или злодеи — было не ясно. Они попытались утихомирить, пригрозили отвести в ментовку, а после небольшой перепалки, один из них применил причуду на Шинсо. Они сбежали, а Хитоши осев на землю, начал стремительно задыхаться, не в силах сделать вздох. Айзава сразу же применил причуду на нём, в надежде стереть эффект, но ничего не получилось. Его причуда впервые не сработала. — Дыши, черт возьми! — каждая минута была на счету, Хитоши медленно бледнел, молча бьясь в агонии, а Шота, каждый раз наклонялся к его губам, делая искусственное дыхание. — Дыши, Хитоши! — никакая скорая не спасла бы его, не успела. И он продолжал раз за разом давать по глотку воздуха, оставляя на своих губах металлический привкус крови. Отрываясь, истошно кричал, прося о помощи, до боли в горле срывая голос и напрягая голосовые связки до предела. Не так Шота представлял, что когда-нибудь смог бы встретить свою родственную душу. Недолго было догадаться, что всё именно так. Что он все же оказался тем самым. Шинсо смотрел умоляющим испуганным взглядом, хватая рукой за его рукава и с силой сжимая пальцы на помятой одежде, стараясь стерпеть мучительную боль, которая медленно разрывала всё изнутри. Белые пятна плясали перед глазами, медленно увеличиваясь, становясь блеклыми и темными. Горло горело, всё изнутри жгло, выедая и выталкивая последние остатки воздуха из лёгких. На уголках глаз скопились слезы и стекали тоненькой дорожкой по щекам. Почему единственная мысль была не о сожалениях или об упущенных возможностях? В основном люди сожалели перед смертью. Просили Бога помочь. Но он не верил ни в какого Бога. Его нет. Тогда бы он не лежал здесь и не видел бы убитого горем Айзаву, который судорожно делал новый вздох, который не поступал в лёгкие. Хитоши почему-то вспомнил о школьных днях, когда они лежали после тренировки на мягкой траве, пристально смотря на алый закат. Теплый ветер ласково трепал за волосы, принося собой прекрасный запах спелой вишни. «— Хитоши, какая у тебя мечта? — спросил Айзава, наблюдая за сонным подростком. — Хочу найти свое счастье и, чтобы оно осталось со мной навсегда, — он закрыл глаза, погружаясь в приятный сладкий сон». Руки опустились вниз, переставая с силой сжимать одежду. Айзава с леденящим ужасом осознал, что его сердце перестало биться. Он начал делать непрямой массаж сердца, вдыхая в обветренные губы воздух и нажимая на грудину, пытаясь завести остановившееся сердце. Снова и снова, до головокружения вдыхал воздух и продолжал всё сначала. Шинсо не удалось спасти. Его сердце не забилось, и он не сделал вздох. Приехавшая через двадцать минут скорая упаковали тело в черный плотный пакет и сразу же увезли собой. Айзава остался сидеть на том же самом месте, где недавно лежал Шинсо, медленно и верно теряя контроль над собой. «Пушистые сиреневые волосы, милые ямочки на щеках, бархатный голос, который всегда звал так обворожительно невинно: «— Учитель, я вас искал». А лёгкая и редкая улыбка, заставляла его сердце нежно трепыхаться от переизбытка чувств. Шота обожал Шинсо до одури сильно. Его любимый мальчишка, который всегда смотрел с обожанием. Приносивший школьным летним днём холодный кофе из автомата, чтобы вместе посидеть и поговорить о разной чепухе. Наивный, добрый и печальный, который любил бродячих кошек и часто тайком таскал в школьную общагу, а Шота после отбирал и давал приют у себя дома. Хитоши был неуклюж и забывчив, чем ещё сильнее нравился Шоте. Из-за сонливости, изредка путал кеды, надевая с разной расцветкой: один голубой, а другой черный. Он всегда ждал его, сидя на ступеньках, чтобы пойти вместе в очередной дождливый пасмурный день: «— Пошли вместе, Хитоши, — как же сильно Айзава обожал его имя, милые и привлекательные привычки, смех, улыбку». — Хитоши, — Шота упал на холодный асфальт бья по нему кулаками разбивая их в кровь, — Нет. Нет. Нет… — рыдая навзрыд, еле глотая воздух ртом. — Я не успел сказать тебе, как сильно люблю тебя, — обессиленно упал на асфальт, всё ещё не веря, что его больше нет, — я люблю тебя, — что его сердце навсегда остановилось, а тело только что увезли в морг, — люблю, — что больше не посмотрит с ним скучный сериал, не услышит его голос, не увидит бездонные прекрасные сиреневые глаза. — Прости меня, — размазывая кровь по грязной поверхности. — Прости, что не спас… «— Вы мое счастье, учитель, — тихо сквозь сон сказал Хитоши, заставляя Айзаву по-глупому заулыбаться».