Искусство

Десятки - вероятно, потому что время в его капсуле перестало идти на знакомый счёт, как только крышка закрылась за ним перед побегом с Тесея, - десятки или сотни лет спустя Сири Китона больше не пугает мысль, что в какой-то мере весь корабль был эрзац-частью тела Юкки Сарасти. Разумеется, не совсем как у людей - но у вампиров мало что бывает как у людей, их убивали и создавали заново не для этого. Чувство, с которым Сири жил всё это время на борту Тесея, наконец оформилось в мысль, и теперь она казалась очевидной. Типичное когнитивное искажение, но Сири в достаточной мере человек, чтобы смириться с его наличием в своём сознании. Как Шпиндель и позже его коллега могли в любой момент воспользоваться всеми манипуляторами и приборами лабораторий и медотсека, которые слушались их куда лучше, чем собственные неполноценные руки, - как Аманда могла воспользоваться боевыми дронами, повинующимися приказам, поступающим из её мозга, - как почти любой человек пользуется накладками, не задумываясь, - как сам Сири годами пользовался искусственной половиной собственного мозга, не ощущая её чуждой себе, - во всяком случае, не больше, чем он ощущал чуждым себе самого себя... Когда что-то искусственное, чужое становится частью тебя, тебе приходится учиться этим пользоваться. Но потом, когда восприятие и нервная система адаптируются, выстроят цепочки рефлексов и укрепят глией новые нейронные пути в твоём мозгу, а дополнительная химия ускорит процесс, твоя внутренняя карта тела станет шире. Киберпротез, искусственная пластина в черепе или два десятка тонких препараторских манипуляторов в закрытом помещении станут продолжением тебя. Люди срослись с машинами так давно и крепко, что большинство не замечает этого естественного процесса или забывает о нём по завершении, как забывают о том, как учились ходить. Сарасти руководил их экспедицией вместе с Капитаном. С искусственным интеллектом, сложнейшей системой, живущей в центральных ядрах корабля, контролирующей едва ли не все процессы, текущие в его огромном теле, несущемся сквозь космос. Сири не может отделаться от мысли, что в моменты, когда шнур для прямой связи с кораблём входил в разъём, врезанный в череп Сарасти, они на какие-то секунды становились одним целым. Голос Капитана становился голосом Сарасти, изменения маршрута и стабильности работы корабля становились его движениями, информация, которую получал Капитан, текла от всех его сенсоров к зонам распознавания и интерпретации образов в мозгу вампира, ядра обработки информации становились устройствами, подключенными напрямую к этому мозгу, практически его частью. Сири едва ли когда-нибудь поймёт, чем был Капитан для Сарасти, помимо ещё одной части тела и мозга, расширяющей их возможности до невероятного. Люди смогли сделать протезы и механизмы частью своей жизни, которую уже не вырвать прочь, не лишив их важной части самих себя. Вампиры по понятным причинам смогли пойти в этом дальше - пусть даже в количестве одной штуки, одного случая более чем достаточно для этого мира... И, возможно, думает Сири потом, сами машины в этом плане ничем не хуже. Во всяком случае, именно вампиру Капитан смог ответить тем же - когда пришло время, он точно так же без колебаний воспользовался тем единственным, что можно было бы назвать "протезом" для машины. Чуждым ему органическим конструктом, с которым он успел научиться обращаться. Сири хорошо помнит мёртвые руки этого "протеза", захлопывающие за ним крышку спасательной капсулы, и голос Сарасти, ставший голосом Капитана и проговаривающий для него то, что он должен был услышать. Вопрос лишь в том, сможет ли теперь он сам заново научиться пользоваться тем, что осталось ему от этих двоих - хотя бы в собственной голове - взамен того, чего Сарасти лишил его незадолго до их последнего разговора. Но он постарается. У него есть время.