Дождись

Малкольм сбегает с мостика вскоре после того, как сфера зинди уходит сквозь подпространственную воронку. Он знает: что-то пошло не так во время спасательной операции, и потому сейчас Малкольм должен быть в другом месте. Спустившись на четыре палубы вниз, он пробирается в медотсек и замирает, увидев Джосса с прожжённой дырой в груди. Пожалуй, впервые за этот год ему становится по-настоящему страшно. — Я сказал ему, что готов к службе, — шепчет Джосс, кивая на Флокса. — Боюсь, он у нас немного наседка, — шутит Малкольм, чем вызывает у Джосса смешок и слабую вымученную улыбку. Улыбку, которую он не готов променять ни на что. Улыбку, которая меркнет и гаснет в мгновение ока. По телу Джосса проходит сильнейшая судорога, но Малкольм не верит, что это конец. «Живи! — хочет закричать Малкольм. — Ради всего святого, живи! Ты не можешь бросить меня сейчас. Только не сейчас… только не… — но слова застревают в горле, глаза становятся влажными, а руки бессильно свисают вдоль туловища. — Живи. — Малкольм боится пошелохнуться, боится выдать себя, но продолжает молиться и повторяет как мантру: — Живи, только живи…» Джосс не дышит. Он тратит последние силы, чтобы цепляться за жизнь. Но он не сдаётся. Он никогда не сдаётся. Флокс действует быстро: по телу Джосса проходит короткий разряд, затем второй и, наверное, третий. Малкольм не может на это смотреть. Он на мгновение закрывает глаза, не прекращая твердить про себя: — Ты должен жить, Джосс, пожалуйста, только живи… — Лейтенант Рид, — Малкольм выходит из ступора, лишь понимая, что Флокс трясёт его за плечо. — Мне не хотелось бы приводить в чувство ещё и вас. — Меня? Нет, я… я в порядке. Майор? — Всё ещё с нами. Но он по-прежнему нестабилен. — Скажите только, он будет жить? — Малкольм едва узнаёт свой собственный голос, звучащий на удивление громко в забитом людьми медотсеке. — Пока — да. — А потом? — Мы узнаем об этом в ближайшие пару часов. — Два часа? — Малкольм бросает на Джосса тревожный взгляд, в ту же секунду соображая, что у него самого есть в запасе не более получаса. — Два. Может, три. Может, даже четыре. А теперь попрошу вас мне не мешать. — Хорошо, — Малкольм нехотя отступает, но напоследок ещё раз подходит к биокровати. — Пообещай, что дождёшься меня, — шёпотом говорит он, крепко сжимая предплечье Джосса. — Я вернусь, когда мы разберёмся с этими зинди. Только дождись меня, Джосс, умоляю, дождись.