Кошки–мышки

      Тащиться в проливной дождь на другой конец города — было гениальнейшей идеей моей подруги. Ронни прожужжала мне все уши о какой-то семье, жившей в особняке, якобы, каждый из её членов имел особенный дар. Из потока слов можно было выделить следующее: Мадригали использовали свои силы на благо города, за что, собственно, местные власти их неплохо так благодарили. Помимо Мирабель, с которой Вероника тесно общалась, чаще в монологе (именно монологе, потому что я только молча кивала головой) повторялось имя Бруно.       Бруно имел дар ясновидения. Чем девушку рядом не устроили мои расклады на таро, я искренне не понимала, ибо место к одному из тройняшек нам (а по большей части Ронни) выбивалось потом, кровью и слезами. Так сложилось не потому, что Бруно имел бешеную популярность как практик, а, скорее, из-за его скверного характера и нежелания принимать большинство нуждающихся даже за деньги. Да и молва о нём ходила, так скажем, не добрая. Человек он был надменный и заносчивый, а клиенты периодически уходили от него либо в слезах, либо с нервным тиком.       Вероника быстрее поскакала к открытой двери, где уже стояла низкорослая девушка с очаровательными кудрями и мило улыбалась нам.       — Забегайте скорее! — поторопила она.       Дом излучал атмосферу уюта и гостеприимства. Внутри так вкусно пахло выпечкой и какими-то неизвестными мне южноамериканскими приправами, что видавший утром только кофе да мятную жвачку живот тут же заявил о себе. Мирабель отправила Ронни скорее к провидцу, ведь время её приема было с минуты на минуту, и промокшая до нитки девушка ринулась со скоростью света вверх по лестнице, скрываясь затем в тени коридора. Мы же направились на кухню, так как желудок уже начал сводить меня с ума. Джульетта, прелестная женщина чуть старше сорока, накормила меня так, как ни одна бабушка не кормит любимых внуков. Параллельно с поеданием вкуснейших лепёшек и кофе, я в пол уха слушала нотации о правильном пищевом поведении для организма от двадцати лет, периодически активно кивая головой и обещая, что больше так не буду. Тело наполнилось силой и начало согревать себя изнутри, от чего озноб после ледяного дождя начал отступать. Хо–ро–шо…       К нам впорхнула подозрительно довольная Вероника с зелёной табличкой в руках. Девушка не могла спокойно стоять на месте, припрыгивала и стирала пальчиком стоявшие в глазах слёзы счастья. Она положила перед нами табличку.       — Я смогу реализоваться в бизнесе без ущерба семейному счастью! И вот мой будущий муж будет…       Подруга без умолку щебетала, активно жестикулируя, пока Джульетта и Мирабель одобрительно улыбались и поздравляли её. Вот и моё время настало. Выйдя, я снова оказалась в холле, который освещался лишь светом, исходившим от кухни. Однако на лестнице, по середине своего пути, до меня дошло — я вообще не хотела приходить, поэтому не знаю, что спросить. И нужно ли за это платить, зная одного из старших Мадригалей? Решив, что прорвусь и мы всё решим, я продолжила путь и повернула в коридор, но… То ли я слишком долго шла, то ли Вселенная не даёт мне шанса на отступление. В дверном проёме стоял он, тот самый Бруно Мадригаль. Мужчина лениво облокотился о косяк двери, скрестив руки на груди, и буравил меня взглядом. Не буду спорить, Бруно был очень красив, особенно для сорока с лишним. Он не показался таким высоким, как о нём говорили, в любом случае, обычный рост — не два метра и больше.       — Долго, — бросил он, скрываясь в комнате.       Помещение встретило нас полумраком свечей и холодом. Озноб вновь вернулся, а вместе с ним появилось и новое чувство. Статная, худая фигура Мадригаля была облачена в пурпурную рубашку и тёмно–коричневые брюки, хаотичные каштановые кудри ниспадали на изящные плечи. Стало интересно, какие волосы на ощупь, пахнут ли они тем же парфюмом или же в них преобладает запах шампуня… Внизу живота теплело и приятно ныло, ноги слегка подрагивали. Дыхание на мгновение пропало, когда на меня уставились светящиеся зелёные глаза. Мужчина насупил брови, от чего между ними образовалась глубокая морщинка. Бруно в целом всем видом показывал, что всё это ему вообще не было нужно, и мы только тратили его бесценное время.       — Итак… — раздражённо выдохнул он, — у тебя что? Будешь ли ты вместе со своим мальчиком долго и счастливо? Сколько у тебя детей по судьбе? Какую оценку поставят за дипломную работу? — издевательски перечислял он, подтверждая мои догадки.       И только я хотела ответить, как его лицо исказилось в ухмылке:       — Ах да… — промурлыкал мужчина, вновь повернувшись спиной ко мне, — у тебя же есть эти цветные кусочки картона. Как ты их там называешь?       Я задохнулась в возмущении. С какой стати он считает, что имеет право вести себя так надменно по отношению ко мне? Ко всем людям? В какой-то момент просто захотелось треснуть его кулаком, куда достану, а Бруно продолжал улыбаться, но уже смотря на меня. Он облокотился о стол, заставленный свечами, и глядел сверху вниз.       — Чтобы обращаться с «этими цветными кусочками картона», — передразнила его я, — нужно долго и упорно учиться, набираться опыта, а не просто удачно родиться с даром в уважаемой семье и считать всех грязью под ногами!       Я просто закипала от злости, пока Бруно стоял, слегка надув губы, но всё с тем же хитрым прищуром. Грудь, что выглядывала из-под расстёгнутой рубашки совершенно спокойно вздымалась, вот только руки Мадригаля сильнее сжали столешницу — я его задела.       — Так и для чего ты пришла тогда? Показать, сколько у тебя опыта? — нарочито подчеркнул он последнее слово, — как ты набила руку? — открыто издевался мужчина.       То ли от злости, то ли от таких двояких выражений, всё тело горело и слегка тряслось. В какой-то момент я вновь глянула на стол, но Бруно уже там не было. В следующее мгновение большая ладонь легла мне на бедро, пока вторая рука убирала волосы назад, открывая мужчине обзор на лицо и шею — Бруно каким-то образом оказался позади и прижимал меня к себе.       — Ты хоть можешь представить себе…       Он уткнулся носом мне в шею и практически рычал это. Тонкие пальцы сильнее вжимались в нежную кожу.       — … каково жить с этим проклятьем?.. — хриплым голосом закончил он.       От такой близости либо умереть от страха, либо получить оргазм на месте. И пока было не совсем понятно, что именно меня ждёт. Бруно переместил руку с бедра на шею, а второй резво хозяйничал по телу, уверенно проводя по всем интересующим его местам: талии, груди, нижней части живота — не залезая под одежду, дразня. Мужчина покрывал грубыми поцелуями шею, пока я стояла и думала, вырваться или позволить утащить себя в этот омут.       — Если ты против — я остановлюсь. Я всё же джентльмен… В каком-то роде.       Мадригаль шумно выдохнул и стал игриво и медленно усыпать поцелуями висок и скулу, снова возвращаясь к шее и обратно. Я довольно хихикнула и запустила руку в его кудри, после чего поцелуи вновь стали напористыми, а его рука всё же скользнула под блузку.       — Твоя одежда мокрая насквозь — нужно снять. Я же не могу позволить девушке заболеть, — игриво предложил провидец, постепенно оголяя меня.       — Ещё я очень замёрзла. У тебя здесь та–а–к холодно, — пожаловалась я ему.       Оставшись в одном нижнем белье, я обернулась к мужчине. Глаза его, казалось, светились так ярко, что никакие свечи не нужны были вовсе. Пуговицы плохо поддавались озябшим пальцам, от чего Бруно хохотнул и расстегнул рубашку сам. Без зазрения совести начала трогать обнажённое тело, удивляясь, что не являясь навязанным эталоном мужской красоты, оно всё ещё было дико сексуальным: стройным и подтянутым, но не накаченным. Мадригаль нетерпеливо перехватил меня за талию и усадил на диван, наконец-то жадно целуя. Миг, и нижнее бельё исчезло, а Бруно уже покоился между моих ног, всё так же хищно наблюдая, но уже снизу вверх.       — Попалась, мышка… — протянул он с ухмылкой.       Всё это было какой-то сладкой пыткой. Провидец покрывал поцелуями живот, доходил до низу и вновь возвращался вверх, при этом в предвкушении сжимая, царапая нежную кожу бёдер.       — Бруно… — тихо, умоляюще простонала я, слегка выгибаясь навстречу ласкам.       Внезапно один из поцелуев отразился лёгкой болью: мужчина втянул кожу и слегка сжал её зубами — внизу живота теперь красовался небольшой засос.       — Да хоть Эрнандо… — усмехнулся он, — какая нетерпеливая леди.       Ноги подрагивали от перевозбуждения, так сильно хотелось, чтобы он наконец прикоснулся ко мне, но Мадригаль специально медлил — ему так нравилось ощущение абсолютного контроля. Садист. Конченый садист.       — Не часто я встаю перед кем-то на колени…       Бруно продолжил не спеша покрывать поцелуями внутреннюю сторону бедра, прежде чем наконец-то прильнуть ко мне. Насколько коротких движений расслабленным языком, а затем уверенные движения напряженным. Мои цепкие пальчики снова зарылись в тёмные кудри, сжимали, оттягивали их, от чего провидец тихо рычал и постанывал между делом. В промежности становилось всё теплее и теплее, пока Мадригаль переключился только на клитор и ввёл длинные пальцы во влагалище, умело стимулируя там самую чувствительную точку. Ноги невероятно тряслись, и я пыталась инстинктивно не зажать ими Бруно, когда наконец-то кончила. Мужчина отстранился и довольно облизнулся, пока я переводила дыхание.       Он отошёл и вернулся с двумя стаканами воды, один протянул мне, и плюхнулся рядом. Отдышавшись, я наконец обратила внимание на эрекцию, видневшуюся сквозь брюки, и уже было потянулась к его члену, как Бруно остановил меня, улыбаясь, и покачал головой. Наше время вышло. Мужчина в последний раз утянул меня в поцелуй, после которого я торопливо начала одеваться и приглаживать беспорядок на голове. Мадригалю только и оставалось, что наблюдать за этим с довольным лицом. Единственное, что не удалось найти — это трусы. На вопросительный взгляд, мужчина только непонимающе пожал плечами, однако уже на выходе он окликнул меня.       — Как-нибудь загляну к тебе на расклад, коллега.       Мужчина задорно подмигнул, и хлопковая ткань скрылась в кармане его брюк. Красная как рак, я торопливо спустилась вниз, где меня уже все заждались. Вероника сонно хлопала глазами и явно была рада, что я наконец вернулась. Дождь на улице поутих, оставив только слякоть и противные моросящие капли. На полпути от дома Мадригалей Ронни внезапно остановилась, от чего я измученно глянула на неё.       — Ты, кажется, забыла свою табличку с предсказанием.