Пророчества, магия и бинты

      Тяжело дыша Мерлин открыл глаза. Юного мага разбудило чье-то всхлипывание. Запястье жгло из-за непрекающегося зуда и какого-то странного давящего чувства, которое мешало ему спать.       Это длилось уже довольно давно. Каждую ночь, когда Мерлин пытался уснуть, его все время будил звук всхлипываний и ощущение раздражения на коже. Иногда зуд был где-то в предплечье, иногда где-то в районе бедра. Более того, все это сопровождалось настойчивым чувством вины и стыда, что удивляло королевского слугу — таких чувств он точно не испытывал. Мерлин не имел ни малейшего понятия, что с ним происходит, но, спорить было трудно, все это крайне действовало на нервы.       Естественно, Гаюс что-то заподозрил, но пока ничего не говорил и не уточнял.       Мерлин перевернулся на живот и спрятал лицо в подушке, надеясь, что таким образом сумеет заглушить какофонию в голове. Надо попробовать уснуть.

***

      Наконец, утром Гаюс решил прервать своё выжидающее молчание, потому что ему в очередной раз пришлось пощелкать пальцами перед лицом своего подопечного, привлекая его внимание. — Плохо спал, Мерлин? — спросил мужчина, переводя взгляд со своей каши на Мерлина. Маг ненадолго задумался, взвешивая «за» и «против», но, в конце концов, решил, что Гаюс сможет ответить на все его вопросы.       Стоило Мерлину закончить свой рассказ о том, что беспокоило его уже почти два месяца, на лице Гаюса появилась улыбка: — Что же, это довольно любопытно, хотя и тревожно. Ты ведь знаешь, что друиды могут общаться с помощью силы мысли? Иногда, когда они испытывают сильную физическую или эмоциональную боль, некоторые друиды подсознательно пытаются дотянуться до какого бы то ни было живого существа, чтобы то помогло им. Зуд, который ты испытываешь, может быть от раны, которую они получили. Негативные эмоции — результат давления, которое оказывается на них. Думаю, что где-то недалеко от Камелота находится друид, которого держат в плену. Ему нужна помощь и он пытается с кем-то связаться. Этим кем-то оказался ты.       Мерлин сглотнул, едва Гаюс договорил. Да, скорее всего где-то поблизости находился друид, которому нужна была помощь, но почему Мерлин слышит его только ночью? Бедняга не пытался связаться ни с кем днём? Почему же Мерлин чувствует эти давящие эмоции только тогда, когда все обитатели замка нежатся в постелях?       Мага осенило: вероятно, бандиты пытают пленника только ночью! Но почему тогда не попросить помощи, когда мучители оставляют несчастного в покое?       Это тоже не имело никакого смысла. Артур каждый месяц отправлял патруль: рыцари должны были проверять каждую пещеру и помогать каждому человеку, который нуждался в помощи или был захвачен. Если бы кто-то был в плену, разве рыцари могли не заметить его?       Все эти мысли глубоко засели в сердце мага, не давали сосредоточиться и выполнять все распоряжения короля.       Дело было не в том, что Мерлин не хотел помогать друиду, который попал в беду. Маг смотрел на тренировку рыцарей и обдумывал, как сказать Артуру о том, что недалеко от Камелота есть человек, попавший в плен. А сказать надо было так, чтобы не получить в ответ обвинения в том, что Мерлин, якобы, не верит в доблестных рыцарей.       Внезапно, он почувствовал сильное жжение в левом плече. Ощущение было похожим на то, что Мерлин испытывал каждую ночь, но сильнее во много раз. Юный маг тут же проверил свое плечо на предмет ранений, но ничего не увидел.       Его ушей коснулся шум суматохи, и глаза выцепили толпу рыцарей, склонившихся над чем-то. Мерлин присмотрелся и увидел Мордреда, лежащего на земле и истекающего кровью, лицо мага исказилось от страха: на плече Мордреда, ровно в том же месте, где испытал боль Мерлин, была рана. Вероятно, меч Артура, который он использовал для тренировочного боя с Мордредом, оказался слишком острым, раз вспорол кожу настолько глубоко. Даже несмотря на то, что на сэре Мордреде была крепкая кольчуга.       С трудом сглотнув, Мерлин кинулся к лежащему рыцарю и помог Мордреду подняться, чтобы отвести до покоев Гаюса, пока сам лекарь поспешил искать необходимые лекарства.       На протяжении всего пути Мерлин чувствовал на себе неуверенный пристальный взгляд младшего рыцаря. Впрочем, это было неудивительно. С тех пор как Мордред попал в Камелот, Мерлин никогда не показывал ему ничего кроме пренебрежения, презрения и недоверия, а всё из-за дурацкого предсказания Дракона-манипулятора. Но даже если опустить все это, слова Килгарры игнорировать было невозможно, и это заставляло мага относиться к Мордреду с неприятием. Однако сейчас Мерлин не знал, что и подумать.       Он не понимал по какой причине и как Мордред получил рану в том же месте, где Мерлин испытал боль… Но даже если предложить, что друид, нуждающийся в помощи - Мордред, то помогать тому, кто мог стать угрозой для будущего Альбиона? Нет уж. Ни за что. Дудки. Не заставите. Даже невзирая на то, что сам Мерлин не особо верил в то, что рыцарь может действительно стать этой угрозой.       Усадив молодого человека на кушетку, Мерлин принялся снимать доспех, понимая, что с такой раной Мордред не сможет сделать это сам. Старший маг сжимал челюсть и игнорировал каждое вздрагивание и шипение со стороны друида, стараясь быть более аккуратным и внимательным.       Когда рана была промыта, обработана, зашита и перевязана, Мерлин забрал у рыцаря его кольчугу и меч. — Я отнесу это в оружейную.       Мордред вздрогнул, едва услышал это заявление и, запинаясь, попытался поспорить: — Н-нет, не надо. Я, эм… я могу отнести меч в арсенал сам. — Я знаю, что ты можешь. Но я сделаю это для тебя. — Мерлин мысленно выругался, глядя на выражение молодого рыцаря.       Лица Мордреда коснулся легкий румянец, а глаза засияли. Он снова взглянул на Мерлина. Это был тот самый взгляд, которым друид, стоило тому появиться в Камелоте, постоянно одаривал мага. Тот самый взгляд, который угасал, стоило самому Мерлину посмотреть на Мордреда со всем холодом и суровостью, на которую маг был способен.       Взгляд полный надежды.       Мордред быстро поблагодарил Мерлина и выскочил из покоев лекаря, чтобы получить от Артура распоряжение: отдыхать, пока плечо не придет в норму.       Тяжело вздыхая по пути в оружейную, Мерлин раздумывал, что же делать. Сердце говорило, что надо посмотреть глубже, найти причину столь странного поведения друида, но другая часть мага напоминала о том, что с такими как Мордред нельзя быть непредусмотрительным.       «Я даже не уверен в том, что Мордред — тот, кого я слышу».       Несмотря на все совпадения, которые ясно увидел Мерлин, Гвейн сообщил ему, что Мордред никогда не переодевался с остальными рыцарями, всегда был прикрыт или одет. Точных доказательств Мерлин так и не смог раздобыть.       Приняв решение, все-таки разрешить свои сомнения, Мерлин решился на маленький эксперимент: на весь оставшийся день он изменил свое отношение к Мордреду. Разумеется, он не был таким дружелюбным, как с остальными, но стал вести себя намного менее холодно, чем ранее. Мерлин старался делать для Мордреда все то, что делал для других, даря скромные улыбки, когда подворачивалась такая возможность.       Ночью маг лежал, уставившись в потолок, и ждал. Он не ощущал никакую боль, только радость, что затопила все вокруг.       Мерлин сглотнул. «Должно быть совпадение».       Так что он решил повторить свой эксперимент на следующий день, и получил тот же самый результат. На всякий случай, Мерлин также повторил его и на следующий день. И еще на следующий. И еще на один.       Спустя неделю, Мерлин решил, что плача, что мучал его так долго, больше не будет. Как и не будет жжения на коже и ощущения вины за преступление, которое он не совершал.       «Преступление, которое не совершал Мордред», — услужливо подсказало сознание.       Однако, на восьмой день, все пошло не по плану.       Мерлин решил, что эксперимент можно прекращать и вернулся к своему обычному поведению, рассудив, что если продолжать хорошо относиться к Мордреду, то можно потерять бдительность.       Мордреда (который, кстати, выглядел так, будто он щенок и его пнули те, кому он так сильно доверял) Мерлин успешно игнорировал или продолжал говорить с ним холодно и уходил еще до того, как друид успевал что-либо ответить.       Укладываясь в кровать, маг надеялся на то, что все, что происходило с Мордредом закончилось, но внезапная боль на коже заставила его вскочить. Эта боль была сильнее, чем прежде, словно тысячи муравьев укусили его в одного и то же место.       Мерлин закатал рукав и поднес руку к огню, чтобы осмотреть кожу. На ней были глубокие царапины, которые выглядели даже хуже чем открытые раны рыцарей после боя. Несмотря на то, что Мордред был в Камелоте уже давно, на теле Мерлина никогда не появлялось таких ран. А это могло означать только одно.       Вскочив с кровати, Мерлин накинул свою куртку, закатал рукава, сгреб несколько зелий и бинтов в сумку и, как только мог тихо, понесся в крыло, где жили рыцари.       Мерлин часто бывал в рыцарском крыле, так что прекрасно ориентировался, да и тихий звук приглушенных всхлипываний подтвердил, что маг двигался в правильном направлении.       Открыв дверь с помощью магии, Мерлин влетел в комнату и захлопнул дверь. Мордред издал неясный звук и уставился в шоке на вошедшего. — Мерлин…? — когда друид первый раз попал в Камелот, Мерлин приказал ему никогда не называть его тем именем, что дал магу народ Мордреда - Эмрисом.       Молодой человека сидел на полу, прижимая к груди руку, с которой капала кровь, слезы скользили по его щекам. А в нескольких сантиметрах от рыцаря лежал окровавленный кинжал. Мерлин отпихнул оружие ногой с такой ненавистью, будто оно нанесло ему вред лично.       Не говоря ни слова, маг взял руку Мордреда и начал осторожно обрабатывать кожу. Рана сильно кровоточила, Мордред явно порезался глубоко и Мерлин уже не был уверен в том, что это простая случайность. Желудок Мерлина свело от напряжения, стоило ему подумать о том, что он смог причинить кому-то столько боли, что этот кто-то недолго думая решил покончить с собой. — Я не… я не хотел, — проскулил Мордред в тишине комнаты.       Мерлин вздохнул и кивнул. Рана была глубокой, и в перевязке не было смысла, Мордред наверняка уже успел потерять много крови. Старший, не видя другого выхода, накрыл запястье друида своей рукой и прошептал исцеляющее заклятье.       Услышав тихий вздох от молодого друида, Мерлин поднял глаза. Мордред мелко вздрагивал. Повелитель драконов не особо заволновался: ему говорили, что могущественная магия может оказывать на других волшебников…особое влияние.       Шмыгнув носом, Мордред попытался вытянуть свою руку, но Мерлин мягко остановил его, прошелся пальцами по тонким шрамам, понимая откуда они взялись. Друид упрямо продолжал смотреть вниз, не поднимая головы, ему было стыдно посмотреть в глаза старшего мага.       Мерлин аккуратно потянул его к себе, заставляя Мордреда упасть в его объятия. Маг провел рукой по волосам друида и прижал поближе.       К черту пророчество!       Мордред всего лишь мальчишка, храбрый мальчишка-воин, который хочет доказать свою верность Камелоту и королю.       И Мерлину.       Так что он просто держал Мордреда в теплых и крепких объятиях, позволяя тому заливаться слезами, утыкаясь носом в плечо. Мерлин прижался губами к виску друида и оставил на коже легкий поцелуй.       Никто из них не осмеливался сказать ни слова. Да им и не нужно было: Мордред мог чувствовать каждую эмоцию Мерлина через ментальную связь и открыл для мага свои ощущения в той же мере, утыкаясь носом тому в изгиб шеи. — Если мы хотим обниматься всю ночь, то нам стоит переместиться на кровать. Мои кости уже старые, так что никакого больше сидения на полу, — получив удовольствие от смешка, который издал Мордред, Мерлин перенес их обоих на кровать.       Сметив голову Мордреда в сторону, чтобы тот мог посмотреть ему в глаза, Мерлин тихо произнес: — Я никогда не ненавидел тебя. Но я знаю пророчество от Великого Дракона и видел тоже самое в пещере кристаллов. В предсказании говорится о том, что ты заколешь Артура, убьешь его. Я не хочу в это верить, но пойми… Я совершил ту же ошибку с Морганой и теперь безопасность Артура — самое важное, что есть в этом мире. Важнее даже моих чувств.       Помолчав, Мордред ответил: — Я понимаю. И я, наверное, даже не расстраиваюсь. Да, это было ужасно, чувствовать твое отношение ко мне и не понимать, чем я заслужил такое, но теперь я знаю, почему ты так делал. — Теперь я постараюсь относиться к тебе так, как ты того заслуживаешь. А заслуживаешь ты хорошего отношения, — Мерлин накрыл руку Мордреда своей ладонью. — Ты не обязан, — молодой друид поднял на Мерлина взгляд полный искренности и надежды. — Но я хочу, — Мерлин наклонился к Мордреду и коснулся его губ, зарываясь рукой в кудри.       Мерлин провел языком по губе друида. Тот издал тихий стон и ответил магу, сплетаясь с ним в нежном поцелуе.       Магу пришлось оторваться от вожделенных губ, когда он почувствовал, что становится слишком жарко. Мордреду следовало отдохнуть после всего, что он пережил. — Ты останешься? — спросил рыцарь, цеплясь за ткань ночной туники Мерлина. — Конечно.       Хватило прошептать всего несколько слов, чтобы комната погрузилась во мрак. Они легли, прижимаясь друг к другу.       Мерлин уже давно не спал так хорошо.