Давай приколемся?

Давай приколемся: пройдём по бордюру крыши, - Луи! - Еще не отошедший ото сна, Гарри выбежал следом за своим парнем, в его глазах читался испуг, а голос дрожал. Утро радовало город солнечными лучами, которые, увы, не особо хотели делиться своим теплом. Кудрявый, выставив руки перед собой, маленькими шажками подходил к бордюру крыши, на котором стоял старший, подняв голову вверх и улыбаясь, словно нежась лучиками. - Что ты... - Стайлс боялся подходить ближе. Потому что от этого можно было ожидать совершенно любых действий. И шага вперед тоже. Луи захихикал, не шевелясь. Его улыбка стала шире, когда он шевельнул кистью руки, призывая Гарри ближе к себе. - Подойди. Клянусь, - Томмо ухмыльнулся, - я не собираюсь прыгать или типа того. Я хочу, чтобы ты подошел ко мне, Гарри Стайлс. Хазз послушал Луи, аккуратно цепляясь за его талию и сжимая ее в своих ладонях. Так было спокойнее: так Гарри мог удержать его от падения. - Правда, теперь все стало проще? - Улыбался Луи. - Теперь я не боюсь упасть, потому что я знаю, что ты не отпустишь меня. Я доверяю тебе свою жизнь. - Луи повернулся, спрыгивая в объятия к зеленоглазому, губы которого теперь улыбались также, как у Томмо. - Доброе утро, Гарри Стайлс. - Лу прошептал эти слова парню в губы, после чего сразу накрыл их своими, обвивая шею руками. Оторвавшись на секунду, он проговорил, не в силах отдышаться от своего же счастья: - Я так люблю тебя. И всегда буду верить тебе. Не было никакого смысла делать что-либо еще кроме их сладкого поцелуя, под жадными лучами, которые все же решили отдать немного тепла городу. Будем говорить друг другу голосом потише, О том, что будем делать, как придём домой: Я буду под тобой или ты подо мной. Луи не понимал, был ли это нервный смешок или возбужденный выдох, но это определенно ему нравилось. Мальчик, который буквально таял в его руках сейчас пытался отодвинуться от парня хоть на сантиметр, потому что он всегда стеснялся людей, которые окружали пару. Как обычно в таких ситуациях щеки кудрявого пылали красным огоньком, из-за чего их хотелось целовать больше и больше, игнорируя тихий, дрожащий шепот, отдаленно напоминающий "Лу, они пялятся на нас!" На самом деле Томлинсону было плевать на всех людей, которые находились сейчас в пабе и уж тем более на тех, кто смотрел на пару с презрением, любопытством, или с чем бы то ни было еще. Но, раз его просил Гарри - он просто не мог отказать, поэтому Томмо отпустил его руку, еле отодвигая свой стул. Наклонившись к уху Гарри, Луи аккуратно отодвинул двумя пальцами непослушную кудряшку своего парня и прошептал: - Когда ты доешь этот чертов пирог, я потащу тебя домой и поставлю на колени. - Луи улыбнулся, услышав то, как нервно Гарри проглотил наступившую слюну, двигая изящным кадыком. - А еще покажу средний палец всем этим засранцам, которых ты так смущаешься. - Прикусив мочку, Лу отодвинулся, пытаясь как можно быстрее допить свой кофе. И когда они выходили, а точнее выбегали из паба, Луи показательно обернулся, задержавшись лишь на секунду, чтобы продемонстрировать свой средний палец всем, кто находился в помещении. Давай приколемся: как будто светофора нет, Пойдём вперёд под колёса на красный свет Теперь даже Гарри было плевать на людей. Всем казалось это странным, но он не стеснялся никого, находясь в движении. Даже тогда, когда влюбленная пара, целуясь, перебиралась через дорогу, забыв о правилах дорожного движения, пересекая автостраду на красный свет светофора. Злые водители сигналили и выкрикивали в адрес ребят обидные слова, но Гарри и Луи было наплевать. Их средние пальцы так и "сверкали", вводя всю полосу в жуткую злость, до такой степени, что водилы начали выползать из своих машин, пытаясь задеть молодых. Парни схватились за руки и побежали прочь от дороги, громко смеясь и перекрикиваясь ребяческими словами. Порой не всегда можно было увидеть, что они влюблены. Например сейчас, когда люди улыбались и оборачивались, наблюдая за парой, как казалось, самых лучших друзей на свете. Они были всем друг для друга, они были одним целым. Или напьемся водки и пойдём к твоим родителям, Или к моим и подтвердим, что ты беременна. - Так что, мам, Марк, - сказал Луи, еле закрывая глаза, - я люблю его, а он меня. - Джоанна стояла с открытым ртом, пытаясь схватить хоть немного воздуха. Марк продолжал спокойно смотреть на двух пьяных в стельку парней, которые держались за руки. Его спокойствие могло бы пугать, если бы в комнате находился еще хоть кто-то вменяемый: жена, казалось, готова была упасть в обморок, а молодежь и так, без потрясений валилась с ног. - А еще мы трахаемся, - хихикая, пробубнил Луи, не обращая внимания на испуганного Стайлса. Джоанна просто вышла из гостиной, прося у Марка стакан воды. Томлинсон знал, что будь он не собой, он бы точно жалел об этом на следующее утро, но, замечая спокойствие Марка, который стелил парням постель, Томмо зарылся носом в волосы Гарри, который, как и лежавшая в своей комнате Джоанна, не мог отойти от шока. - Все будет хорошо. Верь мне. - Прошептал Лу в затылок Хаза, еле толкая его на кровать, которая, не без помощи отчима, оказалась еще уютнее, когда рядом засопело кудрявое чудо. Давай в аптеке купим сотню презервативов И подарим их всем (всем!) некрасивым. - Вам... - девушка, стоящая за прилавком в аптеке, готова была провалиться сквозь землю. - Нужны презервативы? Перед ней стояли два молодых, обнимающихся парня. На самом деле, они просто придерживали друг друга, чтобы не упасть, потому что алкоголь не смог выйти из их крови всего за одну ночь. На самом деле они хотели купить отрезвителей, но эта идея понравилась вымотанным парням еще больше. - Конечно, - с сарказмом в голосе пробубнил Гарри, пытаясь не упасть. - Давайте те, что по девять в упаковке. Мы раздадим их... нуждающимся. Луи, как и молодая девушка, не понял Стайлса, но продолжил молчать, с интересом наблюдая за происходящим. Когда пара вышла из аптеки, все еще придерживая друг друга, Гарри улыбнулся. - Нуждающимся, понимаешь? То есть, например, ему. Все с тем же сарказмом, Гарри открыл упаковку и вручил один презерватив молодому парню в очках, который спешил домой, дабы порадовать мать очередной хорошей оценкой. Войдя во вкус, Луи и Гарри пол дня простояли около аптеки, раздавая презервативы этим "названным нуждающимся", забегая периодически за новой партией латекса и уводя молодую девушку в состояние аффекта. Давай крикнем в окно всё, что мы думаем об этих людях, - Вы все просто придурки, живущие системой! - С чувством кричал Томлинсон, сразу же нагинаясь к подоконнику, чтобы его не заметили. - Я не понимаю, как вы все еще не стали роботами! - Гарри делал то же самое, возвращаясь в подоконнику, где его ждал смеющийся Луи. Они целовались после каждой фразы, которую они кричали в открытое окно с пятого этажа многоэтажки. - Уроды, не пытавшиеся добиться ничего, кроме денег! - Импровизация радовала душу, на которой скопилось многое, настолько важное для обоих, что хотелось орать об этом. - Я люблю его! - Орали оба, надрывая голоса и касаясь губами друг друга. - Люблю тебя, - шептал Томлинсон, когда парни прижались к стене под окном. Смотря друг другу в глаза, парни говорили все на свете теперь друг другу, а не людям, на которых влюбленным было плевать. Хотя, как не прискорбно было это признать, людям было плевать также. Они жили только друг для друга. Пара, отделенная от всего мира, всего, что с ним связано. От общества в целом и каждого человека по отдельности. Давай угоним тачку и подарим её школьникам. Давай приколемся, давай приколемся! - Теперь она ваша! - Молодые люди пронеслись мимо двух восьмиклассников, кидая ключи от Audi одному из них. Оба знали, что они не подставляют ребят. Они знали, что подставили только себя, а для чего - известно не было. Они бежали со всех ног, крепко держа друг друга за руку, ведь это было самым главным. Тогда Гарри впервые понял, что их затянуло в более странную жизнь, а Луи все еще не задумывался о последствиях, которые ждали их сумасшедшую любовь. Город встречал ночь, которая принесла за собой страшный мороз и бледную луну на звездном небе, а парни продолжали двигаться, не чувствуя собачьего холода. Сердца бились в такт, качая по всему телу адреналин, который искрами отдавался в зеленых и серо-голубых глазах. Давай приколемся хотя бы как-нибудь, Хотя бы пять минут, и люди не поймут. Да нахуй пусть идут! Я не держу их тут! Мне плевать, что обо мне подумают. - Ты совсем не боишься? - Пытаясь отдышаться, Гарри нагнулся к коленям, массируя их. Луи приподнял бровь, посмотрев на своего парня. - Серьезно? Гарри, очнись! - Лу схватил большие руки младшего парня в свои маленькие, почти девичьи ладони. - Я вообще думаю, что всем посрать. Понимаешь ли, - поднеся ладони к своим губам, Луи начал целовать их через каждое сказанное слово. - Это взаимосвязано. Им срать на нас, а нам плевать на их мнение. Они не держат меня здесь, как и я не держу их при себе. - Хазз расслаблялся, чувствуя нежные, мягкие губы на своих руках. - Только ты держишь меня здесь, Гарри Стайлс. Вся суматоха, мне давно похуй, С тобой мне хорошо, без тебя плохо. Целуясь прямо в том же закоулке, парни восхищались их невидимой связью, которая чувствовалась настолько сильно, что это выходило уже за рамки их сознания и возвышалось куда-то в сказку, в тот мир, который принимал пару за самое чудесное явление за всю историю. Этот мир назывался их любовь. Та, что испытывал Луи к Гарри, та, что чувствовал Гарри к Луи. За все время, что они были вместе, у них выработался свой закон, который никто никогда не озвучивал, потому что это и так было очевидно: с ним было хорошо, без него - нет. Не говоря друг другу ни слова, парни поспешили домой, чтобы в очередной раз показать друг другу преданность, принадлежность и надежду на их бесконечность. Давай приколимся: возьмём "баян" и ускоримся, Откинемся на спину, пеленой сна укроемся. Гарри сорвал голос, выкрикивая имя своего возлюбленного, даже не пытаясь сдерживать свои эмоции. Чувства были слишком велики даже для того, чтобы просто кричать. Оба вымотанные, ребята откинулись на подушки, синхронно придвигаясь друг к другу, сплетаясь в объятиях, целуя друг друга и пытаясь скорее уснуть. Было тепло и уютно. Луи чувствовал счастье Гарри, который чувствовал счастье Луи и посему был счастлив тоже. Как Бонни и Клайд, станем грабить банки, Зимой сядем на велик, летом на санки. Адреналин будоражил голову, заставлял кровь кипеть, а сердце биться сильнее, так, что оно готово было выпрыгнуть из груди. Луи тянул за руку уставшего Гарри, потому что сейчас нельзя было останавливаться. Оба боялись: казалось, что везде вокруг них слышались полицейские мигалки. Точнее, это на самом деле было так, но Луи не мог поверить, что он, возможно, подставил собственную душу, в лице до смерти испуганного подростка, сжимающего несколько мешков с деньгами в руках и еле перебиравшего ноги. Сердце предательски сжималось от боли с каждым сильным сжатием ладони Луи. Гарри держал его руку все крепче и крепче, боясь того, что Луи мог бы оставить его. Сама судьба решила все за них. Именно она вывела влюбленных на ту самую крышу, где всего несколько недель назад начался их своеобразный протест против общества, которое истребляло всех, кто стоял на его пути. Полицейские поднимались по ступеням, приближаясь к одуревшим парням с каждым шагом все больше и больше, когда Луи встал на бордюр, придерживая Гарри и привлекая его встать рядом. Неизвестно почему кудрявый делал это. Все, что он чувствовал была взаимная любовь, за которую можно было отдать все, что угодно. Оба понимали это сейчас, пуская деньги в воздух, крича что-то вниз и продолжая смеяться. Да, черт побери. Это было страшно, но этого нельзя было избежать. Они даже не пытались сделать это. Взявшихся за руки, чтобы вместе разбиться, С ума сошедших и себя вообразивших птицами. Наши с тобой портреты будут во всех газетах, Мы станем знаменитыми! Жаль, что посмертно... - Я все еще держу тебя за руку. - Дрожащим голосом кричал Луи, глядя в огромные, такие красивые глаза Гарри, который все еще верил каждому сказанному слову, - и я никогда не отпущу тебя! - Голос становился громче, как и шаги по лестнице. - Потому что я люблю тебя, Гарри Стайлс! - Сжимая руку сильнее, Лу посмотрел на самое прекрасное существо в мире в последний раз и, услышав "я люблю тебя тоже, Луи Томлинсон", Луи прошептал: - Навсегда. Он так и не отпустил. Просто давай приколемся! Весь мир один большой прикол, Где дураки смеются над делами дураков.