Память в словах

Этот день выдался особенно жарким. Несмотря на это, он сидит в кремовом костюме и незаметно оттягивает голубой галстук, под цвет его глаз. Я давно приметила его. Он приходит сюда каждую пятницу, делает один и тот же заказ: – Малиновый трайфл и тройной эспрессо, пожалуйста. Всегда вежлив и немногословен. Сегодня его волосы прекрасного медного оттенка блестят ещё ярче под лучами полуденного солнца. Сюда обычно приходят с компанией, а если и объявится какой одинокий посетитель, то он сядет за угловой столик и станет невозмутимо смотреть в окно, делая вид, что его нисколько не смущает, что ему не с кем разделить свой скромный обед. Но этот парень не из таких. Он всегда смотрит на вход. Словно кого-то ждёт. Но, я никогда не видела рядом с ним никого, поэтому, смею предположить, что он так и не дождался. Интересно посмотреть на эту девушку. Наверняка, она эффектная и утонченная. У такого, как он, не может быть другой.

***

Нил крепче сжимает пальцы. Мятая салфетка, уже третья по счету, исписана лишь одним словом. "Эндрю". Он приходит сюда каждую неделю, надеясь, что в один из этих одиноких дней увидит, как к нему приближается белокурая макушка, как проявится, будто из ниоткуда его чеширская ухмылка, и воздух вокруг наполнится ароматом лаванды. Уже два года, как Нил сменил спортивную форму на костюм специалиста по международным отношениям в Париже. Кому, как не ему знать, как стираются границы. Эндрю остался с Кевином. Они немного повздорили перед его отъездом. Миньярд решил, что он опять убегает, но Нил просто устал от внимания. Джостен хотел взять с него обещание, что когда-нибудь Эндрю приедет к нему. Что они попробуют жить по-другому. Но тот так и не дал его. Поэтому он снова здесь, снова с горящей в груди надеждой, ковыряет ложкой ненавистный ему десерт и без особого наслаждения попивает свой кофе. Сколько ещё он сможет так продолжать? В помещение ворвался ветер и с легкостью свеял белые комочки со стола. Нил выругался и нагнулся, чтобы поднять, сгрёб рукой два, а потянувшись за третьим, наткнулся на холодные, тонкие пальцы. Нил скользит взглядом вверх, по запястью, по черным рукавам...Стоп. Рукава обрываются, обнажая скульптурные мышцы плеча. Только что кислород наполнял его жизнью, а теперь жжёт легкие изнутри. Потому что Нил больше не дышит. Зацепив клочок бумаги, пальцы не спеша развернули его. – Ты жалок. Подтереть тебе сопли этой салфеткой? "Как он может быть таким язвительным и нежным одновременно?". Нил улыбается своим мыслям и, наконец, встречается глазами с ним. Эндрю садится напротив, вытягивает ноги, упираясь ботинками в подошву обуви рыжего и скрещивает руки. Бонусом к ботинкам идут тёмно-синие брюки и жилет кораллового цвета с галстуком цвета брюк на-а... голое тело. Ну, и, конечно, повязки. – Ты приехал сюда с цирком? Или с парадом трансвеститов? – Нет, своих клоунов я оставил дома. Теперь пусть Мэтт побудет грушей для битья Кевина. – А не наоборот? – Я надеюсь, что когда мы вернемся их обоих уже не будет в живых. – Мы вернёмся? Ты приехал не ко мне, а за мной? – Это имеет значение? – Боооже. Конечно, имеет. Да ты не находил места без меня точно так же, как я здесь без тебя! - Нил был в восхищении от этого открытия. – Не неси чушь. Это не ты застал меня плачущим над записками с твоим именем. – Я не плакал. – Расскажешь это Ники. – О, я всем расскажу! Эндрю быстро хватает его за руку, тянет на себя и проговаривает Нилу в губы: – Послушай. Никто не знает, что я здесь. Все думают, что я убиваю скуку в Колумбии и я почти хотел оказаться именно там. Ты оставил меня, хотя я не давал тебе согласия. Скажи спасибо, что я не продырявил тебе глотку ложечкой для десерта. Он также резко отпускает бывшего лиса, берет ложку, пододвигает чашку с трайфлом к себе и кладет кусочек себе в рот, облизываясь, как довольный кот. – В следующий раз хочу получить это на завтрак. В постель. – Что ж, так тому и быть, но нам нужно до неё добраться. Я рассчитаюсь. Пока Нил отсчитывает чаевые официантке за стойкой, Эндрю тайком собирает скомканные салфетки, с особой педантичностью расправляет их, и кладёт к себе в карман. Он подавляет улыбку и, когда его лисёнок движется в его сторону, расслабляет галстук и стягивает его с себя. Поднявшись, он берет Нила за руку и связывает галстуком их запястья. Джостен наблюдает за процессом, как хищник, с блеском в глазах. – Больше я не спущу тебя с поводка. – Поводок носят на шее. – Ошейник носят на шее. И, если уж ты так хочешь, будет тебе и поводок и ошейник. В другое время, в другом месте. – Жду не дождусь. – Сфоткаемся у Эйфелевой башни? – Да пошел ты. Эндрю почти смеется и, чуть подавшись вперед, целует Нила в ямочку на шее. – Поехали домой. Официантка изумленно проводила пару взглядом.