Давай дружить!

Так, собственно, они и познакомились. Чуя Накахара, может, и хотел развить их общение, но тут Мори заявил, что берёт его в ученики, и после этого ребята виделись крайне редко - раз в неделю, максимум два, когда Огай посылал Чую по каким-либо делам в канцелярию, или уже вечером, когда оба подростка, потные, усталые и злые плелись домой. Хотя, злые, скорее, можно отнести только к Чуе - у Рю уже не хватало ни сил, ни воли на злобу. А вот в Чуе огонь ненависти к придирчивому учителю горел, не угасая, ведь Мори попросту не пытался выбить из дерзкого мальчишки гордость. Так Рюноскэ, в те редкие моменты встреч с Накахарой, истово поражался, как у того хватает смелости поминать Огая(пусть даже шёпотом!) всеми известными и неизвестными ему ругательствами. Действительно, многие из этих бранных слов он узнал спустя время, и никогда не употреблял даже в самых отвратных ситуациях. Тем временем Чую очень быстро повысили (через месяц) до звания младшего исполнителя, то есть, теперь он был наравне с Дазаем. Сложно описать все чувства, что испытал тогда Аку. Сказать, что он был расстроен, изумлён, обижен - значит ничего не сказать. Впрочем, обида быстро прошла. Что-то в его расстроенной психике настойчиво внушало ему, что раз так решило начальство, значит, так правильней, ему виднее. Кому-то, например, Осаму, это показалось забавным, который в тот день взял Акутагаву за подбородок, и, внимательно посмотрев в испуганные серые глаза ученика, спросил того, считает ли он решение босса несправедливым. Рюноске ответил отрицательно. - Вот и молодец, - усмехнулся старший, - начальник всегда прав. Запомни это хорошенько, Рюноскэ. - Медовые радужки, окружавшие чёрные зрачки, хищно дрогнули. - Да, Дазай-сан, - поклонившись, тихо сказал брюнет. Не поймите неправильно, Рюноске хотел что-то изменить в своей беспросветной жизни, и даже пытался, вот только... Вот только все его попытки были жестоко задавлены - его учителем и укоренившимися привычками. Привычкой беспрекословно слушаться и повиноваться, привычкой робко замолкать, когда сэнсей повелительно поднимал руку, привычкой... Да, по сути, все его привычки сходились к этому. Печально, не правда ли..? Однажды, спускаясь в подвал на очередное занятие с Дазаем, Акутагава услышал какие-то странные звуки. Как будто кого-то били. Через секунду раздался недовольный голос. Он замолчал, и Рю смог различить непонятное хрипение. Что это? Рюноске заглянул вовнутрь. На четырёхгранной колонне висел некий субъект, весь в крови, без верхней одежды, с изрезанными руками и телом. Перед ним стоял взбешённый Чуя. - Отказываешься говорить? - прошипел он, подходя ближе к человеку. - Неужели тебе мало было всех пыток? Губы висевшего презрительно дёрнулись. - Мало, сопляк, - прохрипел он. Голос у него был еле слышный и будто сломанный. Связки сорвал, пока кричал, догадался Рю. Ещё один крепкий орешек попался. - АХ ТЫ Ж!..- взревел Чуя, и поднялся над землёй. Кулаки его замерцали красным, и Накахара с чудовищной силой впечатал их в лицо допрашиваемого. Тот уже никак не реагировал. Хотелось бы думать, что не сдох, почему-то подумалось Аку. Влетело бы тогда Чуе... Стоп. Чего я собственно за него волнуюсь? Он же тебе никто... - А, Рюноске! - воскликнул рыжик, заметив наконец стоящего в каменном проёме Акутагаву. - Привет. Слушай, помоги, пэжэ, дело есть. Помочь... Младшему исполнителю? Ну ладно... Всё это крайне необычно, ну ладно... Сероглазый подошёл и поклонился. - Здравствуйте, Накахара-сан. - Давай вот только без этого, - сморщился Чуя. - Не поможешь мне расколоть этого(тут Накахара вставил непечатное слово)? Упёртый достался, как зараза, а у меня ещё куча дел... - Да, конечно, Накахара-сан, - кивнул Акутагава. - И не надо меня по фамилии звать, - покривился голубоглазый. - Чуя я, понятно тебе? А Накахарой меня Огай называет, чтоб ему... - Он поправил шляпу, сползавшую на затылок и зло зыркнул в сторону входа. - Да, простите, На... Кхм. - Аку виновато опустил глаза, но тут же поднял на того типа, которого безуспешно допрашивал рыжеволосый. Теперь чёрные зрачки Рюноске закрыли собой почти всю серую каёмку, что создавало довольно жуткое ощущение. Угольные глаза на бледном тонко очерченном лице превращали этого паренька в некоего вампира из хороших ужастиков, где подобные твари неожиданно напрыгивают из тёмных дверных проёмов на своих жертв и утаскивают в темноту. - Узнай у него, где находится штаб СВГ, - произнёс сзади Чуя. - Понял. Мужчина на столбе усмехнулся. Рю склонил голову на бок и дьявольски оскалился. Не переставая улыбаться, он сказал таким тоном, от которого у несчастного зашевелились волосы на голове: - Рассёмон. Челюсти. Из-за его спины медленно, порыкивая и урча, поднялись его верные слуги. Обсидианового цвета, с горящими кроваво-красными глазами, полтора метра от нижней челюсти до верхних гребней, эти демоны вселяли панический ужас в любого, кто видел их, пусть даже мельком. Острые, как бритвы клыки обнажились, и раздвоенный змеиный язык облизнул зубы. Ночью они были незаметны во тьме, и только по полыхающим алым щелям, да изредка проскакивающим по телу молниям можно было догадаться об их присутствии. Эти твари, созданные для того, чтобы кромсать, рвать на куски и убивать, редко выходили на волю. Но уж если они оказывались на свободе, сдержать их мог, пожалуй, только владелец или Осаму, который мог аннулировать способности. В бою они были сущим кошмаром наяву. На Чую, не видевшего доселе зверей Акутагавы, это произвело огромное впечатление. Что до висевшего, то он задрожал, как в лихорадке. - Э-то... Что за... Х-х... Н-не надо, не-ет... - слабо пролепетал человек, когда один из этих чудовищ подплыло по воздуху к нему поближе, и выдохнуло. От существа несло кровью, горелым и ещё чем-то... Неземным. Жертва отчаянно дёргала руками, закованными в кандалы, и молотила по столбу ногами. - Помогите! - жалобно раздалось в подземелье. - Я не хочу! НЕТ! НЕ НАДО! Я ВСЁ СКАЖУ!!! Рюноскэ приблизился к бедняге, отстранил адского прислужника, и, прищурившись, иронично спросил: - Да ну? - хотя было уже понятно, что этот человечишка больше не в состоянии ничего скрывать от них. - Улица Мотомати тринадцать... спускаетесь в подвал, третий поворот налево... Только пожалуйста, не отдавайте меня на съедение этим... Этим... Гадам... - бормотал СВГ-еец, в страхе косясь на плотоядно облизывающегося монстра за спиной Рю. Тот лишь мрачно усмехнулся. Чуя негромко зааплодировал. Аку крупно вздрогнул и испуганно обернулся. - Браво, - весело сказал Накахара, улыбаясь во весь рот. - Бра-во. Ты за минуту добился того, на что я потратил целый час. Это просто замечательно, Рюноске. Отлично. От каждой похвалы Рюноске зажимался и теребил плащ, как если бы Чуя его отчитывал за промах. Но глаза цвета расплавленной ртути, широко раскрывшиеся от изумления, взирали на младшего исполнителя с недоверием, даже настороженностью, и... Надеждой? Да, именно надежда на что-то (он сам не знал, на что), затеплилась сейчас в сердце мальчишки, не привыкшего к такому отношению и одобрению, к простому общению и доброте людей вокруг... Всё это было ему фактически незнакомо, и почти позабыто здесь, в мафии... За что Чуя его хвалит, он же по сути ничего не сделал?! - Э-эй! Хэй! Хьюстон, вас вызывают с орбиты! - щёлкал парень пальцами перед носом Акутагавы. - Ты заснул, Рюноскэ? "ДЬЯВОЛ!" - П-простите, Накахара-сан! - Аку поспешно согнулся в низком поклоне. Ну как его могло так унести! Соображать надо, дурак, а не глазами хлопать! - Такого больше не повторится, Накахара-сан! - "Сколько раз уже такое было, идиот? Тебя мало били?" ругал он себя. Чуя стоял в оцепенении и мучительно соображал, что делать. Начать с того, что он вообще не привык, когда ему кланялись, да ещё обращались по фамилии, приставляя суффикс -сан. У Агнцев такое не водилось, а в Портовой Мафии так делали лишь в присутствии босса, да и то не с таким рвением. "Какой всё-таки странный этот пацан, Дазаев ученик... Как он дёрнулся, когда я захлопал! Не привык? Ну, предположим, но чёрт. Нельзя так на похвалу реагировать!" думалось Накахаре. И тут у него зародилось смутное подозрение. "А уж не Осаму ли постарался?" подумал он. Ох, если так... -Значит, так, - сердито сказал Чуя, и поднял руку. Рюноске снова дрогнул и прикусил губу. Если Чуя повелевает гравитацией, то его удары будут ещё больней... Рыжик, словно догадываясь о мыслях парня, продолжил: - Я не буду тебя бить. Запомни раз и навсегда. Никогда и ни за что. Но только обращайся ко мне на ты, по имени. Ты же не Огай, чтобы по фамилии меня звать(на этих словах Рюноске отчаянно замотал головой). Вот и отлично. Значит, договорились. - И голубоглазый положил руку на худое плечо Акутагаве. И тут же почувствовал, что Рю слегка подрагивает. - Эх ты... - добродушно усмехнулся Накахара. - Ладно... Пошли? Или у тебя занятие с Осаму? - Занятие, - Аку разогнулся и теперь смотрел уже не так испуганно на младшего исполнителя. - Эх-х, жалко... - вздохнул Чуя. - А то мы б могли поболтать ещё... Или сходить куда-нибудь... "Почему его интересую я? Чем самый обычный неудачник мог заинтересовать его - младшего исполнителя Портовой Мафии?" - Ладно, пока тогда, Рюноске, - рыжеволосый развернулся и пошёл к выходу. За спиной он услышал хруст, бульканье, и повернул голову как раз в тот момент, когда Акутагава снимал с цепей тело мужчины... С насквозь пробитой грудной клеткой. Из кровавой мясной дыры хлестала кровь, а демоны Рассёмона вились вокруг и подставляли языки под красные струи. - И за что ты его так? - насмешливо спросил Чуя. - За то, что не умел держать при себе мнение о моей способности, - спокойно ответил Аку, и повернулся к Накахаре. - Хах, - усмехнулся рыжик. - Ува... Тут наверху застучали шаги, и в подземелье вошёл Осаму Дазай. Акутагава вытянулся, и спрятал руки за спину. "Уж если его этому обучил Дазай..." подумал Чуя. Взгляд Осаму прошёлся по трупу рядом с колонной, по зверям, проворно юркнувшим за спину Рю, по Чуе, и вернулся обратно на Аку. - Что это значит? - ледяным голосом спросил шатен. Рюноскэ нервно закашлялся. - Дазай-сан... Кха... Накахара-сан попросил меня помочь ему допросить этого... Кха-кха... Человека... Он выдал всю информацию, и больше он организации не пригодился бы ...(кашель) - Кто дал тебе право самостоятельно разбираться с пленниками Портовой Мафии? - от Осаму так и веяло стужей. Накахара решил вмешаться. - Так, знаешь что? - янтарные глаза презрительно смерили его с шляпы до каблуков ботинок. - Он справился с заданием, чего тебе ещё надо? А этот - кивок в сторону тела, - на кой тебе сдался, Осаму? На двойной суицид рассчитывал? - язвительная усмешка искривила тонкие губы Накахары. - Он не твой ученик, - отрезал Дазай, которого сильно покоробило упоминало издевательство над его главной мечтой. - Чего ты вообще за него волнуешься? Влюбился? - теперь настал черёд Осаму ухмыляться. - Влюбился здесь только ты, урод, - Чуя готов был взорваться от злости, когда ему на ум пришёл один гениальный аргумент. - Ты так и не ответил на мой вопрос, а молчание, как известно... - с улыбкой превосходства рыжик неторопливо побрёл к выходу. С шатена невидимый лёд можно было молоточком сбивать. - Что, Великий и Ужасный Накахара Чуя даже словечка не смог вытянуть из этого слабака? - ехидно уточнил он в спину голубоглазому. Голубоглазый стал к нему полуоборотом. - Отчего же, - он торжествующе улыбался, скаля зубы, и Рюноске подумал, что несладко сейчас придётся его учителю. - Он просил передать тебе своё согласие на свадьбу. И на последующее самоубийство вместе. Пока, Оса Мудазай, - Чуя повернулся к ним спиной и поднялся из подвала. Осаму ещё какое-то постоял, сверля взглядом притолоку над входом в подземелье, а потом резко развернулся к Аку. - Запомни хорошенько, - процедил он. - Ещё раз распорядишься жизнью самого захудалого пленника - и ты узнаешь, как наказывают в мафии. Понятно? - Кха... Да, Дазай-сан, - Рюноскэ кивнул головой, и вдруг ощутил на запястье железную хватку старшего. Аку тихо пискнул от боли. Возможно, не торопись Чуя по своим делам, или задержись он у выхода из минус первого этажа, он бы услышал, как Дазай выкручивал Акутагаве руку. Но у Накахары было бог знает сколько дел и поручений, поэтому он нигде не задерживался подолгу. В подвал же рыжеволосый в тот день больше не заглядывал.