Друг с большой буквы

Еще когда Кеша был попугайчиком, то проявлял свой характер. Отказывался сидеть в клетке, не играл с игрушками, которые покупали ему для развития, а также не ел семена, признавая только человеческую пищу. Родители Вовки, которые подарили сыну попугайчика, даже хотели вернуть его обратно в зоомагазин, но школьник тогда еще первого класса настоял на том, чтобы непокорная птичка оставалась с ним. Уж очень понравился ему неряшливый малыш, которым был Кеша, вызывал умиление и чувство ответственности за его жизнь. Так и выросла птица в избалованное любимое дите, которое в любое время суток будет требовать чего бы то ни было только потому, что так вбило себе в голову. Будет ныть о том, что у маленького хозяина нет для него джинс, жвачки; смотреть громко телевизор, когда нужно готовиться к контрольной, и делать все, что угодно только ему. Вова всегда был отходчивым малым и, взрослея, только укоренялся в том, чтобы закрывать глаза на нрав Кеши. А, известное дело, когда на что-то закрываешь глаза, оно растет само по себе, диким и необузданным. Всегда когда Кеша вылетает из родного «гнезда», громогласно разочаровавшись в Вовке, тот страдает. В минуты отстутвия Кеши размышляет над тем, что же он сделал не так, раз птица на него обиделась, что сказал не того. Скучает. В первый раз он так сильно горевал от отсутствия постороннего шума, что завел щенка. Он думал, что Кеша не вернется назад, думал, что плохой хозяин. Хотел исправить свое поведение уже на другом животном, которое оказалось более послушным в итоге. Совесть бичует Вовку будь здоров, и всякий раз он ждет того момента, когда Кеша вновь появится на его пороге, измученный и голодный, соскучившийся по домашнему уюту. Он всегда готов принять Кешу обратно, потому что чувствует себя виноватым в его злоключениях. Но только отчасти. Только по той причине, что не может проявить характера, когда Кеша хлопает дверью. Один бы раз топнуть ногой, нахмуриться и сурово сказать, что там, на улице среди чужих, будет еще тоскливее, чем дома, ведь Кешу происшествия, которые случаются с ним, ничему не учат. Он, через месяц, зараженный еще более странной идеей, все равно уходит, чтобы через две недели явиться подбитым и сломленным обстоятельствами. Тяжело вздыхает Вовка, не зная, как утвердить свой авторитет. Покорно ждет птицу назад, чтобы ничего не говоря, обнять и принять обратно. Простить. Тревожит школьника отношение Кеши к нему, потому что нельзя сказать, что тот ценит характер Вовки и его самого. Даже грустно. Задумывается Вовка иногда о том, принял бы его обратно Кеша, будь он сам попугаем, а тот человеком. И не находит ответа. В перерывах между путешествиями Кеши, иногда, бывает, видит Вовка, как тот телевизор смотрит и всякую белиберду за ведущими телепередач повторяет. «Ну, неужели твой кругозор только в этом заключается, а я для тебя просто удобен?» — думает Вовка, голову подпирая за уроками. Не закрепляется мысль, а зря… Сидит Вовка за книжками, а Кеша с собакой что-то обсуждает, потом виновато подлетает к столу хозяина и смотрит на него внимательно. Вовка уже готовится к тому, что Кеша в очередной раз затребует нечто такое, чего он не сможет ему дать. — Ну, чего опять удумал? — почти недовольно спрашивает мальчик. — Ничего, — отрывисто говорит Кеша, взгляд не в силах ни на одном предмете задержать. — Я просто хочу сказать, что ты друг с большой буквы. Широко раскрывает глаза школьник, не веря услышанному, рассматривает птицу внимательно, а потом на погоду за окном. Тут понимает он, что вновь начало ноября, когда Кеша к нему в первый раз вернулся. Отбрасывают его воспоминания далеко назад. Улыбается Вовка. Смотря в глаза Кеши, понимает, что тот тоже об этом моменте думает, а после молча обнимает своего друга, чувствуя, как его перья лезут ему в нос.