Вечность в твоих объятиях

      Мико всегда поступала так, как ей заблагорассудится. Это была чуть ли не главная черта ее характера. Сразу после врождённого сарказма, разумеется.       Возможно, все из-за твердого убеждения в своей вечной правоте, а может, потому что ей просто никто не смел перечить. Верховная жрица была полной владычицей своей жизни. А иногда и не только своей.       Она играла с людьми так, будто их жизни ничего не стоили. Будто для достижения собственной цели можно пренебречь потребностями других. Конечно, делала она это столь умело, что заурядные умы никогда бы и не догадались, что ими управляют, словно марионетками.       Сладостные витиеватые речи, обольстительный взгляд, томный и до ужаса спокойный голос — вот он, способ пленить, заставить всех поступать так, как нужно тебе. И Кицунэ за несколько сотен лет жизни овладела всеми этими навыками практически в совершенстве.       Во всем Тейвате не найти того, кто не купится на ее манипуляции. Или же…       — Мико.       Голос раздался неожиданно, словно гром среди чистого ночного неба. Что крайне подходило его обладательнице. Жрица, которая до этого молилась перед Священной сакурой, лишь слегка дернула ухом, отчего раздался звон ее украшений.       — Вы что-то хотели, госпожа Сёгун? Вам стоило вызвать меня к себе, а не подниматься лично. Вы же знаете, я приду по одному Вашему зо…       — Хватит.       Райден Эи. Действующий Сёгун Инадзумы. Электро архонт. У нее много имён, но для Кицунэ они ничего не значили. Ни один из титулов не сможет описать действительной силы этой женщины. Мысленно Мико звала ее «Слабость». Единственная слабость Кицунэ.       — Что привело Вас ко мне?       Жрица обернулась, и вновь в ночной тиши раздался звон металла украшений. Казалось, будто это и есть звучание души девушки. Если, конечно, у такой, как она, есть душа.       — Ты прекрасно знаешь цель моего визита.       Разумеется, Мико знает. Сразу после ритуала созыва у Великого храма Наруками ей пришло письмо, длиною, кажется, до самой Селестии, в котором Сёгун в крайне грубой форме отчитала Кицунэ за ее действия. Как там было? «В этот раз вы зашли слишком далеко». Вот только Жрица лишь прикрыла глаза, выдыхая.       — Прошу прощения, многоуважаемая Сёгун, но я не могу даже представить, что могло заставить Вас проделать весь этот путь.       Мико не видела лица Эи, но отчётливо услышала глубокий вдох, а затем и медленный выдох. И этого было более чем достаточно, чтобы мысленно представить ее выражение лица. Наверное, брови она свела к переносице, а губы сжала в тонкую полосу. Взгляд таких пленительно глубоких глаз направлен прямо, строго. И, разумеется, вся женщина напряжена, словно натянутая струна арфы, вот только голова высоко поднята вверх, как и всегда.       — Прекрати это. Такая жеманность тебе не к лицу.       Мико открыла глаза, и тут же выдохнула. Вопреки ее ожиданиям, Эи смотрела на нее так мягко, будто Кицунэ — самый хрупкий хрусталь. Сёгун чуть склонила голову набок, а на губах играла слабая улыбка.       И Мико не знала, как ей на это реагировать. Слова будто застряли в горле, она могла лишь дёрнуть ушами, вновь наполнив тишину звоном.       — Чем ты думала, когда проводила ритуал?       Кицунэ опустила взгляд. Она вновь чувствовала себя маленьким лисенком, которого отчитывает Верховная жрица Сайгу. Вот только тогда Мико знала, что после всех нравоучений ее мягко потрепят по голове, а затем принесут порцию жареного тофу. Чего ждать от Райден, было неизвестно.       — Эи, — Жрица подняла взгляд на ночное небо. — Ты прекрасно понимаешь, для чего это было. Им нужно было уйти. Они страдали, теряли память, а некоторые могли навредить людям. Я поступила так, как должна была.       Сотни звёзд маленькими бусинами блестели на небосводе. И каждой из них, Мико уверена, был ёкай, которого она проводила. И сейчас ее старые друзья видят ее, скорбят о том, что оставили Кицунэ в одиночестве и так желают вновь вернуться на землю, чтобы ещё раз увидеться.       — Но что, если бы они навредили тебе?       Голос Эи прозвучал тише, чем раньше. И если бы не тишина вокруг, Кицунэ бы вовсе его не услышала.       — Они бы ничего мне не сделали. Моих сил более чем достаточно, чтобы провести ритуал гладко и без жертв.       Райден вздохнула. На несколько секунд повисла тишина, но даже в ней обе девушки понимали друг друга.       «Я волновалась за тебя»       «Я знаю, но все хорошо»       «Ты могла пострадать»       «Этого бы не случилось»       «Мико, ты…»       «Эи, доверься мне. Я знала, что я делаю, все было под контролем. Я бы никогда не позволила себе покинуть тебя»       Сёгун колебалась. Она смотрела на Жрицу, взгляд которой все так же был устремлён на звёзды. И все же она сделала шаг. Ещё один. И ещё. И вот она уже стоит практически вплотную.       Мико опустила взгляд, и в глазах ее была видна такая нежность и преданность, что у Эи перехватило дыхание. Она мягко положила руки на талию Кицунэ, а после прижала ее к себе, обнимая. Сёгун опустила голову ей на плечо и прикрыла глаза, наслаждаясь близостью девушки. И Мико ей ответила. Она мягко провела руками по ее спине, кончиками пальцев задевая косу, а после остановилась, держа в объятиях и шепча какие-то бессвязные, но такие успокаивающие слова.       Ни одна из девушек не знала, сколько они стояли так под ветвями Священной сакуры. Но если вечность, к которой так стремилась Эи, действительно может существовать, то Мико бы хотела провести ее так, в теплых объятиях Сёгуна.       — Обещай мне, что больше не будешь поступать столь рискованно и опрометчиво.       Голос Эи звучал скорее как шепот, как сердечная мольба. Но даже так, даже когда именно она молила Мико, Кицунэ все равно ощущала свою слабость перед ней.       — Обещаю.       И Райден поверила. То, как твердо Жрица сказала это, не могло не заставить поверить.       — Я так боюсь тебя потерять. Ты — последнее и самое дорогое, что у меня есть.       — Я знаю. Не бойся, я всегда буду с тобой.       Эи немного отстранилась, заглядывая в глаза Мико.       — Вечно?       Кицуне улыбнулась.       — Вечно.