Вязь

Кровь на вкус отдает железом. Чужой язык проходится по ладони, слизывает рубиновые капли медленно, с оттяжкой. Чертовка знает, насколько сильно влияет на него, знает, куда надавить нужно, чтобы голову сносило стремительно, чтоб без лишних препираний. Чужое личико притирается к его руке, а рот растягиваются в давно знакомый глазу оскал. Губы у него алые, яркие. Многие устоять не могут. Вот Тэнэ и не устоял. Перед ним мальчишка. Простой, как три копейки. Добродушный, работящий, в деревне помогающий. Любимчик местного народа, которого осталось то не так уж и много. И одет лишь в белую футболку и джинсы свободные, как любая молодежь в нынешнее время. — Дэм. Тэнэ сгребает клок светлых волос в кулак, запрокидывая голову парня. Тот непонимающе хлопает глазками, взмахивает длинными ресницами. Язычком слизывает остатки алого с уголка губ, проходясь по едва видным сейчас клыкам. — Скоро приедут гости, Дэм. Тэнэ плевать, честно. В лесу все сгниют, как пить дать. Пойдут за зовом послушно, окажутся в лесу. И сгниют. Кёниг лично позаботиться об этом. Только перед этим поживут пару деньков в их замечательной деревушке, построят глазки Дэму, и поймут наконец, что связь сотовая здесь не ловит. Совсем. Тэнэ плевать на гостей, ведь он обычный человек. Зубы у него не заостренные, ноги человеческие. Тело худое, что кости едва не выпирают, синяки под глазами и черный лак на ногтях. Не потому, что где-то там, в цивилизации, это модно. Просто выглядит действительно пиздато. Тэнэ обычный, но законы местные понимает. И уважает. Лесу питаться надо, как и его жителям. А Дэм за порядком следит, чужаков не подпускает. И именно поэтому Тэнэ останавливается. — Их встретят, — Дэмон натурально скулит, переводя взгляд на поджатые губы Кёнига. Тэнэ для него — услада. Сладкая конфетка, которую хочется облизать, осторожно распаковывая обертку и ревностно охранять. Другие твари зуб на него точат. Дэм знает, ведь иначе нельзя. Тэнэ восхитительно, греховно красив. Его хочется сожрать по кусочкам, выпить, как самое дорогое, выдержанное годами, вино. У Кёнига глаза цепкие, острые. Он смотрит внимательно и настороженно, да прячет в рукавах нож. Лес его любит, давно признал своим, как и Дэм. А обитатели его все хотят себе захомутать чужое. Будто Дэмон позволит. — Это твоя обязанность. Он снова будет ругаться, — Тэнэ отстраняется. Он вырывает свои тонкие пальцы из чужих ладоней, на которых все еще остались алые разводы. Тэнэ не осторожен совсем. Законы все знает в совершенстве, а собственную неряшливость побороть не может. Потому и порезался. Позволил драгоценной крови течь струйками в раковину. Дэм слышит, как лес приходит в движение. Как обитатели принюхиваются, дабы найти источник прекрасного запаха. — Одного я тебя не оставлю, — Дэмон дует губы, кутается сильнее в черную куртку. Он тянется через стол, вкладывая охотничье ружье в чужие холодные пальцы. Теперь Тэнэ смотрит на оружие спокойно, не как раньше. В его глазах плещется уверенность, в них нет того страха и ужаса. Он уверенно проводит рукой по стволу, перехватывает удобнее. Дэм от этого тащится, как кот по сметане. Кёниг с оружием — отдельная эстетика, высшая ступень наслаждения. Он не может отказать себе, снова тянется к алым губам, вцепившись мертвой хваткой в плечо. Тэнэ отстраняется почти сразу же, отходя на приличное расстояние. — Харе, Келлерман. И правда, харе. Время действительно поджимает. Кёниг надевает на себя пошлую леопардовую шубу, цепляя на плечо ружье. Дэмон хочет смотреть на это бесконечно, защелкнуть на нежной шее цепь, чтобы уйти не смог, всегда рядом был. Пора признать себе, что Тэнэ он не насытится никогда. Тэнэ знает. Он знает, как сильно Дэму хочется обладать им, закрыть от всего мира, не выпускать. И Дэм прекрасно осведомлен, что желание это сладкое обоюдное, общее, разделенное одно на двоих. Но они оба понимают, что у них есть обязанности, которыми пренебрегать не стоит. В конце концов, Он действительно будет недоволен. В пути его сопровождают напряженные плечи, лохматая прическа и осязаемая неудовлетворённость. Он идет по лужам, пачкая дорогие кроссовки, стараясь убрать с лица дикий оскал. После свежей крови его всегда ведет. Особенно, если это кровь Тэнэ. Дэм встряхивает головой. Все должно идти по привычному сценарию: Теплая улыбка, дружелюбные объятия и красочный рассказ про их дивный лес. За поворотом виднеются старые железные ворота, около которых толпиться небольшая кучка ребят. Келлерман ощущает, как лес довольно облизывается.

***

Дэмон злится. Он улыбается сидящим напротив парню и девушке, предлагает душистый чай… и злится. Он смотрит на Тэнэ, глазищами пожирает. Гости в этот раз у них попались наглые. Дэм никогда не селил у себя дома жертв, понимая, что те рано или поздно начнут все тут вынюхивать. Тогда и амулеты защитные найдут, и ружье, и руны, начерченные в углах дома. Гораздо удобнее было заселять их в крохотную халупу Кристофера, разъезжающего на полицейском гелике. Полицейские всегда вызывали у других чувство безопасности. Но в этот раз все по-другому. Гости, — девушка и парень, — держась за руки, попросили подселить их в более спокойное место, подальше от шумных друзей. Дэмон специально отвел пару к их дому, предвкушая реакцию его человека, относящегося к посторонним на их территории крайне негативно и ревностно. Однако он не ожидал, что вместо жесткого отказа, Тэнэ лишь кривовато улыбнется, пропуская их на порог. Он позволил им войти. Чертов Кёниг… — А вы здесь давно живете? — подала голос девушка, отодвигая в сторону пустую чашку чая. У нее были жиденькие короткие волосенки, выкрашенные в грязный, совершенно мерзкий розовый. Дэм даже не помнил ее глупого имени. Кира, Нира, Нина? — Года три как, — отвечает Тэнэ, забирая грязную посуду в мойку. Его движения плавные, грациозные, за ним всегда приятно наблюдать. Однако сейчас же приходится делать вид, что Дэма гораздо сильнее привлекают ажурные белые салфетки. — Кошмар, я бы так не смогла, — она неловко улыбается, переодически поглядывая на своего возлюбленного. Отчего-то нервничает, чувствуя себя максимально неуютно. Келлерман усмехается про себя, наблюдая за чужой нервозностью с интересом, легкой искрой любопытства. Иногда гости могли приятно удивлять. Они мило беседуют на отвлеченные темы. Дэмон действительно старается всем своим видом показать, что ему совсем не наплевать на новое вышедшее ток-шоу, очередной скандал или сплетню в их Университете. Розоволосая увлечённо рассказывает о том, как они по чудесной случайности наткнулись на эту восхитительную деревушку по дороге, как заинтересовались, желая отдохнуть на природе. Келлерман кивает, сверкая яркой наигранной улыбкой на губах, посматривая переодически в сторону молчащего Тэнэ, не встревающего в разговор с самого начала. Гости нервируют его, как и ожидалось, а Дэм очень не любит, когда его человека заставляют зря нервничать. В голове вспыхивает лишь одно желание: Остаться наконец наедине, поговорить нормально. Дэм уже давно научился понимать, когда Кёниг начинал загоняться, уходить в себя, закрываться от Дэмона. И он совершенно точно не желал позволять этому произойти снова.

***

Дэм дежурно желает гостям приятно отдохнуть, любезно выделяя им крохотную спальню, которую почти полностью занимала скрипучая кровать. Он бы мог поселить их в комнате получше, но сейчас он слишком растерян и зол для этого. По дому расползался тонкий сладковатый запах. Вот она, еще одна причина, по которой Келлерман ненавидел посторонних в доме. Дэм чувствует их так же хорошо, как если бы прямо перед ним положили сочный стейк. Это нервирует и отвлекает, заставляет думать о тщательно подавляемом голоде и многих других вещах, о которых Дэмон предпочитает не заикаться в присутствии кого-либо. Даже в присутствии Тэнэ. — Зачем ты впустил их в наш дом? — с ходу начинает Келлерман, как только дряхлая дверца в комнату наконец захлопнулась за их спинами. Тэнэ ерошит свои темные волосы, неловко оглядываясь по сторонам. Его плечи сгорблены и напряжены, а взгляд бегает по комнате, не цепляясь за что-либо конкретное. Дэм не может перестать думать о том, что даже сейчас, будучи невероятно растерянным, его человек все еще восхитительно прекрасен и невероятно хрупок. — Эта розоволосая девчонка… напомнила мне кое-кого, — медленно начинает говорить он. — Кое-кого? — Эхом повторил Дэм, чувствуя, как невольная паника поднимается глубоко в груди. Тэнэ не вспоминал прошлое уже очень давно. Он должен был забыть его, как глупый и не нужный якорь, тянущий его вниз. Сейчас он здесь, рядом с Дэмом, рядом с лесом, и у них есть все, о чем они могли только мечтать в своей жизни. Но теперь он вдруг… вспоминает кого-то. Дэмон подавил в себе желание схватить его за руку, притянуть ближе, почувствовать тонкий запах сигарет. Почему Тэнэ вспомнил кого-то? Что это значит? — Д-да, — начинает мямлить он, — Я… У нее были такие же розовые волосы и… Мы… В прошлом мы часто проводили время вместе… в Университете, — заканчивает он, не зная, куда деть свои подрагивающие руки. Тэнэ поднимает голову, встречаясь взглядом с Дэмом. — Я понял, что обознался, окей? Это была ошибка, промах, моя погрешность, блять. Не смотри на меня так. — Тэнэ… Конечно, это никакая не девчонка из Университета. Тэнэ никуда не уйдет, останется вместе с ним. Он медленно подошел к своему человеку, пальцами касаясь черных волос, чувствуя, как чужое тело постепенно расслабляется под его касаниями. — Эти воспоминания… Мне не хочется о них думать, снова возвращаться в прошлое, ты же знаешь. Просто… раньше Университет был единственной светлой частичкой в моей жизни, — Тэнэ прильнул к бедру Дэма, устало прикрывая глаза. Доверчивый, беззащитный, раскрытый. Дэмон знал, сколько боли пережил его человек. В подобные дни, как этот, Тэнэ требовался максимальный уход, самое бережное отношение. В такие моменты яростное желание Дэма оберегать обострялось, делалось во много раз хуже. Дэм скашивает взгляд вниз. Рукав шубы чуть порван, на бледной коже едва видные следы царапин, и Дэм честно собирается оторвать руки любой твари, посмевшей навредить его человеку. Он не может вытерпеть чужие касания, не хочет позволять отдавать Кёнига кому-либо. — Все хорошо, т-ш-ш, — он ласково касается чужого лба сухими губами, проводит ладонью по бледной щеке, чувствуя, как собственное сердце трепещет в восторге. — Я понимаю. В конце концов, Дэмон никогда не даст Тэнэ уйти, не позволит разорвать связывающую их нить. Другие люди не смогут причинить ему боль, пока Дэм рядом. Укладывая Тэнэ спать, он не сообщает ему, что розоволосая девица скорее всего не доживет до завтрашнего утра. Но Дэмон уверен, что Тэнэ сумеет понять его, как это было всегда. Он аккуратно прикрывает за собой дверь, ощущая, как предвкушающе шелестит листьями лес. Пора.