Мой принц

С самого детства Атцуму был сложным ребенком. Капризным, разбалованным королевской свитой настолько, насколько только мог. При всем при этом — всегда оставался мальчишкой, который среди дворовых ребят чувствовал себя в своей тарелке. Он часто сбегал с занятий письмом и чтением, чтобы лишний раз поиграть с крестьянскими детьми на просторах улиц. За что, конечно же, очень часто потом слушал выговоры. Но все эти фразы вроде "негоже Вашему Величеству водиться со всякой челядью" — абсолютно пропускал мимо ушей, убегая через окно на первом этаже в очередной раз. Годы шли, Атсуму рос, все больше готовясь, со временем, занять почетное место отца на троне, как будущий наследник и единственный сын в королевском роду на данный момент. Когда Атсуму стукнуло 16 — он уже полноценно умел читать и писать, знал основные положения законов своей страны, но рьяного и бунтарского нрава было не отнять. Блондин все также старался игнорировать занятия, лишние факультативы танцев и обучение манерам. Поэтому, когда на очередном званом ужине Атсуму устроил показательную истерику, которая не осталась без внимания со стороны высокопоставленных гостей, съехавшихся со всего королевства — было решено приставить к Мие наставника. По сути — такого же мальчишку, даже одного возраста. Но было между ними одно различимое отличие. Парень был выходцем из семьи интеллигенции: воспитан, начитан, очень образован и идеально знал манеры поведения, которые требовались, чтобы соответствующе выглядеть, встречая в переговорном зале гостей дворца. Звали его Суна Ринтаро. И, когда король объявил о своей просьбе, тот был очень недоволен идеей проводить больше, чем нужно времени, с мальчишкой, чья репутация среди придворных — оставляла желать лучшего. Первое время было сложно. Даже слишком. Молодой принц полностью отказывался идти на контакт. А Суна, честно говоря, особо того и не хотел. Лишь бы побыстрее отвязаться. — Ты обязан называть меня "ваше величество"! — Атсуму топает в пол каблуком позолоченной обуви. — Я ничем тебе не обязан, для того, чтобы тебя называли в соответствии с рангом — вести себя нужно соответствующе, — Ринтаро лишь показательно закатывает глаза, отворачиваясь, чтобы поставить книгу обратно на полку. — Я все расскажу отцу, — Мия продолжает капризничать, пытаясь спровоцировать Суну на эмоции и настоять на своем. — Рассказывай, — Ринтаро лишь беззаботно пожимает плечами, даже не оборачиваясь. Ему действительно ничего не грозит. Абсолютно ни один человек при дворе, более, не согласился бы проводить столько времени в компании Атсуму. Любые гувернантки — бежали с ужасом. Каждый учитель — вытирал пот со лба, покидая комнату юного принца после очередных занятий. И только Ринтаро был способен с полной безразличностью терпеть любые выходки Мии. Просто потому что знал, что не обязан подчиняться любой глупой идее. — Давай сыграем, — Атсуму подрывается из-за стола, огибая Суну, чтобы остановиться прямо возле стеллажа с книгами и заглянуть тому в лицо. — Во что? — Ринтаро делает шаг назад, складывая руки на груди. Ну что еще придет в голову этому мальчишке? — очередные "прятки" в которых Суна просто сделает вид, что ищет, а сам пойдет наслаждаться тишиной, занимаясь собственными делами? Очередные салочки для которых Ринтаро слишком ленив? А может Атсуму просто решит кто победил через глупую считалочку, в которой заранее будет предопределен тот, на кого выпадет последнее слово? — Постреляем из лука, десять раз, кто больше попадет по мишени — тот победил! — Мия прищуривается, заранее выставляя себя победителем. — И на что мы будем играть? — Суна потирает пальцем корешок ближайшей книги, переводя взгляд к широкому окну в конце зала. — На желание, конечно же. — На желание? — Ринтаро вопросительно выгибает бровь, осматривая принца сверху вниз. Любые споры, подразумевающие выполнение абсолютно любого каприза, с Атсуму, означали верную смерть. Потому что ты абсолютно не можешь предположить, к чему же, в итоге, это приведет. Из-за слишком буйного детского нрава, Мия мог придумывать только либо что-то очень провокационное, либо что-то ужасное. И кидать кости, надеясь, что тебе повезет — не в данном случае. — Не вижу в этом смысла, — добавляет Ринтаро, разворачиваясь и направляясь к выходу из библиотеки. — Так не честно! — Атсуму капризно надувает щеки, а когда понимает, что Суне плевать, срывается на бег, чтобы успеть за ним. — Ну давай, я обещаю, что это не будет чем-то плохим. — Нет, ты не умеешь придумывать что-то адекватное. — Умею, — протестует Мия. — Нет. — Да. Ринтаро останавливается, чтобы повернуться к Атсуму, что-то в его голове подсказывает, что соглашаться — очень плохая идея. Но ведь иначе, Мия от него не отстанет. Пройдет день, ночь, неделя, месяц, но пока Суна не согласится на спор и не сыграет — постоянные напоминания со стороны блондина будут неумолимо преследовать его час за часом. — Хорошо, я согласен, но никакого воровства, и вообще ничего, что противоречило бы законам королевства, — Ринтаро протягивает руку вперед, готовясь заключить пакт. — Обещаю, — на лице Атсуму расцветает беззаботная улыбка, полностью удовлетворенная чужим согласием. — Ничего ужасного и противозаконного! — Принц пожимает руку, а потом срывается на бег по длинному коридору, бросая на ходу: — Но начнем мы прямо сейчас! — И с этими словами, вылетает за широкие двери. Когда Ринтаро проходит на улицу, то на столе возле небольшой полянки с мишенями уже выложены два аккуратно выточенных лука и стопка стрел. Со взрослым, настоящим оружием, обращаться им пока не разрешают, по крайней мере, без надобности. Но тренировочные — вполне подойдут, чтобы разрешить спор. — Эй, эй, давай скорее начнем! — Атсуму машет руками в воздухе, подзывая к себе. В отличие от Мии, который весь уж сгорает от нетерпения, на лице Ринтаро не отражается абсолютно ничего, кроме очередной безнадежности и принятия бренности бытия. Он прелестно осведомлен тем, сколько времени провел Атсуму, занимаясь стрельбой из лука. И тем, насколько же блондин действительно этим увлекался. Поражение неминуемо? Или? Суна берет лук со стола, отходя на достаточное количество шагов от собственной мишени, чтобы остановится прямо на отсеченной на поле линии для дистанции выстрела. — Мы стреляем по очереди или одновременно? — Он щурится, пытаясь игнорировать слепящее в лицо солнце. — Думаю, что нет особой разницы, просто потом сосчитаем все стрелы, которые попадут в цель, — Атсуму вновь ухмыляется, натягивая тетиву для первого выстрела. Воздух пронизывает свист, а потом слышен острый стук от точного попадания. — Я идеален, — Мия подмигивает, отходя к столу за очередным снарядом. — Ты ужасен и высокомерен, — Ринтаро, лишь, в очередной раз пренебрежительно закатывает глаза. Спустя буквально десять минут, стол поодаль пустует, а Суна, не запуская последней стрелы, уже понимает, что поиграл, подсчитывая в голове количество очков Атсуму на его мишени. — Я слушаю твое желание, — со вздохом произносит Ринтаро, убирая лук обратно, чтобы его, позже, унесла прислуга, присматривающая за стрельбищем. Мия победно скалится. Он тоже понимал, что его победа очевидна, поэтому, скорее всего, и предложил именно это. — Ты будешь целый день обращаться ко мне, только как "мой принц". На лице Суны проскальзывает отвращение. Ну конечно, что еще придумает Атсуму, кроме очередной выходки, которая заставит его чувствовать себя неудобно и унизительно. — Ты ужасен, — Ринтаро направляется к небольшой калитке, чтобы покинуть зону. — Вы, ужасны, мой принц, — со смехом поправляет его Атсуму направляясь следом.

***

— Читай следующую строчку, — Ринтаро проводит пальцем по странице, указывая на нужное место. — Мой принц, — добавляет Мия, нахмуриваясь. — Мой принц, — Суне кажется, что от каждого раза, когда ему нужно выполнять условия договора — сводит скулы. Зубы предательски скрипят перед заветными словами, которые он обязан озвучивать в любой фразе, обращенной к Атсуму до захода солнца. Ринтаро поворачивается к окну и вздыхает, понимая, что день предстоит долгий. И очень, очень раздражающе противный. — По закону высших сословий... — Мия продолжает читать трактат, пробегаясь взглядом по буквам. Ему скучно. Определенно. И зачем вообще знать все эти законы. Зачем изучать международное право. Зачем понимать принципы торговли государств, если у него есть достаточно подданных, чтобы выполнять подобные поручения? Из груди вырывается обреченный вздох. — Почему я должен это читать, если я могу заставить разбираться со всеми делами двора тебя, или Киту-сана, или кого-нибудь еще? У Ринтаро дергается левый глаз. — Потому что мы не способны сделать абсолютно все, что взбредет вам в голову, мой принц, — последние слова, Суна добавляет с очевидным раздражением. — Нет, вы сделаете все-все-все, чего я только пожелаю. Так даже отец говорит, — Атсуму отодвигает книгу дальше, опираясь подбородком на сложенные в замок руки. — Простите, мой принц, но мы тоже люди, и у нас тоже есть своя жизнь, — Ринтаро поворачивает голову, сталкиваясь с блондином взглядом. — Но ведь если я захочу чему-то научиться, то ты обязан будешь мне в этом помочь, Мия-сама приказал тебе. — Если тебе нужна будет моя помощь в образовании, то да, очевидно, я вынужден буду помочь, — Суна совершенно не понимает, к чему клонит Атсуму. Он никогда не был большим фанатом учебы и не отличался рвением к грамоте. — Тогда я хочу, чтобы ты научил меня целоваться, — Мия откидывается на спинку стула, складывая руки на груди, подняв подбородок выше. "Что?" — Простите, нет, действительно, но, — "что?". Лицо Ринтаро пронизывает гримаса отвращения. — Это не то, что входило в условия, мой принц, — Суна опускает взгляд в стол, останавливаясь на строчках очередного договора, пытаясь обозначить, что не намерен участвовать в очередной глупой шутке, пришедшей в голову Атсуму. — Нет, это как раз таки то, — блондин ляпает ладонью по поверхности, поднимаясь со стула. — Ты обязан учить меня абсолютно всему, чего я только захочу, разве не так? Ринтаро закусывает губу. Он действительно вынужден согласится на подобные условия. Потому что, а кто знает, как отреагирует король, если прямо сейчас Мия ворвется в его покои с криками, что советник отказался помочь наследнику в образовании. — Почему ты не попросишь о подобном какую-нибудь девушку? — Суна поднимает взгляд, продолжая теребить пальцами уголок страницы. — Потому что я хочу, чтобы это сделал ты, — Атсуму смотрит на собеседника сверху-вниз, не опускаясь обратно на место. — Почему я? — глаза Ринтаро очередной раз сужаются в прищуре. — Потому что я уверен, что ты опытен, а перед девушкой я побоюсь ударить в грязь лицом, — со скрипом в сердце признает блондин, обходя стол, чтобы приблизиться. С губ Суны слетает нервный смешок. И как же он раньше не догадался — это же Мия Атсуму. Самый гордый и самый тщеславный принц среди всех известных ему королевств. И как бы было, наверное, прискорбно, если бы на каком-то из знакомств с принцессами других стран, вдруг оказалось, что подрастающий наследник великого рода Мий — никогда и не целовался. — Ладно, тогда... — Ринтаро встает с места, захлопывая книгу и отодвигает ее чуть дальше, облокачиваясь на стол, рядом с Атсуму. — Ты хочешь чтобы я учил тебя здесь? это королевская библиотека? — Вас, мой принц, — вновь поправляет его Мия. — Да, думаю... — блондин оглядывается по сторонам. — Во время наших занятий сюда запрещено кому-то входить, поэтому, сейчас отличный момент. — Атсуму вновь ухмыляется, делая шаг ближе. — Хорошо, в общем, я объясню тебе немного в теории, а потом ты попробуешь, — Ринтаро глубоко вздыхает, думая, с чего лучше начать. — Для начала, попытайся расслабить губы. Ты вечно так напрягаешься, что из этого ничего не получится. Потом, ммм... — Суна сдвигается чуть левее, чтобы оказаться прямо напротив. — Попытайся просто следовать в моем темпе, и ради всего святого, умоляю, никаких слюней. Атсуму молча выслушивает напутствия, заливаясь краской от собственных мыслей. Сейчас он кажется тише обычного. Немного смущеннее и более подавленным, чем всегда. Это удивительное зрелище, которое не остается без внимания Суны, протягивающего руку, чтобы ухватить Мию за рукав и сократить расстояние. Он заглядывает в чужие глаза, с секунду оценивая глупость происходящего, а потом опускает подбородок, чтобы опалить губы Атсуму горячим дыханием. — Ты готов? — Ринтаро мечется взглядом по ресницам напротив, а потом, внезапно опешивает, когда Мия накрывает его рот поцелуем первым. Терпением Атсуму никогда не отличался. Даже не так — его никогда не было "хотя бы достаточно". Вечно имульсивный и быстрый. И целовался, он, на удивление, примерно также: жадно сминал губы, пытаясь задавать собственный темп, когда, вообще-то инициатива должна была быть у Ринтаро. Вздохнуть вдруг стало непосильной задачей. Воздух абсолютно выбивало из легких. Сердце застучало в бешеном ритме, сразу же, когда в мозг поступили первые сигналы, меняясь осознанностью происходящего. Прикосновения к собственным ладоням стали неожиданностью. Полнейшей. Нить самообладания дрогнула и Суна устроился аккуратнее, разворачивая руку, чтобы переплести их пальцы вместе. Он закрыл глаза, сосредотачиваясь на происходящем. Кончики губ покалывало приятным теплом, а по позвоночнику разливалось искрящееся... удовольствие? — Ринтаро никогда раньше бы не подумал, что это будет именно такая эмоция, вызванная поцелуем с кем-то вроде Атсуму. Но, в конечном итоге, оказалось, что это не было противным, скорее болезненным и слегка интересным. Бороться за инициативу, ловя горячее дыхание, оказалось весьма занимательным развлечением. Спустя пару секунд, Мия стал настойчивее, прижался ближе к груди, заводя руку за спину и тогда, Ринтаро был готов поклясться, что разум отпустил последние борозды правления. Он влажно облизнул чужие губы, настойчивее толкаясь языком внутрь. Внезапно, в голове возникли навязчивые мысли — а что если коснуться Атсуму без одежды. А как ощущается его тело кожа к коже, а если бы он мог запустить пальцы в растрепанные золотистые локоны и настойчиво сжать, проходясь аккуратными ногтями по скальпу. А что... если... Стоп. Ринтаро отпрянул, пытаясь найти равновесие, упираясь руками в стол позади себя. Дыхание позорно спирало, и он опустил взгляд в пол, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Неплохо, — только и выдавил из себя Суна, пытаясь поправить собственные волосы, все также смотря куда-то на плитку. — Ты забыл кое-что добавить, — Атсуму, казалось бы, был не намерен хотя бы сделать шаг назад или разорвать расстояние. — Мой принц, — лицо Ринтаро приняло страдающее выражение. И кажется, эти слова были сказаны немного зря. Потому что, его вновь притащили к себе, поднимая пальцами за подбородок и заключая в новый поцелуй. Все пути к отступлению внезапно оказались отрезаны и, Суна, наверное, поехал крышей, но сам теперь провоцировал на действия, оплетая руками чужую шею. Он сдвинулся чуть дальше, забираясь на стол, прижимая к себе теплое тело, удобно устроившееся между его ног. Жар, казалось бы, опалял теперь каждый участок его тела, до которого только могли достать руки Атсуму, рьяно исследующие открывшиеся возможности. Белая рубашка, оплетенная золотой вышивкой поползла вверх и Ринтаро не стал этому препятствовать. Теплые пальцы провели по ребрам, а потом слегка царапнули, и, Суна, сам того не желая, позорно простонал в поцелуй, прижимаясь ближе. — Скажи это еще раз, — Атсуму разорвал поцелуй, натягивая между ними тонкую ниточку слюны. — Что именно? — Ринтаро совершенно не понимал о чем идет речь, а может быть, просто мозг отказывался улавливать сознательность происходящего. — Условия спора. — Мой принц. Казалось, Мие сейчас нужно было только это, любой спусковой крючок, чтобы сделать поцелуй развязнее и позволить себе более раскованные движения. — Еще раз, — Атсуму прикусил нижнюю губу, оттягивая слегка на себя. — Мой принц, — в очередной раз прошептал Ринтаро, ощущая как собственный шепот срывается на стон.