Немного смеха и любви

Лепестки цветов сдувает ветром и заносит куда-то далеко над головой. Природа бушует, запах утренней свежести бьёт в нос, с едва уловимой пылью. Жара потихоньку начинает накрывать, сжигая собой прохладные потоки воздуха, сменяя их неприятно горячим дуновением. Наслаждаться ещё не покинутой прохладой, которая ерошит волосы, очень приятно. Можно закрыть глаза и погрузиться в приятные воспоминания… — Эй, Чуя! Смотри, смотри! — Что там? — посмеивается мальчик, догоняя свою неуклюжую сестрёнку. — Этот мальчик совсем один! — указывает девочка пальцем на неопрятного мальчишку, устроившегося под раскидистым деревом, слегка прикрывшего глаза, не обращающего внимания ни на что вокруг. — Он такой красивый! — весело и смеясь, восклицает девочка. — Ага… — задумавшись, тянет рыжий. В лицо ударяет поток ветра, развевая рыжие локоны, отдающие огненным блеском. Он поворачивает голову и вновь всматривается в мальчишку в ста метрах от него. Шелковистые волосы лохматятся от ветра и щекочут лицо. Серая рубашка едва ли держится на одной пуговице, пропуская воздух под ткань. Из-под коротких рукавов видно белоснежные ленты, окутывающие всё тело мальчика. Он сидит под деревом, откинувшись на его ствол и открывшись порыву ветра. Немного бледная кожа лица отдаёт временами проблески солнца в тени и освещает изящные черты лица. Полностью расслабленно и устало раскинувшись под этим большим деревом, умиротворенно закрывая глаза и совсем не тревожась о происходящем вокруг, прекрасный маленький юноша отдался приятным ощущениям. — Такой… красивый, — очарованно повторяет Чуя, — и грустный. Словно не владея собой, мальчик с восхищением всматривается в это красивое создание, что сидит под деревом, у которого сам Чуя проводит все такие деньки. С рождения он живёт тут, в отдалённом от города местечке среди полей, с родителями и младшей сестрой. Здесь редко кто-то проезжает или проходит. Открытая местность, где всегда большие порывы ветра. Уединённый домик их семьи и большое раскидистое дерево, под которым он любит проводить всё свободное время. Вот уже семь лет, как он живёт здесь, и никогда не видел этого мальчишку. Но отчего-то так и не решился сделать шаг к нему. Прошёл день, и он снова увидел его, так же спокойно расположившегося под деревом. Только в этот раз с книжкой. Мальчик время от времени переворачивал уже пожелтевшие страницы, невесомо убирая прядь волос за ухо, вновь погружаясь в чтение. Он придерживал страницы, когда очередной порыв ветра пытался их перелистнуть. Пристроившись на низком холме рядом с домом, Чуя внимательно наблюдал. Наблюдал до конца, пока мальчик не закрывал глаза и, вздохнув, не поднимался с места, уходя по небольшой тропинке, всё так же смотря в книгу и убирая взлохмаченные волосы с лица. Так легко и с некой печалью покидал он это место, под провожающий его взгляд голубых глаз, пока силуэт совсем не скрывался вдалеке за холмами. Но снова возвращался. Каждый день, снова и снова. Каждый раз Чуя с замиранием сердца сидел на подоконнике, всматриваясь вдаль поля. В надежде снова увидеть приближающийся силуэт. Каждый день он игнорировал замечания мамы, что велела спуститься с подоконника, игнорировал обиды сестры по поводу того, что больше с ней не играет, и игнорировал предложения отца о рыбалке. И только завидев приближение вдалеке, тут же спрыгивал с подоконника и мчался на невысокий холм у дома. На расстоянии наблюдая за интересным мальчишкой. Каждый раз ветер лохматил его волнистые каштановые волосы, иногда оставляя лёгкий слой пыли на белых повязках на теле парнишки. Чуя прочитывал все книги, что читал мальчик на протяжении всего времени, если маме удавалось найти такие на чердаке, и подмечал, что у того отличный вкус в книгах. Со временем, он начал замечать едва ли уловимую улыбку на чужих губах. Совсем чуть-чуть приподнятые уголки губ. Почти совсем не ощутимую перемену в атмосфере и настроение. Редкие, очень редкие и неуловимые взгляды. При каждом, почти незамеченном взгляде, он подпрыгивал, сам того не замечая, и со счастливой улыбкой смотрел на мальчишку, что начинал с трудом сдерживать улыбку, а затем смех… Заливистый и бархатный смех. Чуя каждый раз краснел и, смущаясь, садился обратно. Тихий, лёгкий смех доносился до него приглушённо, и тихо тонул в звуке ветра. Щёчки рдели, и он неловко косился на хихикающего парнишку. И ждал… Ждал, когда его позовут. Прошло пару месяцев, как Чуя, неизменно, каждый день наблюдал. И вот он видит, как мальчик встаёт с места, медленно и лениво, и… смотрит. Смотрит на него с улыбкой. Сердце Чуи пропускает удар. Он с замиранием глядит за медленными движениями мальчика. Последний так искренне и весело ему улыбается, встречаясь карими глазами с голубыми. Кажется, грусть, что охватывала его два месяца назад, совсем исчезла, и больше не тревожит. Парнишка ухмыляется Чуе и, показав ему старенькую книгу с потускневшим рисунком на обложке, кладёт её на траву, оставив под деревом. После он медленно побрёл, по уже привычной для него тропинке, вдаль. Когда знакомая фигура исчезла за небольшими холмами, рыжик ринулся под дерево. Первый раз с того дня, как появился парнишка. Чуя остановился в паре шагов от книги, лежащей под деревом и раскрытой ветром. Страницы перелистывались под потоком ветра, и вдруг он стих. Чуя сел на то же место, где сидел тот мальчик, и взял книгу в руки. Он провёл пальцами по обложке, всматриваясь в простенький рисунок ветки с парой цветков белой камелии. Рассмотрев её, Чуя открыл книгу, и увидел название, которого не было на обложке, как положено. «Цветение его улыбки» Чуя улыбнулся. — Да… Всё-таки у тебя хороший вкус, — тихо произнёс он в пустоту. На следующий день кое-что изменилось. Чуя лежал на траве, его обдувал такой же ветерок, как и в тот день, ровно два месяца назад. Он держал книгу на весу, вчитываясь в её строчки, и уже не наблюдал. Он ждал. Ветер поднимал его длинные волосы в воздух, медные локоны переливались блеском, когда на них попадали солнечные зайчики, пробивающиеся лучами солнца через цветки и листву большого дерева. Короткие шорты открывали ноги чуть выше колен, позволяя обдувать их ветерком. Лёгкая рубашка, подобранная, чтобы сочетаться с шортами, была застёгнута лишь на пару пуговичек. Уже высокая трава шевелилась, поддаваясь ветру, и приятно пахла свежестью. Когда Чуя собирался перевернуть уже дочитанную страницу, книга покинула его руки и оказалась у стоящего около него парнишки. Чуя завороженно смотрел, как тот смотрит на прогресс чтения Чуи. Он впервые видит его так близко. — Неплохо, уже до их знакомства дошёл… — сказал мальчик, комментируя момент из книги, и посмотрел на Чую с улыбкой. Рыжик застыл, заглядывая в карие глаза. «Его голос… такой красивый» — восхищённо подумал он, пытаясь запечатлеть его в голове. — Ну, — мальчик присел рядом, Чуя набрался сил подняться и сесть. — Я Осаму, а ты?.. — улыбаясь, представился шатен. — Ч… Чу, — только и выдавил из себя рыжик, пылая и наслаждаясь голосом парня. Осаму… Осаму... такое красивое имя. — Чу, значит? — повторил Осаму и придвинулся к Чуе вплотную, от чего тот залился краской до кончиков ушей… Первое прикосновение. — Знаешь, Чу, там дальше немного скучная история, — обратился к нему Осаму, закрывая книгу, — давай дальше… мы придумаем сами? — он посмотрел в голубые глаза и одарил рыжика искренней улыбкой. — Д-да… — тихо протянул Чуя, которого всё ещё не покидало оцепенение. Накахара делает затяжку и выдыхает. Ветер тут же уносит дым вдаль пространства и едва не тушит сигарету, отчего она быстро тлеет. Чуя тушит уже истлевшую сигарету и бросает в самодельную пепельницу, вдыхая уже чистый воздух. Он сидит под тем же деревом, что и двенадцать лет назад. Уголки его губ приподняты в лёгкой улыбке, а глаза прикрыты, пока он наслаждается приятными воспоминаниями. Теперь это всего лишь воспоминания, ведь… Он смотрит на Дазая, который с весёлой ухмылкой направляется к нему из маленького невысокого домика, проходя по тому самому холму, на котором Чуя когда-то наблюдал за ним. Теперь эта мумия ещё красивее и выше его на двадцать один сантиметр, чтоб его! Чуя усмехается собственным мыслям и с насмешкой спрашивает: — Что, идёшь меня накормить завтраком? — он указывает глазами на небольшой контейнер и бутылку сока в руках своего парня. — С чего бы, Чу? — Дазай садится рядом и ставит принесённое на траву. — Конечно, это всё для меня, — хитро щурится шатен и прикусывает губу, когда видит своего рыжика слишком близко. — Ну да, — говорит Чуя ему в губы и накрывает их своими, почти невесома целуя. — Ты хотел сказать, что для меня… — усмехается он в поцелуй и незаметно крадёт завтрак с соком, отстраняясь. — Эй! — возмущается Осаму. — Отдай! — он тянется за похищенным добром и валит Чую на траву. Они долго смотрят друг другу в глаза, а потом взрываются хохотом. — Эй, Чу~ — тянет Осаму, посмеиваясь. — Неплохо мы продолжили нашу историю… — устало откидывается на дерево, прячась за его тень от солнца. — Прекрати меня так звать, — буркнул рыжик и, раскинувшись на Дазае, начал пить апельсиновый сок из бутылки. — Слушаюсь, товарищ Чиби! — заливается шатен бархатистым смехом, как и тогда, будучи мальчишкой. И всё-таки, до чего же ценные воспоминания весенних деньков.