Линия жизни.

Тьма казалась уже не такой всепоглощающей, а веки - не такими тяжёлыми, поэтому я осмелилась открыть глаза. И первый вопрос, посетивший мою голову, предугадать было легче лёгкого - «где я?». Глаза мимолётом облетели комнату с блёкло - синими стенами. Ничего примечательного - окно, дверь, маленькая кушетка, прикроватный столик и, собственно, кровать, на которой я лежала. Продолжая думать о том, где же это я могла находиться, я рассеянно повернула голову в другую сторону и остолбенелым взглядом уставилась на капельницу. То - то правая рука какой - то дискомфорт причиняет... На губы мигом прокралась нервная улыбка, раздался такой же смешок. Только очнулась от... чего - то - и уже в больнице! Вот весело, чёрт возьми! Похоже, в неприятности я умею влипать просто прекрасно. Эти мысли разрушил игривый аромат, мягко щекоча нос. Я принюхалась, силясь вспомнить, что же это может быть... Лилии?.. Да, так и было - букет белых лилий и красных гвоздик, врывающихся в этот снежный пейзаж словно бы капельки крови, стоял на моём прикроватном столике. Интересное сочетание... Взгляд облетел столик, стараясь выхватить что - нибудь интересное, но никаких необычных вещей больше не наблюдалось. Только мелочёвка - расчёска, какие - то фрукты и стакан воды. Внезапно я расслышала какое - то шебуршание, а за ним последовал всё ещё не чёткий звук открывающейся двери. В проёме появилась женщина, чьи добрые глаза внимательно глядели в какие - то бумаги перед её носом. А когда она подняла взгляд и наткнулась на меня, то сразу же улыбнулась, начав обмахиваться своим недавним чтивом, от чего её облачение врача пошло небольшими волнами. - О, вы наконец - то очнулись, - голос показался мне не менее приятным, чем внешность, - то - то все обрадуются, а то этот странный господин каждый день приходит и ругается на нас... - Женщина хихикнула, глаза её загорелись радостным огоньком. Но вот в них мелькнуло новое чувство, сродни обеспокоенности, и она села на кушетку подле меня. - Но мне надо задать вам один вопрос. - Хорошо, - немного непонятливо в силу потока информации кивнула я, приподнимаясь на локтях. - Нет - нет, вам нельзя вставать! - Она замахала руками, привстав сама, но когда я осторожно, стараясь не вызывать больше таких бурных реакций, опустилась назад, присела на место, посмотрев мне в глаза. - Кто вы? "Вот так вопрос!", - подумала я про себя, позволив короткую улыбку, и собралась было ответить. Только вот мысли усиленно разбредались, не желая выдавать какую - то информацию... Хотя нет, мой мозг оповестил меня о том, что я - это я, но, думается мне, такой ответ не удовлетворит мою милейшую слушательницу, которая, между тем, ждала. - Я не знаю, - помимо воли и как - то слишком глухо выдавила я. Ответ, казалось, впечатлил её не так сильно, как меня, но лицо всё же приобрело ещё большую задумчивость. Чиркнув что - то в своих бумагах, она кивнула сама себе и подняла на меня взгляд. - Где вы находитесь? На каком языке говорите? Я начала усиленно скрести по сусекам своего сознания, но мозг услужливо подкинул мне ответ. - В Италии! - Выпалила я. - В Италии... И говорю на итальянском. - Я с мольбой посмотрела на врача. - Так? В её глазах отразилось такое же бесконечное, как и океан, сочувствие. - Да, моя милая, так. А ты помнишь своё имя? Глаза непроизвольно начали бегать с одного предмета на другой. Совершив увлекательнейшую экскурсию по потолку и изучив все его трещины и неровности, я вернулась к ней и отрицательно покачала головой. Сочувствия в глазах стало на порядок больше. Эта добрейшей души женщина собралась было ещё что - то сказать, но её прервала сирена. - Бог ты мой! - Вскрикнула она, подняв руки к лицу в испуге, и вылетела из палаты, оставив меня в полном недоумении. А сирена никуда, в отличие от женщины, никуда не делась, продолжая протяжно завывать и давить на меня. Знать бы ещё, что это означает... Может у них там пожар, а я тут валяюсь! Хотя нет, пожар - маловероятно. Был бы дикий шум. Может быть, это... Это... Так или иначе, додумать мне не дали. Поток мыслей был бесчестно прерван тяжёлой поступью и распахнувшейся дверью. На пороге показались два матёрых мужчины. Судя по всему, санитары. - Она? - Спросил более коренастый у напарника, не отрывая бесцеремонного взгляда от меня. Второй полез в карман и извлёк оттуда фотографию. Оба они пригляделись к ней, и я пожалела, что сейчас не могу сделать то же самое - интересно ведь, как я хоть выгляжу... А санитары, которые, надо отдать им должное, вели себя немного странно для людей такой профессии, дружно кивнули. Второй спрятал фотографию в карман, и оба начали приближаться ко мне. Я непроизвольно вдалась в кровать, потянув свободной рукой одеяло к подбородку. - Что вы делаете? - Уставилась я на обоих, стараясь скрыть непонимание. Чёрт, только выяснила, что я о себе ничего не помню, так ко мне ещё какие - то странные санитары лезут. Зашибись. - Заткнись, - недовольно буркнул первый, доставая из кармана какую - то тряпку и обильно смачивая её жидкостью из тюбика непонятного происхождения. - Мы и так не в духе - столько народу порешили, пока до тебя добрались, устали, жуть как!.. Мои конечности на пару с туловищем нервно вздрогнули и... Опустились на место. Я с ужасом и опозданием обнаружила, что второй воткнул какой - то шприц мне в ногу, криво усмехаясь. - Прекрати бултыхаться, красавица, - он наклонился ко мне, - всё равно никто не поможет. Сразу после окончания его фразы под нос мне подсунули ту самую тряпку. При ближайшем рассмотрении она оказалась крайне грязной и воняла чем - то химическим. Я почувствовала, что меня клонит в сон. Веки снова налились свинцом, тело стало будто бы ватным, а конечности устроили забастовку, отказываясь приподняться даже в малейшем подобии удара... *** - Алесса! Милая моя, как мне жаль тебя! Я вновь попала в объятия какой - то малознакомой женщины, которая уже безутешно ревела у меня на плече. Решив, что как - то не вежливо стоять столбом, я обняла её в ответ, похлопывая по спине, и пытаясь достать с задворок сознания имя этой пожилой дамы. Нет, ну кто она такая?.. - Девочка, я помню Элеонору ещё такой же, какая и ты сейчас, - продолжала вещать безутешная, прерывая своё повествование горестными всхлипами. - В тридцать мы с ней такое творили - все мужчину у наших ног были!.. - Мне двадцать, - мягко напомнила я. - Конечно двадцать, а я что сказала, милочка? - Вырвавшаяся из моих объятий женщина смотрела на меня как на умалишённую, требуя объяснений одними лишь глазами. - Что за поколение - слух хуже, чем у нас! Меня спасли подошедшие подруги тёти Элеоноры. Они наспех посочувствовали моей утрате и увели эту экспрессивную даму в сторону чёрной машины, ждущей у входа на кладбище. Я же направилась в другую сторону, прогуливаясь среди могильных плит и ожидая, когда все гости покинут могилу тёти, и я смогу спокойно попрощаться с ней наедине. Время текло незаметно, позволяя мне с головой окунуться в созерцание пейзажа. Могильные кресты и надгробные камни... Сколько же их тут? Десятки? Сотни? Тысячи? И ведь подумайте только - у каждого из них была своя история. Своя неповторимая жизнь и все они для кого - то были незаменимыми и нужными. Без них картина мира потеряла бы какой - то важный пазл, и теперь этот - самый пазл хранился в земле, в деревянном гробу. Они все ушли безвозвратно и канули в небытие... Что ж, значит так распорядилась хитрющая Судьба, и для чего - то это нужно. Я опустилась на колени рядом с одним особо заброшенным могильным камнем. Надпись на нём гласила о том, что здесь покоится честный гражданин Италии Маркус Бервенутто, любимый друзьями и бесконечно о нём скорбящими женой и детьми. С выгравированной на камне фотографии на меня смотрел счастливо улыбающийся мужчина лет сорока. Глаза его были очень добрыми, на лице красовалось радушное выражение. "Когда - нибудь вы встретитесь со своими близкими", - подумала я, проводя пальцем по камню. А затем, улыбнувшись Маркусу на прощание, встала и пошла прочь. А если подумать, то когда - нибудь мы все встретимся со своими близкими... И возможно, лет так через пятьдесят, какая - то убитая горем женщина будет ходить по этому кладбищу, оплакивая свою потерю, и наткнётся на камень, говоривший о том, что когда - то на земле жила некая Алессандра Витторе, по которой скорбят... Которую помнят... Которая умела играть на фортепиано. Под аккомпанемент таких невесёлых мыслей я и вернулась к уже опустевшей могиле тёти. Присев перед ней на колени, я дотронулась до холодного гранита, почувствовав, как дикий холод легко коснулся соих пальцев и начал пробираться вверх по руке. Должно быть, его и называют могильным... - Тётя, тётя, - начала я, - как же мне без тебя теперь жить?.. Я ведь не справлюсь. Ты же знаешь, всё, что я умею, это играть на этом чёртовом фортепиано... - Нервная усмешка тот час нарисовалась на моих губах. - Хотя ладно, не важно. Я справлюсь со всем, что мне предоставит судьба, это ведь испытания, которые надо пройти... Так ты всегда говорила, да? - Усмешка превратилась в улыбку. - В любом случае... Знай, что я скучаю. И люблю тебя. Пока. И... - Сердце защемило от той просьбы, которую я собралась ей передать, всё ещё не разрывая мистического контакта с каменно глыбой. - И передай маме и папе привет. После этих слов я решительно отдёрнула руку, разнимая немного занемевшие пальцы. Не смотря на то, что сейчас осень, на Сицилии было довольно прохладно и шли дожди уже ровно неделю. Я посмотрела на небо, выражая ему свою молчаливую признательность, и двинулась прочь. Прогулка подошла к своему завершению - неумолимо близилось начало моего рабочего дня. Не люблю работу. Там много людей, которые что - то из себя строят, являясь, по сути, просто ничем. Даже меньше, чем куском дерьма - просто ничем. Пустые аристократишки... Я посмотрела по сторонам, ища знакомые указатели. Так - с, отсюда мне минут пятнадцать пути, а на работе я должна быть через... Взгляд мой отыскал часы и скользнул по ним. Глаза немного округлились. До начала рабочего дня было две минуты. Со всех ног сиганув по направлению к кафе, я начала журить себя. Правильно, Алесса, правильно, давай опоздаем и потеряем работу, что нам стоит?! К моему величайшему удивлению, сильно ругать меня не стали. Шеф просто сказал работать, отпустив мою сменщицу. Я извинилась перед девушкой и, вскочив на небольшой помост, схватила скрипку и полистала ноты. - Не изволите ли сыграть для меня Скрипку Вагнера? Я не сразу поняла, откуда доносился подростковый голос. А когда справа от меня раздался странный шипящий звук и я посмотрела в ту сторону, то заметила сидящего за столиком в гордом одиночестве парнишку лет пятнадцати - шестнадцати. Его светлые волосы обрамляли аккуратное лицо с остро очерченным подбородком, глаза скрывала густая чёлка, заставляя меня в лёгком непонимании смотреть на гостя. А он снова издал тот непонятный звук... Похоже, он так смеётся. - Ну так что? - Напомнил он о своей просьбе. - Сыграешь для принца? "Вот так самолюбие", - решила я, но вслух же сказала: - Конечно сыграю. Настроив скрипку, взяв смычок в руки и удовлетворенно прикрыв глаза, я начала играть. Чудесная и приятная мелодия лилась из - под моего смычка, а я в своём воображении следовала за ней... - Ши - ши - ши, неплохо, - вывел меня из раздумий "принц", - а сыграешь на фортепиано? Вариацию Девушки с волосами цвета льна. Автор... - На лице моего собеседника отразилось умственное напряжение. - Клод Дебюсси. Я постаралась максимально ровно оборвать мелодию. Не люблю прерываться на одной ноте, это как недорассказанная история - оставляет такое же мерзкое ощущение неизвестности. Блондин одобрительно шишикнул, я же сделала шутливый реверанс со скрипкой в одной руке и смычком - в другой. - Всё, что Ваше Высочество пожелает, - промурлыкала я, бережно возвращая инструмент в футляр и садясь за казённое фортепиано. Светлая мелодия наполнила зал, я же постаралась полностью погрузиться в неё и прочувствовать атмосферу. И это вышло у меня лучше некуда - на лице тут же появилось умиротворённое выражение, пальцы перелетали с клавиши на клавишу почти что невесомо, будто бы слоновой кости касались вовсе не мои руки, а крылья бабочки, каким - то неописуемо чудесным образом издающие звуки. Эту композицию принц, надо отдать ему должное, дослушал до конца. А затем попросил у меня сыграть ещё парочку. А затем ещё, и ещё, и ещё... Так незаметно и пролетел мой рабочий день. Где - то на задворках сознания маячила мысль о том, что юнцу пора бы и честь знать или отправиться домой, а его родителям не мешало бы появиться, но всё это казалось таким мелочным и не важным по сравнению с музыкой, которая лилась из - под моих пальцев, окутывая мягким шлейфом весь зал ресторана... Домой я возвращалась уже затемно. Хорошо, что тут недалеко, а то напал бы маньяк какой... Нет, я, конечно, не кисейная барышня, но таких вот встреч я не люблю. Вот совсем - совсем не люблю, хоть убейте. Свежий сицилийский ветер развивал мои густые каштановые кудри, которые я так неосмотрительно оставила распущенными. Ну да ладно, это не самое страшное, что может случиться, до дома можно дойти и так... Я завернула за угол и собралась было уже доставать из сумки ключи, как услышала сзади себя шаги. Но обернуться я не успела - что - то тяжёлое ударило мою голову, заставляя опуститься на колени и потерять сознание. А последним, что я услышала, падая в какое - то странное небытие, был тот самый шишикающий смех.