_______________________
Заражённых скверной привели в главный зал Башни Бдения, собрав вокруг кострища, давая им согреться. Я настоял на том, чтобы их всех Посвятили одновременно, несколько Стражей приготовили просто несусветное количество чаш и жидкости, необходимых для этого процесса. Страж-Командор дала своё согласие, поскольку у всех них не было иного выбора, кроме как пройти Посвящение или умереть медленной смертью. Мы со Стражем-Командором отправились в кабинет над библиотекой, чтобы оформить наше соглашение в письменном виде, пока продолжались приготовления. Кабинет был таким же спартанским, как можно было ожидать от человека, не интересующегося украшениями ради них самих: большой тронный зал Бдения предназначался для того, чтобы впечатлять гостей и устраивать приёмы, а не для её личного удовольствия. Говорили мы по факту и по делу, и всё было дважды записано на бумаге. Один раз на общем наречии, написанном гномьей письменностью, для протокола Стражей. Один раз на орлесианском, латинской письменностью. На договоре стояла печать Стражей, в нём ясно говорилось о нашем намерении покинуть Ферелден. Страж-Командор предоставит нам доступ в Амарантайн, позволит тем, кто переживёт процесс становления Стражем, пойти с нами, чтобы те, кто это сделал, стали новым отделением ордена до одобрения Вайсхаупта. Орден также ходатайствовал о том, чтобы идея вывода Свободной Армии с ферелденской земли была доведена до Алистера и Аноры. Взамен мы предоставим Серым Стражам огнестрельное копья в мирное время, и более тяжёлую артиллерию в случае Моров. С разумной ценой. Я ни за что не собирался Лехе давать повод прожужжать мне все уши о благотворительности без веской на то причины. Если Стражем нужно пороховое оружие, мы займёмся его производством, а они смогут покупать его у нас. Ферелденский орден мог бы купить первые несколько сотен винтовок по себестоимости. Судя по тому, что я слышал, они вполне могли себе это позволить. Я подписал оба листа бумаги первым, в то время как Андрас начала нагревать и смешивать серый сургуч. Я помню, как ворчал про перья из-за отсутствия шариковой ручки. Нацарапать своё имя на документах было сущим мучением, но я закончил и предложил перо Андрас. Она отказалась взять его, посмотрев на мою руку и обратно на меня. — Ещё кое-что. Испытывая раздражение, я оттолкнулся от стола и скрестил руки. — Мы уже оформили документы, — сказал я. — Я больше ничего не уступлю. — Ничего не надо переносить на бумагу, — ответила Андрас, помешивая воск в маленькой чаше. — Вы сказали, что ваши корабли прибудут с тевинтерским флотом? А-а, подумал я, та самая тема. — Да, — сказал я. — Видимо, тебе что-то известно об этом? Я получил лишь кивок. — Есть одна история о ферелденских Стражах, — сказала она, выливая воск на орлесианский документ. Она прижала свое кольцо к лужице, оставив на нём отпечаток в форме грифона. — Давно в прошлом к Софии Драйден, последней Страже-Командоре перед изгнанием Стражей из Ферелдена, пришли магистры. Они заявили, что им нужно отправиться на Глубинные тропы в поисках чего-то. Они не сказали Стражам, что именно, но предложили золото и магические знания. Серые Стражи Тевинтера и Ферелдена в то время испытывали значительное давление: тевинтерцы – из-за того, что Магистериум сократил их десятину почти до нуля, а ферелденцы – из-за безумия короля Арланда Тейрина. — Уверен, тебе нравится напоминать нынешнему королю, что он родственник безумца, — сказал я. — Давай ближе к делу. — Драйден не потребовалось много времени, чтобы понять, что тевинтерцы искали человека на Глубинных тропах, — продолжила Андрас, проигнорировав мою ремарку. — Они знали, где именно искать. Но на том месте они не нашли ничего, кроме крови. Лишь порождения тьмы там были. Тот, кого они искали, давно ушёл, а вскоре порождения тьмы вернулись с новой силой, сделав дальнейшие поиски невозможными. Тела, которые мы нашли в Верхней Галерее, внезапно приобрели смысл. Я мог только представить, что бы произошло, если бы предки Тибериуса добрались до них до того, как они превратились в трупы. — Дай угадаю, — сказал я. — Они повели ваших Стражей куда-то под Морозные горы. Недалеко от Орзаммара и Валаммара. Андрас разинула рот. — Откуда ты знаешь? — спросила она. — В ходе путешествия сюда мы нашли тех, кого они искали, — ответил я. — Или, по крайней мере, их тела. — Иноземцы, — фыркнула Андрас. — Люди из других миров. Всегда люди с особо выдающимися способностями, так мне говорили, — она громко вздохнула, покачав головой. — Всего лишь из одного мира, — ответил я. — Ты, судя по всему, не сильно-то впечатлена. — Я эльфийка, — сказала она. — Меня коробит мир, где существуют только люди. Будто взгляд в будущее, где мои кошмары становятся реальностью. Я опешил. Я не думал об этом в таком ключе, и никто никогда не говорил со мной в манере, намекающей на то, что расовые различия между нашими мирами имеют значение. Разве что Бриала, но она была провидцем в своём роде. — На Земле никогда не существовало эльфов, — сказал я. — Я... достаточно знаю об истории Тедаса, чтобы понять, что это не очень приятно, но... — Тогда ты понимаешь, почему я помогаю тебе, — сказала Андрас, заливая воск для второй печати и придавливая его кольцом. — Как Сидона Андрас, а не просто как исполняющая обязанности Стража-Командора. — Ты заключаешь трудную сделку для человека, который верит в то, что мы делаем, — сказал я. — Если ферелденцы прознают про это, ничего хорошего не жди. Ты орлесианка. Андрас хмыкнула, давая воску застыть. — Если это приведёт к миру, где эльфийскому магу не придется посвящать свою жизнь культу смерти, чтобы избежать заточения, — ответила Андрас, — то риск того стоит. Точно так же, как и моя сделка стоит того, чтобы вы рисковали как сейчас, так и в грядущие века. Порождения тьмы ничуть не волнуют знамёна и идеи. Она подняла свою копию договора в руки, не сводя с него глаз. — Кроме того, с этим я стану эрлессой, — улыбнулась она, — и наконец-то выйду из очень длинной тени Амелла. Даже если они откажут, а ты проиграешь, я смогу сказать, что пыталась защитить Ферелден, несмотря на отсутствие таких обязательств. Я фыркнул. Хотя я мог легко представить, как ферелденцы отказываются от предложения, в зависимости от того, кто присутствовал на их военном совете, я не считал, что они представляли реальную угрозу. Даже если забыть на технологические преимущества, я занимал вершину. — Проиграем? — сказал я. — Если Алистер будет строить из себя недотрогу, именно он будет жалеть. Я протянул ей руку для пожатия. Она посмотрела на меня, безмолвно умоляя не допустить такого развития событий. Но она всё же пожала мою руку, крепко обхватив её. — Пойдём спасём твоих солдат, — сказала Андрас, взяв свой посох со стола._______________________
Около сотни солдат стояли в зале вокруг кострища, глядя на его пламя, пока Страж-Констебль Огрен передавал им чаши для Посвящения. Другие Стражи расстилали подстилки и парусины, чтобы те, кто переживёт то, что должно было произойти, и те, кто не переживёт, получили хоть как-то комфорт. Единственными присутствующими были те, кто вошёл вместе со мной – нашему почётному караулу всё ещё отказывали войти – но их заставили встать в стороне возле трона. Армен, Луиза и Мариэтта смотрели на происходящее с чувством благоговейного трепета: они видели то, что доступно лишь немногим за пределами ордена Серых Стражей. Взгляд Маркхэма гулял по залу, вбирая в себя каждую деталь. Циара, напротив, грызла ноготь большого пальца. Все они справлялись со стрессом по-своему. Андрас прошла сквозь кольцо людей и встала в центре пространства между ними и костром, наблюдая за процессом и давая, должно быть, слова ободрения каждому из мужчин и женщин, берущих чашу. Они оценили это, благодарили её за возможность жить. Она просто сказала им, чтобы они благодарили меня. Хороший человек в душе, и я восхищался ею за это. Оставив эту часть профессионалам и в связи с тем, что мне не оставалось ничего кроме как ждать, я обошёл людей и подошёл к Тэм, стоявшей в отдалении. Она была в хорошем расположении духа, по крайней мере внешне, она внимательно наблюдала за теми, кто брал чаши. Но в животе у меня всё завязалось узлом от волнения. — Ты ведь приняла антибиотики? — прошептал я. Тэм повернулась ко мне. — Да, — ответила она. — Хотелось бы, чтобы их хватило на всех. — Как и мне, — сказал я, ни разу не чувствуя себя лучше от этого. — Мы даже не уверены, что это поможет, так что это хотя бы хоть что-то. Но не терять же тебя, так что к чёрту. — То, что произойдёт дальше, не подвластно нам, — сказала Тэм. — Я смирилась со своей судьбой. Если я умру, то буду знать, что жила по совести. Если я буду жить... возможно, я не смогу завести семью, о которой мечтала долгие годы... Ещё один узел в животе. — Хватит этих разговорчиков, — прорычал я. — С тобой всё будет хорошо. Тэм улыбнулась мне в ответ, зная, что моя упёртость ничего не сможет сделать в этой ситуации, и погладила меня по щеке ладонью Андрас и Огрен обошли круг людей по часовой стрелке, приближаясь к тому месту, где мы стояли. Меня по всему телу охватила дрожь, которая усиливалась по мере их приближения. Я почти не слышал удивлённого кашля Огрена, когда он встретил кого-то знакомого справа от Тэм, откуда я не мог видеть. — Дагна?! — вопросил гном. — А ты что тут делаешь? Ты тоже подхватила скверну? Мне казалось, ты возишься в том Круге или ещё что-то. Я наклонился, чтобы посмотреть мимо Тэм, даже когда она сама повернулась посмотреть, что происходит. Огрен стоял перед маленькой, даже для своей расы, гномки. Та самая шатенка из Кинлоха. — Мне надо было выбраться оттуда, — сказала Дагна. — Дела в Башне становились... ну, не очень. Кроме того, вон там человек, который невосприимчив ко всем магическим аномалиям! — она указала на меня. — Как я могла упустить шанс изучить его? — добавила она. — Так, погоди-ка, — сказал я. — Ты как сюда вообще пробралась? — Эм, я вошла через парадные двери? — чирикнула Дагна так, как будто я был глупым или типа того. — И никто тебя не остановил? — спросила Андрас. — Не-а, — радостно произнесла Дагна. — Дагна, тебе не место в Стражах, — сказал Огрен, нависая над ней. — Как и в армии этого безумца. Мне хочется выпить при одной мысли о том, что с тобой может случиться. Такая милая девушка не должна водиться с... Низкорослая гномка скрестила руки в знак протеста, заставив Огрена замолчать. — Я могу о себе позаботиться, — с уверенностью сказала она. — В основном. Андрас громко прочистила горло, хлопнув посохом по земле. — Госпожа Дагна, не так ли? — сказала она. — Вы присоединяетесь к Серым Стражам? — Нет, но... — начала Дагна. — Тогда подождите там с остальными, — настояла Андрас, отступая в сторону и указывая рукой в сторону трона, — и будьте благодарны, что я вообще разрешаю вам остаться из-за вашего знакомства со Стражем-Констеблем. Дагна убежала так быстро, как только могли нести её ноги, а больные солдаты ухмылялись ей вслед. Я покачал головой, утешаясь тем, что она хоть немного подняла им настроение. — Извините за это, — сказал я. — Я не знал, что у нас тут безбилетник. Мне придётся потом поговорить с некоторыми магами, которых мы подобрали в Круге. — Ничего страшного, — ответила Андрас, а затем перевела взгляд на Тэм. — Ты последняя. Другой Страж поднёс серебряную чашу с рельефными грифонами на стенках, содержимое которой светилось тёмно-красным цветом, слегка взбалтываясь, когда её протягивали. Тэм кивнула и приняла чашу. Остальные Стражи отошли в сторону, оставив только Огрена и Андрас в центре всех нас. Огрен одной рукой ухватился за горловину своих доспехов, а другой снял бурдюк с пояса, ожидая, когда заговорит Страж-Командор. Она взобралась на окружающую кострище стенку и начала ходить по ней, её тень проецировалась на потолок, стены и гобелен. — Присоединяйтесь к нам, братья и сестры, — гордо объявила Андрас, держа перед собой посох. — Присоединяйтесь к нам, сокрытым тенью, где мы бдим неусыпно. Присоединяйтесь, ибо на нас возложен долг, от которого нельзя отречься. Андрас сделала паузу, взглянув нас с Тэм. — И если суждено вам погибнуть, знайте – ваша жертва не будет забыта, — продолжила она более мягко. — И однажды мы все присоединимся к вам. — Пьём, мальчики и девочки! — рассмеялся Огрен, предпочитая действия словам. Он откупорил свой бурдюк и жадно выпил, запах эля донёсся аж меня. По крайней мере, пока все остальные, включая Тэм, не выпили из своих чаш. Без колебаний, без промедления; они знали, что это их последний шанс дожить до конца месяца. Все они закончили более или менее одновременно, многие высунули языки и захрипели от вкуса ритуального зелья. Медленно, металлические и деревянные чаши начали падать, со звоном и глухим стуком ударяясь о каменный пол. Глубокий, мучительный кашель вырвался из десятков глоток одновременно. Я едва успела заметить, как мужчина упал на колени, изо рта у него хлынула кровь, когда Тэм упала спиной на меня. Я поймал её до того, как она соскользнула с меня, как раз вовремя. Я опустил её на пол, на подстилку из сена, разложенную для этой цели, едва ли находясь в состоянии думать. Я быстро схватил её запястье и провел пальцами по нему, ища пульс. Когда я не сразу нашёл его, поднялась тоска, страх заразил меня, как болезнь. Как мне сообщить Джули эту новость? Как нам жить дальше без Тэм? Я крепко прижимал её к себе, молясь, чтобы она не умерла. Создатель ответил. Она выдохнула, достаточно, чтобы я почувствовал это. Моё сердце билось так сильно, как никогда, я снова опустил её на пол, а затем рухнул на спину, весь обессиленный и тяжело дыша. — Твою ж мать, — сказал я потолку, закрыв глаза. — Не так надо разговаривать с тем, кто тебе помогает, — раздался сверху хрипловатый, насмешливый голос. — Умолкни и помоги мне встать, — сказал я, с трудом переводя дыхание. — Мне нужно знать, сколько из остальных выжило. Толстая, потная ручища схватила мою руку, и вместе мы с Огреном сумели снова поставить меня на ноги. Я посмотрел на упавшего мужчину. Он определённо был мёртв, если об этом свидетельствовала лужа крови вокруг его тела. На самом деле я почти упал в неё, не заметив. Рядовой Тео Ренар из гренадёрского полка, к слову. Это первое имя на мемориале Серого Стража на площади Победы. Имя Ренара не последнее на мемориалах там же. Хотя там не так много имён из Посвящения в Башне Бдения. Я огляделся между рядовым и Тэм, думая о том, как легко всё могло быть иначе. Какой страшный риск, на который пришлось пойти, и какой страшный способ умереть. Стражи были заняты разделением тех, кто выжил и кто умер. Хотя то, как погибли мои люди, было ужасно – у всех изо рта текла кровь – число погибших было достаточно невелико, что хотя бы немного давало облегчение. Все остальные выглядели так, словно крепко спали. Я позволил Стражам делать свою работу, пока Армен не подошёл ко мне. — Что-то странное тут творится, — тихо сказал он. — Только один из четверых не перенёс Посвящение. Это очень мало. — Думаешь, это как-то связано со мной? — спросил я. — Не уверен, что это меня волнует, если выжило как можно больше народу. — Вот это по-нашему, — встрял Огрен. — Мы, Стражи Ферелдена, варим особенный отвар Посвящения. Крепкая штука, на вкус ещё хуже, чем обычно, но свою работу выполняет. — После этого надо будет дать старику погулять всласть, — сказала Андрас у меня из-за спины. — Но им не нужно знать слишком много, Страж-Констебль. Думаю, только кунари известно. — Как скажете, Командор, — ответил Огрен и сделал ещё один глоток из своего бурдюка. Я едва обращал внимание на замечания, я был слишком отвлечён на своих людей и их состояние. Умерло лишь около четверти, чего, как мне сказали, добивались только ферелденские Стражи. По причинам, неизвестным большинству. Но рассказ о Пике Солдата не является частью этой истории. Впрочем, это может быть связано с той историей, которую она рассказала о приходе Тибериусских магистров в Ферелден... Мне придётся изучить эту возможность. Если Стражи и обменялись ещё несколькими словами, я этого не заметил. Особенно когда через главные двери ворвался ещё один Серый Страж, толкнув одну из них всей тяжестью своего тела. Чего было не так уж и много, поскольку он был низкорослым эльфом. Он появился из вечерней темноты с посланием в руках. Он приостановился при виде тел, явно находясь на взводе ещё до того, как увидел их, но Андрас, шедшая ко мне, привлекла его внимание. Он подошёл прямо ко мне и сунул мне в руки бумагу. Я прочитал её и вдруг обрадовался, что Тэм была в отключке. Я передал листок бумаги Андрас, чтобы та прочитала, и помахал Армену, Мариэтте и Луизе. Они подошли как раз в тот момент, когда Страж-Командор начала читать и переводить вслух на общий. — От Изевен маркизу, Послание гласит: Королевская армия Ферелдена замечена менее чем в дне марша от нас. Точное число неизвестно, разведчики были обнаружены до того, как подсчёт палаток и костров позволил оценить их численность. Передовая колонна сильно превосходит нас в численности. Прошу вас вернуться в Армию при первой же возможности. «При первой же возможности» с языка подчинённых означает «Тащи живо сюда свой зад!». — Как быстро они, — сказал я. — Кто-то или что-то сильно ущипнуло Алистера за зад. — Тем лучше, — сказала Луиза. — Чем быстрее они идут, тем больше они устанут, когда будут пытаться захватить эти холмы. — Король явно должен это понимать, — предостерегла Мариэтта. — В военном смысле это не сильно оправдано. — Скорее всего, это королева настояла на спешке, — нахмурилась Андрас. — Она не игрок Игры, но она самое близкое к этому, что есть у Ферелдена. Если что и может подорвать наш маленький план, так это её настойчивое желание играть в безопасную игру, чтобы сохранить единство королевства. Нападение на вашу армию до того, как она доберётся до Денерима, даже если это лишь отсрочит неизбежное, станет очень хорошим политическим ходом. Достаточным, чтобы собрать под знамёна гораздо больше добровольцев. Это соответствовало тому немногому, что я знал об Аноре. Она предпочитала работать из тени, пока никто не оспаривал её власть. А поскольку она очень лестного мнения об Алистере, что было взаимно, эти два монарха несли такой авторитет, какой никто не видел со времён самого Каленхада. — Тебе придётся быть очень убедительной, — сказал я Андрас. — Потому что завтра, когда подойдёт его армия, ты будешь доводить идею о нашем уходе по морю до короля. Страж-Командор кивнула, не волнуясь о возможности провала. Я надеялся, что это объясняется тем, что у неё были крепкие отношения с бывшим Стражем, который теперь сидел на троне, но вместе с тем я жевал внутреннюю сторону щеки, впервые задумавшись о том, как именно я собираюсь справиться с провалом, если такой произойдёт._______________________
Тэм и остальные не просыпались следующие два дня, и я был рад этому. Настала наша очередь пойти на страшный риск. Нет смысла обсуждать споры о деталях планирования сражения, весь план был полным говном, но он более или менее походил на тот, что я наметил по нашему прибытию. Линия, окопанная поперёк Имперского тракта и вокруг вершины двух холмов, с мостом над рекой Хафтер на юго-востоке и Башней Бдения позади нас. Единственное существенное различие между моментом нашего прибытия и началом сражения заключалось в том, где будут находиться маги, и это был очень важный момент. В отличие от Орлея, где в зачастую используются арбалеты, Ферелден был страной длинного лука. Они могли достать нас из них примерно на тех же расстояниях, на которых мы могли стрелять в ответ. Мне это не давало покоя, поэтому магов перераспределили. Либертарианцы и Лукрозианцы будут поставлены вдоль всей линии фронта, чтобы те ставили магические барьеры вокруг войск. По какой-то причине такой магией пули труднее остановить, чем стрелы. Стрельцы по-прежнему будут расположены на вершинах холмов. Оставалось разобраться с магами на другой стороне. Храмовники были выстроены в центре за пикинёрами и арбалетчицами. Уравнители оседлали лошадей. Таким образом, мы могли противостоять любой концентрации вражеских магов, а если они решат не концентрироваться, мы могли воспользоваться и этим. Кое-что некий офицер отметил и про себя. Слева направо армия была расположена следующим образом: МакНалти командовал на другом холме, левой частью, состоящей из тысячи пятисот стрельцов и двух батарей общей численностью в тридцать пушек. Баррис командовал центром, со своей сотней храмовников и двумя тысячами солдат терции, арбалетчицы расположились впереди обороны, чтобы он мог заманить врага при отступлении. В их число входили Либертарианцы Армена, сам ухмыляющийся парень находился с Баррисом в центре. За холмами были Луиза де Виллар, Изевен и Веларана, командующие кавалерией Гвардии, уланами и Уравнителями. С правой стороны, на нашем холме, Сопрано командовала двумя тысячами пятьюстами стрельцами, включая своих рейнджеров, и тремя пушечными батареями, двумя с пятнадцати-фунтовыми пушками и одной специальной, размещённой среди передовых войск. Аввары тоже были там, наверху. Как и я. Микро командовала колонной армии, оставленной в тылу, поэтому не присутствовала там тогда. Когда королевская армия Ферелдена наконец показалась, я почувствовал, что мы готовы настолько, насколько это возможно. Всё то утро я наблюдал за дорогой за мостом, сидя на вершине земляных и деревянных укреплений, которые войска возводили утром и позапрошлым днём; то были односторонние траншеи и засеки. Впереди расположилось чистое поле на многие мили вокруг, только небольшие деревья, разбросанные вокруг, мешали взгляду в некоторых местах. По обе стороны тянулся редколесье. Бо́льшая часть местности перед нами была болотистой, пойма оправдывала своё название, поскольку берега вздулись от дождевой воды. Плотина, по которой проходил Имперский тракт, была сухой, чего нельзя было сказать об остальной части земли впереди. Затянутое тучами небо ночью обрушило на нас град, но он прекратился. Исключением был правый фланг, где берега и почва были выше благодаря выступающей части нашего холма. Даже по нашим меркам враг сильно впечатлял своим видом. Первыми показались ферелденские рыцари, как единый отряд конных войск. Над ними развевались красные знамёна, издалека мабари казался на них золотым пятном. Они были почти так же тяжело бронированы, как наши шевалье, и примерно так же многочисленны. Их сопровождали лучники в хвосте колонны, тоже на конях. Я легко разгадал намерение, стоящее за их присутствием: орлесианские армии любили нападать тяжёлой кавалерией на войска Ферелдена во время предыдущей войны, чтобы помешать им закрыть узкие проходы. Ферелденская кавалерия прошла по мосту, не обращая внимания на пушечные батареи, смотревшие на них сверху (хотя мы и не могли точно стрелять по ним на таком расстоянии). Рыцари и лучники спешились с коней, установили колья вокруг только что захваченного ими плацдарма и в боевом порядке ожидали нападения, в котором они были уверены, что оно произойдёт. Совершенно правильные действия, как согласится любой военный. Если бы им пришлось брать мост силой или использовать мелководье в другом месте, я мог бы с легкостью превратить это в ту же битву на реке Дейн наоборот. И я рассчитывал, что они, мифологизируя ту битву, решат, что я откажусь переходить реку, откажусь повторять ошибку шевалье, совершенную десятилетиями ранее. И всё это сделано мной для того, чтобы ферелденцы сами пошли на нас. Если оливковая ветвь, которую я намеревался послать, сгорит, мне оставалось разбить их. Я не мог сделать это, если на пути была вода. Они бросятся бежать, как только поймут, что их перехитрили, и мне нужно будет удерживать их как можно дольше, чтобы дать понять, что война не является решением проблемы. Через час начали подходить основные колонны ферелденских войск. По сравнению с орлесианскими легионами и их кавалерией, они были менее хорошо экипированы. Лучшими доспехами у них были кольчужные доспехи или бригантина, и ни у кого не было комплектов, защищающих что-то кроме верхней части туловища. Преобладала кожа, за исключением металлических шлемов-капеллин. В прошлые эпохи это могло быть недостатком. Но не теперь. Огнестрельное копьё делало ношение латных доспехов невыгодным вложением денег и сил, по крайней мере, когда мы сталкивались с армиями, которые их использовали. Ферелденцы могли двигаться быстрее, чем большинство войск, с которыми мы сталкивались в прошлом. Их луки, мечи и топоры прекрасно выполняли свою работу, если они правильно использовали свою мобильность. Отделение короля прибыл в полдень в сопровождении человеческих Серых Стражей, которые были уволены, чтобы встать на службу к нему, и я начал волноваться примерно в то же время, когда подошёл король. Он не находился в тылу своих колонн. Прибывало всё больше войск, они разбивали лагерь на своей стороне моста или переправлялись через него, чтобы усилить тех, кого уже отправили. Их было больше, чем я ожидал. В частности, подходило всё больше и больше войск с длинными луками. Ещё одно наследие Пятого Мора: гораздо безопаснее убивать порождений тьмы на расстоянии. — Они просто продолжают прибывать, — сказал я Циаре, которая сидела рядом со мной всё утро. — Похоже, их может быть тысяч тридцать. Надеюсь, они не знают, что у нас всего одиннадцать. Циара была одета в кевларовые шлем и бронежилет, но под ней было её легкое охотничье снаряжение – лучший компромисс между защитой и мобильностью. Её кинжалы висели на груди, для быстрого выхватывания. Ожидала худшего, как и я. — На такое лучше не рассчитывать, — ответила она, натягивая тетиву. — Но им должно быть интересно, что мы делаем здесь, на холмах – что играет нам на руку. Я посмотрел на северный холм, Холм 2 по нашему обозначению, расположенный чуть дальше от реки, чем тот, где я стоял на Холме 1. Он весь ощетинился стрельцами и пушками, выглядывающими из укрытий, словно настороженные животные. Оценка Циары была верной. По традиции, переправу через реку нужно было блокировать, а не отдавать. Ферелденцы проявили смелость, взяв на себя инициативу при виде предполагаемой ошибкой с моей стороны, и они не были настолько глупы, чтобы сразу идти в атаку, пока не сформировали все свои силы. — Мы устроим им Фредериксберг, если их это не отпугнёт, — сказал я, потирая глаза. — Не то чтобы кто-то здесь знал, что это значит. — Я не знаю, что это значит, — призналась Циара, возившись со стрелой — Радуйся, что не знаешь, — ответил я. — И молись, чтобы не узнала. — Молиться за вот этих вот? — фыркнула она, мотнув головой в сторону противника. — Можешь сделать кое-что для меня? — Всё что угодно, — сказал я. Я ожидал каких-то слов для Армена, на случай, если она умрёт. Она попросила совсем не об этом. — Достань свой бинокль или прицел, — сказала Циара, указывая на позицию вражеского плацдарма. — Глянь. Я не совсем понимал, к чему она клонит, но я пообещал сделать то, о чём она попросит, и сдержал слово. Я снял тяжёлый бинокль со своего места на моём бедре и взглянул. Я видел то же, что и раньше: лучники с длинными луками, колья в земле, лошади, мечники в доспехах. Ничего необычного. — А теперь взгляни на нашу армию, — сказала Циара, вытянув руки над головой и встав. Я огляделся и увидел наших солдат. На их головах круглые шлемы, отлитые по той же форме, что и мои собственные. Под ними толстые мягкие шапки для удобства и надлежащей защиты. Кожа и ткань были сформированы так же, как и наши кевларовые бронежилеты, защищая самые жизненно важные области и позволяя двигаться. Над ними развевались на пронизывающем ветру Звёзднополосатый флаг, знамя ООН и полковые цвета рейнджеров. Иными словами, ничего необычного. Я пребывал в полной растерянности. — Ладно, — сказал я. — Что я должен увидеть? — Орлесианцы, аввары, ферелденцы, маги, — сказала Циара, пересчитывая людей по пальцам правой руки. — Эльфы. До меня наконец дошло. — Ты сомневаешься что у Алистера есть такая армия, — сказал я. — Я знаю, что у него её нет, — кивнула она. — Может быть, не по собственному выбору, но что бы ни случилось с Героем Ферелдена, большинство из того, что он сделал, чтобы выправить ситуацию, не прожило долго. Вероятно, потому что он ушёл, подумал я про себя. — Маги сохранили свои свободы, — сказал я. — Но, думаю, это тоже не надолго. Рыцарь-Командор в Кинлохе был дёрганее кролика. Циара моргнула, не зная, что такое кролик. Рассказать ей несколько дней спустя было очень забавно. — Я лишь знаю то, что не буду их жалеть, если мы будем биться, — сказала она— Они не будут жалеть меня. — Сэм, — сказал голос со спины, тот был глубоко посажен, но женственным. Оказавшись заставшимся врасплох, я повернулся и увидел Асалу и Мариэтту, подходящих ко мне сзади. Первая снова была одета по авварской моде, полуобнаженная, как обычно, устрашающе, но красива, она была раскрашена в белый и синий цвета. Мариэтта же была одета так же, как в нашу первую встречу, когда она пыталась убить меня: полные доспехи Шута, вплоть до идеализированного человеческого лица в качестве маски, кинжалы на бёдрах, лук в руках. Правда, менее красочна, с более тёмными тонами синего. Для ночных нападений, сразу подумал я. Вид двух воинов заставил Циару напрячься: она сама положила стрелу на тетиву и встала сбоку от меня для хорошего выстрела. Уверен, если бы я видел лицо Мариэтты, оно бы наверняка полнилось заметным весельем. Асала бросила на мою подругу единственный взгляд и подошла ко мне. Излишне близко, правда, но кунарийские понятия о личном пространстве или даже уединении отсутствуют напрочь, так что я постарался не торопиться с выводами. — Тут у подножия холма стоит Серый Страж-саирабаз, — сказала Асала. — Она утверждает, что ей разрешено подняться. Я вздохнул. Все совершенно посходили с ума в отношении моей личной безопасности. То, что они остановили мага, который мог очень сильно навредить им, и всё ради того, чтобы защитить меня – человека, полностью невосприимчивого к магии – было не самым лучшим проявлением логики. Но протоколы безопасности, которые я вбил в Микро за год или больше до этого, в свою очередь вбились в каждого из десяти тысяч солдат армии, и почти все присутствующие были из тех первых двух волн новобранцев. — Она не представляет угрозы, — сказал я. — Асала, можешь, пожалуйста, привести её? — Конечно, — улыбнулась в ответ кунари. Она побрела обратно по грязной тропинке, ведущей с вершины холма позади меня. Вскоре уже Мариэтта подошла ко мне, снова слишком близко и уже без оправдания, что она принадлежит к культуре, которая не понимает понятия личного пространства. Что с этой маске на ней было очень неприятно. — Маркиз, — сказала она. — А вы тот ещё пройдоха. Уже две кунари. Я должна была догадаться. Вам просто не хватает выносливости для меня, вот и всё. — Это было бы оскорблением моей выносливости, — проворчал я, отталкиваясь от возвышения на земле, на котором сидел, и отстраняясь от девушки. — Но сейчас я немножко занят. Мариэтта издала один надменный смешок. — Маркиза не постеснялась бы пофлиртовать, — сказала она. — Её здесь нет, — сказала Циара. — И она не здесь. Шут пожала руками, поскольку настоящее пожатие плечами, вероятно, было слишком по-простолюдински, и прислонилась к земляной насыпи, наблюдая за мной через прорези для глаз в маске. Я счёл разумным посмотреть куда-нибудь ещё, что позволило мне поднять глаза достаточно высоко, чтобы заметить одинокого орла, кружащего над головой. Только один, с серебристой головый. Один из двух обычных подозреваемых. — Ну что же ты, — сказал я в небо, — и где же твой друг? Позднее я узнаю, что он ошивался вокруг Джули. Остальные посмотрели вверх, и мы все наблюдали, как прекрасного вида птица делает своё дело, проносясь вокруг, словно изучая нашу оборону. На некоторое время это было отличным отвлечением, и я продолжал заниматься этим, когда Асала незаметно вернулась со Стражем-Командором. — Что ты делаешь? — спросила Андрас, не понимая происходящего. Я взглянул на неё и увидел, что её карие глаза пристально смотрят на меня из-под синего капюшона с серебряной каймой. Она была полностью экипирована в сильверит. — Ах, просто наблюдаю за птичкой, — сказал я, поднимая глаза. — Этот орел в паре с другим следует за нами с самого Орлея. И я без понятия, как они последовали за нами после Глубинных троп, или зачем вообще. Андрас прищелкнула языком, на мгновение подняв голову. — Это, по меньшей мере, странно, — сказала она, — но неужели сейчас правда есть время на это? — Нужно уметь ценить мелочи, — ответил я. — К закату я могу валяться мёртвым. Такой подход могла оценить Страж-Командор, да и все остальные присутствующие. — Стражи-новобранцы ещё спят, — доложила Андрас. — И я заметила королевское знамя по дороге сюда. — Пора тебе идти на переговоры, — подытожил я. — А король вообще согласиться их провести? — спросила Мариэтта. — Я бы на его месте, нет. Андрас шумно выдохнула, опустив голову. — Это зависит от много чего, — сказала она. — Среди знати, вероятно, будет много голосов как за, так и против нашей сделки. Канцлер, Эамон Геррин, скорее всего, будет за мир. Страж-Констебль, которого я отправила командовать теми, кого я уволила со службы, будет против, у него есть личные причины выступать против сделки, которые не имеют ничего общего ни с кем из нас. Южные дворяне, скорее всего, захотят разойтись по домам, а не воевать, а северяне будут бояться, что только война может остановить вас от набегов на их владения. — Значит, пятьдесят на пятьдесят? — спросил я. — Не назвал бы я это хорошими шансами. — Сделка хорошая, — сказала Андрас. — Возможно, мне удастся убедить некоторых в её плюсах. — Некоторых, не всех, — сказала Асала. — И Ферелден управляется больше своими дворянами, чем королём. — Истинная власть сейчас в руках их королевы, — улыбнулась Страж-Командор. — Алистер выступает больше моральным лидером и прославленным воином. Серый Страж, с которым сравнится разве что сам Амелл. Но политическим лидером всё же является Анора. Она будет взвешивать не только преимущества сделки для Ферелдена, она будет учитываться, не взбунтуются ли дворяне, если она примет сделку. Она наверняка не забудет приписать к себе заслуги в любых решениях, которые придётся принять. — Будем, сука, надеяться, что там не будет Тегана, — нахмурился я. — Я вам гарантирую, что он всеми силами будет добиваться мордобоя. Джули вышла из себя во время их разговора. Не то чтобы она была не в праве, но он воспринял это плохо. — Я бы больше беспокоилась за лорда Кусланда, — сказала Андрас. — Теган в одиночку не сможет повлиять на ситуацию, если его брат скажет обратное. Фергус Кусланд – тейрн, и Амарантайн законно входит в его тейрнир. Он мой сюзерен. Если он скажет «нет», сделке конец. Он разумный человек, но он знает, что значит потеря... и он может бояться за свои земли. В конце концов, это входило в его обязанности – заботиться и организовывать их безопасность, от Баннорна Недремлющего Моря до самого Амарантайна. — Что будет, если у тебя не получится убедить их? — спросила Мариэтта. — С тобой и с нашей сделкой. — Я всё равно заручусь поддержкой дворян, которые пожелают мира, — улыбнулась Андрас. — Я буду выглядеть разумным человеком, на стороне интересов Ферелдена. А что касается нашей сделки... если они не примут её, и вы выиграете битву, я смогу выполнить её беспрепятственно. Если же нет, то я не смогу. Если бы мы проиграли битву, то поход в Амарантайн без сопротивления стал бы наименьшей из наших забот. Но я твёрдо решил, что мы не проиграем. Я включил рацию и взобрался на земляную насыпь, на виду у всей армии. — Ладно, народ, Страж-Командор выходит, — сказал я. — Если дела пойдут не очень, мы будем держать оборону, пока они не сломаются и не побегут. Удачи вам всем. — Не волнуйся, Сэм, — сказал в ответ Армен. — Я уверен, что они испачкают штаны после первой канонады, — по линии связи из нескольких горл донеслись хрипы веселья. Или, может, это было от нервов. «Если бы» была моя единственная мысль о такой возможности._______________________
Андрас проскакала через нашу линию одна, направившись к ферелденскому периметру лёгкой рысью на бордовом коне. К моему огромному облегчению, её не подстрелили, и она довольно ловко проскочила мимо дозорных. К этому моменту подошла вся королевская армия, и почти вся она находилась через мост на нашей стороне. Страж-Командор беспрепятственно прошла по мосту и вошла в их лагерь. Становилось ясно, что они ещё не определились со стратегией сражения с нами, иначе они бы уже попытались привести её в действие, но что можно было сказать точно – её разработка находилась в самом разгаре. Была зима. День был короток. Мы каждый день разбирали наши ночные лагеря в тёмное время суток, чтобы наилучшим образом использовать каждый световой день во время нашего похода. Ферелденцы не могли напасть на нас всем скопом ночью, и, скорее всего, они знали, что наши силы к тому времени разделились. Джули и остальная часть нашей армии были всего в дне пути, максимум в двух. Они не могли медлить. Я подумал, что всё это подталкивают к тому, что Алистер и Анора согласятся на сделку. Когда на атаку на подготовленную позицию оставалось всего несколько часов светового дня, преимущество было на нашей стороне. Страж-Командор должна была появиться с мирным планом как раз в тот момент, когда они будут решать, как быть. Я почти поверил, что они сразу же образумятся, однако воспоминания о том, как Теган отказывался смотреть фактам в лицо, гасили мой энтузиазм. Я оказался прав, когда не питал абсолютных надежд. Менее чем через час после того, как Андрас вошла в ферелденский лагерь, королевская армия начала выстраиваться в боевые порядки со своего плацдарма, легко сопоставив длину нашей линии фронта, а затем и нескольких. Вскоре на мосту появились королевские знамёна и знамена Серых Стражей. Король шёл, и не с миром. Андрас вновь появилась из рядов ферелденцев и галопом поскакала обратно по Имперскому тракту, остановившись ниже моей позиции. Она покачала головой. Никакой радости. Сделку отвергли. Я провёл ладонью по лицу, на мгновение совершенно обескураженный упрямством ферелденцев, но заставил себя собраться с мыслями, необходимыми для предстоящего дела – убийственными. Я махнул Андрас рукой, подавая знак, чтобы она возвращалась в Башню Бдения. Что она и сделала, центр рядов расступился, чтобы пропустить её. Я смотрел, как она уходит, после чего начал отдавать приказы. — Ладно, дипломатия провалилась, — сказал я по рации. — Пора показать ферелденцам, почему это плохо. — Мы готовы, маркиз, — сказал МакНалти с Холма 2. — Пусть подходят. — Правильный настрой, — сказал я. — Всем батареям, начинайте подготовку. — Есть, маркиз, — как всегда без эмоций ответил Локк, усмирённый артиллерист. Приказы были переданы командирам частей, и ближайшие пушки превратились в улей активности: усмирённые готовили пороховые заряды, складывали в кучи ядра и картечные снаряды и начинали устанавливать длинные взрыватели из лириумных зёрен в снаряды для выстрелов. Они делали всё это так, словно это был ритуал, отточенными движениями, совершаемые в честь Богини Войны. Нервничать усмирённым было не свойственно. Мне было противно, что они не могут, что это у них отняли, хотя это играло мне на руку. В нижней кромке моего зрения появился круглый шлем, и я обнаружил, что Циара проверяет свои кинжалы. — Ладно, готова? — сказал я. — Держись рядом и не делай ничего необдуманного. — Это я тут, чтобы останавливать тебя от необдуманного, — ответила она с улыбкой. — Помнишь? — Как и я, — сказала Мариэтта справа от меня, тёмно-синее пятно в уголке моего зрения. Из-за чего у меня немного зудело с этой стороны. Асала выпустила из горла звук, который сообщил нам, насколько надёжной она считает Мариэтту, а затем ушла, чтобы присоединиться к полку, к которому она действительно была приписана. Это было немного лицемерно со стороны женщины, которая видела, как я нападаю на мага и порождённого им одержимого без словно бы крохи пота. Это она натравила его на меня. К счастью, Кун не умеет прощать, а их потеря это выгода нам. Но всё-таки, признаться, Асала не видела Мариэтту за работой в тот день, находясь далеко от Виндаргента. В воздухе зазвенели отголоски музыки – не наши долийские дудки и барабаны, а более глубокий ритм. Бум-бум-бум-ба-ба-ба-бум-бум-бум. Ферелденцы били наступление. Их широкая линия лучников двинулась вперёд по полю перед нами, их фланги были прикрыты мощными рядами пехоты, и только края болотистой земли не давали им распространиться ещё дальше. Здесь было более чем достаточно места для атаки, тем более что Холм 1 можно было атаковать почти с трёх сторон. Вот почему я разместил на нём основную часть артиллерии и почему со мной были горцы. — Батареи с первой по четвертую, зарядить и открыть огонь, — скомандовал я. — Пятая батарея, зарядить ядра. Пятая батарея состояла из гладкоствольных пушек, которые мы не успели закончить до того, как Гаспар изгнал нас из Орлея. Да что там, большинство их повозок были кустарными, особенно по сравнению с теми, что использовались их нарезными родственниками. Находящиеся поблизости усмирённые, схватив мешки с порохом, забивали ими пушки. Большинство из нас наблюдали за ними, как солдаты, так и офицеры, особенно когда они проделывали то же самое с разрывными ядрами, те были специально модифицированы так, чтобы их можно было заряжать, не приводя в действие. Даже я испытывал некоторую дрожь от того, что батареи находились так близко; обычно мы не находились поблизости от пушек. Когда усмирённые закончили загрузку и начал корректировать наводку, я снова начал наблюдать за ферелденцами через бинокль. Наступление у них шло хорошо. Крайняя правая часть их линии уже поворачивала, чтобы обойти холм со стороны. Просматривая справа налево, я начал замечать магов в первых рядах большинства отрядов, и их посохи начали светиться. Внутри меня всё онемело. Они собирались совершить нечто впечатляющее. Пушки выстрелили почти единым порывом, рёв перегретого газа посылал их ядра с жужжанием в воздух. Менее чем через секунду вся линия фронта ферелденской армии исчезла за огромным зелёным облаком тумана, струящимся из десятков точек вдоль всего войска. Когда снаряды приземлились, маскировка всей армии была завершена. Мы услышали взрывы, вспышки, от которых туман на доли секунды засветился, на несколько секунд вспыхнув. Я почти не сомневался, что мы хорошо поразили цель; наши артиллеристы стреляли отменно. Но теперь мы были слепы, что лишало нас преимущества в точности и огневой мощи, которое мы имели на расстоянии. Хуже того, туман приближался к нам. Ферелденцы продолжали наступать. — Блять, — громко выругался я. — Это нехорошо. И как бы усугубляя моё несчастье, целый рой стрел вынырнул из тумана и вонзился в ряды наших арбалетчиц, занимавших самую передовую позицию. Несчастные женщины превратились бы в ёжиков, если бы не прятались в окопах, но это не помешало некоторым стрелам попасть в цель. Стрелы летели по высокой дуге, более или менее на предельном расстоянии, так что окопавшиеся там внизу теперь были не сильно эффективны. Бедные девушки ловили наконечники стрел в плечи и в районе воротника, а если бы не шлемы, то могли получить и в голову. Последовал второй залп, а потом третий. Истекая кровью и вопя от боли, они вылезали из своих окопов, их товарищи делали то же самое, собирая раненых и умирающих под руки и на плечи. Они начали отступать в беспорядке. Моё сердце пылало от ярости. И всё это время грохот в отдалении становился всё громче и громче. Туман продвигался вперёд, почти поглощая наши отступающие войска, но затем он снова остановился. — Баррис, назад на вторую линию! — приказал я. — Они идут! Ещё два залпа стрел вонзились в землю или отрикошетили от булыжников Имперского тракта, но больше не зацепили никого из моих людей. По крайней мере, насколько я мог видеть. Туман уже начал приближаться. — Приготовиться к бою! — командовала Сопрано позади меня, её голос раздавался по воздуху. — Штыки! Стрельцы, первоначально развернутые для стрельбы по своим индивидуальным целям, собрались у моей позиции. Они сошлись в два ряда в главной траншее за засекой, которая, извиваясь, шла по пологому полукругу, подчёркнутой пушками. Когда они начали надевать штыки, я не мог не подумать, что это больше похоже на Первую мировую войну на Земле, вплоть до сапог с гвоздями, шлемов и зелёного газа, движущегося к нам. Обойтись бы без тех же жертв... Пушки дали второй залп проливным дождём, от ядер завихрялся и смещался магический дым, в котором отражались вспышки. Тем временем темнело, солнце находилось в часе от того, чтобы уйти в закат. На этот раз взрывы были гораздо ближе, усмирённые артиллеристы приблизительно определяли местоположение врага, как я и советовал им при их подготовке. Наградой за мою дальновидность стали приглушённые крики, а вскоре после них – ожидаемая железистая вонь. Но если я так ясно слышал их и улавливал их запах, значит, они были ближе, чем я думал. Они уже добрались до подножия холма, очистив пойму. Меня пронзил страх. При той скорости, с которой они двигались, ферелденцы в мгновение ока поднялись бы к нам. Они не теряли ни секунды тактического преимущества, полученного благодаря дыму. Они должны были замедлиться, как только доберутся до засеки, и мы, скорее всего, увидели бы их в этот момент. А они увидели бы нас. — Барьеры, — произнёс я в гарнитуру. — Сейчас! Приказ был отдан, и слабое голубое свечение магических барьеров обволокло тела моих солдат, разбиваясь на бесплотные осколки, когда оно попыталось покрыть меня. Я огляделся, убеждаясь, что все теперь защищены. Циара и Мариэтта слегка светились, Циара улыбнулась мне, зная, что я теперь единственный, кто не имеет такой защиты. То же самое можно было сказать о рейнджерах слева от меня. Асала и горцы светились зелёным – барьерная магия авварских магов действовала по несколько иному принципу, но они не собирались так просто подставляться. Всё это произошло во время. Подобно вьюге, неестественный дым уступил место целым шквалам магических шаров; огонь, лёд, электричество волнами проносились мимо линии траншей. Я пригнулся, Циара пригнулась, вся войсковая линия пригнулась, укрываясь за земляными укреплениями. С таким же успехом ферелденцы могли использовать пулемёты. Какого чёрта им пришла в голову идея подавляющего огня, я не знаю, но это было чертовски эффективно. Ни один из присутствующих мужчин или женщин не хотел подставляться под такой огонь. Вот только у меня имелась устойчивость к такому, поэтому вскоре я обозвал себя тупым за такую реакцию. Мне нужно было увидеть, что к нам приближается, и дать войскам шанс использовать свои огнестрельные копья. Поэтому я поднялся на корточки в том месте, где, как мне казалось, я не вызову атаки на ряды солдат поблизости, и где меня не заметят ни один лучник. Я, конечно же, не был неуязвим для стрел, даже временно, в отличие от моих войск. От зрелища, представшего передо мной, у меня чуть не встало сердце. С запутанной сетью заострённых веток и срубленных стволов деревьев старались разобраться полк или два тяжеловооружённых воинов в сильверитовом облачении. Мечники, лучники, маги. Сине-серебряное знамя грифонов развевалось над ними вместе с красно-золотым ферелденским мабари. Серые Стражи и присяжные мечи лично Стража-Командора. Слева тоже наступали мечники в гораздо большем количестве, полагаясь скорее на массовку, чем на качество, чтобы выполнить представшую работу. Как я и задумывал, засека, состоящая из беспорядочно разбросанных выбоин, кольев, заточенных стволов и отходов жизнедеятельности животных, творила чудеса, замедляя их. Но их маги продолжали вести огонь, казалось, необычайно стойко перенося усталость и потерю маны, и это было лишь вопросом времени, когда мы познаем боль. — Маркиз, это МакНалти, — раздался голос по рации, треск огнестрельных копий эхом разносился по связи. — Передо мной королевское знамя, треклятые псы перепрыгивают препятствия, а за ними кавалерия! Требуется подкрепление! Ферелденцы бросили на Холм 2 гораздо больше, чем я думал. Его пик был выше, он был лучше защищен топями, имел более глубокие оборонительные сооружения, и находился дальше от моста. Пушки и стрельцы, которых я там разместил, успеют дать дополнительный залп, прежде чем дело дойдёт до ближнего боя. Вся проблема была в собаках. Они избавят ферелденцев от пары залпов, и этого может оказаться достаточно, чтобы размолоть в грязь два полка, стоящих там. Впрочем, нельзя сказать, что сломить гренадёров будет совсем уж простой задачей. — Маркиз, центр осыпают стрелами, — сказал Баррис, — но мы сможем продолжать держаться. На пикинёрах были полные латные доспехи, так что я очень на это надеялся. Пространство между двумя холмами всё ещё было затянуто магическим дымом, чего нельзя было сказать про подступы к ним спереди – однако я мог видеть тёмные очертания древков стрел даже с того места, где я находился. Я не думал, что можно ещё сильнее поразиться проработанности ферелденского планирования, но поди ж ты. Тем не менее, мы всё ещё обладали превосходящей огневой мощью. Нам нужно было только воспользоваться ею. И быстро. — Они пытаются взять оба холма, — сказал я, — на меня идут Серые Стражи, те, которых Андрас освободила от военной службы. Баррис, пошли ко мне своих храмовников, а арбалетчиков отправь к МакНалти. — Веларана, отдели своих Уравнителей от части баронессы де Виллар и присоединитесь к позиции МакНалти. — Де Виллар, Изевен, по моему приказу стройтесь для атаки, как мы обсуждали. — Есть, маркиз! — прозвучало в ответ, и сам ответ был дан без эмоций. — Сопрано, приготовьтесь к залповому огню, — добавил я последним. Татуированная эльфийка кивнула мне со своего места в линии, показав большой палец вверх, прежде чем наверняка прореветь приказ своим гонцам. В это время Циара и Мариэтта подкрались ко мне, натягивая луки для быстрых выстрелов. — А что с ними? — спросила Мариэтта, кивнув головой в сторону авваров справа от меня. — Они там, где надо, — ответил я. — И они знают, что надо делать. — А нам-то что делать? — спросила Циара. — Ты, не высовывайся, — вздохнула я. — Я же сделаю кое-что неприятное для своего здоровья. Серые Стражи наполовину прорвались сквозь засеку, что было гораздо ближе, чем мне бы хотелось. Я взвёл своё тяжёлое огнестрельное копьё и стал ждать подходящего момента. Усмирённые снова повернули сверкающие пушки, хорошо защищенные присутствующим рядом Либертарианцами, даже несмотря на всё внимание, которое они привлекали. Как, однако, уместно, что артиллерия из сильверита используется для убийства людей, носящих сильверит. Пушки загрохотали. Гладкоствольные стволы передовых батарей осыпали засеки картечью, стреляя со своих позиций ближе к центру наружу прямо сквозь плотные ряды ферелденцев справа от них. Сзади к ним быстро присоединились нарезные пушки с разрывными ядрами. В результате было искалечено больше мужчин и женщин, чем мне хотелось бы думать. Картечь с одинаковым успехом пробивала как воинов, так и защитные сооружения, и все магические средства защиты, которые были у первых, ничего не стоили против огромной кинетической энергии. Вслед за этим последовали разрывные ядра, нацеленные на вооруженную пехоту, а не на Стражей из-за опасности задеть нас. Наверное, они были одними из самых невезучих ублюдков, когда-либо живших на свете. Ядра попадали в головы и плечи из-за углов стрельбы, и поэтому детонировали на высоте головы и плеч... разбивая и взрывая всмятку головы и плечи. Я почувствовал, как на меня накатывает волна тошноты, я был рад, что все остальные пригнулись и не видят всего этого, но на это не было времени. Я безжалостно подавил это чувство. Ферелденцы дрогнули, ища хоть какое-то укрытия и не находя его. Как Стражи, так и простые солдаты. Настал момент делать нам ход. Я находился в «петле» нашей линии между горцами и рейнджерами, где теоретически мог видеть почти всё. В самом деле, я мог видеть всех до единого Стражей. Я встал, поставил своё копьё на сошки, приложил приклад к плечу, а щеку к прикладу, прицелился и начал стрелять. Я искал только одну цель: магов и лучников Стражей. Сочетание их мощной магии, отличной брони и репутации их товарищей делало их недопустимой тройной угрозой. Я обводил стволом от края линии Стражей справа внутрь к центру, давая три очереди. Проще пареной репы даже близко не описывает то, чем я занимался. Циара и Мариэтта тоже встали, чтобы показать свои умения в стрельбе из лука. Совсем лишнее. Вместе мы хорошо косили их. Сопрано и аввары увидели свой момент для удара. Артиллерия разбила вражеское наступление, а моя собственная атака полностью ошеломила самую опасную его часть. Наши маги начали первыми. Не многочисленными, быстрыми атаками, а крупной концентрацией элементальной силы, как им было велено. Огненные шары полетели вперёд, сияя ярче, чем солнце сквозь облака. Лёд вырывался из грязи огромными сталагмитами. С неба падали молнии, самих молний не было видно, разве что яркие отблески на сетчатке глаза. Барьеры ферелденцев, как воинов, так и Стражей, разбились вдребезги. Люди горели, были пронзены, убиты электричеством. Но они всё равно шли вперёд. От такой отваги у меня перехватило дыхание, я не верил, что люди могут при виде таких страданий продолжать наступать. Затем встали рейнджеры. — Встать! — во весь голос крикнула сержант, стоявшая ближе всех ко мне. — Встать живо! Рейнджеры оттолкнулись от земли, практически бросившись всем весом своего тела плюс весом брони. Без дальнейших команд они собрались в строй: стена из солдат, мушкетов и сверкающих штыков, за кучей грязи перед ними. Аввары сделали то же самое, стрелы в одной руке, луки и их следующие стрелы в другой. Ферелденцы могли видеть их в лучшем случае только по грудь. — ЦЕЛЬС! Стрельцы взводили кремни своих орудий, щелчки отдавались в ушах. Стволы были вскинуты, вторые шеренги целились через плечи первых. Наши горцы поднимали и натягивали оружие, наводя его прямой наводкой. Полагаю, даже Стражи испугались того, что сейчас произойдёт; они снова попытались пригнуться. — ОГООООНЬ! Сначала раздались залпы полков, расположенных ближе к центру, а затем и ближайшие ко мне добавили огня. Пули пробивали ферелденцев, и те падали рядами. Вслед за этим последовали стрелы авваров, внося ещё немного убийственного хаоса. Наши противники ползали по мёртвым и раненым – кипящая масса раненых, насколько я мог судить. По крайней мере, среди рядовой пехоты. Со Стражами и Серебряными Гвардейцами дела обстояли гораздо лучше. Они упали в равном количестве, но те, кто получил пулю в грудь, похоже, в большинстве своём выжили. Сильверит может практически спасти человека от свинцового шарика, если он достаточно толстый и под ним есть хорошая прокладка. Но вам всё равно ломают несколько ребёр и выбивает воздух из лёгких настолько, что можно умереть. И это спасает только грудь. Тем не менее, хорошо, что сильверит очень дорогой, если только вы не контролируете сам источник напрямую. Впрочем, против винтовочной пули сильверит уже не так хорошо себя показывает. Так или иначе, мне показалось, что весь левый фланг ферелденцев дрогнул перед тремя залпами, которые мы только что им нанесли. Все пялились с широченными глазами. Никто из них не стоял на ногах, но никто не хотел лежать в крови и внутренностях вокруг, поэтому они ползали лишь наполовину. Они были забрызганы одновременно ихором и грязью. Усмирённым оставалось считанные секунды до того, чтобы открыть по ним картечный огонь, потому что они уже почти вышли из засек. Вскоре после этого стрельцы смогут выдать второй залп. Аввары теперь стреляли из луков, не давая ферелденцам встать. Я чувствовал, как во мне вскипает триумф. По всем известным мне военным наукам их атака должна была быть отбита прямо здесь. Я верил, что нам удалось остановить их. Но бывают моменты в истории, когда всего один человек действительно способен переломить ситуацию. Я как раз перезаряжал оружие, когда заметил одиноко стоящую фигуру. Серый Страж, судя по её броне. Я понял, что это женщина, по облегающему покрою чешуйчатей сильверитовой броне с синей тканью. Она также была магом, что было немаловажно. Её посох был поднят над крылатым серебристым шлемом, а из его кончика вырастал огненный пузырь. Он вырос из булавочной головки до размера автомобиля за каких-то три секунды. Я даже не успел вякнуть «Ох бля!» или закончить перезарядку, как огромнейший огненный шар полетел прямо в смесь полков рейнджеров и горцев. То есть, прямо в меня. Вы можете подумать, что я не буду волноваться, но те, кто стоял рядом со мной? Я не успел всё осознать, когда начал действовать, что, я надеюсь, означает, что мои действия были настолько автоматическими из-за того, кого я защищал. Я опустил оружие, позволив тому повиснуть на стропе. Освободив руки, я шагнул к Циаре и Мариэтте. То, о чём думала последняя, всё ещё было скрыто её маской, но Циара выглядела так, будто могла превратиться в пепел ещё до того, как до неё доберется огонь. Она была бледной, как простыня, и, наверное, потребовался бы лом, чтобы заставить её разжать челюсти. Стараясь избежать очень острых стрел в их руках, я обвил руками их шеи и притянул их к себе, прижав их головы к моей груди. Огненный шар упал всего в метре или двух позади меня, на верхнем краю земляных насыпей. Пламя вспыхнуло по обе стороны от меня, ярко-оранжевые волны прокатились мимо, как цунами. Что бы ни защищало меня от магии, оно прогнало языки пламени, создав передо мной тень безопасности. Циара и Мариэтты находились в ней, но только чуть-чуть. Кончик лука Мариэтты загорелся, как свеча. Другим повезло меньше. Мои солдаты видели приближение магии, и они были не настолько глупы, чтобы стоять и ждать, когда их сожгут заживо. Они разбежались или прыгнули в сторону. Но они не были достаточно быстры. Пламя пронеслось прямо мимо нас и охватило полки горцев и рейнджеров, зацепив крайние взводы. Пламя казалось живым, оно выслеживало и нацеливалось на живых. Оно поглощало мужчин и женщин целиком. Сначала разбились барьеры вокруг солдат, не выдержав атаки со всех сторон. Затем последовала красная плоть, а затем чёрная. Наши люди падали на землю кучами, кожа их пластинчатой брони потрескалась, блестящее оружие покрылось копотью, их кожа стала похожа на уголь, а волосы исчезли. Смрад стоял неописуемый. Никто из тех, кого это коснулось, не избежал гибели. Хуже того, оборонительные сооружения горели на угловом участке, где мы находились, что делало их такой же опасностью и препятствием для нас, как и для ферелденцев. Охваченный яростью, я отпустил Циару и Мариэтту, чтобы завершить процесс перезарядки моего огнестрельного копья. Мои спутницы отшатнулись от окружающего их зрелища. Солдаты тоже изо всех сил старались не смотреть, впихивая пули в свои огнестрельные копья в метре от мертвецов. Рейнджеры были ветеранами, они справлялись с этим с блеском. Ночные кошмары могут подождать. Я закрыл оружие и посмотрел на врага. Они сплотились и снова наступали, на расстоянии менее пятидесяти метров, не более. Они были скучены и не собирались бежать. Я схватил мою гарнитуру. — Де Виллар, нападайте сейчас, — сказал я. — Игнорируйте войска на холмах, пока их центр не будет уничтожен. План заключался в том, чтобы атаковать как раз в тот момент, когда враг побежит от кровавой бойни, которое мы должны были ему устроить, но всё это полетело в тартарары, как только мы перестали их видеть. Нет смысла оставлять шевалье просиживать задницы. — Будет исполнено, маркиз, — доложила Блонди. — Всем войскам на Холме 2, — продолжал я. — Переместиться на позицию опорного пункта, — где находилась вся наша артиллерия, кроме одной. На этот раз подтверждений не последовало. Усмирённые начали отступление, схватив свои пушки на колесах, подняв их за ручки и быстро потащив их назад, один или двое несли бочонки с порохом. Остальные стрельцы и горцы последовали их примеру прямо за ними. Убедившись, что они делают это в полном порядке, я повернулся, чтобы посмотреть, что делает противник. Я вздрогнул, когда вспышка белого света почти ослепила меня. Передо мной стояла та самая магичка из Серых Стражей, которая шагом в Тень миновала дымящиеся руины нашей обороны и пошла в атаку. Это была Страж-Констебль, на её броне были те же знаки, что и у Огрена. Выглядело так, будто она была в таком же недоумении, когда увидела нас, как и мы её. Мы все схватились за оружие. Магичка была быстрее. Она подняла свободную руку и вызвала духовный клинок, но не похожий ни на один из тех, что я когда-либо видел у рыцарей-чародеев. Гигантский, жёлтый кривой, похожий на скимитар, и, по всей видимости, ей не требовалась для этого специальная рукоять, она заставила его материализоваться из воздуха. Она опустила свернутый кулак вниз, обрушив клинок на мою шею под чертовски хорошим углом, чтобы обезглавить меня. Только вот клинок разломился надвое и исчез, как только оказался на волосок от меня. Затем уже я вскинул оружие. Магичка находилась слишком близко для тяжёлого огнестрельного копья, поэтому моя рука перешла к булаве, висевшей у меня на бедре. Я ударил по магичке, не особенно целясь, куда именно я хочу попасть, и головка булавы врезалась в боковую часть её шлема. Должно быть, я приложил достаточно силы, потому что шлем упал, обнажив чёрные волосы длиной до шеи. Второй удар был гораздо более точным, я направил всю силу удара в воротник. Кость треснула, и она упала на колени. К этому моменту уже все остальные присоединились к мочилову. Мариэтта от души пнула магичку по голове. На счастью черноволосой магички на Шуте не было её кинжальных ботинок. Циара выпустила стрелу, но не в мага. Рядом с нами из горящих обломков появлялись остальные Серые Стражи. Моя спутница попала в цель, но стрела застряла в сильверитовом нагруднике её мишени, почти ничего не сделав. Я переложил свою булаву в левую руку, взялся за рукоять своего огнестрельного копья и выпустил длинную струю пуль, чтобы отбить у них охоту нападать на нас. Такое количество могло легко одолеть нас. Я не уверен, что попал хоть в одного из них, но пули, летящие по воздуху, заставили их обделаться. Когда я убедился, что они не успеют сократить расстояние, я схватил Мариэтту, которая выглядела так, будто собиралась наброситься на Стража-мага. — Назад! — крикнул я. Мы все на полных порах побежали к линии опорного пункта, где нас ждали стрельцы и горцы с только что подошедшими храмовниками. Мы услышали позади себя грохот, который говорил мне либо о том, что Серые Стражи не теряют времени и преследуют нас, либо, что наша кавалерия только что обогнула холм для атаки. На самом деле было всё вместе, но я не собирался останавливаться и проверять. Достигнув линии опорного пункта, мы упали на колени перед рейнджерами, как раз в тот момент, когда они прицелились, чтобы дать очередной залп. Когда мы находились так близко от дул орудий над нашими головами, треск от выстрелов вышел поистине оглушительным. Я выпустил ещё несколько очередей вслед. Ещё больше врагов упало. Стражей и Серебряных Гвардейцев теперь было гораздо меньше, как и вражеских мечников справа, но они всё ещё думали, что смогут нас победить. Они скоро должны были кончиться. Мы уж точно были на пределе, и мы не поднимались на холм, не под обстрелом ядер и картечью. И всё же, они успеют подняться до того, как усмирённые смогут дать по их рядом ещё залп картечи, чтобы убедить их в неизбежном. Оставалось только одно. — Ближний бой! — приказал я, поднимаясь на ноги. — СОЛДАТЫ, ПРИГОТОВИТЬСЯ К АТАКЕ! — прозвучал приказ от Сопрано. Мятежный рёв раздался из глоток рейнджеров, и аввары присоединились к ним: первые привели свои огнестрельные копья в положение, чтобы лучше использовать длинные клинки на них, а вторые взяли в руки длинные мечи, убрав луки. Асала, Кормак и Ифе вышли вперёд своих войск. — CHARGEZ! — В АТАКУ! С рёвом баньши вся линия солдат вырвалась из опорного пункта и кинулась прямо на ферелденцев. Оставшиеся в наших рядах маги ударили первыми, начав по меньшей мере три дюжины магических дуэлей между двумя войсками, пока мы сближались. По крайней мере, до тех пор, пока часть храмовников не выпустили на волю свои силы и магические способности всего фланга не увяли. Рейнджеры встретили Стражей и их вассалов боевыми плотными рядам – то, на что у врага теперь не было ответа. «Концентрация сил» в действии. Стражи могли только держаться, парируя удары наших солдат, сколько могли. Слева от нас рядовые стрельцы смахнулись с мечниками, где мы проигрывали в численности, но очень сильно выигрывали в качестве за счёт снаряжения. Сильверитовые штыки пробивали железные и стальные кольчужные брони как нож сквозь масло. Строй горцев тянулся дальше строя Стражей, и аввары воспользовались возможностью обогнуть Серебряных Гвардейцев справа, почти окружив их и значительно превосходя их числом. Естественно, у них не было сильверитового оружия, а перед ними стояли войска в этом материале, так что им требовалось численное превосходство. Однако, ферелденцы, похоже, не собирались сдаваться. Если уж на то пошло, их боевой дух словно бы взлетел, когда они увязли. Но и наша решимость была непоколебима. В конце концов, у нас не было возможности бежать, а у ферелденцев, конечно же, такая возможность имелась. Мариэтта шла следом, проскальзывая между сражающимися мужчинами и женщинами, нанося смертельные удары своим кинжалом по обе стороны от меня и Циары, продвигавшихся через центр Стражей. Оглядываясь назад, я должен сказать, что не мог отвести от неё глаз. Её атаки против отвлечённых противников среди своих соотечественников были одновременно невероятно впечатляющими и невероятно опасными. Именно поэтому я не заметил сверкающий топор, несущийся прямо на меня, пока не стало слишком поздно. Мужчина, по меньшей мере равный мне по росту, с длинными чёрными волосами и суровыми глазами, в доспехах и синей форме ордена Стражей, замахнулся прямо на мою голову. Кевлар отлично останавливает баллистические атаки: стрелы, мелкие пули, шрапнель и тому подобное. Однако, он не очень-то защищает от топоров любого вида. Я поднял своё огнестрельное копьё вбок, чтобы парировать атаку, но нападавший был слишком близко, чтобы я мог использовать моё оружие против него. Топор вонзился в ствол чуть ближе к ствольной коробке, пройдя половину пути, и остановился, сделав оружие полностью бесполезным. Это оставило меня совершенно беззащитным, если только я не успею снова достать свою булаву до второго удара. Если бы не Циара, меня бы разделали подчистую. Она появилась передо мной, присев и замахнувшись кинжалом. Она рассекла рукав мужчине, но не настолько глубоко, чтобы порезать его. Я увидел, что он тоже был Констеблем, его символ звания висел на маленькой золотой цепочке. Похоже, он искал меня так же, как я его. Я снова выхватил булаву с бедра, снял с себя огнестрельное копьё и бросил его на грязную землю. Теперь оно было бесполезным для меня. Страж снова замахнулся топором по широкой дуге, промахнувшись по мне и заставив Циару уклониться. Тут подключилась Мариэтта, попытавшись воспользоваться отвлечением Стража на Циаре, но её поймали, перехватив удары кинжалами атакой, нацеленной на её руки. Последний удар пришёлся точно в цель, задев её левое запястье в конце замаха, и кинжал вылетел из руки Мариэтту на землю. Она благоразумно отступила раньше, чем я успел сказать ей сделать это. Циара нанесла ещё один удар снизу вверх, на этот раз по руке Констебля. Он ответил грозным ударом ноги, отправив мою спутницу в грязь и кровь на земле. Пара рейнджеров оттащила её назад прежде, чем он смог добить её, но это и не входило в его намерения. Когда Мариэтта и Циара больше не мешали ему, он направился прямо ко мне, парируя удар штыка, чтобы сблизиться со мной. Мы начали обмениваться ударами, булава против топора, маленькие щиты для защиты. Я сразу понял, что победа будет за ним. У меня был опыт подавлять беспорядки в пару месяцев. У этого парня было гораздо больше тренировок по вооруженному ближнем бою. Каждый раз, когда я нападал, он был готов к ответному удару. Каждый раз, когда он нападал, я едва успевал уходить от его атак. Я рассудил, что всё, что мне нужно, просто продержаться, пока рейнджеры рядом со мной не прикончат его числом. Эта мысль была подкреплена смутным видом авваров, которые начали окружать Стражей и Серебряных Гвардейцев в отдалении. По рации до меня доносились вроде бы положительные доклады от МакНалти и де Виллар, но я не мог разобрать, что они говорят, не тогда, когда я бился с Констеблем. Должно быть, ублюдок понял, что я тяну время, потому что он начал напирать с удвоенной силой. Его топор отбил мою булаву, и он стремительно пнул мне прямо между ног. Я упал на задницу в агонии, не ожидая такого низкого удара, буквально, в глазах слезилось. Констебль на мгновение навис надо мной, медля с ударом. — Я Страж-Констебль Натаниэль Хоу! — быстро объявил он. — И я делаю это ради Ферел–... Не собираясь давать ему шанса казнить меня, я пнул его в колено. Он пошатнулся, позволяя мне отпрянуть ещё на шаг, в голове всё ещё мутилось от боли. Он выглядел возмущенным тем, что я его прервал, и от этого мне стало намного лучше на душе, но не так хорошо, как сразу после случившегося дальше Когда Констебль снова поднялся, чтобы продолжить моё убийство, на этот раз, вероятно, с гораздо меньшей демонстративностью, из быстро темнеющего неба вынырнул сереброголовый орёл и царапнул его когтями по лицу. Он сердито взмахнул топором, недоумевая, что только что произошло, но орёл не дал ему времени дать сдачи, сильно замахав крыльями, чтобы снова взмыть в воздух. Выглядело так, будто он потерял глаз, но в любом случае один из них был залит кровью. В этот момент вновь появилась Мариэтта, тёмно-синяя фигура, пробирающаяся между солдат почти на руках и коленях. Она зашла с той стороны, откуда Страж, скорее всего, не мог видеть её, и полоснула его по бедру, а затем попыталась вонзить нож в нижнюю часть туловища. Доспехи отразили вторую атаку, но каким-то чудом Страж всё ещё стоял на ногах, несмотря на вытекающий из ноги ихор. Он снова попытался достать Мариэтту, но она была так же быстра, как и тогда, когда танцевала вокруг меня. Я подошёл, точнее, заковылял к Стражу и дал ему ответочку. Быстрый пинок по раненой ноге, а затем кулаком со всей дури по голове. Страж-Констебль рухнул на землю, сначала на колени, а затем на спину, потеряв сознание. В голове мелькнула мысль размозжить ему череп, но желание согнуться и прийти в себя от недавних страданий было нестерпимым. Его товарищи Стражи не желали оставлять это без внимания и прошли мимо своих коллег, чтобы отомстить за Констебля. Над моим правым плечом пролетела стрела с белым оперением, останавливая первого Стража. Над моим левым плечом пронеслись пули из пяти или шести огнестрельных копий, останавливая остальных. Всё слишком близко для моего комфорта. Я пригнулся, думая, что могут появиться новые выстрелы, но их не последовало. Наконец, Серые Стражи, казалось, струсили. Они расходились, отступая в карман, где их окружали рейнджеры и горцы со всех сторон. Похоже, они понимали, что мы выбили их лидера. — Сложите оружие! — прохрипел я. — Сдавайтесь и вы не пострадаете! За моими словами последовал щелчок кремневых курков, отводимых назад на огнестрельных копьях: отступление врага позволило нашим людям перезарядить оружие. Быстро сгущающаяся вечерняя тьма располагала к божественному толкованию момента: прямо там и тогда Стражи и Серебряные Гвардейцы увидели тщетность дальнейшего сопротивления. Они воткнули мечи в землю на внешнем краю того, что осталось от их строя, и отошли. Я махнул солдатам вперёд, чтобы они захватили их, и с удвоенной силой упёрся руками в колени, наполовину с облегчением, наполовину чтобы унять боль. Сзади подошли Сопрано и Циара, сопровождаемые взводом стрельцов и отрядом храмовников. Мариэтта тоже присоединилась к нам, сняв маску и высвободив свои длинные светлые волосы. — Маркиз, прошу извинить, — сказала Сопрано. — Вы не отвечали по рации. Мы подумали, что вы умерли. — Ага, — простонал я в ответ. — Докладывайте, генерал. — Мы победили, сэр, — ответила Сопрано. — Сами взгляните. Я так и поступил, оглядывая остальную часть поля боя. Центр и правая часть ферелденцев прямо в этот момент бежали слева от меня. Наши Гвардейцы и уланы неистовствовали, врезаясь со фланга в пехоту и лучников в центре соответственно. Стрельцы на нашем холме, ближайшем к Имперскому тракту, поливали огнём отступающие колонны мечников и копейщиков. На другом холме находился ещё один очаг ферелденцев, окружённый нашими войсками. В том числе и королевское знамя. — Как? — спросил я. — МакНалти и Баррис удержали оборону, де Виллар прорвала их центр, а полковник Веларана захватила короля, милорд, — продолжила Сопрано. — Он по какой-то причине не смог использовать свои способности храмовника. Как я уже говорил, один человек способен изменить ход битвы или саму историю. В тот день Веларана не просто изменила ход битвы. Этот факт она никому не позволит забыть, но она заслужила право хвастаться, вырвав победу из пасти поражения. — Позовите сюда Маркхэма с госпитальерами, — сказал я, выпрямляясь. — И немедленно пришлите ко мне полковника Веларану. — Есть, так точно, сэр._______________________
После сюрприза, который нам устроил противник, почти спутав нам планы, почти нейтрализовав всё технологическое преимущество, которое мы имели, победу одержала хорошая дисциплина и инициатива моих офицеров. Разбор полётов того, что произошло в других местах на поле боя, был действительно очень занимательным. В центре Армен и Баррис подверглись концентрированной атаке. Лучники с длинными луками держали весь участок неподвижным, нашим магам пришлось сосредоточиться на поддержании магических барьеров. Под командованием Тегана ферелденцы послали своих храмовников для противодействия магии, позволив тем самым пехоте и лучникам нанести удар по пикинёрам. Как только Стражи справа от нас очистили пойму, кавалерия под командованием де Виллар и Изевен громом обошла Стражей с тыла и ударила прямо во фланг центральному наступлению ферелденцев, прорвав его и заставив тех, кто был дальше, спасаться бегством. Атаку слева от нас, против МакНалти, возглавил сам король Алистер. Лёгкая пехота и боевые псы Пепельных Воинов пошли в атаку первыми, чтобы зачистить засеки лёгкими топорами и отвлечь внимание стрельцов и гренадёров. За ними последовали королевская гвардия, ферелденские рыцари и хайеверская пехота под командованием Фергуса Кусланда. Эта комбинация почти разбила наш левый фланг, несмотря на огромные потери ферелденцев, но тут подоспели арбалетчики Барриса, заткнув бреши. Однако, ферелденцам всё же удалось прорваться внутрь траншейной линии обороны, и МакНалти тоже был оттеснён к своей опорной точке, когда подошла полковник Веларана с Уравнителями на конях. Ударная кавалерия в сочетании с магией – очень мощная комбинация. Полковник отбила крайний правый фланг ферелденской армии и проскакала вдоль первой линии траншей, обегая королевскую гвардию и нанося ей магические удары на протяжении всего маневра. В довершение всего весь контингент Уравнителей сошёл с коней, держа наготове духовные клинки, и принял ближний бой. Существуют мифы о том, что Веларана лично билась с Алистером, но они, к сожалению, недостоверны. Алистер отдал приказ о сдаче, как только понял, что в противном случае вся его королевская гвардия погибнет. Это вынудило остальных ферелденцев отступить, примерно в то же время, когда Блонди врезалась в их центр со своими шевалье, хотя шло оно гораздо более упорядоченно. Цена за эту победу внушала трепет. Из одиннадцати тысяч солдат, принявших участие в сражении, мы понесли потерями почти половину от этого числа, и лишь немногие из них были ходячими ранеными. Тысяча двести человек погибли, остальные были ранены достаточно тяжело, чтобы пролежать по крайней мере несколько дней. Некоторые продолжали восстанавливаться последующие два месяца. Если бы у нас не было Маркхэма, велик шанс, что они умерли бы. Сколько ферелденцев погибло или было ранено, я не могу сказать. Мы не могли сосчитать, поле перед нами предстало сценой массовой бойни. Мы латали тех, кого захватили, тех, кто позволил нам это сделать. Мы взяли две тысячи пленных, большинство из которых мы отпустили сразу же после их разоружения, так как у нас не было средств, чтобы держать их в плену. Тех, кто сбежал, мы не могли преследовать. Ночь наступила менее чем через час после разгрома Ферелдена. В пленных у себя мы оставили Стражей, королевскую гвардию и короля, который сам был ранен, получив арбалетный болт в плечо. Маркхэм уложил его и занялся его лечением, так что в ту ночь я не стал с ним разговаривать. Натаниэль Хоу и другая Страж-Констебль, Бетани Хоук, тоже выжили после ранения. К большой радости Стража-Командора Андрас. Они сыграют свои роли в ближайшие месяцы. Я на месте повысил Веларану до генерала, передав всех магов под её непосредственное командование. Она милостиво приняла повышение. Быть может, она ещё не победила в политической борьбе, но она заслужила по крайней мере столько. Мариэтта также получила назначение в Армию в звании майора, и моё доверие к ней теперь было непоколебимо. В ответ она подарила мне поцелуй, который был далеко не платоническим, но все присутствующие восприняли его как проявление привязанности, а не похоти. Я предложил Циаре множество вещей, чтобы почтить её, но она приняла только сильверитовый топор Хоу. В общем итоге, нам удалось удержать позицию и защитить ключевую для нас дорогу на Амарантайн. Наши люди были спасены. Я лёг спать, физически и морально измотанный, с молитвой к Богу, чтобы Джули с остальной армией подошли как можно быстрее и чтобы Тэм уже очнулась.