Полчаса на любовь...

После знакомства Теодоры и Фридриха прошло несколько месяцев. Они проводили все своё свободное время в компании друг друга, практически никто не знал об их отношениях, возлюбленные пытались скрывать это от всех, чтобы ни у солдата, ни у военной журналистки не возникло проблем. Вот очередной летний вечер, они сидели на лугу, в объятьях друг друга, а вокруг ромашники, одуванчики и местами росли васильки. — Тео, я должен тебе кое-что рассказать… — парень повернул голову к девушки и заглянул в её карие глаза. — Меня отправляют в горячую точку, в Польшу… Радость и улыбка быстро сошла с лица девушки… — Ч-что? Прошу, скажи, что это шутка… Пожалуйста… — она принялась целовать его щеки, нос, лоб. — Ох, милая Теодора, я бы с р-радостью, но я н-не могу… Альберт, приказал, а приказы не обсуждаются… — юноша бережно обнял американку, за талию и пытался её успокоить. Её хрустальные слёзы быстро впитывались, в грубую ткань формы. — Когда ты уезжаешь? — она заглянула в его голубые и бездонные как океан, глаза, в которых девушка пыталась отыскать надежду на то, что это просто сон и никуда он не уедет… — Сегодня ночью, грузовым самолётом, но если ты хочешь, то по п-прилёту я буду т-тебе писать письма или же стихи… — губы парня мягко прикоснулись к щеке Теодоры, а большим пальцем стер солёные дорожки. — Конечно, я обязательно буду ждать… Мы будем ждать любой новости от тебя. — журналистка выделила слово «мы». — М-мы? Кого ты и-имеешь ввиду? — можно было заметить, как немец стал волноваться. — Фридрих, милый. Я не знаю как сказать… Я беременна… — Теодора не знала как отнесется к этой новости её возлюбленный, поэтому пыталась спрятать своё лицо. Милая улыбка озарила лицо юноши. Он трепетно и нежно обхватил её лицо руками, пытаясь запечатлеть у себя в памяти этот радостный момент. — Т-ты, сейчас серьёзно? — солдат не знал, как выразить свои эмоции, поэтому просто старался максимально сдерживать себя, чтобы не навредить будущему ребёнку. — Да, я была на приёме у доктора Робертса, Джон сказал, что это точно, срок небольшой, но уже через девять месяцев на моих руках будет твоя маленькая копия… — её щеки покрылись лёгким румянцем. — Маленькая копия, со светлыми волосами и голубыми глазками, поэтому мы искренне будем ждать. Солдат немецкой армии прикоснулся ладонями к животу мисс Эйвери, его смех и улыбка напоминали кошачье мурлыкание, да он сам был похож на кота, от которого все отвернулись. Он расстегнул свой китель и накинул на плечи девушки. — Тебе нельзя мё-мерзнуть… — девушка сидя на его бедрах прислонилась к его груди, а руки парня гладили ее волосы и аккуратно придерживал за талию. — Хочешь я тебе прочитаю стихи? — в ответ Теодора лишь кивнула. — Mehr als möglich, mehr als nötig — als poetischer unsinn in einem traum — ein Herzklopfen ist gewachsen: große liebe, ein großer Hass. Unter der Last Beine schritt wackelig — du weißt, ich aber okay, gut., — und doch ich trage ein herzhaftes anhängsel, die Schultern beugen den schrägen Saatgut.  — стихи русских классиков, которые журналистка любила читать в газетах, довольно романтично звучали на немецком языке. - Ich schüttle Gedichte mit Milch — und nicht auslaufen — es gibt nirgendwo, es scheint, dass es wieder voll wird. Ich bin mit Lyrik erschöpft — mira amme, Hyperbel das Urbild von Mopassanova. — Это очень красиво звучит… Вроде бы на первый взгляд ваш язык очень грубый, но теперь я понимаю, что он также может быть и нежным и романтичным. — слегка уставший и сонный голос военной журналистки, которая почти уснула в объятьях своего близкого человека. — Теодора, прости, что беспокою, но мне пора собираться, пойдём я провожу тебя домой. — заботливый поцелуй в макушку разбудил девушку. ------- Спустя пару месяцев ------- Теодора родила прекрасную девочку, которую они с Фридрихом назвали Маргаретт. Солдат как и обещал каждую неделю писал ей. По его письмам, у него всё было хорошо, но где-то в глубине душе девушка понимала, что он возможно что-то не договаривает, чтобы лишний раз не волновать её. На днях Фридрих должен был вернуться в Бельгию и мисс Эйвери вместе с их общей дочкой ждали его. Сегодня было 3 сентября, Маргаретт росла на глазах. Теодора тосковала по своему возлюбленному, вдруг в дверь кто-то постучал, а после в комнату вошел Фридрих. — Я вернулся!..