***
Учебный год только три недели как начался, а половина школы уже вымотана — морально и физически. Невозможно выдерживать столько давления на мозги в самом начале года, но учителей это, как обычно, не волнует. У них есть определённый учебный план, и они ему следуют. Если кто-то не успевает — его проблемы. Жестокие люди эти учителя. — Виктория, ты слушаешь? Сакамото пытается уже около минуты достучаться до подруги, но та упорно продолжает его игнорировать. Её голова была уложена в ладони девушки, а взгляд был направлен куда-то за спину собеседника — если его вообще можно так назвать, учитывая, что она с ним не разговаривает. — Нет. — отрезает, продолжая смотреть в пустоту уставшими глазами. Она тоже уже устала от школы. Весенних каникул было недостаточно. — Что случилось? До сих пор переживаешь из-за теста по физике? — Ичиро откусывает свою булочку, — Да ладно тебе, восемьдесят три балла не так уж и плохо… — Нет, с этим проблем быть не должно. — Виктория наконец растаяла и откинулась на спинку своего стула с протяжным вздохом, — Я спрятала ту злосчастную бумажку в самое ядро своего бардака в шкафу. — И ты думаешь, что твоя мама его не найдёт? — Я в этом уверена на все сто двадцать процентов. — Что ж, раз ты так говоришь, то ладно. Я спокоен. — парень доедает свою выпечку и устремляет взгляд куда-то в сторону. Пристально за кем-то наблюдает. — Ты лучше расскажи, куда ты постоянно смотришь. — Виктория не до конца ушла в астрал и видела, что одноклассник постоянно оглядывался на протяжении всего своего монолога. Ичиро жестом просит её приблизиться и шепчет: — Видишь? За тем столиком. — показывая, куда он всё это время смотрел. Девушка сидела в другом конце столовой в компании своих подруг. Низкого роста, что казалось, будто она первогодка. Однако Ёсимура точно знала, что она на втором году обучения, поскольку уже видела её в Сэйджо в прошлом году. Золотистые волосы были собраны в высокий хвост, губы растянуты в приветливую, невинную улыбку, а глаза так и сверкали. Если бы она была сладостью, то в ней бы сахара было больше, чем теста. — Не в моём вкусе. — выдаёт свой вердикт шатенка и возвращается в первоначальное положение, — Слишком много приторности, и голос слишком писклявый. Мне Каяо с таким хватает. Да и блондинки мне не очень нравятся. Если они на публике милые, то потом оказываются стервами. Брюнетки всегда внушали больше доверия, чем светловолосые девочки. Да и смотреть на них приятнее. Блондинки же часто оказываются суками, каких ещё поискать. Ей же нравились покорные девушки. Как и парни. — Но она же милашка. — возражает баскетболист. — Она выглядит, как младшеклассница, — девушка продолжает стоять на своём, вспоминая, что свой обед она до сих пор не доела, — а ты — как педофил. — Да как ты можешь?! — Меня больше интересует, как тебя может такое… — она кивает в сторону блондинки, — интересовать. Она же реально на ребёнка похожа. — Но она милашка. — Стул. — она указывает рукой на пустой стул, — Стол. — на их столик, последним объектом становится сам Сакамото, — Педофил.***
Её компании всегда были большими, так что ко всеобщему вниманию она успела привыкнуть. Её ни чуть не угнетала идея пойти на вечеринку, где будет полно незнакомых людей. Она бы в любом случае нашла с кем провести время, её бы подцепил какой-нибудь парнишка. Только похоже она слишком плохо продумала свой план. За целый час, проведённый в чужом доме, она не смогла поймать ни одной жертвы. Целый час она, красивая, сидела возле стола с напитками и уплетала пиво, мешаное со всем, чем только можно, но никто так и не удосужился узнать, кто она такая. Похоже новые девочки в Японии не привлекают столько внимания, сколько в штатах. Виктория кое-как оторвалась от поглощения алкоголя и просто побрела вглубь дома. Повсюду валялись пьяные третьегодки, по углам сосались второгодки, а первогодок почти не было видно. Их будто и не приглашали, и Виктория — единственная, кто решил прийти без приглашения, решив, что она в любом случае будет желанным гостем. Как хотелось сбежать… Она кое-как протиснулась меж пьяных учеников к лестнице на второй этаж, где толпа была явно меньше. Она нашла единственную пустую комнату с большой двуспальной кроватью и забрела в своё укрытие, закрыв за собой дверь. Здесь шума было в разы меньше, чем в том же коридоре второго этажа. Тут даже дышать легче. Она до конца надеялась, что до конца вечеринки просидит здесь одна, однако жизнь решила иначе. Не прошло и десяти минут, как она скрылась в чьей-то спальне, как дверь резко распахнулась. В комнату зашёл какой-то парень, который не сразу заметил постороннее присутствие в помещении и просто зашёл с закрытыми рукой глазами внутрь. — Ох, извиняюсь, извиняюсь. — начал говорить незнакомец, когда приметил сидящую на краю кровати девушку. — С чего тебе извиняться? Это же вроде твой дом. — Да, но даже в своём доме я не могу себе позволить прервать девушку от чего-то важного. Даже если она просто сидит в углу и страдает. — Не так уж я и страдаю. — шатенка закатывает глаза. Забавный парень. Растрёпанные рыжие волосы под капюшоном свидетельствовали о том, что он явно сам немного устал от этой вечеринки. Однако что-то не даёт ему сказать всем, чтобы они катились отсюда. Его красные глаза излучали любопытство. Они казались добрыми, что им хотелось верить. Ёсимура сидела молча и рассматривала хозяина дома. Через время пришла к выводу, что он спортсмен. Или просто стиль одежды такой. — Могу зайти? — спрашивает юноша, уже переступив порог комнаты. Странно было слышать такие вопросы от хозяина вечеринки, но он ведь сам сказал, что не может себе позволить кого-то прервать. — Да. Парнишка закрывает за собой дверь и присаживается рядом с девушкой, что успела подогнуть ноги к грудной клетке и обнять их руками. В комнате было немного холодно. Через пару секунд шатенка чувствует на своих плечах лёгкую, но тёплую ткань. Поворачивается и видит, что новый знакомый (?) одолжил ей свою ветровку, в которую она мигом закуталась. Тёпленькая. — Ты на первом году? — интересуется Ёсимура. Не хотелось сидеть в тишине с едва знакомым парнем. Это неловко. — Так и есть. — Почему на твоей вечеринке столько людей? Сомневаюсь, что ты мог успеть стать популярным за несколько месяцев учёбы. — Я просто успел зарекомендовать себя, как главного весельчака и душу любой компании. У меня уже много приятелей по школе, так что такая толпа была ожидаема. — Круто… Она опускает взгляд. У него получилось показать всем, что он стоит всеобщего внимания. Что же не так с ней? Может она просто слишком рано отчаивается? — Не понравилась вечеринка? — голос парня вырывает из размышлений. — Не в этом дело, я просто никого здесь не знаю… Я новенькая, только пару недель назад перевелась, а на вечеринку пошла в надежде найти новых знакомых. — В итоге ты просто напилась и закрылась в спальне моих родителей. — Ну да, а что мне ещё делать? Не похоже, что я здесь кого-то интересую. — Ну, меня-то ты заинтересовала. — за его фразой сразу следует игривое подмигивание. Как жаль, что у девушки уже пропал настрой на подобное. — Я сейчас не в настроении для этого. Поговорим, кода я буду трезвая. — Виктория отбивает его руку, которая пыталась обнять её за талию, давая ясно понять, что и правда не в настроении. Она не знает, какие парни в Японии, но надеется, что хотя бы сейчас простой человеческий язык сработает. Потому что на большее она не способна. — Хех, я понял, Ваше Величество. — парнишка прекращает любые действия и просто упирается сзади на свои руки, устало вздыхая, — Я бы на твоём месте лёг спать, чтобы время быстрее прошло. Не думаю, что тебе хочется веселиться дальше. — Тут везде люди, я не смогу заснуть при таком шуме. — Не везде. — он снова ей подмигнул и протянул свою руку. Это начинает подбешивать. Переступив через собственное раздражение, шатенка протянула парню свою руку и позволила вытянуть себя из комнаты. Громкая музыка и пьяного смеха снова ударил по ушам, но чем дальше они шли, тем тише становилось. Первогодка довёл Викторию до комнаты в самом конце коридора. На двери красовалась наклейка, раскрашенная под баскетбольный мяч. Парень открывает дверь и запускает школьницу внутрь первой. — Добро пожаловать в моё логово. — говорит он, не заходя в комнату. — Твоя комната? — Ёсимура поворачивается к рыжему и видит, как тот кивает, так и оставшись стоять на пороге, — Уютненько. — Располагайся. Она в твоём распоряжении на всю ночь. — он собирался уходить, но вдруг вернулся, — Единственное правило: трахаться здесь запрещено. — Спасибо тебе… — Сакамото Ичиро, — парнишка протягивает ей свою руку для рукопожатия, — но ты можешь звать меня просто Ичиро, новенькая. — Ёсимура Виктория. — произносит девушка, уже отпустив руку Сакамото, — Тоже просто Виктория. Или Вики. — Вики? Забавно звучит. — он испускает тихий смешок, — Ну, добрых снов, Вики. Виктория продолжила некоторое время смотреть на дверь, за которой исчез Ичиро с тёплой улыбкой. Милый парнишка. За друга сойдёт на первое время.***
— Ёсимура! Громкий крик разнёсся по всему коридору, что моментально привлекло внимание к человеку, который позвал Викторию, а потом уже и к самой девушке, что стояла в другом конце прохода и медленно оборачивалась. Виктория придерживается двух правил: первое — день в школе спокойным не бывает, второе — даже если он по какой-то причине спокойный, то вся идиллия точно разрушится к концу рабочего дня. Данная ситуация лишний раз доказывает, что её философия верна. Она уже готова была покинуть стены учебного заведения, но видимо судьбы распорядилась иначе. Когда она оборачивается, то видит, как прямо к ней идёт какой-то парень. Третьегодка осматривает его с ног до головы, пытаясь понять, где она могла видеть его раньше и как могла контактировать с таким убожеством, как… он. Когда мозг не нашёл подходящего объяснения данной ситуации, девушка пошла по пути импровизации: — Извини, секс по телефону не интересует. — она произнесла свою фразу с максимально серьёзным лицом и сильно недоумевала, когда незнакомец вдруг засмеялся. — Нет, я не об этом… — Не вижу никакого другого повода, почему ты бы подошёл ко мне, поэтому спешу откланяться. Меня дома ждёт мягкий пушистый плед и горячий какао. — Я хотел поинтересоваться, — Виктория уже развернулась с намерением избежать продолжения данного разговора, но не тут-то было. Парень оказался напористым, — сможешь ли ты отложить свои планы с пледом и посвятить этот вечер мне? — Похоже? — Что…? Она оборачивается вокруг себя и вставляет напоказ своё недовольство. Парень в тот момент видимо растерял всю свою уверенность, иначе как объяснить то, что он сделал два неуверенных шага назад — ушёл в отступление. — Говорю, похоже, что у меня есть желание проводить этот вечер с таким холопом, как ты? Или любой из вас? — Ну, откуда мне знать? Быть может ты могла бы сделать одно исключение ради меня? Поверь, ты не пожалеешь, если пойдёшь со мной. — Поверь, я жалею, что трачу своё драгоценное время, банально находясь здесь и разговаривая с тобой. До этой фразы парнишка ещё готов был пойти на уступки, если бы это сделала и Виктория, но после сказанного он просто потерял всю надежду на согласие. Но собственная гордость и маленькое мужское эго не позволяет ему принять поражение. Он кривит лицо и выплёвывает недовольное: — Какая же ты, однако, стерва. — Можно подумать, ты не знал этого, направляясь сюда. — А как же всё, что между нами было? — Что? Скажи, что такого между нами было, что ты решил, что я уже готова отдаться тебе? — тут вся титаническая выдержка Виктории попросту растворилась. Как же бесят иногда люди, которые считают себя особенными только потому, что им один раз повезло. Она ненавидела таких, — Мы всего один раз потрахались и то, это было отвратительно. Если ты всё ещё думаешь, что твои два сантиметра могут кого-то завоевать, то понизь планку. Ты завоюешь, разве что, парня и то, будешь всегда снизу. Последнее слово всегда оставалось за ней, поэтому, выдержав двухсекундную паузу, она быстрым шагом рванула к выходу. Также молниеносно она покидает и здание учебного заведения. Как же сильно она ненавидит эту часть своей жизни. Так хочется иногда, чтобы не было всего этого. Так всё это надоело. Она несётся по улице, желая поскорее забыть эту ситуацию, как и все другие, и не замечает, как прибегает на спортивную площадку неподалёку от школы. Любой бы удивился, что она может найти на окраине парка? А, оказывается, есть что искать. Вернее сказать «кого». Подходит к территории с волейбольной сеткой, где уже издалека были слышны звуки мяча, как по нему бьёт грубая ладонь игрока, как он приземляется на ту сторону поля, и как с тихим звоном отскакивает дальше. Снова удар. Мяч отлетел аж до стены и начал возвращаться обратно. Глаза внимательно следят за тем, как шарообразный предмет катится обратно и останавливается в паре метров от волейболиста, который с такой жестокостью запустил его в далёкий полёт через всё поле. Скользят по высокой фигуре старшеклассника в их фирменной спортивной форме, натыкаясь на сосредоточенное лицо давнего друга. Тот тратит одну секунду, чтобы заметить на себе пристальный взгляд, и поворачивается, заглядывая в уставшие глаза. — Снова? Виктория кивает, не говоря ни слова, и Тоору её понимает. Подходит к своей школьной сумке, набрасывает лямку на плечо и кивает в сторону. Девушка идёт следом, ровняясь с ним и начиная идти в ногу. Их путь лежит в кофейню. Третьегодка знает, что капитан волейбольной команды проводит своё свободное от учёбы и тренировок время на волейбольной площадке. Уже не в первый раз она вот так к нему приходит. Он никогда не спрашивает, в чём дело, потому что только с одной проблемой Ёсимура до сих пор может прийти только к нему — пожаловаться на жизнь. Сколько бы ни прошло времени, только он молча её выслушает и не скажет ни слова критики. Ойкава знает — ей это нужно, потому что, как и все люди, она не может держать в себе абсолютно всё. Если начнёт говорить об этом с Сакамото, рискует быть непонятой или даже высмеянной. Как бы хорошо шатенка не дружила с баскетболистом, она всегда приходит именно к Тоору. Когда они расположились внутри любимой кофейни девушки, — единственной на весь Сендай, — сразу заказали себе кофе, чтобы был хоть малейший повод находиться здесь. Заказ они делают всегда один и тот же, да и баристы их уже знают, поэтому каждый раз, как на пороге появляются эти двое, лишь спрашивают: «Вам двоим как обычно?», на что и парень, и девушка лишь молча кивают. Погода сегодня несколько прохладная, поэтому они располагаются на своём любимом диванчике рядом с обогревателем в самом углу зала, который чудом оказывается свободным. Виктория начинает говорить только когда получает в свои руки кружку ароматного латте, наполненного сиропом «Солёная карамель». Говорит она обычно спокойно, но долго, да так, что кофе успевает остыть. Пьёт всегда еле тёплый напиток, — уже привыкла к этому, — но зато этот холодный кофе всегда дарит чувство умиротворения. К моменту, когда она начинает его пить, она уже заканчивает свой монолог, поэтому вкус холодного кофе всегда ассоциируется со спокойствием. Жалуется она всегда на одно: излишнее внимание парней. Ойкава каждый раз удивляется, что именно это приносит подруге дискомфорт, учитывая, что в школе её это не беспокоит, но ничего не говорит. Его работа — выслушать, больше от него ничего не требуется. — Это который уже раз за этот учебный год? — спокойно интересуется связующий, успевший уже десять раз допить свой кофе, и слегка потягивается на своём месте. Виктория лишь тяжело вздыхает. — Ей богу, если это ещё раз повторится, я перестану краситься и точно стану страшилищем. Меня уже достали эти холопы, которые думают, что нужны мне, раз смогли затащить меня в постель. Хотя, откровенно говоря, это всегда делаю я. — Ну-ну, птичка, не стоит опускаться до такого уровня. Я-то знаю, что ты на самом деле добрая. — Заткнись. Ничего ты обо мне не знаешь. — Продолжай повторять, пока сама не поверишь. Каждый из этих холопов уверен, что ты в парнях Сэйджо видишь своих сексуальных рабов. — Можешь хотя бы сейчас не поднимать эту тему? Я ужасно устаю от подобного внимания. — Странно слышать это от тебя, учитывая, что ты та, кому достаётся больше всего внимания, и гордишься этим. — Ты не понимаешь, это другое. — Ёсимура опускает подбородок на свою ладонь и поворачивает взгляд в окно, — Просто не люблю, когда ко мне подходят каждую перемену и пытаются позвать на свидание, зная, что с вероятностью в сто двадцать процентов скажу «нет». — Да, иногда так хочется, чтобы всё это прекратилось. — Но этого не случится, пока мы школу не закончим. — Ну, хотя, есть один выход. Такое заявление привлекло внимание девушки. Да и не только это. Сам факт, что у Тоору появилась какая-то идея порядком её удивил. — И что ты предлагаешь, король? — однако она придержалась своего хладнокровия и лишь вернула голову в первоначальное положение, отдавая собеседнику всё своё внимание. — Знаешь, птичка, у меня только одна идея. Она довольно толковая, но тебе вряд ли понравится. — Не тяни кота за яйца, Тоору. — Мы можем начать встречаться… — шатен будто специально делает паузу, чтобы посмотреть на реакцию Виктории, но та, к его великому сожалению, лишь вздёргивает бровь. У него не вышло, поэтому он продолжает: — для вида. Ты ведь знаешь, что такое фиктивные отношения, да, птичка? — Я миллион раз просила тебя не называть меня «птичка». Ойкаву рассмешило это, потому что из всего, что он только что произнёс, внимание девушки задело именно его прозвище, которое он дал ей ещё в детстве. Он пустил тихий смешок — Что ж, теперь придётся терпеть. В противном случае я буду называть тебя «любимая». Фэ. Ещё хуже. — Прикалываешься? — Меня, конечно, называют ветренным, но ты должна знать, что я могу быть и серьёзным. Когда девушка посмотрела в глаза собеседника, то поняла, что он и вправду не шутит. Серьёзен, как никогда, и это немного напрягало. — И даже не дашь мне подумать? — Мне кажется, тут нечего думать. Это выгодно нам обоим. И, так как мы знаем друг друга довольно давно, это будет вполне очевидный для всех исход. Единственное, надо будет проявлять нежность на публике. Виктория хотела сказать что-то в ответ, но, задумавшись, притихла. Ойкава прав. Им двоим, как самым популярным ученикам Аоба Джосай, придётся показывать всем, что они действительно пара, иначе в это никто не поверит. Не то, чтобы она против, но парень ужасно приставучий, когда дело доходит до нежностей. Она вздыхает и спускает брови к переносице, за которую хватается двумя пальцами правой руки. Тяжело думать рационально, когда весь ресурс был потрачен на придумывание язвительных ответов при разговоре с тем приставучим парнишкой. — Ну так что, договор на лживые отношения и птичку вместо любимой? Это вероятно будет ужасное решение, и она пожалеет со временем, что приняла его, но сейчас она просто смиренно пожимает протянутую ей руку и поднимает на собеседника серьёзный взгляд. — Договор. Пожимая руку связующего, шатенка смотрела прямо в его глаза, будто пытаясь выяснить, чего он добивается. Не мог этот балбес просто так взять и предложить ей фиктивные отношения спустя два года молчания. Какую выгоду он из этого получает? В любом случае, пока что девушка будет следовать этому плану, а там посмотрит по ситуации. Идя вдоль дороги, они молчали. Нужна была тишина, чтобы переварить их разговор, поэтому до дома Виктории парочка идёт молча. Когда одноэтажное здание появляется в поле зрения, девушка озвучивает свои мысли: — Мне кажется, стоит рассказать Хаджиме. Хотя бы он должен знать об этом. Это было, как ей казалось, разумной идеей. На всю школу, кроме них самих, должен быть хотя бы один человек, который знал бы об этом спектакле. Он бы помог, если бы что-то случилось. Ивайзуми был идеальным кандидатом на эту роль, ведь их троица знакома друг с другом больше десяти лет. — Тогда и твоему дружку расскажем. А вот Сакамото точно во всё это не вписывается. Он, в отличие от Хаджиме, потребует десять миллионов пунктов, объясняющих её решение, а Виктории совсем не хотелось с этим разбираться. — При всей моей к нему любви, я не доверяю никому настолько важные секреты. Даже Ичиро. — Тогда и Ива-чану стоит остаться в неведении, а то будет доставать меня по этому поводу при каждом удобном случае. — Договор. Дойдя до дома, девушка обернулась к своему собеседнику и протянула ему свой кулачок. Они никогда не ходили домой вместе, поэтому это было первое, что пришло ей в голову. Их старое рукопожатие. Интересно, сеттер его помнит? Ударившись о костяшки девушки, Тоору перехватил её раскрытую в мгновение ока ладонь и притянул к себе, что они стукнулись плечами. Помнит всё-таки. — Ну, пока, птичка. — До завтра, король. — Называй меня «мой король». — Тебе больше подходит «Король-плоская-задница». — Не более плоская, чем твоя! Виктория шлёт парня на три весёлые буквы и наконец входит в дом. Улыбка держится на лице, когда она снимает обувь и проходит в свою комнату. Проходя мимо зеркала, поворачивается к нему своей пятой точкой и внимательно рассматривает её. Да нормальная у неё задница. Он просто завидует.