***
В "Очаге и свече" было не протолкнуться. Впрочем, Пантею это совсем не удивляло: на празднование приближавшегося дня рождения ярла Виндхельма были приглашены все хоть сколько-нибудь знатные особы со всего Скайрима. Некоторые гости приехали даже из самого Имперского города. В такой ажиотаж добиться приемлемых апартаментов в приличной таверне города - а в иных Пантея и не останавливалась - было почти невозможно. Не имей Пантея безупречной репутации, громкого имени и личного приглашения ярла Ульфрика, ночевать им всем где-нибудь в квартале серых или того хуже - за городом. Эта мысль - и Пантея честно признавалась в этом самой себе - немного тешила тщеславие женщины и даже частично скрадывала те мелкие, но все равно неприятные ситуации, которые неизбежно наступали, когда в самой популярной таверне города был аншлаг. Одна из таких неприятностей лишила Пантею любимого платья: столь ценимая ею медовуха имела отвратительное свойство плохо отстирываться. И даже выговор той неумехи, что опрокинула на нее медовуху, клятвенно обещанная скидка за съем комнаты и напитки за счет заведения не могли полностью унять клубящегося внутри раздражения. Стараясь успокоиться, Пантея глубоко вздохнула и прикрыла глаза, погружаясь в музыку. В этот раз Ларина, будто бы со сразу вспомнив все, что Пантея пыталась вбить в ее голову, играла вполне приемлемо. По крайней мере разница в выступлениях была достаточно разительной, чтобы Айа, гордо сидевшая сейчас рядом с Пантеей, почти мгновенно побледнела и сгорбилась. - Это было... - начала Пантея, стоило девушке закончить, - в целом неплохо. Если продолжишь в том же духе, то через несколько лет тебя будет уже не стыдно пускать на большую сцену. - Благодарю вас, - Ларина опустила голову, безуспешно - за полтора года учебы Пантея даже слишком хорошо изучила девушку - стараясь скрыть обиду. - Я буду стараться, госпожа Атейя. - Старания, - Пантея раздраженно хмыкнула. - В стараниях лишь треть успеха. Репетиции, Ларина. Репетиции, репетиции и еще раз репетиции. Только тяжелый и постоянный труд, а не старания сделают из тебя кого-то лучше, чем бродячего барда, только и способного развлекать пьяниц в тавернах Скайрима. Тебя это тоже касается, Айа, - Пантея повернулась к сидевшей рядом имперке. - Я много ожидаю от тебя на сегодняшнем вечере в королевском дворце. - Я вас не подведу, госпожа Атейя. Под тяжелым взглядом Пантеи имперка отвела взгляд, на бледных точеных щеках девушки пятнами пошел стыдливый румянец. И было за что. После инцидента в "Ночных воротах", Айа, разрушив все иллюзии Пантеи насчет своей благоразумности, все таки решилась позадирать нос перед Лариной. Глупый, совершенно необдуманный поступок. Но в подковерные войны девушек Пантея не лезла, лишь молча наблюдала, как молодая и в целом не обделенная талантом и голосом девушка, презрев все намеки и советы, роет себе могилу. Разгромная репетиция и замена аккомпаниатора на пире в Виндхельме явно подействовали на Ларину более чем отрезвляюще. Ни разу за все время, которое Пантея имела несчастье обучать Ларину, ей не доводилось видеть такой отдачи на репетициях. И колкие подначки Айи, опьяненной возможностью аккомпанировать Пантее на праздновании дня рождения ярла Ульфрика, лишь больше мотивировали ее. Но об этом, как и о том, какова на самом деле разница в навыках между ней и Лариной, Айе еще предстояло узнать. Впрочем... Пантея внимательно окинула сгорбившуюся фигуру имперки, кажется что-то она уже из последней репетиции понять успела. - Очень на это надеюсь. Теперь иди, приведи себя в порядок. У нас осталось не так много времени, а в королевском дворце твою внешность будут оценивать еще строже, чем твою игру. Кивнув, Айа почти бегом покинула комнату. Значит не совсем уж безмозглая, про себя отметила Пантея, может из нее что-то толковое и получится. Хотя про Ларину она в свое время думала точно так же. - Пока мы с Айей будем выступать в королевском дворце, я ожидаю, что вместо того, что бы шататься по городу, ты будешь репетировать. Твое вибрато в последней части просто невозможно слушать любому, кто хоть сколько-то разбирается в музыке. Пантея подошла к пюпитру и, пролистав истрепанные, пестревшие многочисленными пометками ноты, вытащила один их последних листов: - Вот здесь ты постоянно торопишься, это портит все впечатление. Старайся выдерживать темп. Лучше замедлись в конце, хорошо? Ларина кивнула, не поднимая головы. Обижается, видела Пантея, не может смириться, что не проведет этот вечер в королевском дворце. Для совсем молодой девушки, чуть больше года назад поступившей на обучение в Коллегию, это, должно быть действительно трагедия. Впрочем, Пантея не обязана была носиться с обидами своих подопечных. (Твое обучение будет трудным, моя милая. Никому из твоих однокашников и не снилось то, что тебе еще предстоит пройти. Но на этом пути будут и достижения, и неудачи. Некоторые могут даже стоить жизни. Что? Не хочешь умирать? Тогда слушайся меня. И никогда - ты слышишь? - никогда не ставь под сомнение мои наставления и приказы. Ты моя ученица, моя наследница. Я заставлю твой талант засиять, а весь мир - ослепнуть от твоего сияния. Но это будет возможно только если ты будешь беспрекословно выполнять все, что я тебе говорю.) - Я не слышу. Ты поняла на что должна обратить внимание? - Да, госпожа Атейя, - голос Ларины дрожал как тогда, в "Ночных воротах". Пантея тактично сделала вид, что не заметила состояния девушки. - Хорошо. Через несколько дней Каликсто Корриум, мой давний знакомый, устраивает в своем музее званый вечер для узкого круга гостей. Ему нужен был музыкант, и я порекомендовала тебя. Я жду, что на этом вечере ты покажешь себя с лучшей стороны. - Я... Я поняла, госпожа Атейя. Пантея удовлетворенно кивнула. Все же Ларина заслужила небольшую награду за свою работу. Пусть эта безмозглая девчонка явно и не понимала до конца, что шанс лично выступить на закрытом вечере одного из меценатов Виндхельма стоит десяти участий в общем гулянии у ярла, она, Пантея, не станет проучать за такую непозволительную недальновидность. Ее задача - предоставить пусть и неразумной, но талантливой девчонке шанс, а как она уже им воспользуется совершенно не ее дело. - Мы с Айей вернемся ближе к утру. Попроси трактирщика подготовить неплотный завтрак для нас двоих. И, во имя Девяти, убеди его не отправлять к нам больше ту неумеху официантку, иначе я лишусь всего гардероба раньше, чем мы двинемся обратно в Солитьюд. (Слушайся меня, моя милая. Внимай каждому моему слову. И никогда - слышишь? - никогда не пытайся меня предать. Ведь предательство в нашем случае значит смерть.) В Королевский дворец Пантея отправилась в преподнятом настроении. Ее выступление имело такой успех, что по требованию разномастной публики, приглашенной на день рождения ярла, на бис за весь вечер выступала целых пять раз. Не рекорд, конечно, за столько лет выступлений, но столь радушный прием публики, конечно, очень грел душу. Королевский дворец, как и ожидала Пантея, они с Айей покинули уже почти на рассвете. Конечно управитель уговаривал их остаться, но Пантея решительно отказалась, не смотря на робкие протесты девушки: слишком уж часто после хорошей пирушки уважаемые гости ярла любили "путать" комнаты. Медленно шагая в предрассветном сумраке, Пантея наслаждалось утренней тишиной и почти грезила легким завтраком, который, несомненно, не забыла заказать Ларина, и теплой кроватью, в которой можно будет отсыпаться весь предстоящий день. Но вместо того в "Очаге" ее встретило бледное как полотно испуганное лицо трактирщицы и несколько совсем молодых стражников, которые и сами, кажется, не понимали, что забыли здесь в такую рань. - Госпожа Атейя, мне очень жаль, - лепетала Эльда Ранний Рассвет словно нашкодившая девчонка. - Едва услышав грохот, я отправила Нильса за стражей, а сама бросилась в ваши комнаты, но там уже все так и было, Талосом клянусь! В комнатах все было перевернуто вверх дном. Изысканные платья из тончайшей шерсти словно тряпки на полу валялись вместе с драгоценностями. Сундуки и шкафы были начисто вывернуты, стопки нотных листов были залиты чернилами или разорваны в клочья. Сзади не смогла сдержать испуганный вздох Айя, но сама Пантея осталась спокойной. Не обращая на оставленный вокруг беспорядок, она спокойно прошла вглубь комнаты, где в глубине ее сундука должна была лежать единственная вещь, которая имела во всем этом городе цену. Вот только на дне сундука лежали лишь куски разломанной древесины, некогда служившей изысканно сделанным чехлом, без намека на содержимое. - Госпожа Атейя, вы что-то нашли? - раздалось сзади, Пантея не смогла разобрать, кто же из присутствующих к ней обратился: слишком шумела кровь от переполняемого изнутри гнева. - Флейта... Эта засранка украла мою флейту. (Раз и навсегда запомни, моя милая, для нас предательство значит смерть. )***
Стоило Пантее выйти из портала, как ее всю обдало студеным ветром, пробирающим до костей даже сквозь самую теплую одежду. Лишь вся ее выдержка и воспитание позволили ей сохранить лицо. - Пантея! Какая встреча! Как же я рад тебя видеть в нашей скромной обители. Конечно же ее ждали: из глубин пещеры, к которой она имела несчастье телепортироваться, навстречу ей вышел в мужчина в черной хлопковой робе, один взгляд на которую вызывал у Пантеи раздражение. Даже сейчас, спустя долгие годы общения со своими коллегами и единомышленниками, она не понимала этого всеобщего пристрастия к этим однотонным, совершенно безвкусным балахонам с подола до капюшона увешанными различного рода зачарованиями: иначе находиться в такой тряпке посреди ледяной пустыни Винтерхолда не смог бы и сам Шалидор. - Видимо, не так уж сильно, мой дорогой Каликсто, - Пантея выдавила из себя скупу улыбку. - Иначе встретил бы свою старую подругу в куда более приличном виде. - А ты как всегда сама строгость, - рассмеялся в ответ имперец. - Прости, но я лишь блюду старые традиции. - В любом искусстве традиции со временем забываются, тебе ли не знать, - фыркнула Пантея, но все же приняла протянутую ей руку и позволила провести вглубь скрытой от посторонних глаз пещеры. - Конечно, но мы с Люсиллой всю жизнь положили на поиски и сохранение таких традиций, так что я надеюсь, ты простишь мне эту маленькую слабость. - Только тебе, мой дорогой Каликсто, но если мне попадется кто-то из адептов... - О, я буду только за. Ты как никто знаешь, что с них никогда не помешает сбить немного спесь, но давай не будем о грустном. Сквозь извилистые коридоры Каликисто провел Пантею в уютную комнату, где на небольшом столе уже стояли две большие кружки, из которых тонкой струйкой шел пар. - Лучше расскажи, как прошли твои концерты в Виндхельме. Слышал, даже сам Ульфрик оценил твое мастерство. - Так и есть, - Пантея с удовольствием уселась в мягкое кресло и обхватила кружку обеими руками; по телу сразу же стало распространяться столь желанное тепло. - Но вашему ярла явно медведь на ухо наступил, так что его комплименты весьма сомнительны. - Вечно тебе не угодишь, - Каликсто уселся напротив. - Тебя восхваляют при дворах ярлов, регулярно приглашают даже в Имперский город, а ты все недовольна. - Лишь это и позволяет мне совершенствовать мои навыки, - Пантея осторожно пригубила из кружки, терпкий травяной чай был так прекрасен, что вспыхнувшее до этого раздражение почти ту же улеглось. - Мир музыки жесток: стоит расслабиться - и на твое место придет кто-то более молодой и талантливый. - Как и мир любого другого настоящего искусства, - задумчиво кивнул Калликсто. - Я вечно твержу это своим подопечным, но, кажется, у молодого поколения все вечно пролетает мимо ушей. - Может и не пролетает, - Пантея с удовольствием сделала еще один глоток чая. - Вот только их самонадеянность вечно мешает им хоть что-то осмыслить. Они все торопятся чего-то достичь, даже не зная что толком делать надо. - Совершенно согласен. В нашу молодость все было совершенно иначе. Пантея коротко хохотнула: - Это уж точно. Они немного помолчали, погруженные каждый в свои мысли. Когда к ним в комнату постучались, чай в кружке Пантеи уже успел практически полностью остыть. - Учитель, - в дверь просунулась коротко стриженная голова совсем юного норда, - мы все приготовили. - Отлично, - Каликсто с кряхтением встал со стула, вслед за ним поднялась и Пантея. - Передай всем остальным, чтобы не беспокоили нас, пока я сам кого-то не позову. - Я понял, учитель, - юноша почти тут же скрылся за дверью. Такая расторопность со стороны еще почти мальчишки удивляла. - Смотрю, ты неплохо их выдрессировал. - Ты так думаешь? - Каликсто поднял брови в притворном удивлении. - Буду считать это комплиментом. - Это он и есть. Тебе стоит преподать пару уроков Эльде, а то она своих официанток совсем уже распустила. Еще немного, и в Виндхельме не останется ни одного приличного места, где можно было бы остановиться. - Неужели? Сколько помню, Эльда всегда следила за уровнем своего заведения. - Видимо это было до того, как она решила нанять ту совершенно безмозглую девчонку. Сусанну, кажется. За неполную неделю она умудрилась несколько раз перепутать заказы и вылить на меня медовуху. - Подумать только... И Эльда до сих пор не выгнала ее взашей? - Как видишь нет. Девчонка до сих пор работает, даже пыталась помочь мне со сборами перед отъездом. И это после того, что натворила. - Тревожные новости, - Каликсто остановился. За разговором они успели подойти к главному залу. - Я посмотрю, что можно будет сделать. - О большем я и просить не могу, - Пантея благодарно кивнула. - Будет крайне грустно, если мы потеряем одно из последних приличных заведений в городе. - Полностью с тобой согласен. Но все это мелкие, проходящие вопросы. Скажи мне вот что, Пантея, - Калликсто, должно быть впервые с момента встречи, взглянул прямо в глаза женщине, - прямо сейчас тебе нужна помощь? Признаться, я до последнего не верил, что решишься исполнить приговор сама. Все же она была твоей ученицей. - Об этом уж точно не стоит беспокоиться, - Пантея легко выдержала взгляд старого друга. - Она перестала ей быть как только решилась на предательство. - Что же... - всего на секунду Каликсто крепко обнял Пантею и вручил острый как бритва нож. - Тогда не смею тебя задерживать, сестра. - Спасибо, брат. Пантея сжала в руках нож. Холодная рукоятка холодила кожу, вызывая табун мурашек. Медленно вздохнув, она шагнула в главный зал. Ларина, конечно же, уже ждала ее там. Раздетая догола, накрепко привязанная по рукам и ногам к алтарю, она только и могла, что судорожно вертеть головой, в бессмысленной попытке хоть как-то сопротивляться. - Здравствуй, моя милая, - Пантее очень хотелось сохранить спокойствие, но гнев, тихо тлевший глубоко внутри, тут же вспыхнул вновь, стоило ей увидеть эту маленькую безмозглую воровку. - В этот раз, прости, я не могу сказать, что рада тебя видеть. Ответом ей было надрывное мычание: кляп очень удачно не позволял девчонке говорить. - Что? Спрашиваешь как прошло выступление в Королевском дворце? В целом достаточно неплохо. Айа понравилась публике и получила несколько приглашений на музыкальные салоны. Кажется их покорил ее голос. Он у Айи и правда неплохой, я согласна, но там еще работать и работать, да и время поджимало, поэтому мы сделали всего пару выступлений перед отъездом. Но Айе кажется и этого хватило. Сейчас она дни напролет проводит за репетициями, что не может меня не радовать. Поправив платье, Пантея осторожно уселась на край алтаря. Ларина извернулась всем телом, пытаясь избежать контакта, вызывая у Пантеи еще большее раздражение. - Что, неужели ты до самого конца будешь вести себя как неразумный ребенок? Сколько раз я тебе говорила, что в любой ситуации надо сохранять холодный разум и достоинство? Или даже это прошло мимо твоих милых ушей? - Пантея покачала головой, - Милая, милая моя Ларина. Когда мы встретились, я возложила на тебя все свои чаяния и надежды, а ты в конце концов стала моим главным разочарованием. Скажи, неужели первая слава так сильно ударила тебе в голову, что напрочь выбила оттуда все мои уроки? Да даже даэдра с ними, с уроками! Здравомыслие, Ларина, холодный разум, логика! О чем ты вообще думала, когда подняла руку на мою вещь?! Более того, решила продать ее в Скайриме! Ты правда думала, что я не узнаю об этом? Аэдра и даэдра, воистину бесконечна человеческая глупость! Ларина дрожала. По бледным от холода щекам имперки безостановочно катились слезы. - Ну-ну, не надо плакать, - Пантея нежно стерла слезы с щеки девушки, - в конце концов ты знала на что шла. И я много, много раз повторяла тебе, моя милая: предательство в нашем искусстве значит смерть. Но все же мы с тобой не чужие друг другу люди, поэтому, в качестве последнего урока, я кое-что тебе расскажу. Пантея наклонилась к самому уху девушки и тихо, почти не слышно прошептала: - Этой флейтой, моей семейной реликвией, которую у тебя хватило наглости украсть, я дорожу не просто так. На самом деле в ней гораздо, гораздо больше секретов, чем ты можешь себе представить. Мой далекий предок привез ее из Ионита, острова на который когда-то вторглись войска нашей Империи в надежде захватить Акавир. Ничего из этого вторжения не вышло, но моему предку удалось вернуться оттуда живым. И даже прихватить с собой несколько интересных вещиц на память. Среди них и была флейта с поразительными свойствами: стоит ей искупаться в теплой человеческой крови, она начинает издавать звуки невиданной красоты. Поколения и поколения моих предков пытались разгадать загадку этого инструмента. Эти поиски сделали мою семью самыми знаменитыми мастерами флейты во всем Скайриме. И одной из самых длинных династий некромантов, как ты, думаю, уже знаешь. Я надеялась - искренне надеялась! - передать тебе все эти знания и, быть может, разгадать с тобой загадку этой странной реликвии цаэски. Но раз уж обстоятельства сложились иначе, то ничего не поделаешь. Пусть по крайней мере твоя кровь окупит хоть небольшую часть того, что я в тебя вложила. Тем более на следующей неделе нас с Айей пригласили на выступление в Синем дворце. С этими словами Пантея легким движением сделала первый надрез. Раздавшийся даже сквозь кляп крик был подобен музыке для ее ушей.