Вы в спортивных штанах

Вечер вторника — с (к)ука смертная. Кто с этим не согласен — не соглашайтесь и дальше, только делайте подальше от людей с иной точкой зрения. В каком-то паблике раньше форсили этот самый вторник, как день любви, но Арсений уже давно так не думает. Особенно в этот вторник. Потому что в этот вторник Арсений листает Тиндер и ему не нравится. Палец почти всегда свайпает всех влево, взгляду практически не за что зацепиться, а если и есть за что, то описание (или его отсутствие) вызывает отнюдь не желание лайкнуть. От «м+ж ищем третьего», неуместных мемов, трех тысяч требований и всего такого хочется только заорать: «Ну тупы-ы-ые!». Только Задорнов орал про американцев, а Арсу хочется так орать про всех. Рафинированные красавчики с фигурой бодибилдеров практически сразу идут мимо — он еще не отошел от просмотра видео с гачимучи, который ему устроил бывший для ликбеза. Говорил, мол, как ты можешь знать, что такое ликбез, но не знать про гачи? Только вот Арсений предпочёл бы не смотреть, как перекачанные мужики неумело пытаются драться в раздевалке, потом там же ебутся и совсем наигранно стонут. Он не настолько преисполнился в постиронии, чтобы такое его возбуждало, а не вызывало чувство испанского стыда. Хуже, наверное, он воспринял только псковское порно. Мужчины с лицом грустного Ефима Шифрина тоже не подходят. Тут уже только с эстетической точки зрения, конечно, но Арс искренне недоумевает, как можно в указанные тридцать выглядеть на все сорок восемь лет. Причём прожитых в условной Бурятии, где народ спивается, и с тремя детьми от двух неудачных браков, на которых всё ещё нужно выплачивать алименты. Где-то в глубине души, но очень-очень глубоко, он понимает, что каждый человек достоин любви, но сам он таких любить не хочет. Он хочет любить того, кто сразу же западёт в душу и при виде которого сердце со всеми своими камерами и желудочками сделает тройное сальто. Представляется, знаете ли, такой вот собирательный образ репера идеального парня. Арсу хочется, чтобы умный был, шутки каламбурные понимал и сам шутил, обязательно с хорошим воспитанием и манерами, с широким кругозором и, разумеется, красивый (в понимании Попова). Ну и чтобы любил и заботился, само собой. И ростом был где-то 190 или даже выше, потому что иногда хочется побыть маленькой ложкой. Его, если честно, заебало уже играть роль сурового альфы, ищущего хрупкого омежку, но клюют в основном только такие. А хочется-то, чтобы с первого взгляда стало вдруг сразу понятно, что это вот тот самый человек, который нужен. Но пока он понимает, что все те, кого он видит — это лютый (или не очень) кринж. И что с этим делать — не понятно. Арсений выныривает из своих мыслей и понимает, что завис над очередным мужским профилем. На фото некий Антон, которому двадцать пять и заявленному возрасту тот соответствует с натяжкой, но не с той, о которой вы могли подумать. Он вскользь проглядывает фото в профиле: в полный рост у машины, на кортах на заброшке, какие-то мемы с волками, фотки пива и, в целом, ничего особенного. На вид симпатичный — Арсению даже нравится и кудрявая чёлка, и торчащие уши, и зелёные глаза, и широкая улыбка. Нет, правда, рот действительно охуенный. Но вот извечные спортивные штаны (точно палёный Adidas), какие-то цепи и кольца, кроссовки, предложение бахнуть вечерком пивка под футбольчик вместо описания… Всё это не вписывается в образ идеального партнёра. Даже то, что в любимых группах у этого Антона, помимо рэп-исполнителей, внезапно оказывается Серёжа Лазарев, очков ему не добавляет. Арсений заносит палец над экраном. В подъезде слишком громко хлопает дверью сосед. Свайп вправо. It’s a Match! — Бля-я-я-я, — протяжно разносится по квартире. И разносится еще раз, потому что сообщение от Антона прилетает буквально через минуту.

Антон

Слышь, давай познакомимся

Арсению и смешно, и грустно одновременно. Он не то, чтобы любит отшивать людей, слишком эмпатичный для этого, потому просто предпочитает не отвечать. Но это вот просторечное «слышь» звучит так, будто он уже на что-то нарвался. И потому хочется ответить. — Это всё от скуки, — убеждает себя, а пальцы уже набирают короткий и простой ответ. Арсений Нет

Антон

А че?

Действительно, а чё? Арсений хлопает глазами на этот простой, казалось бы, вопрос. Тут бы впору просто закончить диалог и, может, даже удалить из пар, но что-то внутри подзуживает ответить, найти какую-нибудь самую дурацкую причину, чтобы мотивировать этот отказ. И тут уже не скучно, тут уже становится даже интересно. Арсений Вы в спортивных штанах Он хотел пройтись и по пиву, и по мемам про волков, и про оторванную от пола пятку с фото на заброшке, но зацепился почему-то именно за спортивки. Потому что не может представить с собой, одетым с иголочки в модные дизайнерские вещи, парня в штанах с тремя полосками.

Антон

Ну и че? и тебе купим

Мозг Арсения ломается и выдает ошибку 404. Соединение не найдено. У него идеально вылизанный профиль в инстаграмме, где или фото от профессиональных фотографов, или селфи, на которых даже наклон головы должен быть под строго определенным градусом. У него прекрасно оформленная анкета в тиндере, где идеальный баланс между красотой и легкими намеками на похоть, и даже литературное подробное описание. Ну и, как вишенка на торте, работа с хорошей зарплатой, своя квартира, машина и неплохая коллекция алкоголя в личном мини-баре. Потому то, что какой-то пацан двадцати пяти лет предлагает ему купить спортивные штаны, звучит дико и даже абсурдно. Подождите, кто-то сказал дико и абсурдно? Арсений согласен. Арсений Надеюсь, красные?

***

Если бы Антону неделю назад, а то и даже месяц, кто-то бы сказал, что он на первом свидании с мужчиной из Тиндера реально пойдет выбирать тому спортивные штаны, Антон бы… да поверил бы, разумеется. Он и куда более безумные вещи творил, а тут всего лишь штаны, господи. Не банк же грабить пошли и то ладно. Так что скажи ему кто про такое, Шаст бы только поинтересовался, что за мужчина и где именно они планируют совершать покупку, чтобы грамотно распределить время. А теперь вот даже спрашивать не приходится, потому что Антон уже заруливает на подземную парковку Атриума, чувствуя легкий мандраж. Они договорились о встрече буквально вчера вечером, почти сразу же после знакомства, потому что Шаст ляпнул не подумав, а новый знакомый взял и согласился. По сути, это всё не было проблемой, только вот Антон предпочитал сначала поболтать в той же телеге, проверить насколько адекватный ему попался человек в сетях Тиндера, а потом уже встречаться лично. Но некий Арсений тридцати двух лет от роду спутал все его планы. Шастун и лайкнул-то его, в отличие от прочих, не по приколу, а потому что действительно понравился. Не потому, что охуеть какой красивый (хотя и это тоже), а потому что было приятное описание, которое рассказывало о человеке, а не о его хотелках в адрес других людей. Это, собственно, и зацепило. Антону действительно стало тогда интересно, что это за Арсений такой, каким это театром он увлекается, почему считает Сенатскую площадь в Петербурге проблемой и как он так лайкнул его самого. Он же в профиль залил фотки двухлетней давности, приправил это мемами про пиво и волков и сел ждать у моря погоды, вдруг кто клюнет на это. И сразу же бросился писать, когда на телефон пришло уведомление о новой паре, да еще не абы с кем, а с этим самым Арсением. Которому теперь он пообещал красные спортивные штаны. А обещания надо сдерживать. Удивительно, но парковочные места есть даже на первом уровне, где обычно не протолкнуться, так что Антон оставляет машину именно там. Поднимается на лифте на первый этаж и с легким волнением оглядывается по сторонам. До времени встречи остается всего пара минут и от этого парень только сильнее нервничает, хотя, казалось бы, из-за чего? Ну не понравятся они друг другу и не понравятся, чего бубнить-то. Но всё равно упрямо хочется, чтобы всё сложилось наилучшим образом. — Антон? — голос за спиной заставляет вздрогнуть и он оборачивается, чтобы подтвердить, что это он и есть. Оборачивается и встречается взглядом с искристо-голубыми глазами, где-то на краю сознания отмечая, что на фото они казались тусклее. К фотографиям и его эмоции были тусклее. — Антон, — кивает, а сам не может перестать рассматривать точёные черты лица, — Арсений? Будем знакомы. Тот улыбается, пожимая протянутую руку и ладонь у него почти горячая, сильная. Антона с этого ведет похлеще, чем с шампанского. И он уже сейчас твердо осознаёт, что готов скупить все красные спортивные штаны в мире, только чтобы узнать Арсения получше.

***

Встретиться в Атриуме у лифта Арсению кажется вообще отличной идеей. Место достаточно людное и в случае чего всегда можно успешно затеряться в толпе или попросить помощи у охраны. Пара лет знакомств в Тиндере и не только сформировала довольно строгую технику безопасности, которой Арс до сих пор придерживается. Даже если эта встреча вроде как и не свидание, а просто поход за штанами. Но он всё равно осматривается по сторонам, когда подходит к лифту, отмечает, где находятся охранники и куда в случае чего лучше бежать. Бережёного, может, Бог и бережёт, но Арсений в гействе уже больше восьми лет и неиронично знает, как плохо всё может закончиться. У него в кармане куртки перцовый баллончик на всякий случай, а еще натренированные ноги, чтобы быстро бегать. И не только от проблем. Хотя, убегать от проблемы по имени Антон ему не хочется. Он в этом уверен на все сто пятнадцать процентов, равно как и в том, что этот Антон будет проблемой. В жизни он действительно выше Арсения, пусть и не на много, а еще очень забавно удивляется, стоит Арсу подойти к нему со спины. И смотрит как-то очень пристально, от чего, привыкший к вниманию со стороны Попов, даже немного смущается. — Очень приятно, — протянутая ладонь немного влажная, возможно, что от нервов и это чуточку льстит и успокаивает — не он один волнуется, — Как ты… — Почему тебя не устраивает Сенатская площадь? — он не успевает ничего спросить, а Антон уже начинает говорить одновременно с ним, но тушуется сразу же, — Прости, что перебил. Что ты хотел спросить? — С друзьями были на квизе и не могли вспомнить на какой именно площади было восстание декабристов, — Арсений мягко улыбается, — Ничего страшного. Хотел спросить, как ты относишься к кофе. Можем выпить потом по чашечке. — Я больше по чаю, если честно, — тот тоже улыбается в ответ, — А разве на Сенатской? Я почему-то думал, что на Дворцовой. — Так и я так думал, а оказалось, что нет, — то, что Антон не только прочитал описание профиля, но и действительно что-то запомнил и спросил, Арсения приятно удивляет. Да и вообще эта встреча оказывается куда интереснее, чем он ожидал. Хотя бы потому, что сейчас на его спутнике нет тех самых спортивных штанов с тремя полосками, в которых он был на фото. Да и выглядит Антон немного постарше, Арс бы дал ему все двадцать восемь раз лет, а не двадцать пять, как было указано. Но, может, дело в отросшей щетине, которой до полноценной бороды еще две недели изоляции от бритвы, а может и в действительно высоком росте. Попову, который вовсе не Дюймовочка, чуть ли не впервые в жизни приходится голову чуть запрокидывать, чтобы увидеть лицо собеседника и это как-то но́во. — Штош, буду знать теперь, — Арс немного залипает на то, как парень окольцованными длинными пальцами поправляет кудрявую чёлку, но почти сразу же приходит в себя и переключается на нормальный диалог, потому что уже прозвучал вопрос, который он чуть не прохлопал, — Ты уже выбрал, какие штаны хочешь? Ты это, не подумай, я не хочу так сразу слиться, но я ж пообещал. — Мужик сказал — мужик сделал? — он смеется, а потом оглядывается по сторонам, — Вот честно, не разбираюсь во всем этом. Думал, что ты разбираешься, но сейчас по твоему виду не сказал бы. — Да тем фоткам года два, — отмахивается Антон, а Арсению это не совсем понятно. Как так можно залить в Тиндер, где встречают по одёжке и обложке, фотки двухлетней давности? А парень тем временем продолжает, — Я и профиль-то создал по приколу, если честно. — И меня свайпнул вправо по приколу? — Бог ты мой, он серьезно сейчас включил режим флиртуна особо опасного? — Нет, — тут Антон резко серьезнеет, — Тебя не по приколу. — А я вот случайно, — признаться в этом оказывается как-то легко, хотя Арс вообще не любит говорить прямо, потому что с этим много мороки и проблем. А от проблем он, как вы помните, убегает, — Но не жалею. — Это потому что ты еще со мной мало знаком. Потом пожалеешь, наверное, но тебе понравится. — Вот и увидим, — нет, Антон реально будет проблемой, но Арсению это нравится уже сейчас. Буквально капелюшечку, совсем немножко, но нравится. Обычно из людей при первой встрече слова лишнего не вытянешь, приходится болтать за двоих, а тут уже и диалог построился сам собой. — Ну что, красные спортивные штаны, говоришь? — пока Арс думает, Шаст уже осматривается по сторонам, выглядывая подходящие магазины, а потом предлагает, — Тут Nike на втором этаже. Поднимемся? — Даже не Adidas? — то, что Арсу нравится, ещё не значит, что он не будет язвой, капающей ядом к месту и не очень. — Ну это уже клише, — закатывает глаза, — Настоящие пацаны выбирают Nike, Under Armour или Reebok на худой конец. — А как же North face и Stone Island? — Арсений не сказал бы, что прям шарит за спортивные шмотки, но пару брендов знает, особенно (только тс-с-с) по мемам про забивных, которые ему лучший друг Серёжа иногда скидывает. — Если есть деньги на оригинал, то вполне себе ок, но вот паль покупать реально зашкварно, — Антон кивком указывает на эскалатор, предлагая двигаться к нему, на что мужчина соглашается и первым начинает идти, — Не то, чтобы я прям гонялся за брендами, но можно за те же деньги купить что-то не настолько понтовое, но хорошее по качеству. — Ты в этом разбираешься, — он скорее констатирует факт, чем задает вопрос, но Шаст всё равно кивает. — Да в одиннадцатом классе прямо на соревнованиях палёные тайтсы прямо на жопе разошлись, — честно признается он, пока у Арса лицо человека, который не понял плакать ему или смеяться, — А у меня те были, которые без белья надеваются, ну и… Короче, с тех пор никакой пали. Да и смотрится тот же стон айлэнд на условном школьнике из Мичуринска, как на тебе смотрелись бы дедовы треники, майка-алкоголичка и ватник. — Интересные у тебя фантазии, конечно. — Не фантазии, а просто выглядит не то, чтобы прям подходяще, — Антон пожимает плечами, пропуская Арсения вперед к эскалатору, чтобы тот ехал на ступеньку выше. Это почему-то кажется милым. Он смотрит на парня сверху вниз, как привык смотреть, наверное, на всех окружающих, и понимает, что больше нравится, вообще-то, когда наоборот. Не так часто в жизни людей с ростом под два метра выпадает возможность чувствовать себя низкими. А тут такая возможность случается и за нее хочется уцепиться. Он и цепляется, кстати, поскальзываясь на влажном после уборки полу, когда сходит с эскалатора, а Антон очень органично ловит, прижимая к себе. — Ой, качнуло, — смешок слетает с губ тоже как-то правильно, и Арсению эта ситуация кажется прекрасной, нарочно такое не придумаешь, хотя он тот еще актёр. Антон же только прижимает к себе теснее на пару секунд, а потом отпускает, не продлевая прикосновения дольше положенного в приличном гетеросексуальном обществе. Но Арсу пока что дольше и не нужно. Его уже приятно удивляет тот факт, что он может вот так поскользнуться, а ему не дадут упасть. — Боюсь представить, что будет, если мы окажемся на речной прогулке. — Я не слезу с твоих колен? — боже, Арсений, ну что это такое? Шёл ведь просто за спортивными штанами и новым знакомством, а теперь не можешь остановиться. Антон вот останавливается на мгновение, но для того, чтобы окинуть мужчину чересчур пристальным взглядом, а потом заключить с довольной улыбкой: — А я и не против. От этого всего Арса шарашит сильнее, чем от трёх шотов эспрессо залпом, но это, кажется, того стоит. Ну пиздец.

***

В Nike Антон заходит так, будто на входе вместо приветствия его пизданули дубиной по макушке и пожелали всего благостного. А всему виной вот этот вот мужчина рядом, которого то «ой, качнуло», то «я не слезу с твоих колен?» и вообще всё такое. Он себя до этого дня не считал самым гейским из московских геев, да и особо влюбчивым и впечатлительным тоже, но Арсением переёбывает. Очень сильно. А лучше бы, наверное, не «пере», а «по», но Антон не слишком влюбчивый, нужно помнить об этом. И о том, что секс без взаимности дает только ощущение того, что тобой подрочили. Или ты подрочил другим человеком. Как ни крути, звучит мерзотно. А ещё, если о покрутить, Антон на хую вертел все убеждения о том, что с первой встречи симпатии не бывает. Особенно взаимной, потому что её как раз и хочется. Арсений же, не подозревает, кажется, о том, что творится в голове Шастуна, а ходит-бродит по магазину, перебирая пальцами вешалки. Антон залипает и понимает, что это реально фиаско. Кто, если не он сам себе, это скажет? — Вам подсказать что-нибудь? — улыбчивая девушка-консультант подходит идеально вовремя и Шаст за возможность переключиться на что-то другое хватается, как утопающий за спасательный круг. Спасибо, что в переносном смысле. В прямом за него так уже ухватились и вот к чему это привело. — Да, нам бы штаны, — начинает он, а потом, словив озарение и флешбеки из детства, продолжает, — штаны спортивные, красные, вот на этого мальчика, — и кивает в сторону Арсения, который вертит в руках белую олимпийку. — Одну минуточку, сейчас подберу, — девушка, судя по бейджу, Оксана, отсылку понимает и тихо усмехается, — Ярко-красных у нас нет, но если вас устроит бордовый… — Да, вполне, — соглашается и, когда консультантка уходит, приближается к Арсу, — Выбрал что-нибудь? — Я не наблюдаю красных штанов, — тот чуть морщит вздернутый нос и Антону совершенно точно хочется ткнуть пальцем в эту кнопку и обязательно сказать: «Буп!». Он вообще тактильный до невозможности и его хлебом не корми — дай пообниматься вволю. Но и хлебом тоже кормить надо, иначе сил не будет. — Сейчас принесут. Сказали только, что ярко-красных нет, есть бордовые. Не понравятся — пойдем в другое место, — Шаст пожимает плечами, не видя в этом большой проблемы, а Арс только закатывает глаза. — Ярко-красный и бордовый — это две большие разницы, Антон. Кстати, какая у тебя фамилия? — Шастун, — вопрос, кажется, без подвоха, но когда кажется — надо креститься. А он не то, чтобы очень православный. — Пиздец у тебя фамилия, — ненатурально хихикает Арс, вешая олимпийку обратно на рейл. — Будешь над ней смеяться — я тебе её в паспорт заебеню и посмотрим, как запоёшь, — он уже привычно закатывает глаза, потому что шутки над фамилией — это уровень начальной школы. И шкоды. А Арсений, судя по поведению сейчас, тот ещё шкода и даже не автомобиль, потому что уже открывает рот, чтобы как-то ответить. Антон успевает раньше, — Даже билеты в Стокгольм нам для этого куплю. Или на Мальту. — Чтобы я поменял фамилию Попов на Шастун? Да ни за что, — Шаст наблюдает, как тот наигранно прижимает руку к сердцу и фыркает. — По́пов звучит не лучше. — Это отсылка на то, что у меня шикарная задница, — тут Антон закатывает глаза ещё раз, но теперь для того, чтобы попытаться увидеть свой мозг и убедиться в том, что его не украли. Потому что задница у Арса и правда зачётная. — Я принесла несколько вариантов. В какую примерочную их отнести? — Оксана снова оказывается рядом в самый необходимый момент и Арсений сразу же переключается на неё, усвистывая в примерочную. Скорость при этом развивает, наверное, третью космическую, на что Шаст только диву дается — откуда столько энергии в человеке под вечер. Или он на спидах, или он тот самый кролик из рекламы Дюрасел. Третьего точно не дано. Он тупит еще с минуту, наверное, втыкая все в ту же белую олимпийку, а потом идёт к примерочным, ожидая импровизированный показ мод. Но Арсений его не устраивает. Слышно, как он пыхтит и сопит в примерочной, точно ёжик, но упрямо не показывается. А Антону, понимаете, вот реально интересно, чуть ли не впервые в жизни интересно и хочется посмотреть. Чтобы тот перед ним в разные стороны покрутился и все дела, чтобы реально искренне сказать, что очень красиво, что идёт и что берём, а не просто так на отъебись. — Арс, ну что там? — в конце концов он не выдерживает просто сидеть и подходит к шторке. И ловит какое-то странное чувство дежавю, будто уже не раз такое спрашивал и вот так у примерочной стоял. Это сбивает с толку. — Это не бордовый, это марсала, — доносится из-за шторки, которую по итогу Арсений всё равно отодвигает, давая Антону заглянуть внутрь. Антон и смотрит. У Антона после такого из слов остаются только «Блять», «Пиздец» и «Какая великолепность». Потому что штаны пиздец похожи посадкой на тайтсы, но не они, за что им низкий поклон. Цвет реально приглушённый красный, возможно, и правда марсала, но Шаст в цветах не силён, знает только, что марсала — это десертное вино, а Арс в этих штанах действительно оно и есть. Сладкое, приятное, сбивает с ног и в голову пока не даёт. Спортивки обтягивают стройные ноги, подчёркивая мышцы икр и бёдер, акцентируют внимание на подтянутой заднице и не только, и вообще сидят так, будто под Арсения были сшиты и ждали тут только его прихода. — Арс, это… — Антон не узнаёт свой охрипший голос и даже на всякий случай отступает назад, потому что руки распустить хочется безумно. Но нельзя. Они знакомы меньше часа, пусть и кажется, что не один год. — Да, согласен, сидят неплохо. Я думаю, можно взять, — тот ведёт плечом, будто не замечая взгляд парня, а потом задёргивает шторку обратно, — Отнесёшь потом их на кассу? Антон только согласно угукает. А что ему ещё тут говорить?

***

Арсений стягивает штаны в примерочной и не понимает, как вообще до этого докатился. «Плыви по течению» — говорили они, — «расслабься», вот он и расслабился. И приплыл, а как выплывать — не понятно. Не то, чтобы ему было совсем некомфортно, но просто как-то очень странно. Вери очень сильно стрэйнж, как сказал бы один его знакомый. На это недосвидание Арс вообще шёл с мыслью о том, что распустит свои флюиды пафоса, возможно, неосознанно надавит разницей в возрасте и все дела, а в итоге что… В итоге он поплыл и приплыл, блять. С Антоном оказывается неожиданно легко. От него не требуют вообще ни-че-го. Ни соответствовать своему возрасту, ни платить за кого-то, ни вести себя подобающе и это всё пьянит сильнее той самой марсалы. Цвета которой, кстати, штаны. Он их складывает аккуратно и высовывает руку с ними за шторку, чтобы передать Шастуну, а сам гадает, что из этого выйдет, потому что штаны стоят почти двенадцать тысяч. Арсений может и сам себе их купить, глазом не моргнув, но вот может ли Антон… Он не меркантильный, вовсе нет, но опыт показывает, что какие-либо отношения легче строить с людьми своего уровня дохода, потому что в ином случае всё испортят деньги. Тут тоже плавали, тут тоже знаем и выплывать из такого снова не хочется. Но Шаст за шторкой, что удивительно, никаких удивленных ахов-охов и других звуков не издаёт. Только забирает спортивки, мимолетно соприкасаясь с ним пальцами, а после уходит. А Попова это касание через шторку примерочной вгоняет в краску сильнее, чем все их прикосновения до этого. Он будто в полусне надевает джинсы, вешает остальные штаны на вешалки и выходит обратно в торговый зал, накидывая кожаную куртку на плечи. Антон предсказуемо обнаруживается у кассы, где расплачивается, улыбается девушке-продавцу и забирая из её рук фирменный пакет. А потом замечает Арса и его улыбка становится ещё шире, хотя, казалось бы, куда ещё? — Всё в порядке? — мягко интересуется он, подходя к Шастуну, и принимает пакет со штанами. Они снова соприкасаются пальцами. Арса снова ебашит. — Конечно. Оксана сказала, что будешь в них первый парень на районе. А что может быть не в порядке? После этого в голове картинка рисуется однозначная: он выходит из дома в этих штанах и все окрестные парни и девушки сбегаются, чтобы лечь перед ним штабелями, а бабульки утирая скупую слезу, приговаривают, что жених вырос. Видится всё это настолько ярко, что Арсений моргает пару раз, переключаясь на реальность. — Ну, цена там и всё такое, — затрагивать тему денег некомфортно даже в зрелом возрасте, но лучше сказать сейчас, чем потом столкнуться с неприятными последствиями. — От штанов не обеднею, — отмахивается Антон, пока они выходят из магазина, но Арсений продолжает пристально на него смотреть, пока тот не продолжает со вздохом, — Я зарабатываю достаточно, чтобы позволить себе тратить деньги на что и кого посчитаю нужным. Всё в порядке, окей? — Окей, — для Арса такое не в новинку, но всё равно приятно, потому что единомышленников в подобном отношении к финансам он встречает редко. Но, оказалось, метко. Только вот не один Шастун так может, — Раз уж мы так быстро купили эти штаны не за сорок гривен, то предлагаю действительно выпить по чашечке кофе и чая. — Ты главное масло в них не открывай, если фритюрницу купишь, — натурально сыпется с этой незамысловатой отсылки парень, а Арсению приятно, что смог рассмешить, — Куда предлагаешь? Я на машине, если что, домчу с ветерком. — Давай в Просвет на Фадеева тогда. Это недалеко от Маяковской, да и навигатор — сила, — ему только дай волю предложить съездить в одну из его любимых кофеен, к тому там и арт-пространство, и вообще красиво, и чай неплохой. — Отсутствие интернета — могила, — заканчивает шутку Шаст и это тоже очень приятно. Арсений смотрит на парня напротив, понимая, что вот оно, действительно то самое. Нет никаких бабочек в животе, ебоньканий сердечка и других клишированных штук. Зато есть тепло, возможность быть собой, спокойствие и комфорт, а это куда важнее эмоциональных покатушек на качелях. Он это чётко осознает.

***

Разумеется, они не взялись за ручки и не побежали такие счастливые и с новыми штанами в закат. Арсений позволяет себя поцеловать только на третьем свидании, а Антон этому негласному правилу следует, официальные первые два позволяя себе только за ручку подержаться и приобнять при встрече и прощании. И у них впереди долгая дорога, попытки говорить словами через рот, а не через другие части тела. Иногда ссоры, иногда обиды и игра в молчанку, а потом бурные примирения. Полгода они практически живут на две квартиры, но потом съезжаются и притираются друг к другу уже в быту. Не без эксцессов, конечно, но потихоньку, маленькими шажками к большой такой цели, у них получается выстроить что-то крепкое и цельное. Им будет непросто, но это будет того стоить. А сейчас Антон открывает перед Арсением дверцу своей машины, пристраивает пакет со спортивными штанами (и той самой белой олимпийкой, только Арсу ни слова) на заднее сидение и выруливает с парковки, предварительно расплатившись. Им, вообще-то, ещё надо в пробку на Садовом не попасть.