Женя

— Полно, пожалуйста, Евгений; мы наконец поссоримся. — Ах, Аркадий! сделай одолжение, поссоримся раз хорошенько — до положения раз, до истребления. — Но ведь этак, пожалуй, мы кончим тем... — Что подеремся? — подхватил Базаров. — Что ж? Здесь, на сене, в такой идиллической обстановке, вдали от света и людских взоров — ничего. Но ты со мной не сладишь. Я тебя сейчас схвачу за горло... Базаров растопырил свои длинные и жесткие пальцы... Аркадий повернулся и приготовился, как бы шутя, сопротивляться... Но лицо его друга показалось ему таким зловещим, такая нешуточная угроза почудилась ему в кривой усмешке его губ, в загоревшихся глазах, что он почувствовал невольную робость... Евгений набросился на Аркадия, схватил за плечи и, играясь, начал трясти парня за плечи. Кирсанов, не понимая, что происходит, с силой оттолкнул друга. Мурашки пробежали по его коже. «Хорошо, что не заметил. Да и что это вообще такое?» —подумал Акрадий и, подняв испуганный взгляд, сказал: —Евгений, честное слово, полно! Отдохнуть прилегли, а ты играешься... или ты и вправду подраться хочешь? — А ты разве не хочешь? Столько всего накопилось внутри, а если синяки будут, то родственникам твоим скажем, что с лестницы упали. —С какой лестницы? И что мы по-твоему с лестницей делали? —рассмеялся Аркадий. —Яблоки воровали? Да и к тому же, что мы вдвоем на лестнице делали? Точные науки изучали? —Не нуди, это моя роль. Что-нибудь продумаем. Ну так что насчет драки? —Да что ж ты пристал...—не успел договорить Аркадий, как на него вновь кинулся Евгений. Его лицо, выражавшее какую-то дикость, пугало парня также, как и в первый раз. Не зная, что делать с этим, он решил принять правила игры Базарова. Смирившись с неизбежной дракой и чувствуя на своей шее руки, душащие его, Кирсанов схватил друга за плечи, пытаясь скинуть его с себя. Но, приняв превосходство Евгения над ним, решился на то, что, по его мнению, должно было, как минимум, привести Базарова в чувства. Одной рукой все также держа плечо «наставника», он сильно, по крайней мере, он так думал, ударил по лицу друга. План сработал и у Кирсанова было несколько секунд на продумывание дальнейших действий, ведь драться до крови, как хотел его друг, он не планировал. —Женя... —произнес он тихо и робко. Впервые он так назвал его, но чувствовал, что сейчас это необходимо. —Не делай так больше, ты меня пугаешь... Мне крайне неловко —Евгений Васильевич, во-первых. А во-вторых, почему это тебе неловко? —Ты буквально лежишь на мне... —И что? —Сам напросился. —Кирсанов закрыл глаза и поддался вперед. Такой невинный, детский чмок в губы. Настолько быстро это произошло, что, будь кто-нибудь рядом, этого бы даже не заметили. Но они оба знали, что сейчас произошло. Евгений, все также нависая над Аркадием, теперь сам чувствовал себя неловко и смущенно: он и не предполагал, что такое может произойти. Всегда ощущая себя не таким, отрицая любовь и не считая женщин достойными, он даже и не предполагал, что, возможно, все проблемы было лично в нем, а не в других. Тишина. Вокруг ни души, одни лишь сверчки стрекочут где-то в кустах. Оба не понимали произошедшего: Аркадий думал о том, почему же Евгений не закричал и даже не сдвинулся, а тот, в свою очередь, переосмысливал в голове открывшуюся тайну про него самого. «Но ведь Одинцова и правда мне нравится... А я тут с мужиком целуюсь» —Анна и правда не выходила из головы Евгения, но желание продолжить поцелуй также сильно въелось в голову. Второй поцелуй произошел также неожиданно, как и первый, но этот был «взрослый», длинный, чувственный. Евгений сам двинулся вперед. Его губы сначала слегка прикоснулись к губам Аркадия, как бы неуверенно в том, что было до этого, а после, не желая сдерживаться, прикоснулся более настойчиво. В аккурат, не разрывая поцелуя, он прикоснулся рукой к лицу Кирсанова, провел вдоль скул пальцем, и усмехнулся про себя: «искусство действительно осязаемо». Заслышав вблизи чьи-то шаги, Базаров упал на землю рядом, пытаясь прийти в себя. Аркадий, который практически не дышал под Евгением, чтобы не спугнуть его, переводил дыхание. — А! вот вы куда забрались! — раздался в это мгновение голос Василия Ивановича, и старый штаб-лекарь предстал перед молодыми людьми, облеченный в домоделанный полотняный пиджак и с соломенною, тоже домоделанною, шляпой на голове. — Я вас искал, искал... Но вы отличное выбрали место и прекрасному предаетесь занятию. Лежа на «земле», глядеть в «небо»... Знаете ли — в этом есть какое-то особое значение! — Я гляжу в небо только тогда, когда хочу чихнуть, — проворчал Базаров и, обратившись к Аркадию, прибавил вполголоса: — Жаль, что помешал. — Ну, полно, — шепнул Аркадий и пожал украдкой своему другу руку. Но никакая дружба долго не выдержит таких столкновений...

...

—Иван Сергеевич, ну не пройдет такое цензуру! Переписывайте.