My little moon

Воспоминания вернулось к Вэй Усяню. Покинув Башню Кои, Вэй Усянь прошел несколько поворотов по городу Ланьлин и оказался в маленьком переулке. — Я его нашел, идем, — раздался его голос. Услышав его, тут же выбежала девушка с чёрными словно чернила глазами. — Вэнь Цин, — прошептал Лань Сычжуй. В его воспоминание она была холодной и высокомерной, сейчас же молодая женщина, что была его тётей, была до ужаса напугана. Ослабшая и с цветными кругами под глазами, она споткнулась второпях, так что Вэй Усяню пришлось поддержать ее под локоть. —А-Цзе, — Вэнь Нин виновато смотрел на сестру. Он никогда не думал, что ей пришлось пережить пока он был мёртв. Вспомнив весь ужас, через какой ей пришлось пережить, он чувствовал себя виноватым. Его не было рядом, когда она нуждалась в нем. Когда умерли родители, сестра успокаивала его не проронив сама ни слезинки. Наблюдая за смертью родных, она оставалась сильной и продолжала беспокоиться о слабом младшем брате. Когда они решили сдаться, она неистово кричала, чтобы его увели и он не видел, как она умирала... А-Цзе всегда была сильной, а он даже будучи лютым мертвецом оставался слабаком. — Может быть, лучше найдем тебе место, где ты сможешь отдохнуть, а я пойду один? — предложил Вэй Усянь. — Я непременно верну Вэнь Нина. — В упертости этим двоим не было равных, — бросил и без того бледный Вэнь Нин. Вэнь Цин торопливо вцепилась в его руку со словами: — Нет! Не надо! Я должна пойти, я непременно должна пойти! — Когда Вэнь Нин пропал, она почти без передышки шла пешком от Цишань до самого Юньмэна, несколько дней не смыкала глаз, а когда встретила Вэй Усяня, всю дорогу словно умалишенная подгоняла его мольбами о помощи. Сейчас она почти потеряла нормальный облик, губы девушки побелели, а глаза смотрели в пустоту. Для Венлинг, Вэнь Цин была самым настоящим воплощением силы. Она никогда не видела эту женщину разбитой. Будучи ребёнком, она видела её в гневе, когда папа проводил очередную ночь за изобретениями или закапывал А-Юаня в землю. Видела её заботу, когда А-Юань разбивал колени или когда та укладывала их с братом спать. Видела её, когда та отчитывала младшего брата и Вэй Усяня, когда помогала родным. Вэнь Цин всегда оставалась спокойной и сильной, и подпитывала своим спокойствием родных. Сейчас же ей самой нужна была помощь. Наконец Лань Ванцзи стал понимать, какая связь существовала между Вэнь Цин и Вэй Ином. Оба видели друг друга в самых тяжёлых моментах их жизни, разбитыми и потерявшими всякую надежду и оба дарили новую надежду на будущее друг другу. Вэй Усянь видел, что она скоро упадет без сил, но у них не было времени хорошенько поесть. Поэтому по дороге он купил для девушки несколько маньтоу из белой муки, чтобы Вэнь Цин смогла перекусить на ходу. Девушка и сама понимала, что находится уже на пределе своих сил, поэтому непременно нужно что-нибудь съесть. С растрепавшимися волосами и покрасневшими глазами она вгрызлась в маньтоу. Лань Цижэнь отвёл от неё взгляд. Вэнь Цин всего лишь хотела, чтобы её семья была в безопасности. Разве сам он хотел не этого? Чтобы его племянники были в безопасности? Чтобы внуки были в безопасности? Ее несчастный вид заставил Вэй Усяня вспомнить себя и Цзян Чэна, когда им пришлось спасаться от погони. Венлинг погладила Цзян Чэна по руке, когда тот вновь впал в раздумья о Золотом Ядре. — Все будет хорошо, — вновь заверил Вэнь Цин, Вэй Усянь. — Я непременно верну Вэнь Нина. И он это сделает. Вэнь Цин, поедая маньтоу, всхлипнула: — Я так и знала, что не надо было мне оставлять его... Но другого выхода не было, они заставили меня направиться в другой город. А когда я вернулась, Вэнь Нин и все остальные исчезли! Я так и знала, что если оставлю его одного, он не справится! «Не справлюсь». — Дядя Нин справится! — возмутилась Венлинг, Сычжуй согласно кивнул, заставляя Вэнь Нина грустно улыбнуться. — Он справится, — возразил Вэй Усянь. — Я не справился, — виновато сказал Вэнь Нин, боясь расстроить детей. — Он не справится! — всхлипнула Вэнь Цин. — А-Нин с детства боязлив и нерешителен, боится всего на свете, не решается даже повысить голос на своих подчиненных, таких же пугливых, как он сам! Повстречав опасность, он совершенно не представляет, как следует поступить, если меня нет рядом! — Отчего ты умер? — вдруг спросил Лань Ванцзи. Всё взгляды метнулись к мертвецу: — Я... Я заступился за свою невестку, когда, та оплакивала моего брата. Лань Сычжуй дёрнулся. Вэнь Нин осторожно кивнул подтверждая его мысли: — Это был мой отец...? Цзинь Лин отвернулся от юноши. Его дядя убил его отца, а его родные стали причиной гибели всей его семьи. —Вэнь Чан, умер от ран полученных от Цзинь Цзысюня, когда нас только привели на тропу Цюнци, — продолжал Вэнь Нин. — Они хотели приподать нам урок. — А мама? — Вэнь Шан... — тихо сказал Вэнь Нин. — Я не смог защитить её тогда, надзиратель приказал ей убраться от тела, но она не послушалась... Лань Сычжуй кивнул принимая эту новость. На душе стоял ком. Лань Ванцзи отсел от дяди, оказываясь рядом с сыном. — Они любили друг друга? — спросил юноша у Вэнь Нина. —Вэнь Шан, всегда говорила, что они с Чан-сюном умрут только вместе... — ответил племяннику Вэнь Нин. — Они очень сильно хотели, чтобы ты был счастлив, А-Юань. Лань Сычжуй слегка улыбнулся: — Я счастлив. В прошлый раз, когда Вэй Усянь с Цзян Чэном на спине попрощался с ней, Вэнь Цин сказала ему следующее: «Не важно, каков будет исход этой войны. Я помню про твоё обещание, не сомневайся, что я им воспользуюсь». Ее высокомерный образ так и стоял у всех перед глазами. И все же Вэнь Цин действительно воспользовалась его обещанием. Вчера вечером Вэнь Цин намертво вцепилась в руку Вэй Усяня, едва не падая перед ним на колени и слезно умоляя: — Вэй Усянь, Вэй Усянь, молодой господин Вэй, помоги мне. Больше мне не найти никого, кто мог бы мне помочь! Ты непременно должен помочь мне спасти А-Нина! Кроме как просить о помощи тебя, у меня нет иного выбора! От прежнего высокомерия не осталось и следа. — Тропа Цюнци представляла собой древний путь сквозь горное ущелье. У Вэй Венлинг и Цзинь Лина прошёлся холодок по спине. — Согласно легендам, именно здесь основатель Ордена Цишань Вэнь, Вэнь Мао, прославился одной лишь битвой. Несколько сотен лет назад он сразился в ожесточенной битве с древним монстром. Бой их длился восемьдесят один день, и в конце концов Вэнь Мао одержал победу. Юноши тут же прислушались. Эти истории им не раз рассказывали на уроках, но здесь, слушать их было куда интереснее. Лань Цижэнь громко фыркнул, глядя на них. — Древний монстр тот звался Цюнци. Истребляющий добро и превозносящий зло, он олицетворял собой истинную смуту и порок, любил пожирать честных и порядочных людей, но щедро одаривал тех, кто совершал непомерные бесчинства. Разумеется, никто никогда не проверял, правдива эта легенда или же последующие главы Ордена Цишань Вэнь придумали ее, дабы обожествить своего предка. Спустя многие сотни лет горное ущелье из опасных обрывистых скал превратилось в прекрасный горный пейзаж, воспевающий подвиги и прославляющий добродетели основателя Ордена Цишань Вэнь. — Это место огромное кладбище, такое же как и Луаньцзан, — прошептала Цзян Чэну Венлинг. После Аннигиляции Солнца и раздела земель, прежде принадлежащих Ордену Цишань Вэнь, тропу Цюнци также прибрал к рукам Орден Ланьлин Цзинь. — Ранее на высоких скалах по обеим сторонам горной тропы были высечены величественные подвиги несравненно мудрого Вэнь Мао. Орден Ланьлин Цзинь, заполучив тропу в свои владения, разумеется, не мог позволить прошлой славе Ордена Цишань Вэнь сохраниться в веках. Поэтому они приступили к реконструкции тропы, что означало полнейшее уничтожение прежних изображений, высеченных в камне, а затем нанесение новых. Разумеется, в конце реконструкции тропе также следует присвоить новое имя, в полной мере отражающее героическую храбрость Ордена Ланьлин Цзинь. — И их подлость! — воскликнул Лю Янг. — И конечно, для столь масштабного проекта необходима немалая рабочая сила, — фыркнул Цзинь Лин. — И самым подходящим кандидатом на роль рабочей силы являлись военнопленные Ордена Цишань Вэнь, — недовольно пробормотал Сычжуй. Когда двое путников достигли тропы Цюнци, уже наступила ночь, с темного неба летели холодные брызги дождя. Вэнь Цин, прихрамывая, неотступно следовала за Вэй Усянем, прямо-таки содрогаясь всем телом, словно ее изнутри бил озноб. Вэй Усяню время от времени приходилось поддерживать ее за руку. Вэй Усянь вместе с Вэнь Цин издалека увидели сгорбленный силуэт, который бродил под дождем, держа в руках огромный флаг на длинном шесте. Заклинатели побледнели. Сердце Лань Цижэня наполнилось холодной яростью, к самому себе. Лань Сычжуй вцепился в руку отца, а Цзинь Лин бросил виноватый взгляд на Вэнь Нина и Вэй Венлинг. Подойдя ближе, они увидели, что флаг в дрожащих руках держит старушка, на спине которой сидит маленький ребенок. — Юань... — взгляд Лань Ванцзи превратился в лёд. — Отец, я здесь, — прошептал А-Юань. Лань Ванцзи опустил свой взгляд и на мгновение вместо двадцатилетнего юношу, увидел двухлетнего малыша. Мужчина прижал сына к себе. — Прости меня. — За что? — удивился Лань Сычжуй. — Что не помог. — Ты ведь не знал. Он не знал. Никто из них не знал об этом. Ни он. Не бледнеющий Цзян Чэн. Ни Глава Не, что громко всхлипывал при взгляде на ребёнка. Ни его разгневанный дядя. Ни шокированные Главы Орденов. Никто. Но ведь они могли узнать об этом! Если бы хоть кто-то из них, хоть раз понаблюдал за тем, как Орден Цзинь относится к пленным! Привязанный к спине старушки холщевыми тряпицами, он старательно запихивал пальцы в рот. Цзян Чэн вспомнил, как впервые увидел Цзинь Лина. Стоило ему узнать о рождение столь долгожданного племянника, сына его дорогой А-Цзе, как он тут же рванул в Ланьлин. А-Лин был настолько маленьким, что Цзян Чэну казалось, что он просто утонет в этих золотых пеленках. Его брови уже были нахмуренными и он плакал все время, не считая тех моментов, когда был на руках у Цзян Яньли. Каждый заклинатель представил на месте А-Юаня, своих детей. Матери пустили слезы, плевав на приличия и прижимая к себе своих сыновей. Оуян Цзычжэнь всхлипывал уткнувшись в плечо матери. Вэй Венлинг и Вэнь Нин переглянулись. Чувство вины, вновь разгорелось среди заклинателей. Старушка с ребёнком бродила по дороге взад-вперед. Носить флаг ей давалось очень нелегко, поэтому каждые пару шагов приходилось останавливаться, чтобы отдышаться, опустив флаг. У Вэнь Цин при виде представшей перед ними картины глаза мгновенно покраснели, она закричала: — Бабушка! Это я! — Баба, — прошептал себе под нос Лань Сычжуй. Вэнь Цин подбежала к старушке, выхватила флаг из ее рук: — Это что еще такое? Зачем это? На полотнище флага оказалось изображено солнце – клановый узор Ордена Цишань Вэнь. Только теперь поверх него красовался кроваво-красный крест, а сам флаг был изорван в клочья. Старушка сжалась от страха, но когда насилу разглядела, кто перед ней, так и раскрыла рот. Вэнь Цин торопливо проговорила: — Бабушка, где А-Нин? Где четвертый дядюшка и остальные? Где А-Нин?! Старушка, посмотрев на Вэй Усяня за ее спиной, не решилась ответить, лишь поглядела в сторону ущелья. Вэнь Цин, забыв обо всем на свете, бросилась туда. Вэй Усянь еле оторвал взгляд от мальчика на спине старухи, и последовал за лекаршей. По обеим сторонам широкого ущелья горели факелы, пламя мерцало под каплями мелкого дождя, но все же озаряло несколько сотен людей, идущих по ущелью с тяжелым грузом на спине. Лица военнопленных выглядели мертвенно-бледными, шаг – нестройным и медлительным. Более десятка конных надзирателей с черными зонтами подгоняли их криками. Вэнь Цин ворвалась в толпу под дождем, ее безумный взгляд заскользил по изможденным чумазым лицам. Один из надзирателей, заметив ее, замахал руками и заорал: — Ты откуда взялась? Кто разрешил сюда соваться? — Я ищу человека, ищу одного человека! — взволнованно отвечала Вэнь Цин. Надзиратель помчался к ней на своем коне, снимая что-то с пояса и замахиваясь на нее с криком: — Мне плевать, ищешь ты кого-то или нет, убирайся! А если ослушаешься... Неожиданно он увидел идущего следом за девушкой мужчину в черных одеждах, и слова застряли у него в глотке, а язык завязался узлом. Многие его понимали. Облик Вэй Усяня в тот момент сиял красотой, но во взгляде отражался леденящий душу холод, от которого надзирателя невольно прошиб озноб. Впрочем, очень скоро они заметили, что юноша смотрит вовсе не на надзирателя, а на тавро, которым надзиратель размахивал. Взгляд Венлинг запылал алым. — Вы недалеко ушли от Ордена Вэнь! — выплюнула она в сторону адептов Цзинь. Тавро в руке надзирателя ничем не отличалось от тех, что использовали когда-то слуги Ордена Цишань Вэнь. Вот только на конце теперь красовалось не солнце, а цветок пиона. Когда Вэй Усянь это заметил, его взгляд сверкнул еще холоднее. Многие надзиратели знали его в лицо, и потому остановили своих лошадей, тихо переговариваясь друг с другом. Никто больше не смел задерживать Вэнь Цин, и она побежала посреди толпы пленных с криком: —А-Нин! А-Нин! Но как бы громко и надрывно она ни кричала, никто не отзывался. Обыскав все ущелье, она не увидела ни тени младшего брата. — Меня там просто не было. Если бы Вэнь Нин находился здесь, он бы давно выбежал к ней навстречу. Надзиратели тем временем незаметно спешились и окружили Вэй Усяня, внимательно наблюдая за ним, словно размышляя, не следует ли выйти вперед и поприветствовать его. Вэнь Цин бросилась к ним с криком: — А где адепты клана Вэнь, прибывшие недавно, всего несколько дней назад? Надзиратели переглянулись между собой. Помявшись немного, один надзиратель, на вид самый честный из них, вежливо и дружелюбно ответил: — Все пленные здесь – адепты клана Вэнь, каждый день прибывают новые. — Может он и выглядит честным, но он лжет, — заметил Не Хуайсан. — Это мой брат, его привел Цзинь Цзысюнь! — уточнила Вэнь Цин. — Он... Он примерно вот такого роста, не любит разговаривать, потому что заикается, стоит ему открыть рот... Вень Нин мог бы покраснеть от такого описания будь он все ещё жив. — Эй, девушка, поглядите, здесь так много людей, — ответил ей надзиратель. — Разве мы запоминаем, кто из них заикается, а кто нет? Вэнь Цин возмущенно топнула ногой: — Я знаю, он точно здесь! На круглом полноватом лице надзирателя появилась извиняющаяся улыбка. — Девушка. Не стоит так переживать. К нам часто приходят люди из других кланов в поисках заклинателей. Возможно, его недавно кто-то забрал? Иногда во время перекличек обнаруживается, что кто-то сбежал... — Дядя Нин не мог сбежать! — возмутилась Венлинг. — Он не мог сбежать! — прервала его Вэнь Цин. — Бабушка и остальные все еще здесь. Мой брат не мог сбежать один. — Может быть, поищете внимательнее? — предложил надзиратель. — Все люди здесь, и если вы не найдете его в ущелье, то мы ничем не сможем вам помочь. Внезапно в разговор вмешался Вэй Усянь: — Все люди – здесь? Стоило ему задать вопрос, лица надзирателей на мгновение окаменели. Тот мужчина развернулся к нему и ответил: — Да. — Отлично. Я так полагаю, что здесь на данный момент находятся только те, кто жив. В таком случае, где остальные? Вэнь Цин покачнулась на месте. «Остальными», в противопоставление «живым», могли быть лишь «мертвые». — Ну что же вы такое говорите! — торопливо ответил надзиратель. — У нас здесь хоть и содержатся пленные клана Вэнь, все же никто не собирается забирать их жизни... — Они боялись Вэй Усяня, и не хотели вызвать его гнев, — вздохнул Лань Цижэнь. Цзинь Лин сжал рукоять Суйхуа. Вэнь Нин был уже мертв, всем было ясно, что его убили надзиратели. Адепты его Ордена. Вэй Усянь, словно бы и не слушал его, снял с пояса флейту. Увидев это, пленные, что шли неподалеку от него, с трудом передвигая ноги, в тот же миг с громкими криками побросали свою ношу и бросились в рассыпную. Посреди ущелья мгновенно образовалось огромное пустое пространство, в центре которого стоял Вэй Усянь. Вокруг раздались крики: — Призрачная флейта Чэньцин! Вэй Усянь поднес Чэньцин к губам, и ее резкий отрывистый свист прорезал ночное небо, пролетая сквозь дождь, словно выпущенная к облакам стрела. Эхо от свиста закружилось посреди ущелья. Один лишь звук, и Вэй Усянь убрал Чэньцин и опустил руки. На губах его играла холодная усмешка, брызги дождя намочили его черные волосы и черные одеяния. Вскоре кто-то воскликнул: — Что это за звук? Откуда-то позади толпы раздался крик ужаса. Люди в спешке разбежались в стороны, освобождая проход, в котором посреди дождя, покачиваясь, стояло более десятка силуэтов в изодранных одеждах. Лань Цзинъи завизжал от ужаса, прячась за Лань Мейлу, что и сам хоть и держался прямо, трепетал, как осиновый лист. Во время Аннигиляции солнца заклинатели уже видели кучи трупов, но ведь то была война! А это... Это было бессмысленно! Это была жестокость. Высокие и низкие, мужчины и женщины. Все еще не закрывая глаз, впереди всех стоял Вэнь Нин. Венлинг отвернулась. Она не могла смотреть на труп дяди. Без сознания, он был всего лишь марионеткой в руках отца. Лицо его выглядело белее воска, зрачки расфокусированы, струйка крови из уголка рта уже сделалась темно-коричневой. И хотя его грудь совершенно не двигалась, все же четко можно было разглядеть, что половина ребер переломаны. Любой, взглянув на него, даже и не подумал бы, что этот человек все еще жив. Однако Вэнь Цин, надеясь на чудо, дрожащей рукой схватила его запястье, щупая пульс. Она некоторое время стояла неподвижно, пока, наконец, не разразилась рыданиями. Все эти дни девушка провела в волнении и страхе, спешила так, что едва не лишилась рассудка, и все же опоздала. Не успев даже в последний раз увидеть брата. Лань Ванцзи понимал её чувства. Именно их он ощущал, когда Лань Сичэнь пропал. Слава Будде, что его брат вернулся живым. Вэнь Цин, заливаясь слезами, трогала ребра Вэнь Нина, словно хотела соединить их обратно, словно все еще сумасбродно желала ухватиться за последнюю ниточку его жизни. Глаза юношей были на мокром месте. Ее некогда миловидное лицо исказилось до неузнаваемости от рыданий, стало уродливым, совсем несимпатичным. Но когда кого-то захлестывает волна истинного горя, невозможно заплакать так, чтобы сохранить прекрасный облик. Перед лицом окоченевшего трупа ее единственного младшего брата не осталось и тени гордости, за которую она столь неистово держалась. Вэнь Цин настиг слишком сильный удар. Наконец, не выдержав, девушка упала без чувств. Вэй Усянь, стоя за ее спиной, молча подхватил Вэнь Цин, прислонив к своей груди. — Спасибо, — прошептал Вэнь Нин. Он на несколько мгновений закрыл глаза, затем открыл и спросил: — Кто убил его? Удивительно, что у Вэй Усяня хватило самообладания задать этот вопрос раньше, чем те обратились кровавым месивом. Главный надзиратель, понадеявшись на чудо, продолжал упорствовать: — Молодой господин Вэй, вам не стоит возводить на нас напраслину. Здесь никто бы не посмел убивать людей, во время работ он сам свалился со скалы по неосторожности. — Сломанные ребра, результат насилия! — негодовала Венлинг. — Никто бы не посмел просто так убивать людей? — спросил Вэй Усянь. — Серьезно? Надзиратели дружно принялись клясться и божиться: — Истинно так! — Ни слова лжи! Вэй Усянь слегка улыбнулся. — Ох. Я понял. Затем он медленно, растягивая слова, проговорил: — Для вас все они – псы из клана Вэнь, а пес – это ведь не человек. Поэтому убить их – не значит убить человека, вы это имели в виду, так? Именно так, когда-то они и думали. Все надзиратели потеряли дар речи. Начиная, наконец, осознавать, что дело принимает дурной оборот, они едва заметно попятились. Вэй Усянь с неизменной улыбкой продолжил: — Лучше бы вам прямо сейчас во всем признаться. А тому, кто его убил, выйти из строя. В противном случае я лучше убью парочку невиновных, чем отпущу виноватого. Ведь если переубивать вас всех, преступник точно не ускользнет от наказания. — Что стоит жизнь этих охранников, если даже их смерть не позволит успокоить столько невинных душ? — взглянув на заклинателей, Венлинг ждала отрицания её слов, но кажется многие задумались. У толпы волосы зашевелились на голове, а по спине прошел холодок. Глава надзирателей промямлил: — Орден Юньмэн Цзян находится в дружественных отношениях с Орденом Ланьлин Цзинь, вы не можете... — Может, — фыркнул Цзян Чэн. Услышав эти слова, Вэй Усянь воззрился на него и удивленно молвил: — А ты смельчак. Пытаешься мне угрожать? Тот поспешно ответил: — Как можно? Я бы не посмел. — Поздравляю, вы только что полностью истратили остатки моего терпения, — продолжил Вэй Усянь. — Что ж, раз никто не признается, пусть он сам нам ответит. Словно давно ожидая этих его слов, окоченевший труп Вэнь Нина внезапно шевельнулся и поднял голову. Двое надзирателей, стоявших к нему ближе всего, даже вскрикнуть не успели, когда он железной хваткой схватил их за горло. — Хорошо, что тетя Цин была без сознания, — прошептал Лань Сычжуй. Лань Ванцзи не понимающие взглянул на него. — Она не любила, когда Сянь-гэ использовал силу дяди Нина, хотя тот был не против этого. Лань Ванцзи подумал, что ослышался, но Сычжуй в самом деле назвал Вэй Ина, Сянь-гэ. Именно так, как называл его будучи ребёнком. Мужчина улыбнулся. Вэнь Нин без всякого выражения на лице поднял двоих надзирателей небольшого роста повыше, оторвав от земли. Юноши присутствующие на горе Дафань, нервно сглотнули. Лань Цзинъи непроизвольно коснулся своего горла. Пустое пространство вокруг него мгновенно сделалось еще шире. Глава надзирателей завопил: — Молодой господин Вэй! Молодой господин Вэй! Проявите снисходительность! Подобный необдуманный поступок приведет к непоправимому исходу! Дождь усиливался, капли стекали вниз по щекам Вэй Усяня. Он резко повернулся и положил руку на плечо Вэнь Нина, громко позвав: — Вэнь Цюнлинь! Словно отвечая на зов, Вэнь Нин издал долгий оглушительный рев, от которого заболели уши у всех, кто собрался в ущелье. Заклинатели оглохли. — Никогда не делай так! — зыркнул на Вэнь Нина, Глава Не. Тот тут же кивнул. — Пусть тот, кто сделал это с вами, встретится с таким же исходом, — выплюнул одно слово за другим Вэй Усянь. — Я даю вам право поквитаться с ними! После этих слов Вэнь Нин немедленно столкнул лбами двоих надзирателей, которых все еще сжимал за горло. Две головы раскололись, подобно спелому арбузу. С громким треском вокруг разлетелись красно-белые ошметки, словно небесная фея рассыпала лепестки цветов. — Можно ли сказать, что это господин Вэй убил охранников? — задумался Не Жонг. — Теоретически это ведь был господин Вэнь... Его Глава ударил адепта своим веером. Подобное кровавое действо наполнило ущелье жуткими криками, заржали лошади, пленные бросились бежать, вокруг воцарился хаос. Это было не то, что описывали заклинатели. И вновь ещё одно обвинение Вэй Усяня оказалось ложным. Венлинг усмехнулась. У её отца были грехи, но не те, что ему приписывали. Лицо Цзинь Лина потемнело. Вэй Усянь не ладил с его отцом, но это была не та ненависть из-за которой убивают. Стигийская Тигриная Печать не принесла никому вреда, кроме Вэней и самого Вэй Усяня. Он не хотел затевать драк с его дядей и отцом. Он просто хотел жить мирно, чтобы его никто не трогал. Вэй Усянь поднял Вэнь Цин на руки, словно ничего не произошло, проследовал сквозь перепуганную толпу, схватил коня за узду и уже собирался направиться прочь, когда к нему обратился худощавый пленник: — ...Господин Вэй! — Даже пленные обращаются к нему почтительнее, чем заклинатели, — многозначительно прошептал Лань Ванцзи. — Что? — обернулся Вэй Усянь. Пленный указал в одном направлении и дрожащим голосом проговорил: — На... на той стороне ущелья стоит домишко, который они используют, чтобы... избивать там людей, а когда забивают до смерти, то вытаскивают и закапывают. Возможно, те люди, которых вы ищете, все еще заперты внутри... — Благодарю, — ответил Вэй Усянь. Он направился туда, куда указал ему пленный, и действительно наткнулся на барак, похожий на временную постройку. Одной рукой держа Вэнь Цин, он выбил дверь ногой. В углу барака ютилось более десятка человек, у всех были разбиты головы, лица опухли от синяков, и каждый из них содрогнулся, когда Вэй Усянь грубо выбил дверь. Там были женщины и дети. Женщины вновь взвыли глядя на бледных, худых детей. На телах некоторых виделись синяки и раны. Глядя на некоторых они молились, чтобы те просто спали. Всего было двое детей вместе с А-Юанем. Ещё один комочек был завернут в тряпки. Юноши отворачивались, пряча слезы. Лань Цижэнь сложил руки в молитве, прося прощения у Небес. Венлинг знала некоторых, и помнила их лица. Там были ее тётушки и дядюшки, что любили баловать её и А-Юаня, а ещё бабушка... Лань Сычжуй вспомнил их лица, хоть те и были ещё размыты, он точно знал, что когда-то видел их. Эти люди были его семьёй. Некоторые, увидев на его руках Вэнь Цин, не обращая внимания на травмы по всему телу, подбежали к юноше с криками: — Дева Цин! — Кто... кто ты такой? — гневно воскликнул кто-то. — Что ты сделал с главным надзирателем? — Ничего. Кто из вас – подчиненные Вэнь Нина? Поменьше пустой болтовни, выходите все! Люди стали переглядываться, но Вэй Усянь уже вышел прочь, унося Вэнь Цин. И потому людям пришлось подняться и последовать за ним, с трудом поддерживая друг друга. Оказавшись снаружи, они даже не успели разглядеть, что за суматоха творится в ущелье, когда Вэй Усянь приказал: — Найдите себе коней, быстро! Мужчина средних лет возразил: — Нельзя, ведь наш молодой господин Вэнь Нин... Внезапно мимо него пролетела чья-то голова. Люди моментально повернулись и как раз застали Вэнь Нина, который бросил на землю безголовое тело с еще подергивающимися конечностями, а затем голыми руками принялся вырывать наружу внутренности трупа. Вэнь Нина скрыл лицо уткнувшись в ладони, когда услышал испуганные крики. — Довольно! — крикнул ему Вэй Усянь. Из горла Вэнь Нина раздалось низкое рычание, словно он все еще не насытился. Тогда Вэй Усянь коротко свистнул, затем произнес: — Вставай! И Вэнь Нину пришлось встать. Вэй Усянь снова обратился к людям: — Чего застыли как вкопанные? По коням! Или ждете, чтобы я раздобыл для вас мечи для полетов? Кто-то из них вспомнил, что внутри еще остались люди, и бросились за стариками и детьми, чтобы помочь им подняться на лошадей. Вэй Усянь, держа на руках Вэнь Цин, которая все еще не пришла в себя, тоже поднялся в седло. Посреди всеобщей суматохи нескольким десяткам человек удалось отыскать лишь чуть более дюжины коней, они взбирались в седло по трое, плотно прижимаясь друг к другу. Старушка с А-Юанем на руках не могла ехать одна, но и с малышом ей пришлось бы тяжко, поэтому Вэй Усянь протянул к ней руки со словами: — Я возьму его. Старушка замотала головой, отказываясь от помощи, а ребенок сильнее прижался к шее бабули. И хотя было видно, что он вот-вот свалится, в глазах обоих застыл неописуемый страх при взгляде на Вэй Усяня. Тогда он забрал малыша, прижав его к груди одной рукой. Старушка от страха заголосила: —А-Юань! А-Юань! — Баба, со мной все хорошо... — прошептал он, сам не заметив, как шмыгнул носом. Венлинг, налетела на него сзади прижимаясь к его спине. Лань Сычжуй ощутил, как по щекам покатились слезы, юноша прижался к сестре и отцу. Маленький А-Юань, был еще мал, но уже понимал, что такое страх. Он не плакал, но все сильнее покусывал пальчики, украдкой глядя на Вэй Усяня. Тот крикнул: — Уходим! Обеими ногами ударил коня в бока и повел за собой остальных. Около дюжины лошадей направились следом, устремляясь прочь в дождливой ночи. — Ордену Цзинь, никто не поручал убивать пленных, — пробормотал Лань Цижэнь. — Когда мы вернёмся, я лично прослежу за тем, чтобы Орден очистился от грязи. — Я вам помогу Учитель Лань, — с искрящимся на пальце кольцом, улыбнулся Цзян Чэн. Бросив взгляд на Венлинг, он спросил: — Присоединишься? — Пожалуй откажусь, — подумав ответила та, глядя на Сычжуя. — Я с братиками в это время буду на ночной охоте или же плескаться в озере Лотосов. —Вэнь Цюнлинь, ты хорошо помнишь лица тех кто убивал твою семью? — спросил Цзян Чэн. Вэнь Нин не задумываясь кивнул. — Тогда ты нам тоже понадобишься. И вновь мертвец кивнул. Вэй Усянь с ребёнком и Вэнь Цин на руках скакал вперёд. За ним на лошадях были десятки Вэней. В какой-то момент впереди среди чёрных туч появилась вершина горы. —Луаньцзан, — узнала Венлинг. Остановившись в Илине, Вэй Усянь послал одного из Вэней продать лошадей и когда тот возвратился с мешочком монет, отправился дальше ведя всех за собой. — Где мы? — оглядываясь по сторонам спросила молодая женщина прижимающая к себе сверток. Рядом с ней шёл мужчина несущий на руках другого ребёнка. — Это место называется Могильные Курганы, — ответил Вэй Усянь. — Могут ли здесь жить люди? — Когда-то я прожил здесь три месяца, — усмехнулся Вэй Усянь. — Здесь Вас никто не тронет. Услышав эту фразу Вэни заметно расслабились и последовали за своим спасителем. — Через какие-то пару часов все заклинатели узнают, что Вэй-сюн предал Орден Юньмэн Цзян и стал всеобщим врагом, — напомнил Не Хуайсан. Его словам сопутствовал звук разбившейся посуды. — Что?! — воскликнул женский голос и заклинателям предстала Сюй Сюин с опущенным подносом в руках. Осколки от разбитой посуды, валялись у её ног. Сама девушка словно готова была потерять сознание, устало прислонилась к рядом стоящему столу. — Я сама это слышала, — ответила вторая девушка в таких же одеждах, как и Сюин. — Глава Цзинь, вызвал больше пятидесяти человек, чтобы объявить об этом происшествия! — В ту же ночь в Ордене Цзинь, состоялось собрание, — подтвердил слова Не Хуайсана, Цзян Чэн. Лицо Сюин все бледнело, а вторая девушка продолжала рассказывать: — Только представь! Убить четверых надзирателей. И сбежать с этими мерзкими Вэнями...! Они обосновались на горе Луаньцзан, это ведь просто немыслимо. Какой позор на голову Главы Цзян! — Этот позор на моей голове был с пяти лет! — фыркнул Глава Цзян. — Собрание уже началось? — не слушая её восклицания, спросила Сюин. — Вроде бы, — ответила девушка. — Стой! Ты куда? ... Но Сюин уже и след простыл. Девушка как могла, неслась по коридору, грудь её тяжело вздымалась. Завернув за угол, Сюин согнулась. Оуян Хуан покачала головой. Не было ничего удивительного, что Дева Вэй родилась раньше. Сюй Сюин совершенно не щадила себя! Рука взметнулась к животу, а в глазах резко потемнело. Девушка старалась от дышать, и успокоить бушующие нервы. Стоило боли отпустить её тело, как сделав несколько шагов, она прошмыгнула за штору и оказалась в маленьком коридоре, что заканчивался большим гобеленом. — Этот вход был сделан специально для служанок Главы Цзинь, чтобы те выходили, как только тот подвал знак, — произнёс Цзинь Лин. Будучи ребёнком он не раз, лазил по этим коридорам прячась от непутевых нянек. Сейчас же здесь никого не было, и Сюй Сюин могла притаиться. Венлинг подошла ближе к матери. Одернув полог гобелена Сюй Сюин увидела, что все места в Зале были заняты. Глава Цзинь сидел к ней спиной, там же рядом с отцом находился Цзинь Гуанъяо. Девушке удалось узнать Глав Не, Цзян и Лань. Мишенью взволнованных взглядов оказался Цзян Чэн, сидящий в первом ряду. Лицо его будто скрывали черные тучи. Так же как и остальные, он слушал речи Цзинь Гуанъяо, который вещал почтительным и мягким тоном: — ...Убиты четверо надзирателей, около пятидесяти последователей Ордена Цишань Вэнь сбежали. Вэй Усянь направился с ними на гору Луаньцзан, после чего призвал несколько сотен лютых мертвецов охранять доступ к горе, не пропуская никого наверх. «Гора Луаньцзан...» — мысленно повторила Сюй Сюин. — Не рискуй, — прошептал Лань Ванцзи. У него были сложные чувства по отношению к Сюй Сюин, но пока она носила А-Юи, он мог позволить себе переживание о ней, позабыв об её наивности. — Наши люди не смогли продвинуться ни на шаг. — Господин Вэй, поставил на защиту Луаньцзан, часть мертвецов, что были на век похоронены на горе, — сказал Вэнь Нин. Глава Яо и Оуян переглянулись. Сколько же всего было мертвецов, раз то была лишь их часть? После этих слов в Золотом Павильоне воцарилась тишина. Спустя несколько минут молчания заговорил Цзян Чэн: — Это действительно вопиющий поступок. Я приношу извинения Главе Ордена Цзинь от имени Вэй Усяня. Если есть способ возместить ущерб, прошу, говорите, я непременно сделаю все от меня зависящее. — Это было глупо, — высказался Фан Менчэнь. — Главе Цзинь, ведь были нужны не извинения? — предположил Лань Сычжуй. Лань Ванцзи и Цзян Чэн кивнули. — Я не думал, что Глава Цзинь потребует от меня печать Вэй Усяня, — признался Цзян Чэн. — Глава Ордена Цзян, изначально из уважения к вам Орден Ланьлин Цзинь не стал бы требовать большего, — сказал Цзинь Гуаншань, подтверждая догадки Лань Сычжуя. — Однако те надзиратели вовсе не являлись подчиненными моего Ордена, среди них находились и несколько адептов иных кланов. И это уже... — Иных кланов??? — подскочили заклинатели. — Те люди были подчинёнными Цзинь Цзысюня! — Этот старый пёс, врет прямо нам в лицо! — И вы поняли это только сейчас? — раздался голос Венлинг. Девушка обвела заклинателей ледяным взглядом. — Большинство присутствующих здесь старших заклинателей, были на том Совете. Восклицание и недовольство заклинателей поутихли. — Так почему же в тот момент вы не думали, что Вам все лгут прямо в глаза? — продолжала Венлинг. Никто не мог ей ответить. Цзян Чэн нахмурился сильнее, потер непрестанно пульсирующую жилку на виске, беззвучно вдохнул и ответил: — ...Я приношу извинения главам пострадавших кланов. — Им не нужны были твои извинения дядя, — нахмурился Цзинь Лин. — Не-а, — подтвердил Лань Цзинъи. — Уважаемые господа, вам кое-что неизвестно. Того заклинателя, которого намеревался спасти Вэй Усянь, зовут Вэнь Нин. Он и его сестра, Вэнь Цин, когда-то помогли нам во время Аннигиляции Солнца. Поэтому... — Что значит – помогли? — перебил его Не Минцзюэ. — Ох, да-гэ, — устало вздохнул Не Хуайсан, потирая переносицу. Для его брата, любой Вэнь был таким же как и Вэнь Жохань. — Разве это не Орден Цишань Вэнь омыл кровью и едва не истребил Орден Юньмэн Цзян? — Орден, — согласилась Вэй Венлинг. — Но не клан лекарей. — Все эти годы я ежедневно занимался делами Ордена вплоть до поздней ночи, и лишь сегодня собрался пойти спать пораньше, — вдруг прошептал Венлинг, Цзян Чэн. — Но подобная удару грома новость заставила меня посреди ночи поспешить в Башню Кои. Я был очень уставшим и мне хотелось на ком-то выплеснуть свой гнев. Но вместо этого меня заставляли извиняться, когда бывший Глава Не упомянул об истребление моего Ордена я был очень разгневан. И мой гнев распространялся на всех, в том числе и твоего отца... Вэй Венлинг прикрыла глаза, слегка кивая головой: — Спасибо, за предупреждение. Поколебавшись, Лань Сичэнь произнес: — Я в некоторой степени наслышан о славе девы Вэнь Цин, но не могу припомнить, чтобы она участвовала в каком-либо кровавом действе во время Аннигиляции Солнца. — Потому что такого не было! — Но ведь она и не препятствовала этому, — заметил Не Минцзюэ. — Вэнь Цин являлась одним из доверенных лиц Вэнь Жоханя, как она могла воспрепятствовать его действиям? — возразил Лань Сичэнь. — Никак. — Если она молчала, не выступая против кровавых деяний Ордена Цишань Вэнь, это все равно что потворствовать им, — холодно продолжал Не Минцзюэ. — Она ведь не могла, наслаждаясь жизнью во время преступного владычества Ордена Цишань Вэнь, тешить себя иллюзией, что после их истребления ей не придется платить за последствия. Не Хуайсан понимал, что его да-гэ ненавидит всех без исключения псов из клана Вэнь, больше остальных по причине кровной мести. Кроме того, он никак не мог закрыть глаза на их преступления, поэтому эр-гэ больше не произнес ни слова, понимая, что их да-гэ не изменит своего решения. Изменил бы он свое решения, зная весь ужас устроенный Орденом Цзинь? Зато заговорил другой глава клана: — Глава Ордена Не все верно сказал. Кроме того, раз уж Вэнь Цин являлась доверенным лицом Вэнь Жоханя, как могла она быть непричастной к его деяниям? Я не верю в это. Разве среди псов из клана Вэнь есть хоть один, чьи руки не запачканы кровью? Может быть, он просто остался незамеченным, только и всего! Стоило упомянуть прежнюю тиранию Ордена Цишань Вэнь, как люди поддались волнению и громко зашумели. Цзинь Гуаншань собирался обратиться к заклинателям с речью, но увидел, что ситуация не располагает к этому. Цзинь Гуанъяо заметил недовольное лицо отца и поспешил прервать волнения: — Прошу вас, нет нужды горячиться. Сегодня мы собрались здесь, чтобы обсудить гораздо более важный вопрос. Лишь после этого шум в Золотом Павильоне постепенно стих. Пользуясь восстановившимся спокойствием, Цзинь Гуаншань заговорил: — Глава Ордена Цзян, изначально дело касалось лишь вашего Ордена, мы в него не вмешивались, соблюдая приличия. — Вы лишь разносили грязные сплетни по всей Поднебесной, — выплюнул Цзинь Лин. — Теперь, когда все зашло слишком далеко, мы можем напомнить вам кое-что о Вэй Ине. Лань Ванцзи бросил взгляд на Цзинь Гуаншаня из воспоминаний, примеряя куда именно лучше нацелить удар Бичэнем. — Как интересненько, и что же вы хотите напомнить Главе Цзян, Глава Цзинь? — глядя на бывшего Главу Цзинь поинтересовалась у старого лиса Венлинг. Хоть тот и не мог ей ответить, ответ ей уже был известен. — Прошу, продолжайте, Глава Ордена Цзинь, — произнес Цзян Чэн. — Глава Ордена Цзян, Вэй Ин – ваша правая рука, вы высоко цените его, всем нам это известно. Однако относится ли он сам с таким же почтением к Главе Ордена, это уже большой вопрос. Стоящие рядом с Цзян Чэном заклинатели поспешили удалиться, услышав потрескивание Цзыдяня. Лица Вэй Венлинг и Цзинь Лина темнели. Видимо сын пошёл в отца. Цзинь Гуаншань так же, как и Цзинь Гуанъяо знал на что следует давить. — К примеру, я, будучи Главой Ордена, никогда не встречал подчиненного, который позволял бы себе кичиться собственными заслугами и действовать столь дерзко и сумасбродно. — Он никогда не встречался с собственным племянником? — недоумевал Оуян Цзычжэнь. — Или с адептами своего же Ордена, — согласился Лань Цзинъи. — Вы слышали, что за слухи ходят за пределами вашего Ордена? — Вы же их и разносите! — негодовал Лань Цижэнь. — Что все военные заслуги Ордена Юньмэн Цзян во время Аннигиляции Солнца принадлежат одному лишь Вэй Усяню?! Это ведь полнейший абсурд! Последняя фраза заставила Цзян Чэна еще больше помрачнеть. Цзинь Гуаншань покачал головой и добавил: — На столь важном мероприятии как торжественный прием для всех кланов заклинателей он позволяет себе прямо перед вами выказывать недовольство и самовольно удаляться. А вчера решился на еще большую наглость за вашей спиной, да еще посмел сказать такие слова – «я ни во что не ставлю Цзян Ваньиня как Главу Ордена!» Все присутствующие слышали это собственными ушами... Цзян Чэн дёрнулся услышав эти слова. «Они не были правдивы!» Цзян Чэн это знал, но в своих кошмарах, он не раз слышал, как эти слова произносили его родные. — Мой отец, никогда не говорит такого! — гневно выкрикнула Венлинг. — Старый, маразматичный хрен! Лань Ванцзи с дядей притворились, что ничего не слышали. Сюй Сюин остолбенела. «Старый лжец! — сжав кулаки, мысленно воскликнула девушка. — Усянь бы никогда не сказал так о своем брате!» «Правильно, мама» — кивнула в знак согласия Венлинг. Внезапно прозвучал холодный голос: — Нет. Вэй Венлинг довольно улыбнулась: — Правильно отец! Сюй Сюин тут же кивнула, а затем удивленно взглянула на Ханьгуан-Цзюня. Воодушевленная речь Цзинь Гуаншаня резко прервалась. Вместе с остальными он обратился к тому, кто это произнес. Вэй Венлинг вся светилась от удовольствия. Старого лиса поставили на место! Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он добавил: — Я не слышал от Вэй Ина подобных речей. Также я не слышал, чтобы он выразил хоть каплю непочтения по отношению к Главе Ордена Цзян. После этих слов Цзян Чэн смог расслабиться. А заклинатели удивлённо взирали на Второго молодого господина Лань. Лань Ванцзи крайне редко разговаривал с кем-то вне своего Ордена. Даже на Совете Кланов, когда все обменивались мнениями по различным проблемам, лишь в том случае, если к нему обращались с вопросами или предлагали спор, Лань Ванцзи отвечал лаконично и четко. Каждое его слово ценилось на вес золота, но било точно в цель. Любые красноречивые аргументы, рекой льющиеся из уст остальных участников спора, безоговорочно проигрывали. Кроме подобных случаев, он почти никогда не начинал разговор первым. — Любовь творит чудеса, — проворковал Не Хуайсан. Лань Ванцзи косо на него посмотрел, но решил оставить протесты и убийство Главы Не для дяди. Удивлению Цзинь Гуаншаня от того, что Лань Ванцзи его перебил, оказалось намного сильнее раздражения. Цзинь Гуанъяо удивленно переспросил: — Разве? Ах, в тот день молодой господин Вэй в гневе ворвался в Башню Кои и сказал так много всего... — Вэй Усянь всегда говорит много! Но почему-то все до сих пор вспоминают его слова, только когда им это надо, — закатил глаза Цзян Чэн. — Каждая его фраза звучала возмутительнее предыдущей. Возможно, он произнес что-то более-менее похожее, я уже не очень хорошо помню. «Ничего подобного!» — вновь возмутилась Сюй Сюин. Память у Цзинь Гуанъяо никак не могла быть хуже, чем у Лань Ванцзи, скорее наоборот. Не Хуайсан, взглянул на своего брата. Не Минцзюэ, так же понял, что тот намеренно привносит смуту, и слегка нахмурился. — Верно, — подхватил мысль Цзинь Гуаншань. — Как бы то ни было, он всем своим видом излучал заносчивость и наглость. Один из глав кланов подал голос: — Если честно, я давно хотел сказать. Пускай Вэй Усянь имел кое-какие заслуги во время Аннигиляции Солнца, но приглашенных заклинателей, совершивших еще больше подвигов, также не счесть. И я не видел, чтобы кто-то из них превозносил себя так же, как он. Говоря без прикрас, он ведь всего лишь сын слуги. Как сын слуги может позволять себе подобную дерзость? — Мой отец не сын слуги! — Глава Ордена Цзинь, преследуя исключительно праведные намерения, приказал Вэй Ину выдать Стигийскую Тигриную Печать, боясь, что тот не сможет контролировать ее, и это приведет к великому бедствию, — продолжал один из заклинателей. «Только папа знал истинную силу печати, только он знал, какой мощью она наделена». — А тот, сам не обладая высокой нравственностью, пытался уличить благородного человека в непристойных действиях! Решил, что кто-то хочет завладеть его личным артефактом! Смехотворно, ведь у каждого клана есть артефакты, с помощью которых они поддерживают собственную безопасность. — Печать не может сравниться ни с одним из ваших артефактов, — фыркнул Цзинъи. — А я с самого начала подозревал, что Путь Тьмы рано или поздно приведет его к неприятностям, и поглядите! Сущность убийцы уже начала проявлять себя. Ради спасения горстки псов из клана Вэнь он устроил зверскую резню среди наших соратников... — Путь Тьмы действительно привёл Вэй Усяня к неприятностям, — заметил Лань Цижэнь, поглаживая бородку. — Но не без нашей помощи. Неожиданно раздался чей-то осторожный возглас: — Но разве это можно назвать зверской резней? Сюй Сюин еще больше удивилась взглянула на говорившую. Венлинг тут же оглянулась. Говорящей оказалась миловидная девушка, стоящая рядом с главой своего клана. — Почему она кажется мне знакомой? — поинтересовался Лань Цзинъи. Стоило ей произнести фразу, которая выбивалась из общего строя, как заклинатели немедленно набросились на нее: — Что это ты имеешь в виду? От испуга голос девушки зазвучал еще осторожнее: — Нет... Я ничего такого не имела в виду, не стоит реагировать столь бурно. Просто мне показалось, что слова «зверская резня» здесь не совсем подходят. Кто-то завопил, брызжа слюной: — Почему не подходят? С самой Аннигиляции Солнца зверство стало второй натурой Вэй Усяня, ты станешь это отрицать? Венлинг перебрала весь свой словарный запас, разъясняя заклинателям их истинные воплощения. — Аннигиляция Солнца – это война, а на войне ведь каждый становится зверским убийцей, не так ли? — принялась объяснять девушка. — Хоть кто-то мыслит здраво, — кивнул Цзинь Лин. — Ой! Так это ведь та девушка! Венлинг обернулась к юноше. — Это та девушка, Мянь-Мянь, — вспомнил её имя Цзинь Лин. Венлинг тут же повернулась к отцу, чье лицо вновь не выражало ни капли ревности, глядя, как папу не стесняясь защищает Мянь-Мянь. — Однако раз уж мы обсуждаем реальные факты, то мне правда кажется, что нельзя считать его зверским убийцей. Все же у всего есть свои причины, и если те надзиратели мучили пленных, а потом убили Вэнь Нина, это не зверская резня, а месть... — Зря ты это сказала, — покачала головой Оуян Хуан. Она не могла не восхищаться смелостью Мянь-Мянь, вот только среди мужчин с высоким статусом её смелость ничего не значит. Кто-то яростно выкрикнул: — Твои рассуждения смешны! Неужели ты оправдываешь то, что он убил наших соратников? А может ты еще и превознесешь это как благородный поступок? Не Хуайсан фыркнул. Кто-то возмущенно фыркнул и добавил: — Мы еще не знаем, в самом ли деле виновны те надзиратели, ведь никто не видел этого своими глазами. — Ага, выжившие надзиратели утверждают, что не мучили пленных, а Вэнь Нин сам упал со скалы по неосторожности. — И разумеется вы будете верить им, — закатила глаза Венлинг. — Они же, придерживаясь благих намерений, еще и похоронили его труп. Кто бы знал, какую плату они получат за свою доброту. Вот уж действительно ужасный исход! — Дядя Нин, ты что-то помнишь о том времени? — спросил Лань Сычжуй. Вэнь Нин покачал головой. — Лишь темноту. — Наверное, другие надзиратели боятся ответственности за пытки над пленниками, разумеется, они все как один станут утверждать, что он сам упал... — ответила девушка. — А Мянь-Мянь умна! — хлопнул в ладоши Оуян Цзычжэнь, вновь привлекая к себе внимание. Внезапно раздался чей-то холодный смешок: — Довольно уловок. Мы не желаем слушать того, чьи помыслы нечисты. — А? Девушка залилась краской и повысила голос: — Сейчас же объяснитесь, что значит – помыслы не чисты? — Я не стану ничего объяснять, ты и сама все прекрасно знаешь, и все мы знаем, — ответил собеседник. — Ведь ты попалась на крючок еще, когда он крутился вокруг тебя в пещере Черепахи-Губительницы! А теперь искажаешь истину, заступаясь за него в этом бессмысленном споре. Хах, женщина есть женщина. Женская половина заклинателей тут же возмутилась. — Причём здесь женщины? — Если бы все мужчины были хоть на каплю, так же умны и порядочны, как женщины, многих проблем можно было бы избежать, — высказалась Оуян Хуан. Кто-то сразу начал шептаться: — Так вот в чем дело. Не удивительно, что она столь рьяно заступается за Вэй Усяня... — Мой папа лишь спас её от увечья и от того, чтобы Мянь-Мянь не стала приманкой! Неужели для Вас не существует простого чувства искренней благодарности? — Что значит – искажаю истину в бессмысленном споре? — вспылила Мянь-Мянь. — Я всего лишь обращаюсь к фактам, как это связано с тем, что я женщина? Не можете переспорить меня по-честному, так решили пойти иным путем? — Именно. Кто-то презрительно усмехнулся и защелкал языком: — Тц-тц-тц, говоришь ты и впрямь складно, но ведь сама понимаешь, что все это лишь твои выдумки. О каких фактах может идти речь? — О прямых...? — Не будем тратить время на пустую болтовню с ней. Как она вообще оказалась в нашем клане? Да еще получила право присутствовать в Золотом Павильоне. Мне стыдно даже стоять с ней рядом. Немало нападок звучало от заклинателей из того же клана, к которому принадлежала девушку. Мянь-Мянь рассердилась так, что ее глаза покраснели. Спустя мгновения молчания она громко заявила, сдерживая слезы: — Прекрасно! Ваши голоса звучат громче! Отлично! Вы здесь самые разумные! Она стиснула зубы, резко сбросила с плеч одеяние с клановым узором и с громким стуком бросила на стол, чем привлекла внимание Глав Орденов с передних рядов, которые изначально не обращали внимания на развернувшийся спор. Заклинатели потрясенно вздрогнули, поскольку ее действия могли означать лишь одно – «выход из клана». — Впечатляет, — удивилась Венлинг. Мянь-Мянь была сильна, смогла сделать то, на чтобы никто другой не решился. Сюй Сюин стояла с открытым ртом. Вначале она крайне недоуменно смотрела на девушку, но теперь та показалась ей куда сильнее, чем заклинатели в той комнате. Венлинг была того же мнения. Мянь-Мянь, не сказав больше ни слова, развернулась и пошла прочь. Вдруг Сюй Сюин сама не поняла, как, но ноги понесли ее за девушкой. Заклинатели проводили её недоуменным взглядом. Никто не понимал, что было у неё в голове. Выскочив в длинный коридор, она понеслась к дверям в павильон. Мянь-Мянь нигде не было и Сюин испугалась, что могла опоздать, но вдруг увидела ее силуэт из окна. Девушка стояла у лестницы, глядя на закрывшиеся за ней двери. Сюй Сюин побежала за ней. — Мянь-Мянь! — закричала она, выбегая на улицу. Мянь-Мянь обернулась. Брови девушки взметнулись вверх. — Мы знакомы? — спросила она, разглядывая девушку. — Нет, но... — тяжело дыша и заваливаясь набок, Сюй Сюин с благовеянием смотрела на девушку. — Я слышала, как ты защищала Усяня, там в Зале и надеялась, что ты сможешь мне помочь...! Мянь-Мянь недоуменно на нее посмотрела, после чего опустила взгляд на ее живот. Прищурившись она вновь посмотрела в глаза девушки. Сюй Сюин чуть ли не плача опустилась перед ней на колени. — Что? Не Хуайсан сложил свой веер. — Прошу помоги мне! — взмолилась девушка. Мянь-Мянь ужаснулась, тут же схватив Сюй Сюин за руку поднимая с колен. — Что ты делаешь глупая?! — Помоги мне добраться до Илина! Лань Ванцзи выдохнул. Кажется пазлы у него в голове стали потихоньку складываться. Мянь-Мянь вновь удивилась: — Зачем тебе туда? — Мне необходимо увидеться с Усянем! — Они так и не увиделись, — вдруг прошептала Венлинг. Вэнь Нин отвёл взгляд. — Насколько же вы близки? — с подозрением поинтересовалась Мянь-Мянь. — Ты даже не представляешь, — фыркнула Венлинг. Сюй Сюин покраснела. Заклинательнице больше ничего не требовалось знать. — Я уйду через час, если хочешь попасть в Илин приходи к этому времени к воротам. Сюй Сюин тут же закивала. — Как тебя зовут? — Сюй Сюин! — Хорошо, Сюин я помогу тебе. Заклинатели вновь вернулись к собранию. Спустя какое-то время один из заклинателей насмешливо произнес: — Раз нашла в себе смелость их снять, так не возвращайся, чтобы надеть обратно! — Кем она себя возомнила... Взяла и вышла из клана? Экая невидаль! Для кого все это представление? — Она была куда умнее чем вы, — прошептал себе под нос Не Хуайсан. Люди в толпе вторили: — Женщина есть женщина. Слова ей ни скажи, уже видеть тебя не может. Спустя пару дней она точно вернется сама. — Ооо, такая решительная Дева не вернётся, — рассмеялась Госпожа Оуян. — Непременно. Ведь ей нелегко далось повышение от простой дочери рабыни до адепта клана, хи-хи... Лань Ванцзи, не обращая внимания на пересуды за спиной, также поднялся и вышел прочь. Лань Сичэнь, разобравшись, в чем дело, и понимая, что разговор ушел в неприемлемое русло, сурово произнес: — Прошу вас, девушка уже ушла, прекратите обсуждения. — Тебе не понравилось, что о Мянь-Мянь говорят за спиной? — поинтересовался Лань Сычжуй. Лань Ванцзи кивнул. Разумеется, заклинатели не могли проигнорировать слова Цзэу-Цзюня. На волне всеобщего недовольства, Цзинь Гуаншань обратился к Цзян Чэну: — Боюсь, что он давно вынашивал план побега на гору Луаньцзан. — И снова по новой, — запричитала Венлинг. — Все-таки с его способностями Вэй Усяню не составит труда основать собственный клан. Поэтому он воспользовался шансом отделиться от Ордена Юньмэн Цзян и вознестись к вершинам в одиночку. — К вершинам? — переспросил Не Хуайсан. — Вэй Усянь упал в самые низы! Но даже оттуда был куда выше нас всех. — Вы с таким трудом возродили Орден Юньмэн Цзян, а он все время нарывается на конфликты, при этом забывает о сдержанности, добавляет вам лишних хлопот. Он совершенно не задумывается о вас. — Вэй Усянь всегда думал обо мне и А-Цзе, — сквозь зубы прорычал Цзян Чэн. — Это вовсе не так, — насилу сохраняя спокойствие ответил Цзян Чэн. — Вэй Усянь с малых лет вел себя подобным образом. Даже мой отец ничего не мог с ним поделать. И это было правдой. Которой теперь воспользуются против него. — Фэнмянь-сюн ничего не мог с ним поделать? — переспросил Цзинь Гуаншань. Усмехнувшись, он добавил. — Фэнмянь-сюн просто благоволил ему. После слов «благоволил ему», уголок рта Цзян Чэна свело судорогой. Настоящий Цзян Чэн, прикрыл глаза. — Глава Ордена Цзян, вы совсем не такой, как ваш отец. Один удар. — Возрожденному Ордену Юньмэн Цзян всего несколько лет, и это время для утверждения вашего влияния. А Вэй Усянь без тени стеснения навлекает на себя всеобщие подозрения. Что подумают новые адепты Ордена Юньмэн Цзян, увидев подобное? Два удара. — Что если они станут брать с него пример, ни во что не ставить Главу Ордена? Три удара. Каждая его фраза надавливала все больнее. Цзян Чэн медленно ответил: — Глава Ордена Цзинь, нет нужды продолжать. Я отправлюсь на гору Луаньцзан и решу эту проблему. — Все опять закончиться ссорой, — тяжко вздохнул Цзинь Лин. Цзинь Гуаншань в душе остался доволен. Голос его зазвучал многозначительно и проникновенно: — Это верное решение. Глава Ордена Цзян, некоторые люди и некоторые вещи не терпят попустительства. Когда собрание закончилось, главы кланов, заполучив бесконечный повод для пересудов, покидали зал в горячих спорах, никто и не думал униматься. За садом Сияния средь снегов собралась Достопочтенная Троица. Лань Сичэнь заговорил первым: — Сан-гэ, сегодня тебе пришлось тяжело. Взгляд Не Хуайсана заледенел. — Вовсе нет, — с улыбкой ответил Цзинь Гуанъяо. — Кому пришлось тяжело, так это столу, за которым сидел Глава Ордена Цзян. Несмотря на всю серьёзность ситуации, младшие тут же рассмеялись. Цзян Чэн закатил глаза, под фырканье Цзинь Лина. — В некоторых местах от него откололись куски, растертые в мелкую крошку. Очевидно, он сильно разгневался. — Тебе тоже пришлось нелегко, ведь ты старательно лицемерил, — произнес Не Минцзюэ. Не Хуайсана усмехнулся, а смех юношей притих. Услышав его слова, Лань Сичэнь лишь улыбнулся, а Цзинь Гуанъяо, понимая, что Не Минцзюэ решил воспользоваться случаем и почитать ему нотации, ничего не мог возразить, поэтому поскорее сменил тему: — Ох, эр-гэ, а что с Ванцзи? Я видел, он покинул собрание раньше всех. Лань Сичэнь указал вперед, и Цзинь Гуанъяо с Не Минцзюэ посмотрели в указанном направлении. Там, в цветочном море Сияния средь снегов, они увидели Лань Ванцзи, стоящего напротив Мянь-Мянь, которая только что вышла из клана прямо в Золотом Павильоне. Мянь-Мянь заливалась слезами, Лань Ванцзи же сохранял серьезность. Они о чем-то говорили. Затем Лань Ванцзи слегка склонил голову в знак уважения. Как и настоящий Лань Ванцзи, что вновь выразил свое уважение Мянь-Мянь. Многие последовали его примеру. Этот жест содержал в себе, помимо уважения, еще и благородную торжественность. Мянь-Мянь ответила ему еще более церемонным поклоном, затем накинула на плечи газовую накидку без кланового узора и сбежала по ступеням Башни Кои. — У этой девчонки воля оказалась тверже, чем у стада баранов из ее клана, — произнес Не Минцзюэ. Цзинь Гуанъяо, не скрывая улыбку, вторил: — Да уж.