***
— Ну я же говорил… — вздохнул Рыков, убирая телефон в карман. Разговор закончился явно не в его пользу. «Всё-равно я что-то придумаю», — прокручивает в голове свою последнюю фразу, сказанную Оле. Спорить с начальством вообще дело неблагодарное. Тем более, если это начальство — твоя родная жена, да и к тому же беременная. Рыков всё-таки попытался, но ничего из этого путного не вышло. Поэтому Паша в ужасном настроении трясётся в машине скорой помощи, которая мчит на очередной вызов — мужчина, около шестидесяти лет, сердечный приступ. Рыков уверен, что сейчас его место абсолютно не тут, рядом с Костей, а там, около неё… Но ничего поделать нельзя — портить настроение Оле он не желал. Кулыгин прекрасно видел состояние друга и даже предложил самому доработать вызов, но Паша отказался — если Арефьева узнает, то получат оба. И получат нехило — настроение у брюнетки на последних неделях — не дай Бог. — Паш, приехали, — Костя слегка толкает коллегу в плечо, дабы вернуть его в реальность, — Рыков, ты тут? — Да, да, — чистая ложь — мысленно он абсолютно в другом месте, — пошли, Костик. Врачи быстро покинули машину, оставив Козлова в полном одиночестве слушать новости по радио, и направились в квартиру, где их уже давно ждали.***
Бригада заходит в квартиру, где мужчин тут же встречает обеспокоенная женщина — заметно, что не местная. Видно, что сильно переживает за кого-то, как позже окажется, за мужа. — Паспорт и полис приготовьте, — сухо бросает Паша, проходя в комнату, где уже находится напарник. Пока родные суетятся в поисках необходимых документов, врачи уже проводят осмотр. Костя снял плёнку, выяснив причину приступа. — Фамилия, имя, отчество? — на автомате спрашивает Рыков, заполняя карту вызова. — Будько Иван Степанович, — отвечает другая женщина, примерно такого же возраста, как и первая. Но эта уже явно городская — поставленная речь, внешний вид. — А что у вас произошло-то? — уточняет Костя. — У нас… — начинает рассказ, но её тут же останавливает мужчина. — Ольга Николаевна, не надо, шо ж я сам не могу сказать. Идите лучше Валюхе помогите, а то до вечера провозится там, — вздыхает Иван, — сватья моя, — поясняет для врачей. Женщина удаляется в соседнюю комнату, а Рыков с Кулыгиным продолжают оказывать необходимую помощь. — Мы к детям приехали в столицу — столько лет не виделись. Ну и видимо на радостях и прихватило, — усмехается пациент. — А вы откуда? — поддерживает беседу Костя, которому этот мужчина показался весьма приятным собеседником. — Мы с Валюхой из деревни. Всю жизнь там провели — дети, внуки… — улыбается Будько, а на последних словах Рыкова немного передёргивает, но, к его счастью, никто кроме Кулыгина этого не замечает. — Приступ купировали. Как себя чувствуете? — на этот вопрос Костя получает положительный ответ. Вроде бы поводов переживать больше нет, но Кулыгина что-то настораживает. Нужен совет, поэтому Костя протягивает результаты другу. — Везти, Паш? — Кулыгин выжидающе смотрит на Рыкова, по взгляду которого понимает — он ему не советчик. Сейчас Паша скорее фельдшер, нежели врач. — Ладно, мужики, спасибо, шо приехали. Мне уже лучше, — Иван делает попытку встать, но его останавливает Костя. — Сейчас не надо резких движений, — укладывает мужчину обратно, — мы Вас в больницу заберём. Проверят лишний раз, если всё хорошо — вечером будете дома. — Ну какая больница? — вздыхает Будько, — ну мы только на неделю приехали, ну… — канючит пациент. — Ничего, ничего, — в комнату заходит супруга больного, — пускай проверят тебя. Вы его не слушайте — забирайте. А то он вам сейчас наговорит, малахольный. — А шо сразу малахольный? — спрашивает Будько. — Ой, да закройся ты уже, — Валентина машет рукой в сторону мужа, — вот кто тебя просил вчера столько пить? Я ему говорю, а он сидит, накидывает, одну за другой. — Так я ж по дитям соскучился… — Соскучился он… Ещё и Максика спаивает, — причитает женщина, складывая вещи для супруга. — Максик взрослый человек, поэтому никто его не спаивает, — Ольга, по-видимому, пытается защитить свата, — Валюш, ты не волнуйся, я с Иваном Степановичем поеду в больницу. А ты тут оставайся, по хозяйству. — Ой, Олечка, спасибо тебе, — хоть Валентина и кричала на мужа, было видно, что она очень сильно за него переживает. — Ну видимо это мой крест, — усмехается сватья, — ездить с ним по больницам. — Паш, отвисни хоть, — Костя щёлкнул пальцами перед глазами друга, — сходи за волокушами.***
В скорой едут в полной тишине. Лишь Будько иногда кидает какие-то шутки в сторону сватьи, а она и не против — сидит, усмехается. Видимо за столько лет уже привыкла к такому характеру родственника. — А что это у Вас напарник такой серьёзный сидит-то? — усмехается Иван, — умер кто? — Иван Степанович, отстаньте от человека, — Ольга осаживает свата, но тот не унимается. — Жена у него рожает, — улыбается Кулыгин, переводя взгляд на Пашу. — Так что ж Вы не с ней? Начальство не отпустило? — интересуется женщина. — Так она и есть — начальство, — вздыхает Рыков, начиная вникать в суть разговора, — запретила приезжать, говорит — работай, и так врачей не хватает. Приедешь — уволю, и его тоже, — указывает на Кулыгина. — Волнуетесь? — Ну да, — Паша потирает затылок и сам не понимает, почему вдруг откровенничает с совершенно незнакомыми людьми. Видимо ему действительно нужно было выговориться. — Ну и правильно, что переживаешь. Многое я слышал про эти роддомы, — улыбается Будько, — у нас водитель один рассказывал, как детей путают, как врачи отдыхают, а женщины сами по себе рожают… — эти слова совершенно не успокоили Рыкова, а лишь наоборот. — Иван Степанович, ну прекратите пугать человека, — осадила свата Ольга, — а Вы не волнуйтесь. У меня муж вообще, когда я рожала, кандидатскую защищал. Знаете, как нелегко было? — Защитил? — интересуется Паша. — Защитил, защитил, — улыбается женщина, вспоминая покойного мужа, о котором остались только светлые воспоминания. — Анатолич… хороший был человек. Только сердце слабое, — грустно вздыхает Будько и переводит взгляд на Рыкова, — а ты не слушай меня, всё хорошо будет. Беседу прерывает звонок на телефон. Паша лазит по карманам в поисках источника звука. Берёт аппарат в руки, и сердце на секунду замирает. — Да Оль, — встревоженно отвечает Рыков, — ты как? — Паш, Олю в родовую повезли, — сообщает врач брюнетки, — решил тебе сказать. Всё в порядке, не волнуйся. — Точно? — Точнее не бывает. Давай, пойду, — мужчина сбрасывает трубку, оставляя Пашу наедине со своими мыслями. Все, находящиеся в скорой, выжидающе смотрят на врача. За несколько минут и Ивана и Ольгу заинтересовала ситуация Рыкова, поэтому они тоже, в какой-то степени, переживали. — Ну что? — спрашивает Кулыгин. — Олю в родовую забрали, — Паша нервно крутит в руках телефон, а в голове — пустота. — Кого ждёте-то? — Ольга решает немного отвлечь мужчину от дурных мыслей. — Девочку, — Паша невольно улыбается, да и голос стал нежнее. — И у меня доча, — вставляет слово Будько, — кстати, про роды-то. Когда последний раз рожала — вообще целая история была. Было как-раз Восьмое марта, ну ты понимаешь, мы все за цветами ломанулись, как дураки, а у неё схватки начались. — И машину забрали… — упрекнула мужчину сватья. — Сейчас не об этом, — Иван отмахивается и продолжает рассказ, — ну и я, сват и зять с этими букетами рванули в роддом, а к Машке-то не пускают… — Не положено, — улыбнулся Кулыгин, мельком взглянув на Рыкова, который потихоньку начинал отвлекаться от своих мыслей и слушал рассказ пациента. — Ага, это вам не положено. Кто вообще эти законы придумывает? — развёл руками Будько, — ну так вот. У нас в семье гениальные мысли приходят только в одну голову, вот я и придумал… Нацепила вся наша гоп-компания на себя медицинские халаты и закосили мы под врачей. — И что же, не вычислили вас? — усмехнулся Паша, которого эта история заинтересовала. — Вычислили, из-за некоторых, — мужчина косо посмотрел на сватью, — да, Ольга Николаевна? — Перестаньте, — фыркнула женщина и отвернулась к окну. — Ля, шо перестаньте? — засмеялся Будько, — на кой чёрт Вы вообще к той роженице попёрлись? И этот хорош, Царство ему Небесное, «профессор Кудасов». — Знаете, вы со «старородящей мамашей» те ещё актёры, так что мы квиты. — Ну вы даёте, — усмехнулся Кулыгин, — так что в итоге? — Ну шо, шо, родила Машка двойню. А вот Макс молодец, ушлый, сразу видно — Ваш сын, — указал рукой на Ольгу, которая лишь закатила глаза, — знаешь, что придумал? — Иван посмотрел на Рыкова, который лишь покачал головой, — договорился там с ребятами электриками. Ну в общем, взял эту машину — автовышку, в люльку наложил цветов, прям так плотно и Маньке под окно их поднял. Девки обомлели, — улыбнулся пациент. — Эффектно, — подметил Костя и посмотрел на Рыкова, который после слов Будько о чём-то задумался. — Приехали, — оповестил Козлов коллег.***
Врачи быстро определили мужчину в кардиологию и поехали на следующий вызов. Рыков сидит задумчивый и крутит в руках телефон, как будто думает, позвонить кому-то или нет. — Ну позвони ты уже, кому ты там хотел, — произносит Кулыгин, видя терзания друга. — Да? — Паша с сомнением смотрит на напарника. — Звони, пока не приехали, — усмехается Костя. Паша нажимает кнопку вызова и в телефоне раздаются гудки. Через несколько секунд абонент снимает трубку. — Да, Паш. Как там Оля? — встревоженно спрашивает Аверина. — Пока не родила, — вздыхает мужчина и решается спросить то, ради чего позвонил, — мам, а у тебя среди коммунальщиков связи есть? — Ну допустим, — задумчиво отвечает женщина, вспоминая нескольких знакомых, — а тебе зачем? — Автовышку могут к роддому подогнать? Кулыгин с Козловым, которые уже поняли намерения Рыкова, лишь улыбаются, иногда поглядывая на друга. — Цветы помочь достать? — уточняет Костя, набирая номер старого знакомого, на что Паша лишь активно кивает.***
Прошло несколько часов. Бригада едет с очередного вызова и, как все надеются, с последнего. Рыков уже немного успокоился, но всё ещё думает об Ольге. И вдруг раздаётся звонок. — Оленька, ты как? — встревоженно спрашивает Паша, в душе желая услышать положительный ответ. — Девочка, — улыбаясь, вздыхает Арефьева, которую уже перевели в палату, но дочку ещё не дали. — Любимая моя… — тихонько протягивает Рыков. Всё волнение ушло, а на его месте — нескончаемая радость. Усталость как рукой сняло — сейчас он готов хоть горы свернуть. — Прости, что сегодня на тебя накричала, — брюнетка вспоминает утренний разговор, от которого до сих пор остался неприятный осадок. — Всё хорошо, Оль. Выгляни в окно, — загадочно произносит Паша. — Зачем? Мне сейчас не до чего, правда, — женщина действительно сильно устала за сегодня. Всё, что сейчас хотелось — лежать и отдыхать. — Оленька, ну я тебя очень прошу, — жалобный голос мужа всё-таки заставляет подняться с кровати. — Рыков, если ты сейчас там, а не на вызове, я не знаю, что я с тобой сделаю, — Арефьева, включив начальницу, подходит к окну. — Нет я не там, — слышит, что жена слишком долго не отвечает и, понимая причину, невольно улыбается — на щеках появились милые ямочки. — Пашка… — брюнетка заворожённо смотрит на неимоверное количество белоснежных и нежно-розовых шикарных роз, и открывает окно, — какая красота… — Ольга вдыхает свежий цветочный аромат и проводит ладонью по крупным бутонам — под окнами третьего этажа огромная клумба прекрасных растений. — Спасибо за дочку, Оль, — ласково произносит Рыков, вкладывая в эти слова всю свою любовь, — я вас очень люблю. — Ты с ума сошел, — шепчет женщина, всё ещё прибывая в приятном шоке. — Может и сошел… — усмехается Паша, — но я же говорил, что что-нибудь придумаю…***