Захочешь ещё — повторим

      Блять, блять, блять. Сейчас будет этот кусок хореографии, где мне нужно встать на колени перед Минхо. Я уже чувствую, как сердце пускается в бешеный ритм. У меня инфаркта не будет, надеюсь?! Искренне люблю и ненавижу этот момент. Угораздило же Ли придумать его! И почему именно я перед ним?! Почему не Джисон?!       Фью, шаг в сторону. Оп, на колени. Хоба, голову откинуть. Интересно, в моих движениях есть сексуальность? Блять! Мозг отчаянно посылает импульсы в нервные окончания так, что нутро вздрагивает. Руки Ли на талии, плавно перемещаются выше, а дыхание спирает. Чувствую его взгляд. Не улыбается. Дыру во мне прожечь хочет? На секунду подумалось, что было бы, если эти же руки проделали тот же путь по обнажённой коже…       Меня явно кидает в жар, и кончики ушей краснеют. Приходится вставать для дальнейших маневров, но в памяти вообще пусто. Что я должен делать?! Что?! Понимаю, что теряюсь. Подвожу ребят, запоров танец на этом месте уже шестой раз. — Хван, твою мать! — Минхо рычит, бесится. Понимаю, я бы вёл себя так же. — Шестой раз уже! Какого черта?!       Не могу ничего сказать. Просто вскакиваю и отворачиваюсь, хватаясь за полупустую бутылку воды. Боковым зрением смутно вижу, как Минхо трёт переносицу, устало вздыхая. Из-за меня, наверное. А может, я слишком много принимаю на свой счёт. Встряхиваю головой, чтобы прогнать навязчивые мысли. Пара капель пота разлетаются с волос. В душ бы. — Так, ребят, мы очевидно не движемся вперёд, — слышу голос Чана. — Хо, может, отработаете с Джинни отдельно?       И тут моё сердце то ли останавливается, то ли взрывается от волнения. «Отдельно». Не уверен, в силах ли остаться с Ли наедине. Феликс хлопает по плечу, по-братски поддерживая. Джисон недовольно кривится. Хан вообще постоянно бесится, когда мы с Минхо ближе, чем в метре друг от друга. Ревнует. — Да, отработаем, — слух выхватывает сарказм в голосе и усмешку. Ох, божечки. — Идём, парни. Нам тут делать нечего, — зовёт Чан и, подхватывая Джисона под руку, уходит в сторону выхода.       Не успеваю заметить, как мы уже одни. Почему-то мне некомфортно. Руки потеют до жути. Господи, это же просто Хо, какого чёрта со мной происходит?! Плечей касаются горячие ладошки и чуть разминают их. С какого хрена мне уже только от этого хочется застонать?! Голова сама по себе отклоняется назад: не проконтролировал. А это становится делать сложнее, потому что Минхо сжимает пальцы на переходе от шеи к плечам с обеих сторон. И приближается лицом к уху. — Повтори эту часть без меня, Джинни, — шепчет, и мурашки ползут по коже, буквально от макушки до пяток. Это не ускользает от внимания Ли. Шаг вперёд. Его грудь прижимается к спине. Дышать как-то резко становится труднее. — Что такое, мистер Хван? Замёрз?!       Блять, ненавижу, когда он издевается! Хочется развернуться и хорошенько ему врезать. Чтобы не пользовался мгновениями слабости. Вместо этого отхожу, становясь на свою позицию. — Конечно, малыш Ли. От такого ментора аж душа леденеет.       Не то чтобы шутка удалась, но должен же я хоть как-то переключить собственную концентрацию. Минхо хмыкает и просто включает музыку. Под его счёт и пристальный контроль выполняю всю партию чётко и без ошибок. — Отлично, Хван! — издевается, хлопает в ладоши. — А теперь ещё раз и со мной.       Энтузиазм в его голосе хлещет через край. За что мне это?! Иду на исходную позицию. Думаю о том, что выставляю себя в своих же мыслях ужасным мучеником. Этакая жертва, над которой издевается жестокий друг, давит на слабые стороны, зная, что вызывает не ту реакцию, что обычно вызывают друзья. Как будто сам никогда его не провоцирую, будто на самом деле не хочу каждое из этих случайных и неслучайных касаний, будто не ловлю мимолетные взгляды и не посылаю в ответ такие же. Но самое поганое, что мы никогда не делали шаг за грань добра и зла. Никогда не обсуждали. И уж точно никогда напрямую не намекали. По крайней мере, я.       Музыка. Шаг, шаг, взмах. Пока всё хорошо. Шаг, на колени. Пол трескается под ногами. Фигурально выражаясь, конечно. Просто… Его руки реально на моей заднице?! Выпучиваю глаза на него, наблюдая за самодовольной рожей. Минхо улыбается, в глазах беснуются азартные искры. Музыка играет, но мы оба замираем на месте. К слову, ладони все ещё обхватывают зад. Серьёзно?! — Что такое, Джинни?! Не можешь говорить?!       Это ехидство заставляет очнуться. Промаргиваюсь и стараюсь смотреть строго. И если скользящие ладони по пояснице меня будоражили — этот жест раздражает. Резко скидываю его руки и вскакиваю на ноги. Хватит, и без того как клоун весь день. — Продолжим завтра, ок? — хватаюсь за пустую бутылку и полотенце, как за спасательный круг.       Не буду смотреть в его сторону. Достаточно веселить. Раздражение сразу сбивает всю неоднозначность предыдущих ощущений и смешанных чувств. Нахрен тебе это всё, Хёнджин. Завязывай. Всё равно вам ничего не светит. Джисон обоим глотку перегрызет. Да и Минхо тоже намёков не давал. — Куда собрался, малыш? — сильные руки обвивают талию и притягивают к себе. Дёргаюсь в попытках выбраться, потому что откровенно не врубаюсь, чего Ли хочет. Зато чётко понимаю, что сам запутался. — Думаешь, я согласился на предложение Чана, чтобы ты смылся от меня?! — прижимает ещё сильнее, вплотную к своему торсу, носом утыкается в шею, прямо в то место, где у меня располагается родинка. — Не так быстро, Хёнджини. — Минхо…       Ладно, признаю, не особо-то я хочу выбираться из его объятий. Жар чужого тела, едва уловимое касание кожи никак не располагают оттолкнуть и свалить. А надо бы. — Что, Джинни?! Может, хватит бегать от меня?       С удивлением распахиваю глаза, напрягаясь всем телом. Что он имеет в виду?! Неужели мои душевные метания так очевидны? Моё желание? Переживания? — Что ты… — замолкаю, потому что пальцы Ли медленно продвигаются вдоль шеи и в том же темпе обхватывают горло. Дыхание спирает. Более интимного жеста на себе я ещё не испытывал. — Мин… хо…       Хватка становится сильнее. Он буквально опрокидывает меня на свою грудь. — Не ломай трагедию, малыш, — мурашки от вибрации голоса. — Я вижу все твои взгляды, вижу, как реагирует твоё тело. Как глубоко ты дышишь, когда я нарушаю твоё личное пространство. Я знаю, Джинни, я все это чувствую так же, как и ты.       А вот это уже что-то новенькое. Стараюсь не терять самообладание, хотя прислонившись к крепким мышцам с ладонью на шее, миссия становится невыполнимой. И тем не менее, он что, правда испытывает нечто похожее?! Ко мне?! Наверное, стоит радоваться, но я слишком хорошо помню о присутствии третьего человека. — А Джисон? — я сам не узнаю свой голос. Такой севший и слабый. — При чем тут он?       Чувствую вторую ладонь на своём животе. Футболка ползёт вверх, и я резко вбираю воздух в лёгкие. Чересчур откровенно. Чересчур нежно. — Он ведь… — Он влюблён в меня, а не я в него, Хёнджин. Я не в ответе за его чувства.       Толкает вперёд, и мне ничего не остаётся, как упереться руками в тумбу, на которой стоит вся стереосистема. Минхо нагло задирает футболку, пробирается к завязкам на трениках, дёргает за шнурок и оказывается под тканью. Сотни раз представляя себе нечто подобное, я и представить не мог, что это настолько горячо. Особенно, когда воздух по-прежнему с трудом поступает в лёгкие. — А в меня? — бормочу, в ответ на что получаю лишь приступ удушения и рык в ухо: — Хван, заткнись и просто получай удовольствие. Ты хочешь меня, я хочу тебя. Не усложняй.       Шея снова свободна, и я, наконец, могу вздохнуть. По крайней мере, я надеялся на это. Не тут-то было. Чувствую дрожь в ногах, потому что чёртовы пальцы Минхо проходятся по всей длине члена, в конце надавливая на самую чувствительную точку. Может, он прав?! Нет смысла падать в выяснения отношений? Просто отпустить себя хотя бы на вечерок. — Хван, — зовёт Хо, — прекрати думать, — разворачивает к себе, предварительно вытащив руку из треников, и, не позволив прийти в себя, впивается в губы.       Охренительно мягкие, охренительно настойчивые и просто невероятно сладкие, будто перед поцелуем съел что-то сахарное. Поцелуй кружит голову. Сталкивающиеся языки, сбитое дыхание. Столешница тумбы неприятно упирается в поясницу, но Минхо на это явно плевать, потому что он лишь сильнее вжимается в тело. Беспорядочно путается в моих волосах, превращая и без того жёсткие пряди в настоящее гнездо. Вторю его же движениям. Но волосы на ощупь оказываются мягче, приятнее. Господи, да он с ума меня сейчас сведёт.       Отрываюсь от раскрасневшихся губ, взглянуть в глаза тому, кто так бесцеремонно вторгся в моё личное пространство, чего таить, и в душу тоже. Сталкиваюсь с хищным взглядом пантеры. Серьёзно, других слов у меня просто нет, хотя звучит тупо. Минхо смотрит хищно, изучающе, исследует. А меня от этого взгляда бросает в дрожь. Мой, наверное, выражает только слабость перед ним. — В кого ты, блять, такой красавчик, а?! — хватает за ворот футболки и тянет на себя. Сталкиваемся лбами, губы в миллиметрах друг от друга. Дыхание опаляет влажные губы. — Это всё, что тебе во мне нравится?! — знаю, что нет, но хочется его побесить.       Минхо лишь сильнее сжимает воротник. — Ты в курсе, что порой бываешь невыносимым?! Заткнуть бы тебе рот. — Так заткни, — шепчу, предчувствуя дальнейшие действия.       И действительно, в следующий миг мы снова оказываемся в этой лавине резких движений губами. Решаюсь наконец дотронуться до его тела, запустив ладони под одежду. Кожа бархатная на ощупь. Чувствую, как пресс напрягается, слышу, как втягивает носом воздух. Знаю, что долгие ласки сейчас не нужны. Мы оба полны невысказанного желания, и оба давно готовы броситься в омут с головой.       Мурашки по коже от подушечек пальцев, продвигающихся к моему паху. Откидываю голову, прикрывая глаза, предвкушая. Однако пальцы замирают, зато на шее появляются влажные следы от вереницы поцелуев. Чёрт возьми, какая же чувствительная у меня шея! Не сдерживаюсь, стону, а Минхо подхватывает. — Ты просто пиздец какой сексуальный, в курсе?! — вновь шепчет на ухо, прекращая пытки на коже. — Господи, да что ж ты такой говорливый! — я уже сам готов стонать в голос от нетерпения, потому что в штанах пипец как туго, потому что ещё чуть-чуть, и я нахрен сам готов буду подмять под себя этого наглеца. — Хо, просто возьми его в рот уже, подрочи рукой, я не знаю там, нагни меня. Хватит болтать!       Смеётся в ответ. Наверное, я бы тоже смеялся, будь на его месте. Бесит ужасно. Закатываю глаза, хотя так обычно делает Ли, фыркаю и отпихиваю от себя. — Утомил. Раз тренировка окончена, значит, я пошёл домой!       Делаю шаг вперёд и даже не жду, что остановит. Догадываюсь, будет проверять мою решимость. Мне, конечно, очень не хочется никуда идти, но и уступать не буду. Это похоже на игру школьников, честное слово. Как будто мы совсем подростки. Уже добираюсь до двери, когда слышу возмущённое сопение. — Ты что-то больно смелый стал, — ловит за руку и притягивает к себе. — К тому же ты не можешь оставить меня в таком состоянии, — указывает на натянувшуюся ткань в области бёдер. — А ты меня можешь? — хмыкаю в ответ, самостоятельно приближаясь вплотную. Тяну руки к поясу, расстегивая пуговку, ширинку. Наблюдаю за заинтересованным взглядом. Потом подумаю о последствиях. — Я не собирался… — Только что чуть не оставил, — возмущаюсь, стаскивая штаны вместе с бельем вниз. Невольно облизываю губы: картина-то весьма аппетитная. — Что, Джинни, нравится?! — с издевкой в голосе, но и я в долгу не останусь.       Не даю Минхо возможности на что-то опереться, успевая опуститься на колени раньше, чем сообразит. И только он открыл рот, чтобы явно возмутиться, касаюсь члена языком. Шипение в ответ. — Хван… дай… — не дам, ничего просто так не дам. Обхватываю почти твёрдый член губами. — Твою же… — уверен, ему нравится ощущение моих пухлых губ и горячего языка.       Он в воздухе ищет опору и не находит варианта лучше, чем положить руку мне на макушку. Кажется, до него быстро доходит смысл этого жеста, и в следующее мгновение мои волосы чуть натянуты. Сам подставляю голову, чтобы Ли мог управлять как хочет, как нравится. Я вообще с удовольствием во всем бы ему подчинился, только пусть возьмёт меня, а следом и мою любовь.       Он подталкивает, натягивая пряди, и я с прилежностью следую каждому новому движению, старательно вбирая в рот крепкое достоинство. Минхо стонет, я тоже. Чуть отстраняюсь, чтобы была возможность еще тщательнее вылизать головку, обеспечивая максимальную порцию удовольствия. Поднимаю взгляд и, замечая как хмурит брови, закусывает нижнюю губу, остаюсь довольным своей работой. Минхо не первый, кому я отсасываю, но единственный, за кем хочу наблюдать. По залу разносится особенно громкий стон, и Ли резко уводит бёдра назад, лишая меня игрушки. Ухмылка сама лезет на губы. Значит, чуть не кончил?! — Не смей это комментировать! — огрызается, тянет за волосы, давая понять, что хочет, чтобы я поднялся. — Разве я могу? — усмехаюсь, моя очередь издеваться. — Просто думал, ты хочешь расслабиться и получать удовольствие, м? — знаю, играю с огнём. Но я этого и хочу. Нет, жажду. Чтобы Хо сделал своим, почувствовать его власть над собой. И я не БДСМ практики. Я думаю о совершенно другой власти. Эмоциональной. — Хван…       Голос предупреждает. Вывожу из себя. Отлично. Облизываю губы, смотря прямо в карие глаза. Ли обожает следить за моим языком в эти моменты. Он отпускает волосы, подходит к двери и запирает на замок. А я даже не задумывался, что она открыта и кто-то из ребят, стаффа или начальства может в любую секунду войти. Плевать в общем-то. Сейчас хоть сам Папа Римский. Пристально слежу за тем, как Ли, не поправляя спущенных штанов, подходит к своему рюкзаку и манит пальцем. Следую жесту, словно загипнотизированный. Иначе не скажешь. Может, позже мне станет противно от себя, но не в данную секунду. — Подготовился?! — удивлённо поднимаю брови, замечая в руках тюбик с прозрачной субстанцией. — Удачное стечение обстоятельств, — хмыкает. — Просто совпало с моим визитом в аптеку. — Я тебе, конечно, верю, — в очередной раз фыркаю. — Иди-ка сюда, Джинни, — хватает за край футболки, подтягивая ближе, приближается. — Тебе нужно думать не о моей своевременной покупке смазки, а исключительно о том, как она будет хлюпать, когда я буду трахать твой тощий зад, — смачный шлепок по заднице немного отрезвляет, но вообще-то слова нужный эффект возымели. Волоски встают дыбом, как и тяжёлая, почти болезненная волна возбуждения проходит по животу, уходя в дёрнувшийся в тесных трусах член.       Ли с напором впечатывается в губы, грубо кусая мягкую плоть. Нетерпеливо рычу в его рот, морщась от боли. Хочу отстраниться, но Минхо уже приступил к ласковому лечению, зализывая каждый укус. Приятно. Треники падают к ногам, когда шнурок совсем ослабевает. Белье по бедрам спускается следом, высвобождая, наконец, достоинство. Толкает к дивану, оказываюсь на коленях, руками упираясь в мягкую, но неприятно холодную кожаную спинку. Щелчок, снова щелчок. Отчего-то не хочу поворачиваться и смотреть, что там происходит. Зато вздрагиваю от ощущения прохлады, а следом и пальца внутри. — Насколько давно, Джинни? — вопрос до конца не формулирует, но я понимаю, к чему ведёт. — Не настолько, чтобы тратить на это много времени, — хмыкаю, почти сразу ощущая второй. А вот тут умудряюсь даже зашипеть с непривычки. — Аккуратным быть не обещаю, но больно не сделаю, — ласково бормочет Минхо, с каждой секундой входя глубже.       Терпеть не могу эту часть. Возбуждение спадает, ждать мучительно. Просто утыкаюсь головой в локти, терпеливо оттопыривая зад. Господи, сколько же мыслей сразу в этот момент. Однако Минхо, похоже, действительно внимателен к партнёру в сексе, что для меня становится приятным сюрпризом, потому что замечает мою скуку. — Что-то ты немного заскучал, Джинни, — его это «Джинни» с придыханием, похотливо теперь будет мне долго слышаться. — Выпрямись, малыш.       Делаю, как просит. Угол наклона сразу меняется, и Минхо вводит пальцы до предела. Кажется, задевает тот самый комок нервов, о котором пишут во всех журналах. Иначе я просто не могу объяснить, почему по телу прокатилась такая дрожь. Ли прижимает к себе, возобновляя влажные и совсем не нежные поцелуи в шею. — Сними, — и я скидываю с себя футболку, сразу же чувствуя губы и язык на лопатках и позвоночнике.       Он оставляет следы и особенно филигранно зацеловывает чувствительную шею. Если стафф увидит все эти засосы и следы, получу хорошую взбучку. Впрочем, плевать. Ни стафф, ни редкие мысли о злом взгляде Хана, ни последствия сейчас меня не трогают, потому что возбуждение вновь накатывает. Потому что невозможно оставаться равнодушным, когда зубы впиваются в кожу, когда язык оставляет скользкие дорожки, когда на коже расцветают яркие фиолетовые кровоподтеки, когда пальцы сменяются членом. Медленно, миллиметр за миллиметром. И это оказывается куда приятнее, чем мне помнилось. Шумно выдыхаю. Ощущаю дыхание на шее, слышу тихий гортанный стон. Господи, заводит хлеще ласк. — Громче, Минхо, — оказывается, голос сел и просьбу я практически прохрипел. Ли не уточняет, словно на себе прочувствовав мою реакцию. — Заставь меня стонать громче, — шепчет, кусая за мочку.       Меня просить дважды не надо, особенно ему. Самостоятельно насаживаюсь насколько могу, вырывая громкий стон и с его уст, и со своих. Слышу нечёткое «продолжай» и, пару секунд погодя, начинаю движение. Так даже лучше. Нужный угол, идеальный темп. Я сам решаю, когда и как сделать приятно. Минхо хватается за мою талию и крепко сжимает в ладонях. Даже не пытается управлять, отдавая всё в мои руки. Губы, вздохи, стоны, шёпот, шлепки. Всё сливается в один комок. Не разобрать, где чей голос, где чей хрип и всхлип. Темп нарастает, ритм сбивается, и так продолжается, пока рука Минхо не начинает ловко елозить по моему члену, доводя до исступления.       Силы заканчиваются, и я вновь падаю головой на руки, ловя ртом воздух. Еще несколько сильных толчков, и Ли стонет, почти падая мне же на спину. Если мне стоять на коленях с опорой так тяжело, ему, полагаю, вообще хочется поскорее примостить зад на комфортабельный диванчик.       Вопреки ожиданиям, этого не происходит. Минхо отходит, а я чувствую пустоту, холод и как его семя вперемешку со смазкой, вытекая, неприятно щекочет кожу. Звук застегивающейся ширинки. Несколько глубоких вдохов и выдохов. Усмехаюсь. Столько скопившегося желания, нерастраченных чувств и эмоций. И всё это превратилось в короткий скомканный секс. Гадко. С трудом встаю на ноги, натягиваю спущенные трусы и тренировочные штаны, украдкой замечая, как Минхо вытирает руку с совершенно ничего не выражающим лицом. — Ничего не скажешь? — охрипшим голосом интересуюсь. Мне правда любопытно. — А должен?! — бросает на меня удивлённый взгляд, выкидывает салфетку, кидает смазку в рюкзак и накидывает его на плечо. — Это просто секс, Джинни, — усмехается. — Не усложняй, ок? — кидает в меня моей же футболкой и удаляется к двери. — Захочешь еще — повторим, — оборачивается. — А ты захочешь, — Минхо подмигивает, щелкает замком и выходит из зала, оставляя меня наедине с собой и мыслями.       Я не хотел думать о последствиях? Бред. Они настигли меня сразу, не оставляя даже привкуса удовольствия. Мерзко, мерзко, мерзко. Не от Минхо. От себя. Потому что повёлся на свои же мечты. Переживал, что Джисон будет волком смотреть, обнаружив засосы? Хах, похоже, я теперь сам в его лиге влюблённых и одураченных. Может, это повод для дружбы. А Минхо? А Минхо, похоже, и так всё устраивает.       Натягиваю футболку, сверху толстовку, надевая капюшон, и спешу к общежитию. Спасибо, что живём отдельно. Видеть Ли хотя бы сегодня я не хочу. Сегодня. «А ты захочешь», — буквально звенит в голове. Захочу. И это главное последствие.