Шестая попытка самоубийства

      Сегодня я явно не планировал оказаться в кабинете босса. В больнице и то лучше бы было! Но моя ужасная судьба решила иначе. Как бы мне не хотелось того признавать, но сейчас я стою перед дубовыми дверьми, и мне страшно. Хотя, что подразумевается под словом «страшно»? Скорее, волнующий трепет охватывал меня, неприятно скользя по коже. Лучше бы я умер. Но я, в который раз вместо этого, вижу сложенные руки босса, столько раз делавшие мне больно, и одновременно спасающие из таких манящих лап смерти. Зашёл без стука, слегка прихрамывая. С мокрых волос всё ещё свисали водоросли, капли глухо ударялись об пол, нарушая давящую тишину. Мне кажется, или уже прошло больше минуты? Быстрой поступью я прошёл почти к самому столу босса, останавливаясь на расстоянии нескольких метров. Холодными глазами упёрся в уставшие и раздражённые красные. Первым тишину нарушил Мори — Издеваешься надо мной? Я ведь тоже не вечно смогу тебя спасать. Голос его остро разрезал само пространство, и я аж вздрогнул от столь тихого, но опасного тона. Но через секунду я расплылся в тонкой улыбке. — А кто сказал, что меня нужно спасать, Мори? Я прокашлялся, выплёвывая оставшуюся воду из лёгких. Я уверен, что принёс с собой какую то живность из реки, но сейчас это не важно. Мори подпёр голову руками. — Подойди. Меня прошиб лёгкий озноб. Не знаю, то ли от холода и того, что я наверняка простудился, то ли от… Мне стало любопытно, и я решил повиноваться. Подошёл почти вплотную к столу. Меня резко схватили за предплечье и потянули вниз. Я подавил вскрик от неожиданности, и схватился второй рукой за край рабочего стола, пытаясь удержать равновесие. — Что ты.. делаешь? Я попытался отстраниться, но всё было тщетно. Пальцы Огая сжимали сильно, давили на не зажившие под бинтами царапины. Я нахмурился, увидев нехороший блеск в чужих глазах. На это Мори лишь сжал руку сильнее, притянув меня ещё ближе. — Хочешь знать, что тебя ждёт, если посмеешь нарушать мои приказы? Я ядовито усмехнулся, всё таки вырывая руку из хватки. — И что же? Хозяин накажет своего непослушного пса? Продолжая усмехаться, я снова заглянул в его глаза. В них не отражалось ничего, абсолютно. Мастерски скрывал эмоции. Мори улыбнулся, и влепил мне звонкую пощёчину. Я немного попятился назад, отстраняясь от стола. Острая боль мгновенно прошлась по щеке и утихла, оставляя за собой неприятный осадок. Огай медленно поднялся, натянул белые перчатки. Сделал несколько шагов вперёд, находясь в угрожающе близком расстоянии от меня. Он же не собирается..? Очень хотелось спать. Признаться, я почти падал от усталости, еле держась на ногах, но сохранял уверенный вид. Но тут я почувствовал резкую боль в животе, дыхание перехватило, и я почти согнулся пополам, отшатываясь ещё на пару шагов, пока не прижался спиной к стене. Мори же стоял и ухмылялся, подходя ещё ближе ко мне. Пнул коленкой под рёбра, отчего я закашлялся. Боль была сильной, но раньше он бил сильнее. Угнетал тот факт, что это не конец, а я уже еле стою на ногах. — Неужели моему мальчику больно? Он взял меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза. — Твои выходки мне уже поперёк горла встали. — Кха.. мне то что.. Я выплёвывал слова вместе с надрывистым кашлем, почти наяву слыша, как трескается моя уверенность. Он ударил ещё и ещё, пока я не свалился на пол. Коленки дрожали от перенапряжения и побоев, и я чувствовал себя птицей, загнанной в клетку. Так..больно. Я прерывисто дышал, пытаясь подняться на негнущихся руках. Огай пнул меня в бок, переворачивая на спину. — Неужели ты так быстро выбился из сил? Мы ведь только начали. Я зашипел и всё таки поднялся, сжимая зубы и терпя ноющую боль по всему телу. Пошатнулся, но встал, поравнявшись с мужчиной передо мной, полу-прикрытыми глазами смотря куда то вдаль. Я слишком устал. Меня лихорадило. Голова болела, кажется, я всё таки схватил болячку. Но волновало ли это Босса? Он притянул меня за воротник к себе, рукой касаясь лба. — Ох, кажется, твоё сегодняшнее купание в озере не очень хорошо закончилось? С сарказмом сказал он, и улыбнулся так невинно и мило, словно и не было всего до этого. Мои руки совсем не слушались, хотя мой уставший мозг пытался ими повелевать. Мори почти душил меня, таща за воротник мокрой рубашки через весь кабинет, и у меня не было сил сопротивляться, хотя я и знал, что ничего хорошего от Огая в гневе ожидать не придётся. Щелчок дверного замка отдался звоном в ушах. Меня отпустили, и я снова мог дышать. Сел на кушетку у стены, решив пока что больше не раздражать Мори. Сам он включил одну единственную лампочку под потолком, которая освещала едва ли половину комнаты. Сбежать не получится, дверь слишком далеко. Я поморщился, когда почувствовал прикосновение смоченного пахучей мазью ватного диска к коже. Он обрабатывал нанесённые им же побои. Я не знаю, почему позволил Мори снять с себя бинты. Но, фактически, у меня и выбора то не было. Как бы я ни был приближён к боссу, но мне, как и остальным, действительно нельзя было ослушаться приказов. Я пропустил момент, когда Мори достал острый скальпель, и сделал первый надрез на итак уже измученной коже. Я глубоко задышал, почти не ощущая боли, но чётко чувствуя покалывание и пощипывание, наступающее после неё. Порезы кровоточили, и я сжимал зубы, кусал губы, только бы не издать никаких звуков неприязни и боли, которую мне приносили точные и короткие одинаковые надрезы. Я хватался руками за обитые белой кожей края кушетки. Мори зашёл намного дальше, и сейчас уже растягивал пальцами мой сжимающийся проход, почти без смазки, отчего было невыносимо больно. Моя грудь вздымалась и опускалась, сам я прерывисто дышал, глаза слезились, но я умело смахивал подступающую влагу, почти не выдавая своей боли. Мои волосы уже почти высохли и слегка завились, настолько долго длилась эта невыносимая пытка. Мои губы дрожали, и я зажмурил глаза, попытаясь абстрагироваться от ощущений, особенно, когда сухой член Огая начал проталкиваться внутрь. Мерзко, отвратительно. Я попытался отползти, слабо отталкивая Мори руками, но тщетно. Видимо, отсутствие адекватного питания и нормального сна значительно сказывается на моей силе и способностях. Я изгибался в спине, елозя по кушетке, и я бы обязательно отпустил какую нибудь шутку, но на это сейчас и вовсе не было энергии и возможности. Толчки Огая были быстрые, он выходил почти полностью, после одним движением врываясь до конца. Это было невыносимо. Стыдно, больно и страшно. Хотя казалось, как я мог бояться Мори? Он приставил лезвие скальпеля к артерии на моей шее, и я чувствовал смерть так близко, она словно целовала меня. Я отвлёкся и почти дёрнулся к лезвию, надеясь прямо сейчас закончить свои страдания, но босс немного опустил скальпель, проводя неглубокую царапину чуть ниже. Ухмыльнулся, делая последние толчки, растягивая до предела. Это было так.. отвратительно и ужасно, что меня затошнило. Я свёл ноги вместе, всё таки отползая немного дальше. Пустым взглядом глянул на Мори, спуская ноги на пол и натягивая всё ещё немного влажную, пахнущую болотом одежду. Он подошёл ко мне. Всучил в руки упаковку таблеток и спрей для горла. — даю тебе отгул четыре дня. Можешь идти. Он сел за документы, не обращая на меня никакого внимания. Я развернулся и молча вышел из кабинета, прихрамывая еще сильнее, чем было до этого, но теперь уже по другим причинам. Вернулся в свою вечно холодную отторгающую квартиру. Серые, уже порядком облезшие стены и продуваемые окна «радостно» встречали меня. А мне.. мне было до неимоверности больно, глаза уже слипались от подступивших слёз. Было невыносимо. Я стянул одежду, падая на не застеленный футон. Сердце забилось чаще, дыхание участилось, а мои уставшие руки со всей силы сжали матрас. Наконец, я дал волю слезам, и они покатились, обжигая мои щёки, впитываясь в подушку. Я кричал, срывая голос и заглушая крики матрасом, закрывал рот рукой и бесшумно рыдал, повторяя — почему я не умер, почему я не умер, почему яя.. ДА ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ПОЧЕМУ? Без сил я рухнул на постель. Я не знал, чего хотел и о чём мечтал. Смерть была единственной моей целью, скорее целью жизни, но, в очередной раз, попытка с крахом провалилась. Больше у меня не было сил на новые. У меня больше вообще ни на что не было сил. Я готов был молиться богу, прося о смерти. Жить больше оставалось невыносимо, каждую ночь я разрывался между ненавистью и отвращением к себе. Было жутко, тени и образы прошлого преследовали меня каждую такую ночь. — Всевышний.. Господи.. подари мне спасенье.. подари свободу от этой невыносимо мрачной жизни! Я не верил в Бога. Порой, меня посещали мысли что я проклят на вечные жизненные страдания, раз за столько попыток самоубийства ни одна не увенчалась успехом. В очередной раз уснул я поверхностным сном, мечтая, что не проснусь на следующее утро. Утро. Лучи яркого летнего солнца освещали небольшую квартиру даже сквозь плотные шторы. В последнее время соседи начали жаловаться на неприятный гнилой запах из этой квартиры. Полиция выбила непримечательную дверь, и запах усилился. Полицейские с оружием впереди прошли внутрь, похоже, они узнали, что тут живёт мафиози. Пара человек разделились, обследуя квартиру. Раскрывали каждый шкафчик, выполняя сразу две цели. Найти источник запаха, и зацепки, которые вывели бы на Мафию. И нашли.. Призывной крик полицейского разрезал умиротворяющую тишину, и все остальные побежали в так называемую спальню, усеянную мухами и отвратительным гнилостным запахом, словно пропитавшим эту комнату насквозь. Вызванные также медики наконец зашли в квартиру, протиснувшись к трупу. На полуобнажённом теле были видны первые следы разложения, грязные волосы закрывали лицо, так и уткнувшееся в подушку. Окоченевшие белые руки, слегка сжимающие края матраса, сине-фиолетовые пятна по всему телу, пропитанные какой то жидкостью бинты. Судмедэксперт заключил, что я умер вследствие сердечного приступа, во сне. Огай Мори в бешенстве, а моя мечта всё же осуществилась. Я наконец умер безболезненной смертью, как того и попросил.