Всё только начинается (Или "...И пришёл спаситель...*** P.S. *** ")

«Ни одного выжившего за последние… сколько дней?» — подумал Раздор. — «Шесть, или семь? Или все двенадцать? Знать бы наверняка, сколько ещё их осталось. И остался ли вообще хоть кто-то? Есть ли во всем этом смысл? Будь я уверен, что есть, то по кирпичу разобрал бы местные завалы своими руками. Но с каждым днём шансов все меньше, а Творцы из-за этого все раздражительнее». Рукавом просторной куртки он отёр испарину выступившую на лбу человеческой личины, скрывающей его истинный облик. — А вот если бы вас с каждым днём становилось меньше, — проговорил он уже вслух, — я бы уж точно не стал расстраиваться! Всадник в человеческом обличии отточенным движением выхватил из поясной кобуры пару револьверов и развернулся к открывшемуся неподалёку порталу, пропускающему в третье царство очередную порцию демонов. Мелкие бесы кинулись на него неорганизованной вопящей толпой, размахивая разномастным оружием в когтистых лапах. В нос ударил резкий запах серы. Однако на лице Всадника не проявилось никаких эмоций, словно на нём по-прежнему была сплошная маска. Он синхронно спустил курки двух револьверов. По сторонам полетели ошмётки демонической плоти, а по округе понеслись вопли боли и страдания. Губы Всадника слегка дрогнули в намёке на улыбку. Давно ему не доводилось слышать столь приятных звуков. Неясно каким по счету чувством, он уловил за спиной движение. Немедля перекатившись в сторону, он снова вскочил на ноги, теперь уже направив по одному револьверу на каждый из двух подступающий к нему отрядов. Демонические твари наступали теперь гораздо сдержаннее, но все же наступали. Действия их стали слаженнее — в планы бесов явно входило захватить его в клещи. И вновь он уловил характерный звук открывающегося портала. — Вы серьёзно?! — вскрикнул Раздор, снова вынужденный менять позицию, чтобы не оставлять открытой спину — клещи совершенно точно намеревались сомкнуться в полноценное кольцо. — Впрочем, как хотите. Внезапно Всадник развернулся и побежал. Нарушив строй, толпа демонов с азартом бросилась следом. Раздор петлял между развалинами зданий и строений, стараясь не оставаться на виду длительное время, но при этом позволяя демонам не терять его из виду окончательно. Краем глаза он замечал, как из соседних тёмных переулков, то с одной, то с другой стороны, появляются, чтобы присоединиться к погоне, все новые и новые твари. «Спланированная и неплохо организованная засада», — думал Всадник, не сбавляя хода, — «Ничем другим это не может быть. Складывается ощущение, что интересуются они отнюдь не выжившими людьми». Перемахнув через брошенный поперёк дороги автомобиль, приземлившись на капот другого, а с него с грохотом перескочив на крышу пикапа с оторванными дверьми, Всадник, наконец, разглядел то что стремился найти. Чудом уцелевший хоть и не полностью, в прошедшей по земле мясорубке указатель гласил: «ЗАПРА.ЧН.Я .Т.НЦ.Я 450 м». Бросив быстрый взгляд через плечо, дабы убедиться, что его преследователи все ещё ведут погоню, Всадник спрыгнул на землю и со всех ног припустил в направлении, куда указывала стрелка. *** Демоны гурьбой высыпали на широкую ровную площадку, к удивлению практически не затронутую волной разрушений, и заозирались по сторонам. Кроме прямоугольного открытого павильона в центре, просматривающегося насквозь, да небольшого невзрачного строения чуть поодаль, с обвалившейся внутрь крышей, здесь не было мест, где можно было укрыться. Отчетливые следы Всадника привели их сюда, его присутствие здесь явственно ощущалось, однако его самого не было видно. Раздавшийся с плоской крыши павильона пронзительный свист привлёк демоническое внимание. — Эй, уроды, не меня потеряли? — поинтересовался Раздор, поднимаясь в полный рост. Скаля зубы и топорща когти, демоны кинулись к нему. Казалось, они были готовы перегрызть поддерживающие крышу опоры своими зубами, лишь бы добраться до Всадника. Что-то просвистело у самой его головы настолько близко, что глубокий капюшон, скрывающий его лицо, откинулся на спину. Всадник моментально вновь упал на живот, поскольку опасался, что другой берсеркер с пушкой Разрушения может оказаться более метким. — Ближе. Ещё ближе, — бормотал себе под нос Всадник. — Вот теперь пора! Резко вскочив на ноги, он пробежал вдоль крыши, оказавшись на противоположной от подступающий демонов стороне. Всадник спрыгнул вниз изящным обратным сальто. Перевернувшись в воздухе, не дожидаясь, пока его ноги коснуться земли, он открыл огонь. Однако, метил он вовсе не в демонов. Бах! Бах! Бах! Бах! — сказали револьверы в его руках. БАБАХ! — отозвались колонки заправочной станции. Едва почувствовав ногами землю, Всадник снова прыгнул назад себя, уже без какого бы ни было изящества, скрываясь за перевернувшимся вместе с прицепом тягачом. — А теперь главный аккорд, — проговорил он, пригибаясь и закрывая руками голову. БАДАБУМ!!! — рванул подземный резервуар. Тягач зашатался. Раздор плотнее вжался в него спиной. Он почувствовал, как прокатилась по округе волна жара. А потом сверху начали падать обломки. Обломки металла, оплавившегося пластика, демонических тварей и их снаряжения. — Фу, гадость, — пробормотал Всадник, отпихивая подальше от себя ногой чью-то оторванную от тела руку со скрюченными пальцами. Дождавшись, пока все вокруг затихнет, он аккуратно выглянул из-за своего укрытия. На месте павильона вился смрадный столб густого чёрного дыма, все окрест усеивали обломки, ошметки и огрызки. — Так-то вот, — довольно хмыкнул Раздор, отряхивая друг о друга латные перчатки. — В следующий раз думайте, прежде, чем связываться с… Замолкнув на полуслове, он недоверчиво вытянул вперёд руки. Да, это действительно были его латные перчатки. Хлопнув себя по груди, он отчётливо услышал и почувствовал свой доспех. — Нет, — забормотал он, — нет, нет, нет! Да быть такого не может! Быстро осмотревшись по сторонам, Всадник бросился к обугленной груде чего-то неясного, от чего несло горелой демонической плотью. Пинками раскидав ее содержимое, Раздор тут же перебежал к другой, затем к третьей, к следующей, и следующей. В конце концов он остановился. Искать половину амулета, позволявшего Всаднику принимать вид человека, хранившего другую его часть, среди устроенного им здесь разгрома, было сродни поискам пресловутой иголки в стоге сена. С одной оговоркой: иголка априори была в стогу, а вот сказать наверняка, уцелел ли вообще амулет, было невозможно. Раздор постарался вспомнить, в какой момент пропала человеческая личина. Погоня через три квартала. Автострада. Заправка. Крыша. Прыжок. Да, где-то здесь. — Думай, — приказал он себе, присаживаясь на край поваленного опорного столба, — хотя это никогда не было твоей сильной стороной. Это Смерть у нас великий мыслитель, ровно как и Война блистательный стратег. Но можно ведь хотя бы попытаться? Что говорил Ультейн по поводу Моста? «Настроен исключительно на людей. Если ты его потеряешь, и его подберёт кто-то из демонов, или ангелов, ничего страшного не произойдёт». Распространяется ли это правило на ту хреновину? Была ли она настроена только на меня? Или все же?.. Открывающиеся порталы, охотящиеся за ним демоны, пропавший артефакт Творцов. Всаднику показалось, что ещё немного, и у него разболится голова. — Нужно вернуться в Убежище. Поговорить с Кузнецом, и все прояснить, — решил он наконец, поднимаясь. — Помнится, я пообещал Джерардо, что откручу ему голову, если он потеряет свою часть амулета. Вроде, никто не обещал мне чего-то подобного? Шансы, что случится то, чего он опасался, были ничтожно малы. Но все же они были. И этого было достаточно для того, чтобы он мчался сквозь междумирье к Убежищу, отбросив все предосторожности. Он не понукал Погрома — в этом не было нужды. Переняв настроение Всадника, конь нёсся сквозь пространство и время. Его дыхание срывалось в хрип, из ноздрей то и дело вырывались облачка лилового пара. Всадник не подгонял коня. Склонившись к самой лошадиной шее, он тихо уговаривал его: «Поспеши, приятель. Мы должны успеть. И тогда, клянусь, весь остаток жизни я буду ходить пешком». Конь негодующе фыркнул, то ли не соглашаясь с подобной перспективой, то ли просто в неё не веря. Белое ничто вокруг них начало слабо подрагивать, постепенно обретая форму. — Уже совсем близко, — на мгновение Всадник прикрыл глаза. — Только бы не опоздать. В белой мерцающей пелене в прорезях маски вновь ярко вспыхнули два жёлтых огня. *** Он называл себя Джонс. Вот и все, что было доподлинно известно об этом человеке. Никто не помнил откуда и когда он появился в Убежище, никто не знал, кем он был раньше, какой была его прежняя жизнь — ничего из того, чем обычно делились друг с другом выжившие. Разумеется, среди них были те, кто предпочитал молчать о прошлом по той или иной причине. Кому-то, действительно, было что скрывать, а кто-то просто не хотел бередить не успевшие затянуться раны. Вероятно, были среди них и те, кто назвался другим именем, чтобы полностью отрешиться от прошлого. Но в большинстве своём люди любили говорить о той жизни, которой уже никогда не будет, словно боялись забыть, что другая жизнь когда-то вообще была. Как правило, они собирались небольшими группами и тихо переговаривались между собой. Иногда к их беседам присоединялась Элания. Её компания всегда тепло приветствовалась людьми. У неё всегда находилось нужное слово поддержки, или утешения для тех, кто в них нуждался. А ещё Элания умела слушать, или вовремя задать ненавязчивый вопрос, чтобы поддержать затухающую беседу. Творцу безоговорочно доверяли, к ней тянулись. Но даже она не могла пролить свет на тайну человека, зовущего себя Джонсом. Не могла, или же не хотела. Он появлялся в Убежище крайне редко, и ещё реже задерживался дольше, чем на день, оставаясь одним из немногих, кому Творцы позволяли покидать Убежище на продолжительное время, отправляясь в дальние вылазки. Да и мало у кого из выживших возникало желание повторить нечто подобное. Возвращаясь в Убежище, как правило под завязку нагруженный всевозможными необходимыми, а порой и не слишком вещами, которые впоследствии распределялись между всеми обитателями, он предпочитал отсиживаться в каком-нибудь тихом и тёмном закутке, только если не перешептывался в дали от посторонних глаз и ушей с Ультейном. Немногие из тех, кому однажды удалось переброситься с ним больше, чем парой слов, мимолётно отмечали некоторую его схожесть с Джерардо — отцом недавно прибывшего в Убежище семейства. Впрочем, лицо Джонса практически полностью неизменно оставалось скрытым глубоким капюшоном, без которого его и вовсе никто не мог себе представить, поэтому и сходство вполне могло быть надуманным. Ходили слухи, что он выполняет для Творцов какую-то особую работу. В чем она заключалась никто не знал, а расспрашивать об этом самих Творцов было не с руки. Слухи ходили, однако сами Творцы относились к Джонсу дружелюбно, а это само по себе являлось для выживших положительной рекомендацией. Но в тот день человек, звавший себя Джонсом, вёл себя странно даже для него. Он бесцельно бродил по Убежищу. Заглядывал то в мастерскую Творцов, внимательно рассматривая огромный, под стать хозяевам, стол с аккуратно разложенными на нем инструментами и деталями для новых творений, то в жилые помещения. Он спускался вниз на лифте, и вновь поднимался наверх уже по ступеням, идущим вдоль могучего ствола Древа, продолжая осматриваться, прислушиваться и даже принюхиваться. Кое-кто из населявших Убежище людей пытался его окликнуть, но удостоившись лишь невнятного рычания из тени глубоко надвинутого на лицо капюшона, спешил убраться с его дороги. Впрочем, Джонс старался избегать прямых встреч с обитателями Убежища, а Творцов и вовсе обходил далеко стороной. Взгляд его был устремлен вниз, голова опущена, а плечи ссутулены, словно, хоть и продолжая оставаться на виду, он старался быть незаметным, хотя это и было крайне проблематично в силу его немалого роста. — Джонс? — вновь раздался этот раздражающий звук человеческого голоса. Глянув исподлобья, он увидел, что путь ему заступил один из этих людей. Смуглый, широкоплечий, ничуть не уступающий ему в росте, а сейчас, за счёт того, что в отличие от Джонса держался прямо, даже немного возвышающийся над ним. В очередной раз проигнорировав обращение, Джонс собрался просто обойти стороной надоедливое существо, но тот, сделав шаг в сторону, вновь упрямо встал у него на дороге. — Всадник? Что ты здесь делаешь? — настойчиво спросил мужчина. — Уходи, человек, — проговорил Джонс невнятно, словно артикуляция человеческой речи была для него чуждой. — Прочь с дороги. Джонс обнажил зубы в звероподобном оскале, а тело его заметно напряглось, словно он изготовился к прыжку. В тени глубоко натянутого широкого капюшона глаза Джонса сверкнули…красным. *** — Всадник? — продолжал настаивать Джерардо, сам до конца не понимая, что же заставило его насторожиться. Скрывающийся под маской Джонса Раздор, возвращаясь в Убежище всегда был нелюдим и скрытен. Отчасти это было вызвано нежеланием афишировать тот факт, что сходство Джонса и Джерардо не было просто сходством — внешность их была абсолютно идентичной. Отчасти же тем, что Всадник все ещё продолжал посматривать на людей свысока, пусть и без изначального презрения, предпочитая им компанию Творцов. Но то, как он держал себя сегодня, не было похоже ни на скрытного Джонса, ни на высокомерного Всадника. — Что ты здесь делаешь? Ещё не успев толком понять суть происходящего, но уже заведомо зная, что происходит что-то, чего быть не должно, Джерардо потянулся к неизменно висевшему на плече ружью, но вскинуть его для выстрела не успел. Из тени низко надвинутого капюшона сверкнули красные глаза и кто-то с внешностью Джонса — с позаимствованной у него, Джерардо, внешностью — кинулся на него с невероятной прытью, на ходу выхватывая из-за пояса внушительного вида нож с изогнутым, точно коготь лезвием. Все, что успел сделать Джерардо — это перехватить ружьё, точно палку, и заблокировать им нацеленный ему в живот удар. Металл зазвенел о металл. Долю секунды мужчина смотрел прямо в глаза своему сопернику — свои собственные глаза, пусть и горевшие внутренним красным огнём, а затем попытался оттолкнуть от себя красноглазого. Тот факт, что противник выглядел в точности как он, не добавляло Джерардо уверенности. Свободной рукой красноглазый ухватился за ствол ружья, и потянул Джерардо к себе, одновременно отводя в замахе руку с ножом, намереваясь ударить сверху вниз, на этот раз метя точно в голову. Джерардо отчетливо почувствовал, что его противник в разы превосходит его силой. Отпустить ружьё — означало для Джерардо остаться полностью беззащитным, а продолжать борьбу в том же духе — схлопотать нож под ребра. Человек резко ослабил хватку. Всего на мгновение, впрочем, достаточное для того, чтобы его противник, все ещё продолжавший одной рукой тянуть ружьё на себя, пошатнулся. Вместо чётко намеченного удара у красноглазого вышел невнятный взмах, отклонившись от которого, Джерардо вновь крепко вцепился в свое оружие, и что было сил рванул его на себя. Почувствовав, как разжимаются пальцы противника, он резко изменил направление движения рук, и снизу вверх впечатал приклад точно в челюсть красноглазого. Раздался отчётливый хруст, обозначивший явный перелом челюсти. Не дожидаясь, пока противник вспомнит о ноже, который все ещё был зажат в его руке, Джерардо отступил назад ровно настолько, чтобы расстояние позволило ему приставить дуло ружья точно посередине груди красноглазого. Он выстрелил в упор. Красноглазый пошатнулся, нетвердо шагнул назад, но, вопреки ожиданиям мужчины не упал. Подняв взгляд, красноглазый хищно оскалился, что должно было в его исполнении означать улыбку. На его губах пузырилась кровь, но, по всей видимости, его это ничуть не смущало, ровно как и сквозное отверстие с обугленными краями, зияющее в его груди. — Señor Todopoderoso, salva y ten piedad, — пробормотал Джерардо, изготавливаясь к новому выстрелу. Образ его красноглазого двойника поблек, задрожал, и на его месте разом возник рослый демон. Тварь прыгнула. Джерардо успел выстрелить снова, прежде чем демон сбил его с ног, повалив на спину. Когти демона глубоко вонзились в человеческую плоть. Мужчина закричал. Очевидно, Создатель так и не услышал его мольбы. Но вот Творцы услышали. Взревев, точно разгневанный гризли, подоспевший Ультейн взмахнул молотом, одним точным ударом отшвырнув демона от человека. Не давая твари ни малейшего шанса прийти в себя, Кузнец шагнул следом, пинком отшвыривая подальше выроненный демоном нож, и, сцапав огромной рукой его горло, без особых усилий приподнял над полом на уровень своих глаз. Почувствовав, как что-то впилось в его ладонь, Творец пристальнее всмотрелся в обмякшего под его хваткой демона. — Откуда у тебя это?! — требовательно пророкотал Кузнец, взглядом указывая на осколок амулета Творцов, болтающегося на цепи, обвивающей демоническую шею. Ультейн без труда распознал артефакт, созданный его собственными руками, пусть от него и мало что осталось. Должно быть, выстрел в упор смог разрушить эту часть амулета — зеркальную копию той, которую ревностно хранил у себя на груди Джерардо с того самого дня, как Всадник возложил на него эту обязанность. — Отвечай мне, ты, выродок преисподней! Где ты взял этот амулет?! Демон оскалил клыкастую пасть. Сначала из неё донесся лишь нечленораздельный хрип, но затем Кузнец смог разобрать слова. — …придут за вами. За вашими зверушками. Всё узнают. Уже скоро. Уже близко. Вам не скрыться. И не спрятать их. Этот мирок слишком мал, чтобы укрыться. Всё равно вас найдут. Уничтожат это место и всех, кто встанет на их пути. Абсолютно всех. — Что ты несёшь? — как Ультейн ни старался держать себя в руках, голос его слегка дрогнул. — Где Всадник?! Но демон лишь хрипло рассмеялся. Однако смех быстро перешёл в бульканье, когда Ультейн сильнее сжал руку на его горле. Почувствовав свой скорый конец демон принялся из последних сил отчаянно отбиваться, стараясь разжать руку Кузнеца на своём горле, а волочащимися по полу ногами стараясь найти опору. Ультейн едва ли замечал глубокие царапины, которые оставляли на его мощных предплечьях демонические когти. Он видел, как Элания подняла на руки и унесла вглубь Убежища бесчувственного Джерардо. На том месте, где лежал мужчина, осталось растекшееся кровавое пятно. Демон продолжал извиваться. Ультейн упрямо шагал, волоча за собой трепыхающуюся тварь. Выйдя к широкому арочному проходу, открывающемуся ровно посередине возносящегося над руинами города Древа, и остановившись на самом краю, Ультейн позволил молоту с глухим стуком выпасть из его руки на деревянный настил. Хоть жестокость и не была присуща расе Творцов, но в тот момент Ультейн испытал истинное удовольствие, голыми руками свернув шею осмелившемуся проникнуть на их территорию демону. Прежде чем скинуть вниз безжизненное тело, Кузнец сорвал осколок медальона с его шеи и бережно упрятал в свой поясной кошель. Не дожидаясь, пока тело демона долетит до земли, Ультейн заспешил обратно. Приступ ярости уступил переживаниям за судьбу своего подопечного, а также за судьбу одного взбалмошного Всадника Апокалипсиса. Торопясь присоединиться к Элании, которая уже должна была заняться ранами Джерардо, Творец не увидел, как по реальности местного мироздания прошла лёгкая рябь, открывая проход в междумирье. *** Отчаянный, полный боли и безысходности крик Раздор услышал ещё до того, как пространство вокруг него полностью приобрело материальность. Точно в ответ ему раздался ещё один, но совершенно иной. Гневный, яростный, почти звериный рёв, с каким хищники защищают свою территорию и своих детёнышей. Раздор пытался унять взвившегося на дыбы Погрома, дезориентированного резким выходом из междумирья. Он был уже достаточно близко к Убежищу, чтобы видеть, как с высоты арочного центрального входа, расположенного ровно в центре Древа, выращенного здесь Творцами, падает, переворачиваясь в воздухе, чьё-то изломанное безжизненное тело. Он был недостаточно близко, чтобы понять наверняка, кому оно принадлежит: демону, или человеку. Он был достаточно близко, чтобы понять: чьё бы тело — демона, или человека — не ударилось о землю, подняв вокруг себя облако песчаной пыли, он опоздал. *** Найти Раздора в Убежище было совсем не сложно. Достаточно было отыскать самый удалённый и при этом самый тёмный закуток, в который никому не было надобности заглядывать. Таких мест в Убежище было наперечёт, и все они были прекрасно известны Творцу, собственноручно возводившему эти стены. Не удосужившись спросить разрешения, Ультейн устроился рядом со Всадником. Какое-то время он молчал, рассеянно крутя в руках половинку небольшого диска, сплошь покрытую выгравированными замысловатыми письменами на древнем языке Творцов, которые мало кто из живущих был способен прочесть. В его руках вещица казалась и вовсе крошечной. — Тот демон, — неловко начал Ультейн, — это был разведчик. Незаметно проскользнув в Убежище, он мог бы натворить здесь такого… — Кузнец передёрнул плечами. — Но он пришёл не убивать. Если бы Джерардо случайно не оказался у него на пути, он бы исчез также незаметно. Здесь он добывал информацию. — Для кого? — хмуро поинтересовался Всадник. — Теперь мы вряд ли от него это выясним, — невесело усмехнулся Творец, уставившись на свои руки. — Смерть мог бы… — Мог бы. Но твоего брата здесь нет, — отрезал Ультейн. — Пока нет, — упрямо поправил его Раздор. Творец фыркнул. — Мы доработали амулет, — наконец пробасил он. — Теперь, как и Мост, он надёжно защищён от дьявольского вмешательства. Ровно как и ангельского. Но ты все же постарайся… — Творец сделал многозначительную паузу, протянув артефакт Раздору. — Я стараюсь, Кузнец, — огрызнулся Всадник, сверкнув жёлтыми глазами. — Да, я совершаю ошибки. Эта была не первая, и вряд ли она станет последней. Но это вовсе не значит, что я не… — Кому, как не мне знать об этом, Всадник, — вздохнул Творец, силой вкладывая амулет в латную перчатку Раздора и наблюдая, как начинает меняться его образ. — Сила не в том, чтобы не допускать ошибок, а в том, чтобы найти в себе силы исправить их последствия. — Я могу считать это новым напутствием? — язвительно спросил Раздор поменявшимся вместе с внешностью голосом. — Можешь, — кивнул Ультейн. — Значит, — Раздор вытянул перед собой и придирчиво осмотрел преобразившиеся руки, — Джерардо выжил? — Не забывай, Всадник, люди крепче, чем кажутся на первый взгляд. Раздор хмыкнул. Неоднократно ему самому доводилось лично убеждаться в верности этих слов. — И после всего, что случилось, ты, Кузнец, решил просить его продолжать всюду таскать с собой эту штуковину? — А я не просил, — пожал могучими плечами Творец. Раздор слегка приподнял бровь в немом удивлении. — Видишь ли, — пустился в объяснения Кузнец, — Джерардо сам настоял на этом. Говорил что-то о неоплаченном перед тобой долге. — Ерунда, — отмахнулся Всадник. — Если он все ещё вспоминает ту историю, когда чуть меня не подстрелил, то можешь передать ему, что мы в расчёте. Вот уж подумать не мог, что он воспримет все это настолько серьёзно. Что ж, — Всадник поднялся, в совершенно человеческой манере оперевшись руками о колени, и поглубже нахлобучил на голову капюшон плотной куртки, — пожалуй, раз все закончилось более или менее благополучно, мне пора. — Боюсь, Раздор, что все только начинается, — возразил Кузнец, поднимаясь вслед за Всадником. — И, пожалуй, я немного пройдусь с тобой. Если ты не будешь против. — Не буду. Если ты не станешь и дальше учить меня жизни. Кузнец тяжело вздохнул и удрученно покачал головой. — Оглядись, Всадник, — проговорил Ультейн, широким жестом охватывая просторное помещение, мимо которого они проходили. — Большинство из тех, кого ты здесь видишь, живы лишь благодаря тебе. Думаю, это говорит о твоих стараниях лучше всяких слов. Что-то невнятно проворчав, Раздор все же обвел зал хмурым взглядом из тени глубоко надвинутого капюшона. Кто-то из людей разбирал и сортировал принесенные из вылазок за пределы Убежища вещи и припасы, кто-то читал чудом уцелевшую книгу. Один мужчина показывал совсем юному, почти ещё ребёнку, мальчику, как обращаться с оружием. Они сидели на полу, разложив перед собой несколько видов пистолетов и винтовок. Мужчина разбирал оружие на части, собирал снова, рассказывая о дальности поражения, точности, калибре, и о чем-то ещё. Уже собираясь отвернуться, Раздор задержал взгляд на двух других выживших. Малец, не старше шести лет с копной светлых растрепанных волос и тощая девчонка с хмурым взглядом были заняты тем, что, как и многие здесь, расположившись прямо на полу, строили башенки из разномастных неровных камешков. Судя по всему, это была какая-то игра, потому что как только у одного, или другого башня падала, процесс начинался с самого начала. Мальчик был не на шутку увлечён бесхитростной забавой, в то время как по виду девчонки можно было сказать, что она не более, чем поддерживает компанию, не желая расстраивать своего маленького друга. Наверняка она думала о том, что в Убежище для неё могли найтись дела и поважнее, чем сидеть в няньках. Сходить на вылазку, или присоединится к пареньку и мужчине, рассматривающим винтовки, или проскользнуть в помещение, отведённое под мастерскую Творцов, и потихоньку понаблюдать за работой Йарина. При взгляде на этих двоих губы Всадника дрогнули в едва заметной улыбке, которая, впрочем, осталась скрытой тенью капюшона почти так же надёжно, как если бы она пряталась под сплошной маской. — Не хочешь подойти поздороваться? — вкрадчиво предложил Кузнец. — Нее, — Раздор скорчил гримасу. — Все эти сантименты не по моей части. Он снова зашагал в сторону выхода, оставляя людей их занятиям и, разумеется, опеке Творцов. — Лучше просто передай им привет. Только дождись, пока пыль из-под копыт Погрома осядет. — Договорились, — рассмеялся Творец. — А от кого передать? Всадник на секунду замер, а затем обернулся на Творца с хитрым прищуром. — Ты и сам знаешь.