жду тебя всегда между 24 и 25

Ваня тогда ложится только под утро. Его просто отрубает, потому что организм нуждается во сне. Хотелось бы, чтобы он нуждался настолько сильно ещё часиков так 8 назад. На утро Бессмертных засыпает, стоя под ледяными струями воды в душе. Засыпает за завтраком с мамой, которая, кажется, тоже провела эту ночь без сна, но в настроении она более благостном, чем сын. Засыпает, когда едет с водителем в учреждение, где ему предстоит пройти тест. На тестировании Ване хочется выть, потому что спать хочется настолько, что он раза три выходит в туалет, чтобы умыться. Наверное, это выглядит, как последствия ночной тусовки, и Ваня, честно, предпочёл бы пить всю предыдущую ночь, а не пытаться уснуть под потрясающее музыкальное сопровождение. Русый, по счастливой случайности, не засыпает на парте, но буквы плывут, английский кажется совершенно незнакомым языком, а задания, которые не получаются, хочется пропустить сразу, потому что думать над ними не получается тоже. Он с горем пополам сдаёт заполненный лишь со второго раза бланк и возвращается домой. Заходит в дискорд, считая своим долгом рассказать Саше о произошедшем. Только вот Саша историей совсем не проникается, он скорее недоволен тем, что Ваня не сможет погонять с ним в кс. Ваня после такой реакции красноречиво просит друга пойти куда подальше, а сам идёт спать с мыслью о том, что сегодня его ждёт такая же ночь. Проспать получается недолго, его будит мама с поучениями о том, что, если он будет так много спать днём, ночью не заснёт. А Ваня, спи не спи, ночью спать не будет. Бессмертных решает не рассказывать ей о событиях этой ночи, хоть где-то хочется разобраться самому, а когда мама отмечает, что никогда раньше не замечала за ним дневного сна, отвечает, что сильно устал после теста. У Ваниной мамы, видимо, всё хорошо: она снова собирается куда-то на ночь глядя, оповещая, что может вернуться днём, чтобы сынишка её не терял. Ваня радуется, что у той всё в личной жизни налаживается, потому что уход отца, который мама всё ещё отрицает, она переживала очень тяжело, но не тяжелее, чем Ване придётся пережить следующие семь дней. На эту ночь у него уже есть готовый план: как только он услышит музыку, то сразу вызовет полицию, чтобы те уже разбирались, а он будет сладко спать. Весь план накрывается медным тазом, когда спустя минут 10 пребывания в квартире, довольный дяденька полицейский выходит с пятитысячной купюрой в руке, и смотря на Ваню лишь пожимает плечами, кажется, Бессмертных нужно будет заплатить ему раза в три больше, чтобы он начал выполнять свою работу. «Оно того точно не стоит», - сразу для себя решает Ваня, но видя кудрявого, провожающего полицейского, задумывается. — Пацанчик, ты ничего с этим не сделаешь, даже не трать на это своё драгоценное время, - говорит тот, зажимая в зубах сигарету и поднося к ней зажигалку, как только член правоохранительных органов скрывается за дверцами лифта. — Ну блять, выйди хоть на лестничную клетку, - скулит Ваня, понимая, что ну никак этот пиздец не прекратить. — Только, если ты составишь мне компанию. Дело было вечером, делать было нечего, Ваня курит после многолетнего перерыва с кудрявым парнем, которому вчера хотел въебать, между этажами. Маму разочаровывать не хочется, потому что он в 15 пообещал и себе, и ей, что больше никаких пить-курить-долбить-ебаться, но мама куда-то ушла часа 3 назад, поэтому пижаму можно будет незаметно закинуть в стирку, чтобы она, как и вся одежда, пахла кондиционером для белья, а не парламентом. — Зайчик, боишься, что мама ругаться будет? – спрашивает парень, замечая, что Ваня неосознанно после каждой тяжки держит сигарету на расстоянии вытянутой руки. – Хочешь я тебе кофту свою дам, мне не жалко. Ване кажется, что он вот-вот блеванёт от таких прозвищ, но от зипки не отказывается. Может и стирать ничего не придётся. — На случай, если у тебя закончится фантазия, я Ваня. — Спасибо, Ванюш, не закончится. Я Серёжа. Попытка исправить усугубила положение. — Не хочешь всё-таки присоединиться к нам? Обещаю, это веселее, чем проклинать всех нас за то, что ты не можешь уснуть, - предлагает Серёжа, когда они докуривают. — Нет, - отрезает Ваня, как только кудрявый замолкает. Даже если в Ване говорит 15-летний обиженный жизнью Ванечка, Серёжа слышит и понимает, что это «нет» без единого намёка на «да». — Ладно, тогда жди здесь. И Серёжа уходит. Ваня не уверен, что он вообще вернётся, а ещё минут 5 назад был уверен, что, докурив, пойдёт переживать катастрофу дома, но как бы там ни было, Ваня остаётся, а Серёжа возвращается с бутылкой, вау, гаража, а не вчерашней водки. — Значит я составлю тебе компанию на эту, и если захочешь, на следующие ночи, - сообщает Пешков, - мне, если честно, всё равно с кем пить, хотя с тобой, видимо, нужно пить в соло. Бессмертных видит в нём своих старых никаких, на самом деле, не друзей, которым похуй где, похуй с кем, лишь бы нажраться. Ване противно. Но Саша спит, дома совсем печально. Ваня остаётся. Они большую часть времени молчат: русый слушает не надоедающую Мелани Мартинез, а Серёжа хлебает своё сладкое пиво, причмокивая. Глаза начинают слипаться, поэтому Ваня ловит момент и говорит, что собирается уходить. — Ну ты, если завтра посидеть со мной захочешь – напиши, - говорит Серёжа, отдирает кусок этикетки, выуживает из кармана кофты, которая всё ещё на Ване, огрызок карандаша и старательно выводит цифры своего номера. Кладёт своеобразную визитку Ване в карман со словами: — Я хочу, чтобы ты совершенно случайно забыл отдать мне кофту, чтобы завтра у тебя был повод вернуться. Ваня оставляет Серёжу один на один с пустой бутылкой с ободранной этикеткой и молча уходит. В кофте.