Killer King

Чонгук не понимает. Он считает, что правда рехнулся и все ему это просто видится. Потому что еще недавно уставший врач, который явно давал понять, что не хочет общаться, сейчас обжигает его колено прикосновением своей ноги. Потому что смотрит так, словно подумаешь, все нормально. А на самом-то деле взглядом прожечь хочет и как же отлично у Чимина это получается. Чонгук смотрит на омегу так, словно тот сотворил самое ужасное преступление. И черт, Чону хочется быть его жертвой. Это неожиданно, это никак не клеится с его нежным образом. Точнее нет, это как раз таки в контрасте смотрится крышесносно, но альфа просто не ожидал. Думал, это не в стиле Чимина. Не смотря на то, что в этих испепеляющих очах явно видно, что омега как раз таки способен и на большее. А может он просто издевается над Чонгуком? Это слишком жестоко в таком случае. Но… все летит к чертям и вообще Чонгук готов сгореть дотла, когда омега, словно решившись на, то ли шалость, то ли слишком жестокий эксперимент, подсел ближе, наклонившись к нему корпусом. Оказался слишком близко, касаясь своим плечом чонгукова. У того буквально стало сердце, и он как-то совсем нихрена не по-взрослому резко повернул голову вперед, устремив невероятно охуевший взгляд в лобовое стекло, сглотнув с такой тяжестью, словно в глотке застрял острый булыжник. Чимин настоящий палач, экзекутор, если видит в каком критическом состоянии сейчас коп, и все равно, передернув изящно плечом, у самого, блять, уха шепчет этими своими губами: — Вы же не воспользуетесь случаем? — и в глаза еще осторожно заглядывает, которые Чонгук, между прочим, напрягая до состояния выпадения, всеми силами старается на омегу не обратить. У него внутри сбой, все сломалось и Чонгук боится, что его мозг такого не выдержит. «Воспользуетесь случаем»? Это он про «если я усну в вашей машине»? Только представив себе такой вариант, альфа почувствовал, как кровь обожгла его сосуды до не излечимых ожогов. Это дыхание у его уха с каждый своим прикосновением к коже Чонгука вырывает у него землю из-под ног и не важно, что он сейчас сидит. Наверное, Чонгук в своих охреневших и ничего не понимающих глазах выказал явную просьбу прекратить эту казнь, потому омега, пройдясь взглядом по его лицу, задержавшись на губах! как-то снисходительно ему улыбнулся и медленно, так же спокойно отстранился, убрав свою ногу с чужого колена. Поправил край кофты с какой-то явно выраженной чертой заядлого недотроги, таким образом, возможно показывая, что чонгуково поведение привело к утрате интереса, который омега решил проявить. Словно больше он такого внимания не удостоится. Чонгук не был уверен, что он правильно понимает эти столь скрытые знаки, но он точно не понимает причину таких перемен в отношении Чимина к нему. — Мы собирались в участок? — И взгляд потемнел, правда, далеко не в хорошем смысле. Пристегнувшись ремнем, Чимин казался каким-то встревоженным, а руки двигались слишком хаотично. Все это время Чонгук лишь молча наблюдал. Чимин выпил. Но черт, он не кажется пьяным, действия выглядят довольно осознанными. — Едем? — Поднял на него взгляд омега, стараясь сделать его максимально беззаботным. И то, что Чонгук прямо в упор смотрел на него, казалось, омегу заставляло волноваться. Чимин спрятал глаза, отвернувшись к окну и облокотившись об него, уложил подбородок на ладонь. — Ты выпил? — Да, Чонгук задает крайне прямые вопросы, которые омегам нужно преподносить осторожно, но альфа действует именно так, желая получить прямой ответ. Чимин на такие слова бросил на него какой-то слишком спокойный взгляд. Словно это не оскорбило его как омегу. И кивнул в согласие. Да… Чонгук не знает, как на это реагировать. Помяв руками руль, он пытался никоим образом не выразить какое-либо негативное отношение по этому поводу, ведь Чимин, определенно, наблюдал за его реакцией. Он молча завел машину и они поехали в сторону его дома. Ехать сейчас в участок нет смысла, потому что, во-первых, вопросов по поводу убийства у него к Чимину нет, а вот личных набралось немало. Во-вторых, сообщение с угрозой было поддельным, потому бояться за Чимина пока особых поводов нет. Кстати о сообщении. Чимин так и не упомянул о нем. — Был тяжелый день? — Голос у Чонгука был напряжен, но он попытался сделать его максимально понимающим и спокойным, обратив на омегу взгляд. Выглядел тот не важно. Словно усталость, ушедшая на какие-то несколько мгновений, с новой силой обрушилась на него. Было видно, что Чимин ощущал себя крайне неудобно. На миг Чонгук припустил мысль, что омега обиделся на реакцию, которую он, Чонгук, проявил по отношению к явному флирту. Может, это был даже не флирт? Может Чонгук себе все это накрутил? Все эти мысли просто разрывали его. Он не понимал, почему Чимин так себя ведет. Он не хотел оскорбить. Дело в том, что омега для него не является предметом каких-то грязных намерений. Безусловно, у альфы в голове живут и сводят его с ума множество безумных и обжигающих его мыслей по отношению к Чимину, но омега для него является чем-то неприкасаемым, что он не хотел бы заляпать неосторожными действиями, которые могли бы показаться Чимину грязными. Поэтому, а еще потому, что он слишком остро реагирует на каждое движение и близость этого омеги, Чонгук не отреагировал так, как возможно этого хотел Чимин. Чимин, похоже, оценил старание Чонгука казаться понимающим и тактичным, потому довольно скованно, но миролюбиво покивал в согласие. Наступило молчание. И блять, Чонгук ощущал себя ужасно, потому что Чимин на него снова не смотрел, словно намеренно избегал зрительного контакта, и глядел в окно, прижимаясь к дверце как можно лучше, дабы установить дистанцию. Чонгук чувствовал себя просто гадко. Каким образом он вызывает у Чимина такое желание отстраниться подальше? Но омега же сказал, что выпил. Наверное, поэтому не может контролировать себя. Более того, Чимин кажется не тем омегой, который позволяет себе пить много или часто. Потому, скорое всего, он просто пьяненький и его снесло, возможно, даже небольшой порцией алкоголя. Чонгук на миг ощутил какое-то ласковое теплое чувство внутри, неоднократно поворачивая голову на Чимина, так растерянно прижавшегося к дверце машины. Он сильный, Чонгук это ощущает. Чимин кажется порой очень мягким и ласковым, но Чон видит, что победить этого омегу практически невозможно. Хрупкая нежность таит в себе нерушимый стержень. Чонгук не понимает, что он чувствует. Это что-то такое большое и переполняющее его, что альфа ощущает необходимость что-то сделать. Омега показался ему милым сейчас. Да, видно, что он независим, это в его характере, но сейчас буквально видно, как по-детски он растерян. Наверное, ему стыдно. Чонгуку хочется остановить машину и послать всех нахрен. Обнять Чимина, прижать его к своей груди, касаться осторожно его волос и уверить, что никто не достоин того, чтобы он ощущал стыд. — Куда мы едем? — Спросил омега довольно сухим тоном. — Ко мне домой, — спокойно ответил Чонгук. Заметил, как Чимин резко повернул к нему голову, но сделал вид, будто все происходит как надо. — Зачем? — Не нравится Чонгуку этот тон. Напряженный, такой, который присутствует у людей, готовых к нападению, а точнее готовых нападать. А вот тут черт знает, зачем. О сообщении он не может сказать. Откуда он может о нем знать? Чонгук думал, переминал пальцы на руле, и наконец, выдал: — У меня есть основания считать, что ты в опасности. Кажется, это была не убедительная причина, потому что Чимин продолжал претензионно смотреть на него, а Чонгук делать вид, что этого не замечает. А Чимин вдруг выдал еле слышный смешок. Что? Почему он усмехается? Чонгук боится, он с этим омегой напрочь сойдет с ума. Чимин улыбается. Омега опускает голову, его улыбка становится шире и катастрофически сильное напряжение, сжимающее Чонгука, отпускает. Но Чон еще ничего не понимает. А потом Чимин лезет в задний карман своих джинсов и достает телефон, снимая его с блока и заходя в сообщения. Ну все. Чонгуку хотелось жестко выругаться, потому что Чимин очевидно все понял. Чонгук уже начал нервничать, злится и жутко желать проломить себе лоб ладонью, но… — Ты за мной следишь? — И улыбка такая потрясающе прекрасная, пусть и полная непонятной грусти, что Чонгук готов сейчас же остановить машину и поклясться омеге в желании поклоняться ему. — С чего ты решил? — Максимально спокойным голосом, а ноги скоро будут плясать от нервного напряжения. — Откуда ты узнал об угрозе? Ты установил слежку за моим телефоном? — Его легкая веселая улыбка, полная смешков, заставила Чонгука выдохнуть. Альфа очень неубедительно покивал в согласие. Чимину хотелось… рассмеяться? — Зачем ты это сделал? — Чимин глянул на него любопытным взглядом. На сердце снова праздник. — Что? — Чонгук тоже не смог сдержать улыбку. — Установил слежку. И что говорить? — Это не я. Это… Ван Гог, — прокашлявшись, сказал пониженным тоном Чонгук. Чимин, кажется, не понял, потому он в лице почти не изменился, разве что появилась легкая непонятливость. — Он юный, правда, очень конченый гений. Я попросил его об этом. Чтобы он слежку за твоим номером установил, — И Чонгук только сейчас понял, что Чимин как бы может догадаться, что этот самый Ван Гог мог это сообщение и отправить. Потому напрягся, но Чимин только загадочно улыбнулся. Его это… тронуло? Ему понравилось, что Чонгук о нем беспокоится? — Вот, — Чимин пытался спрятать улыбку, которую Чонгуку было сложно понять, но она выглядела довольно позитивной. Омега протянул ему свой телефон, на экране которого было показано то самое сообщение от Ван Гога, пусть Чимин об этом и не знает, — это пришло сегодня вечером. Я не особо придал этому значение. Мне такие вот сообщения приходят постоянно, — и даже в глаза Чонгуку старается не смотреть, обращая взгляд в окно, стараясь не показывать улыбки. Чонгук тоже улыбается, только нихуя не понимает, почему Чимину так смешно. — Какие «такие»? — Спросил альфа, беря в руки телефон Чимина. — «Ты слишком красивый, заберу тебя себе», — и сука, Чимин сейчас готов сорваться на смех, видя помрачневшее лицо Чонгука, но героически держится. Чонгук… в ахуе. Часто значит? И кто это ему такое пишет? А еще Чимину смешно, блять, когда Чонгук уже ощущает прилив ярости. — Но это не угрозы, — Чонгук сказал это крайне серьезно и очень мрачным тоном. — Это, скорее всего прислал очередной ухажор. «Следующий»? Не более чем угроза сделать меня следующим в списке своих побед на альфьем фронте. Какой он умный! Нихрена подобного! Не такой смысл Ван Гог вкладывал в сообщение с угрозами! А этот смеется и не испугался, принимая это за какую-то шутку. А еще жутко хочет рассмеяться с того, что Чонгук вроде как слежку за ним установил и из-за подобного пустяка такую проблему раздул. — Это серьезная угроза, — хмуро сказал довольно обескураженный альфа, — если бы в больнице не произошло убийства, может быть это и можно было бы спустить на чужое ухаживание. Но не в этом случае. Чимин смотрел на него с искрами в глазах, и блять, Чонгук тоже искреннее рад, но то, как не серьезно омега относится к подобному и смеется с таких вот серьезных опасений альфы, заставляет возмутиться. — Отвези меня домой, — со снисходительной усмешкой спокойно, но уверенно сказал Чимин. — Это не шутки, — Чонгуку вроде и нет особо из-за чего опасаться, но он за омегу все равно боится. — Ничего со мной не случится. Это глупая шутка. Я устал и хочу спать. — Можешь поспать у меня дома, — и опять этот полный искр взгляд и улыбка омеги. Ему даже как-то неловко от такой реакции омеги. Да, он беспокоится. И что? — Я не смогу спать у тебя дома. Мы с тобой почти не знакомы, я буду ощущать себя в чужом доме неуютно и не высплюсь, а мне утром на смену. Нихуя себе! Неуютно ему будет! Не знакомы они! Да Чонгук думает о нем столько, сколько еще ранее ни о чем не думал. Но это только Гук, а на счет Чимина похоже дела обстоят иначе. — Я не могу тебя отпустить. И столько в этих словах скрытого смысла. Точнее, дело ведь вовсе не в том, что Чимин может быть в опасности. Дело в том, что Чонгук буквально не может его отпустить. И потому что опасается за него, естественно, тоже. Чимин какое-то время молчал, а потом так же уверенно и спокойно, с легкой тенью улыбки повторил: — Отвези меня домой. Это звучало как беспрекословное требование. И Чонгук ощутил сильное желание на это наплевать, но он не мог так поступить с мнением Чимина. Пока что он не имеет веских оснований так наплевательски относиться к столь прямому требованию омега. Все же, Чимин пока не подвергался угрозе. Чимин не смог скрыть полного усмешки хмыканья, когда понял, что Чонгук свернул к его, Чимину, дому, при этом не спросив адрес. Похоже, его он тоже знал. И стыдно… пиздец как. Только Чонгук не собирается оправдываться за то, что считает правильным. Приехали довольно быстро. Чонгук хотел намотать круги по всему городу, но Чимин действительно выглядел уставшим. Остановились возле дома Чимина, который, Чонгук хотел присвистнуть, большой и точно стоил немало. Чону тоже надо было на врача пойти, может быть столько же зарабатывал. Но врачи столько не зарабатывают… Это с чьей помощью Чимин такой дом получил? Подарок? От альфы? А может Чимин там живет как раз с этим альфой? А может Чонгуку стоит напроситься на чай? Чимин, вышедший из машины и видящий, как Чонгук осматривает взглядом дом, снова усмехнулся. — Заработал, — пояснил он, идя к маленькой калитке. Это еще как? Чонгук хотел ебнуть себя по лицу за такие мысли. Ведь на вопрос «как?» ответы приходили весьма скверные. Чимин бы так не поступил. Нет. Определенно нет. Альфа зол на себя за такие предположения. Когда они оба остановились у калитки, омега стоял и, смотря в чужие глаза, ждал от Чонгука слов. Чонгук забыл, как разговаривать с тех пор, как познакомился с этим врачом. Чимин улыбается так ярко, а глаза просто сверкают. Смущением? Смехом? Чонгук не может понять, но готов сделать все, только бы Чимин так улыбался. — Спасибо тебе, — сказал омега, понимая, что Чонгук не собирается что-либо говорить. Чонгук почему-то был столь пойман врасплох такими ласковыми словами омеги, что очень рвано закивал в согласие. Эта нежность в глазах омеги, она, честно говоря, Чонгука добивает. — Я пойду,— и такой же голос, — я все же хочу хотя бы пару часов поспать. Чонгук снова закивал. Блять, а говорить он, интересно, умеет? Чонгук боится, что уже нет. — Завтра я приду к тебе, — наконец заговорил альфа, — я хочу увериться, что ты действительно в безопасности, — почему столько неловкости в его тоне? — Конечно, — а его глаза прям мерцают. Что сейчас он ощущает? Почему кажется, что сейчас омега проживает то, что никогда в своей жизни не ощущал? Жутко хочется дотронуться. Отпускать вот так просто невыносимо. Чонгук скоро от таких ощущений точно разорвется на части. Но Чимин, этот хрупкий и самый прекрасный человек, касается его первым. Протягивает несмело свою руку, к опущенной чонгуковой, и блять, Чонгук готов действительно от волнения и истинного счастья помереть. Чимин касается его пальцев своими. Робко, трепетно, обхватывая своими маленькими пальчиками альфьи почти невесомо, за самые кончики. У Чонгука внутри взрывы, он не может уместить в себе все эти невероятные яркие чувства, которые пронизывают его и возносят ввысь. Которые разрывают, заставляют задыхаться. Заставляют забыть все и жить только одним моментом. Этим, в котором Чимин натягивает на свою свободную руку рукав до самых кончиков пальцев и сжимает край ткани в кулачок, поднося его от смущения ко рту. Чонгук… почти умер. Он замер, как истукан, не способный сделать что-либо. Жутко боялся испугать омегу, прервать момент, и просто был не в состоянии действовать. Чимин забрал свою руку, и Чонгуку стало пусто до того, что он ощутил ужасную горечь. — Я пойду, — тихо, с яркой смущенной улыбкой проговорил Чимин и медленно пошел к двери. Чонгук смотрел как самый офигевший и счастливый человек на этой планете. Чимин, кажется, замечая это, помахал ему на прощание и ушел.

***

Чонгук ехал домой с каким-то небывалым чувством всеобъемлющего счастья. Хотелось выйти из машины, забыть о том, что уже завтра он снова будет искать улики маньяка, и упасть на траву на обочине. Смотреть на звездное небо и видеть там яркие огни, которые не так давно сверкали в чиминовых глазах. Он такого ранее никогда не ощущал. Обычно он всегда держал себя под контролем. Еще никогда так сильно не хотелось жить. Так яростно желать проживать какие-то моменты, в которых он ранее не замечал той прелести, которую замечает сейчас. Рядом с ним. Думая о нем. Чонгук улыбался так искреннее, как никогда до этого, только смотря на свою руку, которой касался Чимин. Ночь была прекрасной. Чонгук улыбался как никогда ранее часто. Чимин перевернул его жизнь одной улыбкой. Одним прикосновением. Оказавшись дома, Чонгук с той же улыбкой, такой легкой, но счастливой, открыл двери ключом. Тэхен встретил его, уткнувшись в монитор ноутбука. Чонгук был потрясающе расслаблен и одновременно полон тяги к действиям. — Поверил? — Спросил очень сосредоточенный на своем деле хакер. — Поверил, — Чонгук опустил голову, сверкая самой глупой и довольной улыбкой. Тэхен поднял на него свои огромные глаза, выглядя как занятой хмурый хомячок, замечая чужое счастье. — Вижу. — Пошел нахер, — махнул на него лениво Чонгук, никак не в силах стереть эту улыбку со своего лица. Он счастлив. — Чонгук, — чужой спокойный голос остановил копа у самой двери спальни, — ты принес, что обещал? Упс. — Нет, — довольно тихим тоном сказал обернувший на альфу голову Чонгук. — Как считаешь, целый день без еды — достаточно веский повод, чтобы я начал есть твои мозги? — все так же спокойно поинтересовался Ван Гог, глядя в экран. Упс. Чонгук постоял у двери, ощущая как бы не очень большую, но все же вину. Сейчас кроме счастья другим ощущениям места в нем было немного. — Пойду, приготовлю, — предположил Чонгук, тыкая пальцем в сторону кухни и осторожно направляясь туда. Тэхен, спокойный и очень милый парень, схватил подушку, лежащую рядом на диване, и с очень грозным видом запустил ею в Чонгука, с таким же грозным требованием: — Иди!

***

Ночь. Чонгук не спит. Пацан накормлен. Альфа понял, что Тэхен в голодном состоянии не такой уже запуганный миролюбивый мальчонка. Чонгук хомячков не особо боится, но лучше все же голодным парня не оставлять. Лежа на кровати, раскидав по ней свои конечности, Чонгук уже в который раз поднимает вверх руку перед лицом. Он смотрел на нее блестящими глазами. Прикосновение, которое недавно оставил на ней Чимин, кажется самым дорогим. Чонгук еще долго не мог уснуть, вспоминая смущение омеги. Да, он так же помнил о его поведении в машине, но разве это важно? Ну, выпил немного омега. Возможно из-за того, что день был тяжелым. Главное, как он смотрел тогда, касаясь его.

***

Утром Чонгук сразу отправился в больницу. Тэхен как гриб прирос к дивану, с утра до ночи сидя за ноутбуком Чонгука. — Откуда у тебя этот компьютер? Питекантропы посылкой передали? Чонгук, поправляющий рукава черной рубашки, приподнял брови, усмехаясь и уже собираясь уходить. — Что за наезд с утра пораньше? Я коп, не король выбирай-что-в-голову-не-взбреньдит лэнда, знаешь ли. Тэхен важно продолжил работать, не обращая внимания на низшую расу, у которой даже не стоит пароль на компьютере. — У тебя даже пароль на компьютере не стоит, — Тэхен умеет выедать мозги. Чонгук умеет делать это не хуже. — Зато где надо, там и стоит, — И, выдав глумящуюся улыбку на чужой взгляд, полный осуждения и смущения, пошел на кухню. Вернулся через пару мгновений, а парень заявил: — Я покажу, какой надо и купишь мне его, — Тэхен через пару мгновений повернул компьютер к Гуку, показывая модель, которая ему нужна. Нихуя! — Ты думаешь, я ебу сына президента? Откуда у меня такие деньги, пацан? — Развел руками слегка охреневший Чонгук. — Мне нужен именно этот. — А мне нужен отдых на Гавайях, но поверь мне, его я увижу не скоро. — Я дам тебе карту с деньгами, — непринужденно заявил Тэхен. — На Гавайи? — Нахмурил брови коп. — На компьютер. Чонгук усмехнулся, подумав, что все же Ван Гог чокнулся. Откуда у него такие деньги? Через пару минут у Чонгука в телефоне была добавлена еще одна карта, на которой… Что? — Нихуя! Откуда такие деньги? — Чонгук явно обескуражен, видя баланс на карте, который изумлял количеством нолей. Пароль от нее Тэхен послал альфе в сообщении. — Ебу сына президента, — ухмыльнулся богатый человек, у которого проблемы с башкой. Чонгук медленно поморгал, да и спрятал телефон в карман. — Еда в холодильнике. Как проголодаешься — хавай. Секундочку! Уверенный в себе хакер тут же расширил офигевшие глаза. — Я не смогу туда зайти! Я там еще не был! — Давно пора, — спокойно ответил Чонгук, уходя и слыша в спину «е-ма-е, ты чокнулся, я не смогу!». Кажется, юный хакер выругался, но Чонгуку из уст этого мальчишки слышать взволнованное «сука» было до слез смешно. Ехал в больницу с таким волнением, словно на встречу с президентом. Сына которого ебет Тэхен. Блистающий уверенностью слишком горячий коп поразил собой омег у ресепшена, каждого прохожего и весь мир. Только добраться до Чимина оказалось не простым делом. Очередь огромная и альфа понял, что даже ревнует Чимина ко всем этим людям. Омега ведь наверняка по-врачебному осматривает их, проявляет заботу. Но значок копа — лучшее, чем может злоупотреблять блюститель порядка. Чонгук в этом сведущ, потому демонстративно показывает значок «копам, сука, и без очереди можно» и заходит в кабинет нагло, без стука. Чимин, который сидит за столом в своем белоснежном халатике и уже одним своим видом вызывает внутри Чона бурю, хмурит брови и задает серьезно вопрос: — В чем дело? Чонгук опешил. Как это? Вообще-то он пришел… зачем? А, точно, убедиться, что Чимину ничего не угрожает. А еще этот строгий взгляд врача… — Ну, мы договаривались, — и тычет большим пальцем себе за плечо на дверь. Погулять, что ли? А Чимин выйдет? Нет, Гуки, пиздуй домой. — Выйдите, у меня пациенты, — серьезным хмурым тоном. Чонгук почувствовал себя слегка по-идиотски. Нет, Гуки. Пиздуй домой. Когда Чонгук, слегка офигевший от таких поворотов, вышел в коридор, каждый в очереди ожидания успел продемонстрировать ему гаденькую ухмылочку. Чимина, похоже, тут знают все. И то, что прописать за то, что, между прочим, дает право Гуку безспредельничать, омега может запросто — тоже. Чонгук, сделав максимально неуязвимый вид сел в кресло. Чонгук успел про себя повторить каждую деталь каждого досье убитых. Выглядел пиздец хмурым и удрученным. Ждать не любил. Но, Чимину, походу похуй? Для омеги его работа, кажется, очень важна и стоит в приоритете. Чонгук обиженно кивал на эти мысли. Наконец, когда коридор опустел, на часах уже было за обед. Там и Ван Гог уже наверняка проголодался. Хах. А еды то в холодильнике нет. А пускай поищет по квартире. Может, найдет что-то. Заодно и перестанет бояться каждого угла в квартире. В спальне Гука хакера ждет подкрепление в виде обеда, только до него еще нужно будет, разрывая квартиру ором, доползти. Гук его научит суровой жизни. Возможно, после этого хомячок отгрызет ему башку, но зато переборет свой страх, хотя бы в пределах квартиры. Чонгук даже не заметил, как коридор опустел. Только подскочил, когда Чимин вышел к нему. В этом своем белоснежном халатике, такой, блять, невероятно красивый, сосредоточенный, хрупкий в своей нежной красоте. Чонгук в больнице и это радует. А то вдруг помрет от такого? — Больной, — ах Чимин! — ваша очередь, — и зашел плавно в свой кабинет. Чонгук заозирался, а потом усмехнулся, когда понял, что «больной» это он. А что спорить-то? Больной поспешил в кабинет. На осмотр. Что болит? Да блять, все, что Чимин может осмотреть, то и болит. Прямо ноет. Чонгук! Ты пришел удостовериться в том, что Чимину ничего не угрожает. Потенциальная угроза — Чон, чокнутый, Чонгук. Чимин снимает безмятежно белоснежный красивый халатик, вешая его на вешалку. Такой спокойный, а Чонгук вот скоро от тахикардии скончается. — Сейчас, я только переоденусь, и мы поедем… куда? — Обернувшись, на альфу посмотрел, а альфа сосредоточился не на «куда?», а на «переоденусь». Чонгук… — Куда? — Спросил лучший ответчик, Чон, «не знаю куда, лишь бы с тобой» Чонгук. — Это вы должны знать? — Осуждающе смотрит, но улыбается. Ну, вот зачем он снова на эти его «вы»? — Знаю. — Не знает. Чимин не стал мучить копа, и ушел… Куда? В раздевалку? За ширму? Сука, да! За ширму… За ебучую ширму, которая пиздец какая не плотная и на которой очень хорошо видно тень находящего за ней человека. Круто. Заебись. Чонгук в порядке. Вот, к примеру, схватил со стола врача какую-то ебень, вертя ее в руках и грозясь сломать. Взгляд летает по всему кабинету, а на ширму нельзя смотреть. Сука, нельзя смотреть! А там Чимин, который снимает врачебные штаны. Нахуя Чонгук живет? Вот зачем. Чтобы видеть, как за ширмой переодевается врач, ебень со тола которого один очень ненормальный коп скоро сломает. Чимин, тень которого столь же изящна, как и он сам, двигается плавно. Чонгук сглатывает больше слюны, чем пил за всю свою жизнь. Чимин снимает штаны и нагибается за джинсами? Или за чем он там нагибается. Чонгук тоже сейчас загнется. И какого это хера этот врач выглядит так потрясающее? Откуда у врача такое невероятное тело? Чонгук готов вырвать себе один глаз и забросить его через ширму. А после осознание этой мысли готов себе вьебать. Чимин, наверное, решил, что Чонгук еще не сдох и это нужно исправить. Потому омега тянет свои потрясающе изящные руки вверх, подхватив пальцами края кофты. Чонгук походу что-то сломал. Какую-то ебень… со стола врача. Чимин за ширмой. В джинсах. Без кофты. Что на счет джинсов Чонгука… Лучше не стоит о них упоминать. Чимин тоненький как тросточка. Чонгука пулями не добьешь, а вот эта талия… Чонгук! Нельзя смотреть! Чонгук? Чонгук охуел. Он замер и боится сейчас рассыплется на пол трухой, потому что Чимин, собирающийся надеть кофту, стоящий к нему спиной, повернул голову чуть за плечо. В сторону Чонгука. Охуевшего Чонгука. Он заметил? Чимин заметил, что Чонгук «не» смотрит? — Чонгук, — этот голос — он определенно предвестник погибели альфы, — подай мне, пожалуйста, кофту. Все. Чонгука не ищите. Он кончился. Обкончается весь скоро от того, что творит этот омега. — Чонгук? Чонгук не слышит. — Чонгук? У Чонгука чуть глаза не выпали от шока, когда омега повернулся к ширме лицом, обхватил пальцами края и выглянул оттуда же головой. Ну как бы Чонгук сейчас кончится. И как бы особо ничего кроме головы, шеи и пальчиков не видно, но мозг-то знает, что ниже одежды-то нет. — Подай, пожалуйста, кофту. За ширмой не та, которая мне нужна. А зачем ему собственно кофта? Чонгук не согласен. Она ему не нужна. И ширму долой. И здравый смысл тоже. — Она там, в шкафу, — омега с ласковой улыбкой указал рукой на шкаф. Чонгук тоже особо от мебели сейчас не отличался. Альфа обернулся на шкаф и пошел к нему. Дышать пиздец трудно. Чонгук роется в шкафу, перебирает руками несчастные четыре кофты, которые там висят и от касания к ним закрывает глаза. Экстаз. Или инфаркт. Ткань нежная. Такая же, как и кожа Чимина. А касался его омега всего один раз. И Чонгук готов на себя эту кофту напялить, хуй знает нахера, только бы Чимин снова его коснулся. А Чимин сзади стоит. За ширмой. Смотрит. Экзекутор. Чонгук взял кофту, которую сказал подать Чимин, а теперь самая тяжелая часть: надо бы еще повернутся к омеге лицом, выражение которого не будет похоже на наркоманское. Альфа делает над собой усилие, и очень хочет, чтобы Чимин снова за ширму спрятался. И оделся. Кофту надел. Штук десять. Чонгук поворачивается, видит взгляд омеги, вспоминает все правила анатомии и про себя объясняет себе же, что реакция его вполне нормальная. Это не помогает, хотя Чонгуку уже ничего не поможет. Чимин следит за его каждым шагом, словно решает таким образом добить. Или посмеяться. Плакать надо, ведь Чонгуку скоро так не доживет до поимки маньяка. Хотя маньяк тут только один. Альфа чрезмерно осторожно протягивает кофту и Чимин принимает ее таким образом, чтобы Чонгук получил сердечный удар — случайно цепляет его пальцы своими. Случайно он! Из-за таких случайностей Чонгук может не выдержать. — Спасибо, Чонгук. Коп кивнул. Развернутся обратно к шкафу? Или притворится им и не двигаться с места? Чонгук не выбирает, он просто становится пленником красивой тени изящных плеч омеги. Чимин выходит из-за ширмы. Чонгук вдыхает. — Идем? — Невинно заданный вопрос. Идем-идем. Чонгук ходить не может, а тут Чимин идти куда-то собрался. Чимин глянул на то, что Чонгук уже успел раскрошить в руках. Усмехнулся, и пошел к двери, а Гук крошки обратно вернул на стол. Ехали в машине молча. Чонгук был весь взволнован, постоянно оглядывался на Чимина, который сегодня был в лучшем расположении духа. Чимин не спрашивал, куда они едут. Словно позволил Гуку делать все, что ему вздумается. От этой мысли вздумалось Чонгуку конкретно. — Могу спросить? — Чонгук решил, наконец, вести диалог. Теперь кивнул Чимин, который был одет в розовую пушистую кофточку. — У тебя вчера был повод? Или ты просто устал и потому… — это очень плохой вопрос. Чонгук понял это по тут же изменившемуся лице омеги. Чимин, снова облокотившийся о дверцу машины, устремил на него далеко не радостный взгляд. — Был повод и устал, — очень нехотя ответил Чимин, устремляя взгляд вперед. Чонгук кивнул. Вопросов стало только больше. И конечно он не может их в себе удержать. — По поводу усталости могу понять, — улыбнулся, а Чимин не ответил улыбкой, — а что на счет повода? — Да, он понимает, насколько наглым является данный вопрос. Чимин смотрит так, что хочется заткнуться. Смотрит так, что становится неудобно. — Повод плохой. Все. Понял Гук? Отьебись. Чонгук кивнул. Блять, надо уже научиться и говорить. — Ты не боишься? — Решил перевести тему альфа. Омега это конечно понял, и неохотно, но поддержал. — Кого? Тебя? — И ухмылка. — Меня? — Чонгук хмыкнул до того весело и задорно, что Чимин не смог сдержать улыбки, — Я скажу, если тебе будет грозить опасность в моем лице. Чимин продолжал подозрительно щуриться, думать о чем-то своем, наверное, о том, какой Чонгук самодовольный, а может ненормальный, и улыбаться, потому что Чонгук не может не заставить улыбнуться. А может дело в другом. — Маньяка, — объяснил коп, — то сообщение… — Чонгук увидел это взгляд, повернув на него голову. Блять. Сколько ухмылки в этом взгляде. — Оно… — этот взгляд не позволяет нормально говорить. — Что? — Чимин вздохнул, делая взгляд более снисходительным. — Я бы хотел, чтобы ты пока побыл у меня дома. Чонгук. Как смело. И снова этот взгляд, от которого у Гука кровь кипит. Взгляд с ухмылкой. — Зачем? — Так просто спрашивает. Чонгук молчит, кипит, а после выдает: — Сколько еще поводов мне нужно придумать, чтобы ты согласился? Чимин так громко и ярко рассмеялся, что Чонгук понял — он своей наглой честностью правильно выразился. Чимин еще при нем так не смеялся. Заливисто, блестяще прекрасно. — А я должен? — откинулся на спинку кресла, запрокинув на нее голову и повернув в сторону Гука, нежно улыбаясь. Чонгук ощущает себя самым счастливым. — Да, — уверенно, пряча улыбку и стараясь выглядеть серьезным. — Это еще почему? — Ты меня обесчестил. Чимин снова смеется. Чонгук чувствует, что расцветает. Пропадет. — Это еще, каким образом? — На моем колене до твоей еще не побывала ни одна омежья нога. Чимин засмеялся уже слабее, кажется, смутился. — В самом деле? Чонгук кивнул. Самый лучший ответ. Омега как-то слишком опасно затих. Запустил пальцы себе в волосы, а потом… Нет, он решил Чонгука убить. Потому что медленно протягивает руку к чонгукову плечу. Слишком ласково, медленно, интимно прикасается пальцами к нему, а Чонгук сейчас мог повернуть руль резко куда-то нахуй не туда. Он снова глаза расширяет и на омегу смотрит. А Чимин смотрит иначе. Немного иначе, чем вчера. Во взгляде омеги сейчас больше покоя, но еще больше трепета. Взволнованного, неуверенного. Не уверенный сбивающий с ног флирт. Что-то более робкое. У Чонгука сердце, нахуй, сейчас разорвется. Омега смотрит только на чужое плечо, на котором легонько пальчики сжимает. Глаза на Чона поднимает. Какие-то грустные, и все же они уверенные. — Теперь я дважды тебя обесчестил? — В голосе веселости были мало. Чонгук напрягся. И от вопроса, и от тона. Чонгук ощущает что-то необычное. Что-то напряженное. Что заставляет его волноваться и не только в хорошем смысле. Скорее даже беспокоится. Омега руку убрал. Он стал каким-то мрачным. Чонгук ужасно опасается таких перемен. — Ладно, едем к тебе, — не особо-то весело сказал омега, снова прижавшись к дверце машины. Чонгук пока не спешил расспрашивать. Это вообще трудно спросить. Правильно поставить вопросы. Чонгук молча ехал к своей квартире. Волновался, пытался понять. А потом охуел. Потому что у его этажки стоит пожарка. — Нет, — выдал, не веря Чонгук. Чимин устремил взгляд туда, куда и Гук. Пару секунд он анализировал ситуацию, а после удивленно глянул на альфу. — Это твоя квартира горит? — Ебаный Ван Гог! — Чонгук дошел до катастрофического предела ярости. Припарковал машину и вылетел из нее. За ним последовал взволнованный врач. Пока он поднимался по лестнице, вспоминал все способы, которыми пойманные им убийцы мучили своих жертв. Чимин поспешно следовал за ним. — Зачем он подпалил квартиру? — Хмуро и изумленно задал вопрос омега. — Не знаю. Но больше поджигать не будет, — от Чонгука исходила такая опасность, что Чимин испугался за поджигателя Ван Гога. В его квартире дверь взломана. Это первая причина задавить хакера. В его квартире два пожарных, что тоже не делает Тэхену чести. В его квартире спалена кухня. — Ну все, — Чонгук при Чимине начал резкими движениями стягивать со своих джинсов ремень, — Тэхен! — Так рявкнул, что пожарные охуели. Тэхен, которому пиздец, улыбается. Улыбается и махает ему ручкой, стоя за спиной одного из пожарных. — Гуки, — радостно говорит Тэхен, — я на кухню смог зайти! Чонгук охренел. — Вижу. Радость на лице Тэхена в миг сменилась не пониманием и испугом, когда Чонгук пошел на него с взглядом голодного зверя, держа в руках ремень. Хакер сто раз переспросил испуганно «что с тобой Гуки?» и полетел от альфы в сторону кухни. Чимин, который от такой картины был, мягко говоря, в шоке, побежал за Гуком, заглядывая на кухню, где молниеносно наматывал круги напуганный хакер, которого пытался поймать злобный зверь. Тэхен успел вылететь из кухни, пробегая мимо Чимина, и направился к спальне. Чонгук, матеря его, на чем свет стоит, помчался следом, готовый сносить на своем пути все. Кроме Чимина, конечно. И бинго! Ведь Тэхен забыл, что он еще в спальню заходить не может. Сначала Тэхен закричал от страха из-за болезни, обхватывая голову руками. Потом, из-за того, что Чонгук залетел в спальню как черт в табакерку, и схватил его поперек, пытаясь, что? Снять с Тэхена штаны. Пиздец. И на все вот это смотрит Чимин, у которого скоро будет инфаркт. Что уже говорить о пожарных, которые вообще не понимают, что здесь происходит. Орущий пацан, с которого бешеный коп пытается стащить штаны, держа в одной руке ремень — весьма шокирующее зрелище. Чимин ужасно испугался за мальчишку. — Что ты делаешь? — Он зло крикнул, видя испуг Тэхена. А Чонгуку что? Пацан ему кухню спалил. — Ничего, пускай орет! — Чонгук нацелен отпиздить негодника. Чимина такое не устраивает, и он подлетает к парочке, отталкивая Гука и прижимая кричащего и скулящего парнишку к своей груди, укрывая его голову рукой. Чонгук смотрел так, словно у него отобрали кусок мяса. Тэхен дрожал, часто и громко дышал, через пару секунд обняв Чимина в ответ. А вот теперь Ван Гогу точно пиздец. Чимин смотрит на Гука как на ненормального. — Ты что творишь? С ума сошел? — Чимин был разозлен. Ван Гог обнимал его крепко, пытаясь отдышаться. Уже не кричал. Чонгук был зол, обижен, раздражен. — Он мне квартиру поджег, — с такой злостью сказал Гук, хлестнув ремнем по спинке рядом стоящей кровати. И Чимин и Тэхен дрогнули. — Гуки, — заскулило что-то у груди омеги, — я не хотел. Я случайно. — Случайно тебя не засунули в тюрьму! — Чонгук слишком жесток, когда зол. — Я просто пытался найти еду, — Тэхен ощущал сильную вину. От этого омега прижал его к себе еще сильнее. Чонгук еще больше злился. — И подумал, что было бы не плохо при этом пожрать в горящей квартире? Моей, блять, квартире! — Не кричи! — Прикрикнул Чимин, поглаживая ребенка по голове. — Я куплю тебе новую! — На грани слез бросил виновато Тэхен. Чимин от такого разбитого состояния мальчишки, бросил на Гука уничтожающий взгляд, желая уйти и увести за собой Тэхена, но стоит ему было только попытаться отстранить альфу от себя, как тот прижался к нему сильнее. — Нет! Не убирайте руки! Пожалуйста, — дрожащим голосом выразил мольбу Тэхен. Чимин поднял взгляд на Гука. — Я боюсь, — пояснил Тэхен. Чимин понял не так. Чонгук это понял по его взгляду, залившемуся злостью. — Не меня, — сухо и недовольно сказал Гук, — он агорафоб. Боится незнакомого пространства. Чимин растерянно глянул на парнишку и вот так, не отпуская его от себя, повел в гостиную. А Чонгук вот пиздец злой и недовольный. Он уверил пожарных, что все хорошо. Сказал, что коп и их вызывать не надо. Просто пацан немного чокнутый. Пожарные ушли, а Чимин с Тэхеном сидели на диване в гостиной. Чимин с небывалой нежностью поглаживал того по волосам. Тэхен кажется, всхлипывал. Чонгук на миг даже подумал, что переборщил. Тэхен действительно как ребенок. Эффект ли это болезни, какой-то бзик, характер альфы или все вместе, Чонгук не знал. Отбросив ремень, Чонгук пошел на кухню. Лучше ему успокоится и убраться. И не смотреть на то, как заботливо успокаивает парня Чимин. Чонгук все складывает в мусорный кулек с яростью, зашвыривая это с размаху, да так, что содержимое от такого вылетало из кулька обратно. Это вызывало еще больше ярости. Пробыл он там немало и все равно чище особо не стало. Нужно будет приводить в порядок стены. Чонгук пытался всеми силами успокоиться. Выйдя из кухни в гостиную, он застал Тэхена и Чимина на том же месте. Врач внимательно слушал Тэхена, очень трепетно ему что-то рассказывающего. Чимин выглядел потрясающе. Особенно тогда, когда яростно кого-то защищал. Когда так внимательно слушал чужие рассказы. Когда так понимающе смотрел в глаза. И омега, и Тэхен обернули на него головы. Тэхен закусил виновато губу. Чимин, кажется, тоже успокоился. Чонгук подошел ближе, садясь возле Тэхена, который напрягся рядом с ним. — Гуки, — и столько расстройства в этом голосе, столько вины в этих глазах, — я... — ему не дали договорить. Чонгук закинул руку ему на плечо и с грустной, но довольно похуистической улыбкой сказал: — Да заткнись ты уже. Тэхен готов был снова расплакаться, но Гук прижал его к себе, взъерошив его волосы. Тэхен, которому слишком важно мнение Чонгука, прижался к нему. Чонгук не верит в то, что Тэхен такой со всеми. Ему кажется, что альфа далеко не каждому позволяет подобраться так близко. Ну, с ним у Тэхена особые отношения, а Чимина… Чимина не возможно не любить. Особенно, когда он, облокотившись о спинку дивана, смотрит так одобряюще и так же улыбается. — Нахера ты кухню подпалил? — Потому что он ебаный пироман, — и как всегда, приз за самое эффектное появление получает Мин, превосходный, Юнги. А приз за склероз, из-за которого двери снова были не закрыты — Чон Чонгук. Все обратили взгляд на вошедшего хакера. Чимин впервые видит его. Омега проводит взглядом по альфе с головы до ног. Тэхен напрягается в его присутствии. Сейчас он слишком нестабилен, чтобы отбиваться от нападок Мина. Гуку как всегда похуй. Его вообще никто не волнует. — Чего приперся? — Дружески поинтересовался Гук, обнимающий Тэхена, ощущающего себя очень неудобно. Возможно, Юнги не так их поймет. — А я не к тебе, — Мин выглядел устрашающе целеустремленно. Тэхен замер. — Я к твоему Ван Гогу.