Чёрный валет семьи Золдик

6 июля, 23:38. Вокруг дворца бесконечного мрака царства Золдиков как всегда сгущены тучи, охраняющие самую вершину небезызвестной горы Кукуру. А за владениями убийц, где, кажется, атмосфера не меняется круглогодично, было настоящее лето. Даже ночью было тепло, воздух парным молоком разливался по легким, смешивая множество запахов: чуть завявшего букета, брошенного еще днем на дорогу, чьих-то духов, неописуемо приятный запах ближайшего поля… Всё это головокружительным коктейлем было везде, в каждом шаге, в каждом вдохе и даже в каждой мысли. Но у подножия горы, казалось, этот густой воздух куда-то волшебным образом исчезал. Рядом с массивными многотонными воротами было прохладно, также, как и всегда. На этой территории все остается неизменным, как было, так есть и будет. Как один из негласных законов Золдиков. И никто не способен его преступить. 23:40. Киллуа лежал на кровати в своей комнате, бесцельно бросая йо-йо вверх, и снова ловя его рукой. Лишь шелест сматываемой-разматываемой веревки прорезал тишину, да силуэт металлического шарика делил пространство тьмы холодными бликами. В мыслях было пусто, будто внешняя мгла закралась и внутрь, поглотив абсолютно все и оставив лишь мышечные рефлексы. Младший Золдик утопал в этом чувстве, не смея противиться ему. Он проваливался все больше и больше в вакуум, и уже через несколько мгновений не оставалось сил даже продолжать бросать свое йо-йо. Киллуа вздохнул и прикрыл глаза, обессиленно опустив бледную кисть на край помятой простыни. За дверью послышались шаги. Едва уловимые, легкие и сдержанные. Такие же четкие удары костяшкой пальца, изъявляющие желание войти. И, конечно, сразу же открывающаяся дверь. Здесь никто никогда не дожидается ответа. Киллуа напрягся, приподнимаясь на своём ложе. Полоска света из дверного проёма косо легла на его фигуру в примятом бело-серебристом костюме. — Киллу… Ты знаешь, сколько сейчас времени? — Раз ты пришёл, то догадываюсь, — младший Золдик опустил ноги в лакированных белых ботинках на пол, глупо уставившись на них. Не было никакого желания смотреть на пришедшего, а уж тем более разговаривать. — Тогда позволь мне сделать тебе подарок. Пойдём, — высокая фигура исчезла вместе со своей тенью, оставив дверь открытой. Конечно, Киллуа опять никто не спросил, хочет ли он этого. Он обязан пойти за ним. Беловолосый встал, скрипнув подошвой ботинков и расправил складки на прошитой серебристой нитью ткани искусно сделанной жилетки. Наверно, стоило неимоверных денег, но Киллуа это не волновало. Ему в принципе в последнее время было как-то все равно… Парень по пути к выходу из комнаты взял со спинки стула пиджак, идущий в комплекте. Такой же белоснежный, как и штаны и такой же нелепый. Золдик и так бледнее смерти, зачем ещё сильнее выделять его белым пятном? Чтобы ещё явнее показать, что он действительно белая ворона этой семейки? Киллуа видел в этом костюме лишь ещё один едкий подкол, ядовитым пятном разъедающий и без того спутанные мысли и чувства парня. Отвратительно. 23:43. Киллуа прошёл за Иллуми в чёрном атласном костюме в игровой зал. Аккуратно собранные волосы в низкий пучок, украшенный отдельными прядями, спадающими от виска и вновь поднимающимися к основе причёски, наподобие чёрных змей. Старший прошёл к одному из столов с зелёным бархатистым покрытием с жёлтой впечатанной надписью «Blackjack» и занял место дилера. — Давай сыграем в честь дня твоего рождения, — вскрывая новую упаковку карт, предложил Иллуми. Нет, даже приказал. Его голос был как всегда спокоен, безэмоционален и донельзя ровен. Киллуа молча занял место напротив брата, наблюдая, как быстрые, длинные пальцы тасуют карты с чёрными рубашками, исчерченными белыми витиеватыми узорами. — Правила же знаешь? — бездонно чёрные глаза Иллуми прожигали дыру в беловолосом. Киллуа неопределенно повёл плечами. — Тебе нужно всего лишь обыграть меня. Карта с изображением стоит 10, остальные равны их числовому коэффициенту. Наберёшь больше 21 очка — ставка снимается. Если у меня набирается 21 в первых двух картах, или же блэкджек, ты проигрываешь. У тебя есть два возможных действия — постукивание по столу означает, что ты берёшь карту. Если проведёшь ладонью над столом — остаёшься при тех, которые уже есть. А-ах, объяснять на пальцах сложно. По ходу игры все поймёшь, я подскажу. Хотя, вроде бы, ты уже играл в подобное, не так ли? — Иллуми склонил голову вбок. — Ты тасуешь как-то иначе, чем всегда, — Киллуа пропустил вопрос мимо ушей. — А? От знакомого узнал и позаимствовал. Мне показалось это красивым, — черноволосый протянул пластиковую карту младшему. — Вставь в любое место колоды. Игрок должен помочь в перетасовке. «Красивым»… Да как такой человек, как Иллуми мог в принципе знать что может быть красивым? Один беглый взгляд, брошенный на него уже заставлял все сжаться внутри из-за этого холода, который, казалось, выделял каждый миллиметр бледной кожи. Поверить в то, что подобное существо может осознавать подобный термин, было просто невозможно. Киллуа вложил синий разделитель в середину колоды. Иллуми одобрительно кивнул и, окончательно перетасовав, поместил все карты в шутер. — Если выиграешь у меня — будешь волен делать, что тебе вздумается. Я не буду никак препятствовать. Все в твоих руках, — лёгкая улыбка тронула тонкие губы старшего Золдика. Киллуа нервно сглотнул от нахлынувшего чувства. Неужели ему надо всего лишь выиграть партию, и он будет свободен? В груди разлился неясный трепет, полный тепла предвкушения возможностей, которые откроются потом. И отделяла от них его только колода карт. Иллуми придвинул к Киллуа стопку фишек на 50 000. — Что ж, давай начнём, Киллу. — Ставлю 2 000. Пальцы длинноволосого с коротко стриженными ногтями легко вынули первую карту и положил перед Киллуа. 4 трефы. Вторая, дама черви, отправилась к Иллуми. Третья — 4 черви, легла рядом с предыдущей четверкой. Четвертую Иллуми положил рубашкой вверх. — Я должен проверить, есть ли у меня блэкджек, — черноволосый приподнял угол скрытой карты, из-за чего узор на рубашке блеснул посеребренной границей в свете неярких ламп. — Тебе не повезло, Киллу. Второй картой Иллуми оказался туз треф. Две фишки по 1 000 каждая были конфискованы. Киллуа стиснул зубы. Плохо дело, самое начало, а уже продувать начал. — 4 000. В следующей выборке у Киллуа оказалось 13 очков в сумме, а у Иллуми опять оказалась дама. — В этот раз удача на твоей стороне, — подсмотрев карту, сообщил старший. — Действуй. Напряжение беловолосого слегка спало. У него есть шанс. Киллуа стукнул несколько раз по столу крепко сжатым кулаком. Ногти до боли впились в бледную кожу с внутренней стороны ладони. Иллуми вытянул следующую карту и положил перед братом. Король. — У тебя 23 очка. А блэкджек — 21. Перебор. Длинная рука черноволосого забрала стопку фишек. А скрытой картой Иллуми оказалась тройка. — Видишь, у меня тоже было 13. Так же и мы с тобой схожи. Мы братья, мы одинаковы. Так почему ты так стремишься отличиться? Если будешь искать чего-то за пределами семьи, то встретишь лишь разочарования. Только здесь ты будешь всегда любим и в преимуществе. — Уж лучше во внешнем обществе захлебнуться в этих «разочарованиях», чем стать похожим на тебя, — процедил Киллуа. Подобные слова на фоне проигрышной игры только поднимали его злость из глубин комка чувств, что неприятным узлом стягивался все крепче и крепче. — Как грубо. Надеюсь, повзрослев, ты все же поймёшь, что ошибаешься. Конечно, эти слова были сказаны не просто так. Киллуа чувствовал на себе равнодушный и оттого давящий взгляд и не мог противиться ему и заползающим противным мыслям. Мерзким, похожим на червяков. Теперь перед беловолосым стояла двойная задача: оставлять хладнокровие перед давлением Иллуми и не проиграть в карты. Сложно, безумно сложно, старший не даст и времени передохнуть. Снова выбор, снова проигрыш, снова ставка снимается. И так раз за разом… Скоро фишек на стороне Киллуа совсем не осталось. В голову ударил туман, пальцы непроизвольно впились в бархатистый край стола. Последний шанс упущен. Младший Золдик неверяще уставился на очередной перебор в очках на своих картах. Глупые цифры… Почему все играет против него? Почему его брат так сильно помешан на «любви» к нему, что не даёт и сделать вдоха, стесняя движения диафрагмы своими железными рамками? Почему?.. — Ооо, уже полночь. Поздравляю тебя, Киллу. Ты хорошо постарался. Но знаешь, эта игра в очередной раз показала, что против меня и семьи лучше не идти. Ты не добьёшься своего. Тебя уже ждут остальные на застолье, поторопись, — Иллуми прошёл к выходу из игрального зала, на мгновение задержавшись в дверях, но после окончательно вышел. Киллуа, не в силах больше сдерживаться, разрыдался, сминая в подергивающихся пальцах глянцевые рубашки карт. В который раз он убедился, насколько сильно он ненавидел полночи, особенно на 7 июля.