New shoes

      Я отстранился от объятий, сбитый с толку.       — Ч-что?       — Дрим. Ты должен рассказать о нем полиции.       Я был ошеломлен его словами.       — К-как Сэм втянул тебя в это?       — Он ни во что меня не втягивал, приятель. Он просто сказал мне, что ты отказался выдавать своего похитителя.       — Нет, Уилл, ты не понимаешь, это не так.       — О, так ты говоришь, что он не похищал тебя?       — Ну, нет, он это сделал, но...       — Джордж, ты же не серьезно? Этот человек похитил тебя. Почему ты вообще думаешь о том, чтобы защищать его? — прервал меня Уилл.       Ну, когда он так говорит-       — Нет, нет, это не так. Просто если он сядет в тюрьму, то и его друг тоже, а тот не сделал ничего плохого, кроме того, что ходил за мной по пятам. Он даже помог мне сбежать от Дрима! Я... я не могу так поступить с ним, с Карлом.       — Разве Сэм тебе не сказал? — озадаченно спросил он.       Я покачал головой и повернулся к флоридцу.       — Не сказал мне что?       — Сэм согласился снять Ника с крючка, если ты сдашь Дрима!       У меня отвисла челюсть. Это было предложение, которое я даже не рассматривал. С тех пор, как Сэм сказал, что Ник отправится в тюрьму несмотря ни на что, я не думал о том, что Ник получит бесплатный билет на свободу.       — Это правда? — спросил я Сэма.       Тот кивнул.       Я повернулся к Понку, который нервно теребил свои пальцы.       — А что он скажет о твоем парне?       — Джордж, Понк даже не знает, кто такой Ник, и я не хочу, чтобы он узнал. Я не собираюсь впутывать его в эту историю.       Парень уставился на меня, ничего не понимающий и испуганный. Мне было жаль его, потому что его притащили сюда посреди ночи без всяких объяснений.       — Я...       Я действительно потерял дар речи. Это было золотое предложение, и в глубине души я знал, что это правильно, я могу спасти чью-то жизнь. Множество жизней. Но опять же, я, скорее всего, убил бы Клэя, а вместе с ним и мою способность чувствовать... Ну, я не совсем был уверен, что я чувствую к нему. Я никогда по-настоящему не понимал чувства к нему.       — И что? Что ты на это скажешь? — Сэм задал вопрос.       — Если я скажу «не», ты все равно возьмешь меня с собой?       Он поднял бровь, глядя на меня.       — Ну же, давай, Сэм, я не идиот, — я усмехнулся. — Независимо от того, скажу я «да» или «нет», ты действительно позволишь мне вернуться в свою квартиру, зная, что я могу рисковать своей жизнью и жизнями других людей? Это было бы очень тупо с твоей стороны.       Если он не собирался этого делать раньше, то теперь, черт возьми, точно собирался.       — Послушай, Джордж, я тебе верю. Ник кажется хорошим парнем, и я не собираюсь его сдавать, но...       — О, прекрати это дерьмо, Сэм! Вы встречались с ним однажды, и ты был готов без колебаний отправить его в тюрьму, хотя он не сделал ничего плохого!       — Это мягко сказано, и мы оба это знаем.       — Это не имеет значения! Ты просто хочешь, чтоб я согласился, чтобы тебе не пришлось принуждать меня против моей же воли, пока ты тащишь мою жалкую задницу в полицию! Просто хочешь, чтоб я согласился на сделку, дабы ты мог лучше спать по ночам, но правда в том, что ты не собирался отпускать меня в любом случае! — огрызнулся я.       Он был шокирован тем, как резко я это сформулировал, но мне было все равно. Это была холодная правда.       — Это нечестно, — тихо пробормотал Он.       — Посмотри мне в глаза и скажи, что это было не то, что ты планировал, — потребовал я.       — Я просто делаю свою РАБОТУ.       — Посмотри мне прямо в мои безумные, безумные глаза и скажи, что ты будешь уважать мое решение, несмотря ни на что.       Он сидел там, и я мог сказать, что он был на грани того, чтобы позволить слезе скатиться по его щеке.       — Это было моим намерением...       — Твоим намерением? Просто скажи, что я прав!       — Это было моим намерением, — фыркнул он, — сделать так, как будет лучше для города, и в этом случае да, я собирался дать тебе время до утра, чтобы принять решение, пока я насильно не устрою так, чтобы ты оказался в полицейском участке.       — Я, блять, так и знал, — пробормотал я раздраженным тоном. — Ты знаешь, я думал, что ты... мы разные, Сэм. Я думал, ты дашь мне шанс решить самому, потому что, честно говоря, потеря моей свободы выбора была крайне бесчеловечной. То есть, мне кажется, все сочли меня неподходящим для того, чтобы думать самостоятельно — я даже больше не чувствую себя человеком.       Все хранили гробовое молчание, пока я разглагольствовал, надеясь получить сообщение о том, что я устал от этого дерьма.       — Ты знаешь, как трудно просыпаться и не думать о том, что могло бы быть, если бы я не был таким глупым той ночью? И понимаешь ли ты, что в моем извращенном, ментальном сознании единственный способ, которым я мог пережить этот день, — это отвлечься на единственное, на что я мог, — Дрима. И как бы безумно это, блять, ни звучало, я находил утешение в его действиях, в его словах, в нем самом.       Я сделал долгий перерыв, прежде чем продолжить. Тревожная тишина наполнила дом, как будто она отражалась от стен, отдаваясь тихим эхом.       — Я не ожидаю, что вы поймете, от любого из вас... — я указал на Уилла, который стоял позади меня, совершенно сбитый с толку. — Но я чувствую себя хорошо в его присутствии.       Они все посмотрели на меня, как будто я говорил на другом языке, ожидая Сэма, который, казалось, наконец-то принял мои слова во внимание.       — Я знаю, вы все думаете, что мои слова не имеют никакого значения, что вы можете использовать оправдание, что я не в своем уме был в то время, что я поддался влиянию самого дьявола, но я прямо говорю вам, что это мои мысли, и это то, что я чувствую.       Я слегка запыхался после своей длинной речи, но тишина вскоре была прервана и сменена на звонок телефона Сэма.       Он вытащил его из кармана куртки, и его лицо сразу побледнело, когда он увидел, что это был незнакомый номер.       — Кто это? — спросил Понк.       — Я не знаю... — честно ответил Сэм.       — Подними. Может быть, это Дрим.       Мужчина колебался.       — Что хорошего в игнорировании? Это только разозлит его еще больше.       — Хорошо... — согласился он. Примерно через секунду коп ответил, включив громкую связь, чтобы все мы могли слышать.       — Алло?       — У вас есть один час, чтобы вернуть Джорджа в мою собственность, или я устрою массовое убийство, которое не только поставит ваш отдел в неловкое положение, но и напишет слова «Сэм Оусэмдюд» кровью бедных жертв. Его голос был холодным и бессердечным; я знал, что он сделает это, если не получит того, чего хочет. Если у него не будет меня.       — Успокойся, Дрим. Мы можем обсудить это...       — Это не обсуждается. Если вы не отдадите его, первое убийство произойдет на Манбург-роуд, 420. — Его голос звучал так, как будто он был в движении, как будто он прогуливался или что-то в этом роде.       Лицо Понка побледнело при упоминании адреса. Должно быть, там он и жил.       — Понк со мной. Ты не в том положении, чтобы кому-то угрожать.       — Ты, должно быть, забыл, что я могу покончить с твоим делом, просто написав твое имя на месте преступления, которое скоро будет совершено. — Я услышал, как захлопнулась дверца машины, а затем заурчал двигатель.       — Они не поверят, что я совершил эти убийства. У меня также есть Джордж, который меня поддержит.       — Да? Что произойдет, когда они узнают, что вы все это время были в курсе, где находится Джордж? Что произойдет, когда они узнают, что вы скрывали важную информацию от продолжающегося расследования? Ты же знаешь, что за это тебя могут посадить в тюрьму. Ха. Какая ирония судьбы. Ты попадешь в тюрьму за то, что сделал я, — он тихо хмыкнул.       — Ты больной, — прошептал Сэм.       — И вы проверяете моих пациентов. Так что, если ты не хочешь нести ответственность за смерть всех твоих друзей на Facebook, я предлагаю тебе вернуть то, что принадлежит мне.       — Сноучестер драйв, 69, — сплюнул я. Все посмотрели на меня с абсолютнейшим ужасом. — Приходи и забери меня, если хочешь, но я не буду стоять здесь и слушать, как ты угрожаешь одному из единственных людей, который был добр ко мне во всей этой неразберихе.       — Я буду там через 20 минут.       — Это в 30 минутах езды. Он не потрудился ответить и вместо этого повесил трубку.       Прошло около 25 минут, когда я услышал, как в поле зрения с ревом въехала машина.       — Это мой знак, — вздохнул я. Обернувшись, я увидел, что Уилл плачет.       — Эй, не плачь, приятель. Со мной все будет в порядке, — утешал я. Но, конечно, это не помешало Уиллу продолжить рыдать мне в плечо.       — Я только что вернул тебя. Ты не можешь снова уйти.       — Я не ухожу, просто делаю небольшой перерыв. Я обещаю тебе, что мы скоро увидимся, хорошо?       Он шмыгнул носом, но кивнул, позволив мне вырваться из объятий после долгой минуты.       Затем я подошел к Сэму и обнял его без предупреждения. Сначала он, казалось, удивился, но принял это, обняв меня в ответ.       — Спасибо, — прошептал я, — за все.       — Джордж, пожалуйста, не уходи. Он может причинить тебе боль за попытку уйти, или еще хуже...       — Сэм, пожалуйста, не беспокойся обо мне. Со мной все будет в порядке. Клянусь, — он отпустил меня и вытащил свой телефон из кармана, затем протянул его мне.       — Сэм, что ты...       — Возьми это. Там есть телефон Уилла, мой рабочий телефон и номер Карла. Когда я тебе понадоблюсь или ты решишь, что с тебя хватит, позвони мне.       Я благодарно кивнул и крепко обнял его. Теперь настала очередь Понка. Я просто протянул руку для удара кулаком, который он дрожащим движением отразил.       — Ты кажешься крутым парнем. Жаль, что я не знал тебя до сих пор.       — Ты, э-э, тоже крутой, — я мог бы сказать, что он лжет, но, эй, парень должен был принять все это примерно за три часа.       — Хорошо, я пойду. Я буду очень скучать по вам всем. — Сэм и Уилл посмотрели на меня грустными взглядами. — И, Сэм, не беспокойся о том, что сказал Дрим. Я прослежу, чтобы он остыл.       Он кивнул, и я вздохнул:       — Хорошо, тогда, ребята, увидемся, — я послал им слабую улыбку, прежде чем выйти с телефоном, засунутым глубоко в толстовку.       Когда я плюхнулся на переднее сиденье, меня встретил разъяренный блондин.       Это нехорошо.       — Я сейчас здесь, не так ли?       Он не ответил.       — Слушай, ты можешь злиться на меня завтра, но прямо сейчас я действительно не в настроении заниматься чем-то, кроме сна.       Он ничего не сказал и тронулся с места. Я изо всех сил старался держать глаза открытыми, но мне казалось, что на моих веках лежит тяжесть, мешающая мне бодрствовать.       Так что, в конце концов, я позволил себе сделать то, чего я боялся, но в чем отчаянно нуждался.       Поспать.