Запрещенная жизнь

Сознание возвращалось к Куромаку постепенно — сначала это были осознанные мысли, и лишь затем физические ощущения. Парень словно плыл в пустоте, вспоминая самого себя — но не понимая, где находится. Не было ни туннеля со слепящим светом, ни мелькающих в обратном порядке сцен из жизни, ни желающих пообщаться с ним духов — только темнота и ощущение полета сквозь нее. Потом Куро начал различать звуки — какое-то механическое гудение и ритмичное попискивание. Темнота вокруг изменила оттенок, превратившись в багровые сумерки — парень попытался поднять веки и на него разом навалилась тяжесть, словно бы он пытался поднять и удержать на весу земную твердь — и Куро благополучно соскользнул обратно во мглу, где не было ни звуков, ни мыслей. Когда Куромаку снова начал осознавать себя и пытаться как-то реагировать на происходящее с ним, звуки сделались более четкими, а пурпур вокруг постепенно рассеялся, превратившись в розоватое свечение, пробивающееся из-за какой-то решетки — парень попытался открыть глаза, что удалось лишь с третьей попытки — и казавшиеся стальными прутья разомкнулись, и до Куро дошло, что это были его слипшиеся ресницы. Правильно, он получил струю перцовки в лицо. Однако, жжения больше не ощущалось. Куромаку не мог взять в толк, где он, сфокусировать взгляд казалось чем-то нереальным — да так оно и было, ведь привычных очков на парне не было. Зато он ясно вспомнил сцену драки — и Куро охватило беспокойство за Зонтика. Не пострадал ли психолог? Где он теперь? Парень попробовал пошевелиться и приподнять голову, но мешали какие-то трубки, провода и маска на лице. Попытка протянуть руку и сдернуть эту маску провалилась, поскольку руку чуть ниже локтевого сгиба тут же обожгла острая боль — пришлось немедленно вернуть ее на место. Куро почувствовал, как натянулся какой-то провод. Это было похоже на капельницу. Стало быть, он в больнице? В том, что он жив, парень не сомневался, а вот где именно он находится, еще предстояло выяснить. И чем скорее, тем лучше — ведь он даже не знал, который сейчас час, а завтра с утра нужно было явиться на работу, после которой намечался корпаратив. Куромаку попытался что-нибудь сказать, но ощутил тошноту и головокружение, так что все, что он смог издать, был тихий стон. Откуда-то раздался грубый женский голос: - Девчонки, позовите дежурного врача, тут парень с третьей койки в себя приходит. К монотонному гудению невидимых аппаратов и писку добавились быстрые приближающиеся шаги. Вспыхнул яркий свет — и Куромаку непроизвольно зажмурился. - Вы меня слышите? - произнес низкий мужской голос. Куромаку быстро кивнул — и снова ощутил, что все мир вокруг уплывает, но, усилием воли ему удалось сконцентрировать внимание над нависшей на ним белой фигурой и не провалиться в бессознательное состояние . - Ага! - удовлетворенно воскликнул доктор, - Вы помните, что с вами произошло? Вы получили ожоги перцовкой, что само по себе не так опасно, но, на фоне вашего хронического заболевания, бронхиальной астмы, у вас случился приступ. Вы прошли все три стадии анафилактоидного астматического статуса и сутки пролежали в коме. В общем, выжили чудом, только благодаря своевременно оказанной медицинской помощи. Мы были вынуждены временно подключить вас к аппарату искусственной вентиляции легких. Вы находитесь в реанимационном отделении, сейчас ваше состояние стабилизировалось, мы сделали все необходимые анализы и продолжаем лечение, вводя внутривенно бронхорасширяющие препараты. На вас надета кислородная маска. Пока что не пытайтесь ее снять. Сейчас вам необходим покой. Куромаку внимательно выслушал речь доктора и попытался что-то ответить, но тот прервал его: - Позже поговорите со своим лечащим врачом, он заступит на смену утром. Сейчас постарайтесь уснуть. А я сообщу вашему другу, настоявшему на приезде скорой, что вам лучше, и вы пришли в себя. А то мальчишка наотрез отказался покидать больницу и днюет и ночует в фае. Брата еще вашего вызвал, тот хоть поадекватнее, не в такой панике. Может, хоть теперь и голубоволосый успокоится и домой поедет… К вам я его все равно не пущу, это запрещено правилами отделения — но позже, когда вас переведут в обычную палату, друзья смогут вас навестить. А теперь спите! Свет снова погас, и доктор покинул палату — Куромаку пытался обдумать сложившуюся ситуацию и понять, как лучше действовать дальше — но, видимо, общение с дежурным врачом забрало слишком много сил. Вдохновляло лишь то, что с Зонтиком, судя по рассказу врача, все в порядке. На парня снова накатила слабость, и Куро погрузился в глубокий сон. Последней его мыслью было то, что он не может ничего предпринять, а значит, остается только с чистой совестью отдыхать. Когда Куро окончательно пришел в себя, в палате было светло — наступило утро. Или это был уже день? Парня разбудил младший персонал: санитарка пришла мыть пол, а потом появились и медсестры, проделавшие стандартные процедуры вроде взятия крови на анализ и замены капельницы. Старшая медсестра — крупная блондинка с каре — заметила, что Куромаку приподнял голову и улыбнулась. - Ага, проснулся наш пострадавший, - заключила она с довольным видом, - Сейчас сниму маску, можете говорить? Тань, принеси-ка стаканчик с водой! - А какой нести, пластиковый, с крышкой? - донесся звонкий голос откуда-то из-за белой ширмы, отгораживающей постель Куромаку от других пациентов. - Ну, конечно! Ему еще сложно держать обычный стакан! - гаркнула медсестра, осторожно снимая с лица Куромаку кислородную маску. - Доброе утро! - поприветствовал ее парень — точнее, он попытался произнести приветствие, но ссохшиеся губы с трудом шевелились, и фраза прозвучала, как тихий шепот. - Сейчас, сейчас! Вам принесут воду! Сделаете пару глотков — сможете говорить нормально! - утешила его медсестра, переходя к следующему пациенту. Вернулась санитарка. Нажав кнопку пульта, она подняла изголовье кровати Куромаку, так, что парень оказался в полу сидячем положении — и протянула ему небольшой стаканчик с трубочкой на крышке. Втянув немного воды, Куро пошевелил одеревеневшим языком. Стало немного легче. И голова больше не кружилась. Парень попробовал пошевелить ногами и руками — и едва не запутался в каких-то трубках и проводах. - Эй, вам еще нельзя вставать! - остановила его санитарка, - Когда вы достаточно окрепнете и вас отключат от аппаратов, снимут капельницы и катетеры — тогда и пойдете! А пока лежите. - Сколько сейчас времени? - быстро спросил Куромаку, пока и Таня не умчалась по своим делам. - Десять утра, воскресенье! - прозвучало в ответ. Куромаку тихо застонал. - Я должен связаться с коллегами, меня не было на работе в пятницу… - Да успокойтесь вы! Вы выжили, и это главное! - девушка весело рассмеялась, забавляясь тревогой пациента. - Не могли бы вы дать мне мои очки? - спросил Куромаку, - Я без них очень плохо вижу! - Очки? Их здесь нет! - голос санитарки стал серьезным, - Вас привезли в палату без очков. Куромаку нахмурил брови, пытаясь сообразить, удастся ли найти пропажу — это было не особенно критично, дома у него хранились две пары запасных очков, но только до них еще надо было добраться… - Хорошо, - произнес он, наконец, - А я могу поговорить с врачом? - Да, я позову к вам доктора, - любезно ответила санитарка, - Вот только он может прийти не сразу! Ждите! Врач появился только через час. Вид у него был весьма озабоченный. - Вижу, вам лучше! - с ходу заявил он, - Это прекрасно! Я переведу вас в отделение пульмонологии. Сейчас вы в реанимации, но к нам доставили двух тяжелых пациентов, и необходимо освободить им койки! Куромаку оживился. - Значит, меня можно будет посещать? - уточнил он. Доктор поджал губы. - Рановато, конечно. Было бы лучше не беспокоить вас какое-то время. Но, думаю, по одному гостей в общую палату все же пустят. - Отлично! - Куромаку воспрял духом, ведь, если ему удастся переговорить с Зонтиком, он сможет отправить его за запасными очками — и попросит вернуть его телефон, пребывающий у психолога с вечеринки Ромео, что даст возможность позвонить кому-то из коллег и объяснить свое отсутствие на службе и на корпоративе. Доктор развернулся, готовясь покинуть палату, но Куромаку остановил его. - Последний вопрос — как долго я пробуду в больнице? - А вот это решит заведующая пульмонологией! - отрезал доктор, - Она будет на работе в понедельник, тогда и побеседуете! Общая палата оказалась просторней и светлее палаты интенсивной терапии — должно быть, потому что между кроватями не было высоких перегородок из ткани. Куромаку не позволили идти на своих ногах и прикатили в кресле, чем очень смутили парня, не любившего демонстрировать свою слабость окружающим. Но когда, оказавшись на новом месте, Куро поднялся, чтобы пересесть на кровать, у него снова закружилась голова, и стало понятно, что принятые персоналом методы предосторожности при его транспортировке были не напрасными. Откинувшись на подушку, Куромаку приходил в себя с четверть часа, под разговоры сопалатников — двух бодрых на вид старичков, перекидывающихся в картишки. Кроме них, в палате был еще какой-то мужчина в огромных пушистых наушниках, уткнувшийся в ноутбук. Койка Куромаку располагалась ближе к окну, но дверь ему тоже была хорошо видна. Когда в палату заглянула санитарка — женщина средних лет с химической завивкой — он помахал ей рукой, подзывая к себе. - Прошу прощения, меня только что перевели из реанимации, - начал парень, надеясь, что не оторвал работницу от каких-то дел, и та сможет выполнить его просьбу, - Мне сказали, что мой друг ждет известий о моем состоянии в фае. Будьте так добры, вызовите его — или хотя бы передайте, что со мною все в порядке. Мой телефон должен быть у него, и я хотел бы его получить! - Хорошо, сейчас, позвоню из ординаторской, спрошу. Вас как звать-то? - добродушно улыбнулась санитарка, и у Куромаку отлегло от сердца — кажется, увидеть Зонтика окажется проще, чем он думал. Если, конечно, тот все еще ждал его на первом этаже. Несчастного психолога следовало поблагодарить за заботу и срочно отправить домой высыпаться. Что-то подсказывало Куро, что его госпитализация затянется. - Мое имя Куромаку, - назвался парень и снова откинулся на подушку, таращась на дверь и стараясь не задремать в ожидании. Зонтик появился буквально через пять минут. Выглядел он ужасно — глаза покраснели, и под ними залегли черные тени, пушистые волосы сбились в колтуны, юноша был небрит, свитер измялся. Едва завидев Куромаку, Зонтик без слов пронесся вихрем через палату и заключил его в объятия. - Т-тт-ы ж-жив! - едва выговорил психолог, заливаясь слезами. Не заботясь о том, что подумают товарищи по палате, Куромаку принялся гладить любимого по спине, пытаясь осторожно распутать пряди свалявшихся волос юноши. - Все позади, все будет хорошо! - заверил он психолога, - Мне уже правда намного лучше. Зонтик отстранился. - В-вот, я принес т-твои вещи! - юноша протянул Куро знакомый портфель из кожзама, - Очки и т-телефон в боковых карманах. В-вот только телефон п-почти разрядился. Я привезу т-тебе з-зарядку, к-ключи у меня есть! - С этим можешь не торопиться! - заверил Зонтика парень, незаметно сжимая его ладонь, - Зонтик, я думаю, что меня сразу не выпишут. Здесь я в полной безопасности. А вот ты измучен и устал. Поезжай ко мне… к нам — и выспись! Зарядку можешь привезти завтра. Или позже. Передай Габриэлю и остальным, что у меня все хорошо, пусть не волнуются! Зонтик быстро кивнул и улыбнулся сквозь слезы. - Х-хорошо! - согласился он с доводами Куромаку, - Что т-тебе еще привезти? - Ничего не нужно! - быстро проговорил Куромаку, которому очень не хотелось утруждать Зонтика никакими хлопотами, - Главное, восстанавливайся сам после бессонницы и отдыхай. И… Прости, что доставляю столько проблем со своей болезнью! - Н-не извиняйся! - взволнованно воскликнул Зонтик, - Т-ты не виноват, что так в-все вышло. Это я в-вытащил тебя на ту п-прогулку. Если бы н-не я, с тобой бы н-ничего не случилось! Зонтик всхлипнул и уставился в пол. - Успокойся, ты не виноват, произошедшее просто нелепый несчастный случай, - Куромаку потрепал его по так и не распутавшимся волосам, - Возвращайся в квартиру и отдохни хорошенько. И поешь, И причешись, а то как бы не пришлось выстригать волосы. - Д-да уж, - тихо рассмеялся Зонтик, - В-выгляжу я, д-должно быть, жутко. Куромаку подался вперед и тихо, но твердо проговорил: - Ты прекрасен! Пожалуйста, береги себя. Ради меня… Ради нас. Тебе тоже нужна забота. - С-спасибо! - просиявший Зонтик крепко сжал руку Куро — и выскочил из палаты под любопытными взглядами старичков. Предоставленный самому себе, Куро погрузился в размышления о том, сможет ли он стать хрупкому Зонтику той опорой в жизни, которой ему так не хватало — ведь сейчас он сам нуждался в лечении и поддержке. Так и не сделав однозначного вывода, Куромаку сам не заметил, как погрузился в сон. И потянулись серые больничные будни. Уже к вечеру Куро освободили от капельницы, оставив лишь канюлю в вене под плотной повязкой, и он смог прогуляться по палате, и даже выйти в коридор. Отделение пульмонологии находилось в новом административном корпусе, построенном совсем недавно, и представляло собой прямоугольник с ординаторской и служебными помещениями по центру и рядом палат по внешнему краю. Часть коридора была отгорожена стойкой с растениями — за ней стояли диванчик и кресла, а между двумя окнами на стене висел телевизор. Кулер с водой в углу этого пространства для отдыха и общения больных тоже присутствовал. Однако, у Куро было еще не так много сил, и, прогулявшись чуть-чуть и изучив окрестности, он вернулся в палату и лег. Привезли обед — но парень не ощущал голода. Кофе не было, пришлось довольствоваться крепким чаем. Пригубив еще не остывший напиток, Куро достал телефон и, пока тот не отключился совсем, позвонил начальству и сообщил о произошедшем, благо, номер Ларисы был вбит в память телефона. Та заахала и принялась заверять Куромаку, что ему не о чем волноваться: коллеги подменят его, главное, чтобы он полностью выздоровел — и обещала на следующей неделе прислать практикантку навестить его. Куромаку поблагодарил главу отдела и отключился. У него осталось немного заряда — но парень не стал никому звонить, не желая никого зря волновать. Скучая и не имея возможности работать, Куромаку открыл портфель, чтобы проверить содержимое. Все было на месте, в целости и сохранности — и тут парень обнаружил между папок блокнот для рисования, который так и не подарил художнику. Вертя в руках квадратный скетчбук, Куро машинально открыл его и провел пальцами по шершавой крафтовой бумаге. Она была плотнее упаковочной и без вкраплений — должно быть, на ней и правда было удобно рисовать. Внезапно вдохновившись, Куромаку извлек из портфеля еще и пару ручек. Выбрав черную, он принялся черкать по листу, сам не отдавая себе отчета в том, что делает — и какой результат хочет получить. В итоге у парня вышел довольно четкий и подробный чертеж — план больничного отделения, в котором он оказался. Куромаку перевернул страницу и, подойдя к окну и положив блокнот на подоконник, принялся наносить на бумагу очертания городских построек, которые мог видеть — а на третьей странице набросал растущую в кадке в коридоре финиковую пальму. Наброски напоминали скорее схемы, чем рисунки, но были пропорциональными и в общем-то правильными. Куромаку сам не знал, зачем он их построил — но ему правда было скучно и не хотелось сидеть, сложа руки. Перед сном парень положил блокнот в тумбочку у кровати, размышляя, стоит ли показывать его Зонтику — или лучше вырвать и выкинуть изрисованные листы, а то, что останется, все же отдать Ромео или Феликсу. Уж профессиональные художники всяко найдут блокноту достойное применения… К радости Куромаку, в понедельник Зонтик пришел в больницу уже с утра и, как только стали пускать посетителей, оказался в палате. Юноша принес не только зарядку, но и ноутбук Куро, чему тот был изрядно рад — не привыкший терять время зря, парень ощутимо страдал от невозможности занять себя чем-то полезным. - Спасибо тебе! - искренне поблагодарил Куро Зонтика. Тот хотел было что-то ответить, но его прервало появление высокой строгой женщины в халате врача. - Вы Куромаку? - произнесла она слегка надменным голосом, - Я заведую пульмонологией и хочу обсудить с вами ваше состояние. - Хорошо, - не стал возражать парень, вставая, - Мы можем говорить и при моем друге. Он беспокоится за меня — и все равно потребует, чтобы я потом пересказал ему наш разговор. - Вы садитесь, - слегка смягчилась заведующая, листая бумаги, - И так, нам удалось успешно купировать ваш приступ и вывести вас из комы. Очевидно, быстро развившийся астматический статус был вызван вдыханием аллергенов. - Ну да, мне досталось перцовкой, - пояснил Куромаку, не вдаваясь в подробности. - Это еще не все! - доктор бросила на парня строгий испытующий взгляд и продолжила, - Анализы свидетельствуют об общем истощении вашего организма. Авитаминоз, дистрофия, не думаю, что ошибусь, если добавлю к списку физическое переутомление. Что скажете? Куромаку смешался. В последнее время он и правда был по горло загружен делами, не всегда ел вовремя и откровенно злоупотреблял кофе — но ему очень не хотелось во всем этом признаваться, особенно перед встревоженным его состоянием Зонтиком. Куромаку крепко пожалел, что не настоял на беседе с врачом с глазу на глаз. Зонтик сдавленно охнул и сжал кулаки, так что костяшки пальцев побелели от напряжения. - Ну, я и правда был занят работой и не высыпался… - протянул Куро, избегая смотреть в глаза психологу, - Но это все ведь ерунда. - Ерунда? - переспросила доктор с неприкрытым сарказмом, - Вы не заботились должным образом о своем здоровье, хроническое переутомление рано или поздно вызвало бы ухудшение самочувствия и спровоцировало бы рецидив вашего недуга, астмы. Кстати, где ваш ингалятор? - Я не носил с собой ингалятор, потому что в этом не было необходимости — я уже долгие годы находился в ремиссии! - Куромаку пытался спорить, понимая, что это напрасно. И верно, его доводы не показались строгой заведующей стоящими внимания. - Любой астматик должен иметь при себе определенный набор лекарств, в том числе ингалятор, как бы долго не длилось хорошее самочувствие! - резко воскликнула женщина и в сердцах хлопнула пачкой листов по спинке кровати, - Вы понимаете, что сами подвергали свою жизнь риску, не заботясь о себе должным образом? И что могли запросто не очнуться? Куромаку молча замер, прислушиваясь к рваному дыханию Зонтика. Парень прикидывал, как будет успокаивать психолога, когда их оставят наедине. Но пока следовало разобраться с разъяренной доктором. - Этого больше не повторится, - глухо проговорил Куро, не глядя ни на кого, - У меня дома есть запас лекарств и ингалятор. Отныне я буду класть их в портфель всякий раз, когда выхожу из дому. - Будете, будете, - насмешливо проговорила заведующая, - И проверите срок годности своих препаратов. Не уверена, что он еще не истек. На всякий случай, перед выпиской я снабжу вас всеми необходимыми рецептами. - Да, а когда меня выпишут? - с надеждой спросил Куро, поднимая взгляд на врача. - Не раньше пятницы! - ехидно бросила женщина, скрещивая руки, - Если анализы улучшатся. Вам следует нормально питаться, выполнять все назначенные процедуры и принимать лекарства. И никаких споров! - резко закончила она, заметив, что парень хочет что-то возразить — и решительным шагом покинула палату. Зонтик судорожно вцепился в руку возлюбленного. - К-куро, она п-права! - осипшим голосом прошептал психолог, на глазах которого снова выступили слезы, - Т-ты правда з-забил на свое з-здоровье. П-прости, я д-должен был быть строже в этом вопросе. И б-быть внимательнее к твоим чувствам. Куромаку протяжно вздохнул. - Зонтик, ты не можешь быть виноват в том, что я пренебрегал собой, - попытался парень достучаться до собеседника, - В конце концов, я взрослый, дееспособный человек, отвечающий за свои поступки. Не нужно со мною нянчиться. И к тому же, ничего страшного не произошло. Если бы я не вдохнул перцовку — но это произошло на сто процентов из-за неблагоприятно сложившихся обстоятельств… - К-куро! Т-ты сам не понимаешь, д-до чего ты себя д-довел! - со слезами оборвал его Зонтик, - И я, к-как психолог, д-должен был сразу все понять! - Понять что? - Куромаку завис на какое-то мгновение, силясь понять, что психолог имел в виду. - Что т-ты склонен к с-суицидальному поведению! - в отчаянии прошептал юноша, - С-сумасшедшая нагрузка, трудоголизм, н-недоедание, б-бессонница… Я п-просто не знал, что ты н-не носишь с с-собой лекарства, как нужно. Все это ясно с-свидетельствует, что п-подсознательно ты стремился убить себя! Куро опешил, он не ожидал от юноши подобных выводов — и не был с ними согласен, но все же не стал спорить. Возможно, Зонтик был прав, и он сам не понимал себя и не мог адекватно оценить свое состояние. Понимая, что возражения лишь еще больше заставят юношу переживать, Куро быстро ответил: - Я больше не буду так делать! - Д-да! - воскликнул Зонтик не менее резко и строго, чем заведующая отделением, - Н-не сомневайся, я б-буду следить за тем, чтобы ты в-вовремя отдыхал и принимал л-лекарства! - Я не возражаю, - убито согласился Куромаку, садясь на кровать, - Поверь мне, у меня в мыслях не было покончить с собой! Зонтик поднял на Куромаку заплаканные грустные глаза: - В т-том-то и дело, - просто сказал психолог, - Т-ты пытался это сделать неосознанно. И Куромаку впервые за весь разговор сделалось по-настоящему не по себе.