Громче музыки

Музыка всегда была для них смыслом жизни. Восторженные рëв и крики фанатов, слепящий свет прожекторов, дрожание сцены от топота тысяч людей, дрожь в собственных коленях перед каждым выступлением, возможность почувствовать реальный драйв, по-настоящему зажечь и завести толпу — это то, что для них бесценно. Начали как гаражная группа, просто по приколу, а теперь за билетом на их концерты очередь выстраивается в несколько километров. Бакуго ни разу не пожалел, что четыре года назад принял приглашение этого половинчатого, потому что им нужен был барабанщик. Хоть он никогда этого вслух и не скажет, но очень рад, что в тот день скрытая страсть к музыке взяла верх. Хотя, кто знает, может, всë дело не столько в музыке, сколько в том, кто позвал его в эту гаражную группу?.. Тодороки был вокалистом. Его обычный голос в спокойном состоянии способен довести до мурашек, и никто не ожидал, что ещë есть, чему удивляться. И Бакуго это, по всей видимости, больше всех сводило с ума. То мягкий лирический тенор, то агрессивный грубый крик, если того требовала песня, — Шото был невероятен. Но в какой-то момент блондин остро ощутил, что ему не достаëт нежной и спокойной стороны гетерохрома. Виделись они в основном в пределах репетиций и сцены, а в обычной жизни Тодороки стал больше молчать и всë ещё много времени проводил с музыкой, изучая очередной текст песни Джиро или спрашивая что-то у Мины, которая со временем стала их менеджером. Как же это всë бесило. Какое-то время Кацуки казалось, что он так и останется самым преданным фанатом Тодороки, обречëнным на вечные на повтор поставленые их же песни в плейлисте, где был такой желанный нежный голос гетерохрома, но вид разгорячëнного Шото на концертах, с расстëгнутой рубашкой, прилипающей к телу майкой и мокрой от пота чëлкой заставлял приобретать лицо Бакуго довольно яркий оттенок, а голову заполняться не совсем приличными мыслями, чëтко и ясно говоря, что нужно действовать. При чëм решительно, потому что этот двумордый такой тупой и никогда сразу не понимает. Если Тодороки в музыке переходил от мягкого к грубому и наоборот, то блондин всегда оставался собой — вспыльчивым, взрывным и резким. Сорвать с себя футболку в порыве эмоций на особо зажигательном концерте и швырнуть еë куда-то в сторону фанатов не было чем-то необычным для него. Благо, такое было не очень часто, а то Мина собственноручно прибила бы его за столько утерянных футболок. В этот раз ситуация примерно та же. Оглушающая музыка, рекордное количество людей в зале, топот тысячи ног и тысячи голосов, что подпевают полностью отдавшемуся музыке Тодороки. Зажигательный ритм, проникая под кожу, заменяет кровь в венах на что-то кипящее, жгучее, похожее на лаву. Многие голоса в толпе уже сорваны, но это ни на йоту не умаляет силы бушующей внутри резвой стихии, энергия песен заряжает каждого, заставляя не бросать бесполезные попытки перекричать всех и петь в унисон с кумиром. Кажется, будто на много километров от места проведения концерта земля вибрирует, едва держится, чтобы не поддаться этой жаркой безумной энергии и не разломиться, странным узором пуская в разные стороны трещины и выпуская на свободу таящийся внутри огонь. По всей видимости, и сам Тодороки сорвëт после этого концерта голос, но разве это так важно? Волнующее чувство драйва, щекочущее где-то внутри, и ощущение, будто воздух от жара стал осязаемым, заботят его сейчас гораздо больше, чем собственный голос. Доверяя себя заменившему кровь горячему бешенству, Бакуго уже давно лишился футболки, с такой силой и рвением отбивая нужный ритм, что барабанные палочки грозились вот-вот сломаться. Он и без микрофона рычал так громко, что казалось, будто это та самая недостающая для идеального звучания нота в их музыке. Лицо раскраснелось, а голова приятно кружилась — Кацуки чувствовал себя королëм этого вечера. Хоть он не стоял у микрофона и не держал в руках гитару, он также знал, что без его дикого ритма на барабанах не обойтись. Он король, а в его ритм и музыку идеально вписывался рычащий в данную минуту голос его на самом деле нежной принцессы. Это была последняя песня и по еë окончанию фанаты ещё долго кричали, подпрыгивая на месте и размахивая в знак поддержки разноцветными светящимися палочками. Бакуго перевëл взгляд на Тодороки. Тот с уставшей улыбкой осматривал ревущий зал, стараясь выровнять дыхание. Весь взмокший, уставший, но донельзя счастливый. Блондина до жути умиляет эта общая картина, но он тут же замечает и детали: как покраснели чужие щëки, мокрую чëлку, перемешавшиеся на макушке после сильной тряски головой разноцветные пряди; обратил внимание на то, как часто вздымается грудь гетерохрома и как липнет к ней надетая под расстëгнутую светло-голубую рубашку белая тонкая футболка... Кажется, в эту секунду голова закружилась в разы сильнее, чем до этого. Почти не думая, Бакуго встал из-за своей барабанной установки, сунув палочки в задний карман рваных джинс, и двинулся к Тодороки. Сначала все притихли, думая, что Кацуки хочет что-то сказать, но потом толпа взревела вдвое громче, когда наглый блондин, не церемонясь, развернул к себе не микрофон, а ничего не понимающего Шото, сразу же запечатывая его рот поцелуем, запустив одну руку ему во влажные шелковистые волосы, а второй обнимая сильно покрасневшего гетерохрома за талию. Сердце у обоих стучало где-то в голове и, казалось, способно было перекричать всю толпу, биться громче любой музыки. Ярче разноцветных палочек засверкали вспышки на телефонах от фотокамер, когда Тодороки, немного помедлив, всë же ответил на столь внезапный настойчивый поцелуй, сцепив руки на шее у Бакуго. — Вперëд, Бакубро! — гаркнул Киришима, перед этим присвистнув. Он всегда был сентиментальным, хоть и не очень любил это показывать, а потому сейчас обнимался от наплыва эмоций и радости за друга со своей гитарой. — Боже, наконец-то они перестанут дурью маяться, — выдохнула Джиро, снисходительно улыбнувшись в сторону Эйджиро и похожим движением приобнимая гриф своего инструмента. Наблюдая за сей картиной, она мысленно отметила, что это выступление закончилось по-настоящему хорошо и в этот раз действительно есть, что рассказать не сумевшему прийти на концерт Каминари.