Лира расстроилась, Ияр – нет

      Ровно двенадцать шагов. Именно столько ты насчитала от своего стула, до лавки, на которой сидел Ияр. Расслабленно, закинув одну ногу на другую и болтая ей в воздухе. Он вчитывался в каждый пергамент так, словно в них были написаны не стихи, а как минимум секреты безграничной власти. Внимательно проводя по ним глазами, смакуя каждую строчку, играя бровями и посмеиваясь на каких-то моментах.       Ты жадно всматривалась в его мимику, ловя каждое изменение в ней и непроизвольно копируя его кривоватую улыбку или брови, причудливо сложенные домиком. Если бы не Су, постоянно пинающая тебя по ноге в моменты полного отключения от реальности, ты бы не заметила даже если на тебя посыпался дождь из камней. Уж слишком притягательным было его лицо в такие моменты задумчивости.        К сегодняшнему занятию вы должны были всей группой принести серенады собственного сочинения, и ты чувствовала, что большинство справились из рук вон плохо. Удачные работы он складывал в стопку рядом с собой с особым трепетом и аккуратностью. Хотя, стопкой это называть было просто смешно. И это расстраивало даже больше, чем то, что экзамен значился уже через месяц и ты совершенно не понимала, как будешь его сдавать. Лира не давалась тебе, сколько бы ты не пыталась исправить этот свой недостаток. Ты правда пыталась. Но факт оставался фактом.       От осознания своей беспомощности из твоей груди вырвался сдавленный и обреченный вздох.       Су сидела справа от тебя, крепко прижимая небольшой инструмент к груди и колдуя над ним настроечным ключом. Кто-то слева не особо мастерски музицировал, часто сбиваясь и посылая тихие проклятия во все стороны света. Но у него хотя бы что-то получалось, в отличие от тебя.       Ты пробежала пальцами по струнам и решила, что этого будет достаточно, чтобы поддержать видимость активной занятости.       — «Взгляд печальный опустился на полог, взгляни на меня — твой взгляд мне так дорог…» — мрачно отозвался Ияр, прищуренно оглядывая аудиторию, когда ты вновь поймала его выражение лица спустя несколько минут. — Кто автор данного шедевра?       По его интонации тебе вдруг стало понятно, что шедевром он эти строки явно не считал.       Где-то спереди вверх потянулась рука щуплого паренька, и тот горделиво расправил грудь, оглядывая аудиторию и ухмыляясь взглядам, которые он успел собрать:       — Я.       — Не замечал, чтобы ты носил очки, — изрек мужчина, внимательно осматривая студента с ног до головы. — Переделай, приглядись получше.       Студент поднялся со своего места и пристыженно схватил лист быстрее, чем молния бьет в дерево, а его лицо при этом окрасилось в цвет этой самой грозовой тучи. Тебе на мгновение стало его жаль, но внезапный порыв быстро прекратился, когда Ияр принялся вновь вчитываться в работы.       Он смахнул выбившуюся из хвоста прядь волос, словно та была надоедливой мухой, и невольно ты залюбовалась его легкими и изящными движениями. Иногда тебе казалось, что он специально манерничает, но как только ты стала наблюдать за ним внимательнее, то сразу поняла, данная черта — это подарок природы.       Он редко собирал волосы, но эта неделя выдалась чересчур солнечной и палящей, буквально прожигающей все вокруг: растения, сушу, людей и все, что могло хоть маленько накалиться. Легкая рубашка из льна, в которой он восседал перед вами, так и открывала обзор на подтянутую грудь и крепкие руки. Ты не помнила, чтобы когда-то он выбирал что-то более закрытое, к тому же полупрозрачная ткань просто не оставляла места для фантазий. Жаловаться не приходилось — вид был потрясающий.       — «В краю цветущей весны, где всегда распускались цветы, лик солнца над небом парил, листьям пылкость дарил…», неплохо, но поработай над структурой, в конце затянуто, — заметил мужчина и помахал листом в воздухе, ища хозяина строк.       Автором оказалась темноволосая девушка, с которой вы иногда пересекались на других занятиях и время от времени садились вместе. Кажется, ее звали Тилли, она тоже была магом огня, как и ты. Конечно сравнивать себя с ней тебе не хотелось, ведь ты откровенно проигрывала, но невольно в голову закрадывались подобные мысли. Она сидела во втором ряду, прямо за тобой, и чтобы не стеснять других студентов, Ияр поднялся сам.       Сердце проткнуло колючей иглой жгучее чувство ревности, и ты не могла понять причину своей бурной реакции. А потом все стало ясно.       Ровно двенадцать шагов, и он остановился напротив тебя с вытянутой рукой. Ты крепче прижала к себе лиру, а щеки внезапно стали краснеть от близости того, кто уже давно занимал твои мысли и фантазии. И пусть у тебя хватило наглости предложить ему дружить, дальше этого никогда не заходило, как бы тебе не хотелось. На удивление, он согласился быть другом, что конечно не могло не потешить самолюбие. Но ты до сих пор ожидала какого-нибудь подвоха, не могло же все оказаться настолько простым и понятным. В твоей жизни уж точно.       Он бросил на тебя быстрый, но цепкий взгляд и ухмыльнулся, твои колени содрогнулись, а лира чуть не выпала из объятий. Хорошо, что он тут же направился обратно на свое место. Вновь усевшись на лавку, но более вальяжно чем прежде, мужчина продолжил чтение, оставив твое сердце стучать и отдаваться ритмичным звуком в висках. Ты отчаянно надеялась, что он не заметил то, как покраснело твое лицо от вашей близости.       — А вот за такое можно и из академии вылететь.        Ияр тут же скомкал лист в руках и выбросил его на пол, хмурясь и поджимая губы. Ты весело проследила за полетом бумажного комка, и тебе вдруг стало дико интересно, что же было в тех строках. Чисто в поучительном ключе, конечно же.       Су, закончившая настройку своего инструмента, начала тихо перебирать струны с помощью тонкой пластины, и ты переключила все внимание на подругу. У нее получалось просто прекрасно. Мелодия выходила такой проникновенной и плавной, что на несколько секунд ты даже заслушалась, прикрывая глаза. У Су все всегда выходило великолепно, и ты конечно же была рада за нее, но не от всего сердца. Потому что тебе таких же музыкальных талантов не досталось. Тебе вообще не сильно нравилось заниматься чем-то подобным, если уж быть до конца откровенной.       Если бы Ияр узнал, что ты считаешь его уроки самыми бесполезным из всех, на твоем стуле наверняка бы осталась лишь горстка пепла. Всем же и так понятно, что не музыкой и стихами придется сражать врагов и даже не искрометным юмором, в котором преподаватель был так силен. Причина твоей ненависти крылась именно в самой дисциплине, а не деревянных пальцах или в том, что преподаватель тебя интересовал гораздо сильнее лиры.       Внезапно Ияр разразился громким хохотом на всю аудиторию, и ты вздрогнула.       — Сорок дочерей Шамаша, — сквозь смех выругался он, прикладывая два пальца к виску. — «Милый, выгляни в окно, развей печаль мою от мрака. Под ливнем я стою давно, как сутулая собака», — преподаватель тут же показательно зааплодировал, все еще содрогая грудь от смешков, а твое лицо медленно начало покрываться красными пятнами.       Разумеется, это были твои стихи, но не все же должно было быть так плохо. Чем не серенада?       — Это мое, — вдруг набравшись смелости, подала ты голос, а Су тут же прыснула, как и сидящие рядом с вами студенты. По спине пробежался колючий холодок.       — Никки, — в его голосе появились какие-то незнакомые полуигривые оттенки, и ты из-за всех сил хотела разгадать их значение. — Будь любезна, покажи, как ты собиралась наложить музыку на эти строки.       Он сказал «эти», сморщив нос, будто ты ему не пергамент подсунула, а кружку прокисшего молока.       И в этот мгновение он точно над тобой издевался и даже не скрывал этого. Его губы широко растянулись, открывая обзор на острые клыки зубов, как у какого-то хищника, а прищуренные глаза заставили твое тело судорожно поерзать и сжать руки в кулаки.       Ты сильнее стиснула в руках злополучную лиру, а в голове заиграли голоса щебечущих поутру птиц, которые на своих воображаемых крыльях выносили из нее остатки разума. Ну вот обязательно ему надо было так тебя позорить перед остальными?       — Кхм, — начала ты, расставляя пальцы на нужных, как тебе казалось, струнах. — Милый вы…- большой палец задел совершенно другую, не нужную часть инструмента, выдавая едкий, фальшивый и довольно низкий звук. Он пронесся по всей аудитории, привлекая внимание студентов к твоей скромной персоне. От неожиданности ты дернулась, твои пальцы заскользили по намасленной поверхности, а инструмент несмотря на все старания, вывалился из рук и с глухим ударом приземлился на пол, прямо перед ботинками.       Ты сначала испуганно взглянула на Су, которая изо всех сил делала вид, что вы не знакомы, а затем перевела взгляд на Ияра. Тот поморщился и закатил глаза. Тебе стало стыдно и неловко.       Вновь поднявшись с лавки, он стремительно стал направляться теперь уже точно к тебе, сомнений в этом не возникало. Двенадцать шагов показались тебе вечностью и за это время вся твоя короткая и счастливая жизнь пронеслась перед глазами. Ну не станет же он убивать тебя перед всей аудиторией. Правда же?       «Не надо ко мне подходить!» — воззвала ты к высшим силам, но у них, кажется, сегодня был выходной день.       Вопреки твоим опасениям, подошедший мужчина медленно и плавно сел на корточки и поднял упавший инструмент.       — Аккуратнее, Никки, — тихо проговорил он, вкладывая лиру обратно в твои дрожащие руки. — С инструментом нужно обращаться как с любимой женщиной. Не думаю, что ей бы понравилось, швырни я ее на пол.       В твоей голове внезапно стали возникать непрошенные образы, как он швыряет тебя на пол, а затем нависает сверху, шепча что-то тихое и успокаивающее, придав голосу игривости и хрипотцы, переходящей в шепот. Как его волосы струятся и касаются твоего разгоряченного лица, щекоча его и задевая губы. Как он сильнее придавливает тебя к полу и укрывает в своих объятиях. С покрасневшими от смущения щеками ты поняла, что понравилось бы, еще как.       Ты судорожно кивнула, чтобы скрыть всю неловкость и что-то брякнула без ладу, желая перевести его внимание от своих, бегающих по его фигуре, глаз. Непутевая мелодия пронеслась по всей открытой аудитории.       «Какой музыкант, такая и мелодия» — пришла шальная, но такая правдивая мысль в голову.       Он тут же схватил твою дрожащую кисть и нежно провел вверх по ней, касаясь пальцев и запястья. Медленно, играючи, как кошка играет с мышью прежде чем окончательно лишить ее жизни. Тебе было очень приятно, и ты почувствовала себя особенной, но разум упрямо продолжал диктовать, что он такой сам по себе и никакого особого отношения к тебе не проявляет, как бы ты этого не желала всем своим крошечным и дико бьющимся в его присутствии сердцем.       — Нужно расслабить кисть.       Сидевшая рядом Су демонстративно кашлянула в ладонь, словно ее подкосила внезапная хворь и бросила на тебя странные взгляды. Ияр не стал смотреть на нее, продолжая попытки помочь тебе.       — Вот так, Никки. Это самая примитивная модель инструмента, неужели ты не в состоянии одолеть ее?       Вся магия, воцарившаяся между вами за эту чересчур короткую, как тебе показалось минуту, вдруг померкла, возвращая обратно в реальность.       — На сегодня все! — бодро объявил он, подмигнув тебе. Ияр поднялся и тут же ушел, отвернувшись от тебя, словно всей этой ситуации между вами и не было, оставляя на душе холодный осадок.       Студенты начали складывать свои инструменты и подниматься с лавок. Ты же сидела на своем стуле так, словно кости приросли к его поверхности. Сердце бешено колотилось и пускалось в дикий пляс, а на руке до сих пор ощущалось прикосновение Ияра. Ты повторила его движения точь-в-точь, но уже своей рукой, отложив при этом лиру на край своего места. Это было и близко не так, как делал он. Ну почему тебя угораздило влюбиться именно в него? Такого ветреного и недоступного одновременно. Почему твое сердце не бьется в присутствии других парней, которые пытаются пригласить тебя на свидание? Тот же Нанна уже который год подбивает к тебе клинья, а ты возвращаешь его на землю, придумывая все более изощренные способы отказа. Так он ведь ни одного из них не понял и до сих пор на что-то надеется.       — Ты идешь? — спросила Су, бросая хитрый взгляд, который так и говорил: «а я все знаю»       — Позже.       Та не стала допытывать тебя и лишь хихикая вышла из аудитории, оставляя наедине с любимым преподавателем нелюбимого предмета. Ты зареклась, что больше не станешь, будучи пьяной, делиться с подругой своими сокровенными тайнами. Нет, что вообще не будешь больше пить вместе с Су и говорить ей о том, как хочешь попасть на индивидуальные занятия к Ияру. На занятия, не имеющие к лире никакого отношения.       — Что-то хотела спросить? — поинтересовался он, не поднимая глаз с ваших рукописей, когда аудитория окончательно опустела, оставляя в воздухе лишь звенящую тишину. В отсутствии посторонних его лицо всегда становилось таким серьезным и сосредоточенным, словно он снимал маску, как только оказывался один. И ты не знала радоваться тебе или переживать, что он частенько позволял этому случиться в твоем присутствии.       — Нет, то есть да…- замялась ты, все-таки поднимаясь со своего места и заставляя деревянные ножки лавки отодвинуться со скрипом. — Ты не мог бы…       Ты судорожно стала крутить в руках прядь волос, закусывать губы и подбирать разные варианты слов. Именно в этот момент они почему-то резко закончились, но совсем скоро ты взяла себя в руки.        — Ты не мог бы подтянуть меня немного? Боюсь, мне не сдать экзамен без твоей помощи.       Наконец-то хитрые, чуть суженные глаза посмотрели прямо на тебя и через несколько секунд на его лице появилось задумчивое выражение. Он широко улыбнулся, явно вспоминая твою рукопись и кивнул как бы соглашаясь, что помощь тебе необходима.       — Можешь прийти в мой кабинет после ужина, что-нибудь придумаем.       В душе стали расцветать благоухающие сады, словно в том самом стихотворении твоей одногруппницы, а в животе запорхали бабочки, и трепет их крыльев почему-то пускал волны тепла по всей груди.

      ***

      Ужин ты благополучно пропустила, ведь нужно было предстать во всей красе, а не со вздувшимся от пищи животом. Хоть сегодня и подавали твои любимые мясные лепешки, от такого вожделенного лакомства пришлось отказаться во имя своего образования. Конечно же, никаких личных и корыстных целей ты при этом не преследовала.       Ты швыряла на кровать всю свою одежду с удивлением обнаружив, что ничего более парадно-выходного чем школьная форма в твоем гардеробе не имелось. Единственное платье было с длинными рукавами и юбкой до щиколоток. И хоть оно было безмерно красивым и нравилось тебе, потому что когда-то его подарил Ниалл, погодные условия и жуткий зной за окном заставили напрочь отказаться от идеи надеть его.       К счастью, у тебя была Су. У нее точно имелось что-то более открытое и струящееся. У подруги были вещи на любой случай, и ты мысленно благодарила ее за такую запасливость.       Однако ее в комнате не оказалось, и сначала ты хотела честно дождаться и попросить платье официально, но время ужина подходило к концу, а значит нужно было торопиться. Ияр не стал бы ждать тебя до окончания веков.       Посмотрев по сторонам, ты отодвинула коврик и достала оттуда серебристый ключ. Су всегда оставляла его под ним. Не самое умное решение в ее жизни, но ты была ему рада.       Оказавшись внутри, ты сразу же направилась к ее шкафу и стала перебирать ткани в поисках подходящего одеяния. И вот на твои глаза попалось светло-голубое платье с открытым плечами и длинными завязками, что должны были спускаться от шеи и закрывать чересчур открытую спину. Откровенно говоря, только на них платье и держалось, но тебя вовсе не смутил такой фасон. Это было то, что нужно.       Мысленно извинившись и поблагодарив лучшую подругу, ты переоделась прямо в ее покоях. Не было времени возвращаться к себе, а Су точно бы все поняла и осуждать не стала. Надев на открытое предплечье кованый браслет в виде обвивающих его цветов, который так же принадлежал ей, ты поспешила отправиться на дополнительное занятие.       Весь путь по академии ты буквально пролетела, ловя на себе заинтересованные взгляды и чувствуя себя при этом неловко. Нужно было как-то собраться с мыслями и наконец-то признаться мужчине, что он поселился в твоих мыслях уже как несколько месяцев и не хотел оттуда съезжать ни под каким предлогом. Ты так хотела, чтобы эти чувства оказались взаимными, ведь в своем воображении уже давно нарисовала счастливое будущее с ним, где-нибудь далеко отсюда, где никто не узнает, как вы познакомились и что он твой преподаватель, к которому тебе уж точно не стоило испытывать такие чувства. А самым большим твоим желанием было, чтобы об этом не узнал Ниалл, ведь тогда он точно отошлет тебя подальше из академии, обозвав глупой девчонкой. Ну а если и Ияр посмеется над тобой и отвергнет, ты больше никогда не выйдешь из собственной комнаты и Ниаллу точно придется отослать куда-нибудь твой холодный труп, умерший от печали и тоски.       Перед заветной дверью ты остановилась лишь на мгновение, чтобы перевести дыхание и успокоить бешено колотящееся сердце. Оно раздавалось по всему телу – от ушей до самых пяток и тебе казалось, что ты теряешь рассудок. Уж слишком часто в последнее время одолевало подобное состояние. Твоя рука поднялась в воздух и тихонько постучала. Звук вышел громче, чем ты ожидала.       К твоему большому удивлению или сожалению, никто не открыл, тогда ты повторила все вновь. В груди неприятно кольнуло от непрошеных мыслей: что он просто забыл о вашем разговоре, и твои губы дрогнули от досады. Но это ведь было на него совсем не похоже.       — Ияр? — тихо проговорила ты, испугавшись, что все же опоздала и он ушел так и не дождавшись тебя. — Ты там?       В ответ ничего не последовало.       — Я знаю, что ты там!       — Я знаю, что ты знаешь.        Приглушенный смех по ту сторону заставил тебя остановиться перед массивной дверью как изваяние из дорогого мрамора.       Спустя мгновение дверь перед тобой отворилась, а на пороге стоял он. Со своей привычной ухмылкой и взглядом, что так явно выдавал насмешку над твоей наивностью. Казалось, что он специально задирает тебя, словно несмышлёную девчонку и это ужасно раздражало. Тебя одолела немыслимая злость. Он специально решил поиздеваться или что?       — Не терпится улучшить свои навыки? — невозмутимо поинтересовался Ияр, пропуская тебя внутрь помещения, при этом осматривая твой наряд с головы до ног. Внезапно и совсем не вовремя ты смутилась, когда его взгляд стал более открытым и внимательным, а мужчина в ту же секунду переменился в лице. В твоей груди зародилось тепло от гордости за свое решение одолжить платье у Су. — Пытаюсь понять, куда ты спрятала лиру?       Лиру? В этот миг все хрустальные замки, которые ты успела построить в своем воображении, рухнули на такой же вымышленный пол и разбились с громким звоном, простирающимся по всей голове. Он вовсе не оценивал твой наряд. А затем в твою голову пришло понимание, что пока ты усердно думала над тем, что же надеть, лира осталась нетронутой в твоей комнате. Надавав себе мысленных подзатыльников, ты глуповато улыбнулась. Впрочем, как и всегда.       — Я ее забыла.       Ты словно вся была соткана из недопонимания, забывчивости и неловких ситуаций, поэтому вранье зачастую было способом не втоптать себя в грязь еще сильнее. И если Ниалл в большинстве случаев верил тебе, то с Ияром подобное никогда не имело успеха. Его проницательность была одной из тех черт, которая тебя безумно привлекала. Иногда с ним даже говорить не нужно было, мужчина все и так прекрасно понимал. И ты гадала, почему же он не видит твоих чувств. Или может видит, но не хочет, чтобы ты их испытывала? Ну конечно, зачем ему нужна девушка с ворохом проблем и таким характером, как у тебя.       Так хотелось быть похожей на ту же Су, которая никогда бы не забыла инструмент, собираясь на занятие. Или на Этана, который умел вытворять поразительные вещи, которые тебе даже и не снились. Но ты была просто Никки. Никки, которая каким-то чудом получила билет в светлое будущее и упорно, каждый день рисковала потерять его из-за своего несносного поведения и таланта попадать в передряги.       Ты медленно оглянулась по сторонам, осматривая все вокруг. Кабинет Ияра был гораздо меньше по размерам, чем у Ниалла, и ты заметила на столе кучу бумаг и книг, отмечая про себя почти идеальную чистоту. На противоположной стороне стоял шкаф, полностью забитый различными банками с самым разнообразным содержимым, которые так и притягивали к себе взгляд, чтобы изучить их получше. Небольшое окно пропускало достаточно света и по положению вещей на поверхности стола ты поняла, что Ияр до твоего прихода что-то активно записывал.       — Садись, — он протянул свою лиру, тем самым довольно ясно дав понять, что тебе пора заняться делом.       Но ты еще пару мгновений не могла поверить своим глазам и тому, что он был готов отдать тебе инструмент, который берег как зеницу ока. Тебе — Никкаль — я порчу все, к чему прикасаюсь.       Многозначительно приподняв брови, друг потряс перед тобой предметом, словно погремушкой перед младенцем. Твои успевшие прирасти к полу ватные ноги хоть и онемели, но все же послушались, и ты приблизилась к нему.       Он облокотился на край стола и улыбался. Смотря на тебя так, словно ты загнанный зверек, который вот-вот рухнет на землю от страха. По большому счету, именно так ты себя и ощущала, стоя близко к нему и видя его лицо прямо перед собой.       Тобой руководил минутный порыв, ты приблизила руки к его голове и схватившись за конец атласной ленты, которой он повязал свои волосы, потянула ту подальше. Рыжие пряди тут же упали на широкие плечи, прикрывая лицо, вытягивая его. Как бы ему ни шла эта прическа, тебе больше всего нравились распущенные волосы музыканта. Сказать, что он удивился твоим действиям — не сказать ничего. На лбу мужчины тут же образовалась складка, которая так красноречиво задавала вопрос, на который ответа у тебя не было. Ты сама не знала зачем это сделала, но поспешила оправдаться:       — Мне так будет проще сосредоточиться.       Конечно, ничего более правдоподобного в твою голову так и не пришло. Друг показательно качнул головой в сторону стула, молчаливо приказывая тебе сесть, при этом театрально откинув волосы на спину.       Ты послушалась и тут же оказалась в сидячем положении, сжимая лиру и ожидая дальнейших указаний.       — Указательный и средний на седьмую и шестую, безымянный на четвертую, извлекаешь звук одновременно, все поняла?       Ты кивнула и тут же потянула за все три струны, ну или по-крайней мере попыталась это сделать. Звук вышел неказистым и неоднородным.       — Ой!       — Ты неправильно держишь инструмент, — заметил преподаватель и ты удивилась тому, каким сосредоточенным и строгим он вдруг стал, отбрасывая привычную веселую маску. — Она постоянно ерзает.       Да как же ей было не ерзать, если ты сама чувствовала себя неуютно и делала то же самое.       — Я стараюсь!       Ияр отодвинулся от стола и обошел тебя, останавливаясь прямо за спиной, ты почувствовала легкое прикосновение к шейным позвонкам сквозь пелену волос, а затем к шее, на которой была завязка платья. По твоей коже пробежались мурашки, а глаза сами собой прикрылись от того, насколько эти касания были невесомыми. Ты даже успела подумать, а не почудилось ли такое в порыве фантазий.       Ты почувствовала подвох, лишь ощутив подозрительную легкость в районе груди, и как струящаяся ткань стремительно ползла вниз. Резко открыв глаза, ты поняла, что он развязал узелок. Так же легко, как это сделала ты с его волосами пару минут назад.       — Зачем ты это сделал?       — Тебе так будет проще сосредоточиться.       Ты спиной почувствовала его коварную и мстительную ухмылку. Захотелось кинуть в него лирой, но тогда бы ты оказалась в очень неподобающем виде.       Мужчина обошел тебя вновь и оказался на прежнем месте, пытливо осматривая как ты держишь инструмент и расположила пальцы на нем.       — Продолжай, — сказал тот, явно забавляясь твоим покрасневшим лицом и тем, как ты сжала лиру так сильно, что она стала впиваться в ребра. Стоило тебе отодвинуть ее хоть на миллиметр, предательское платье оголило бы тебя полностью.       И хоть ты шла в его кабинет с четким планом признания, что Ияр интересует тебя далеко не как друг, оказываться обнаженной прямо перед ним в эти планы явно не входило. Сначала, как минимум, нужно было сходить на свидания, узнать друг друга получше и все такое.       Ты стала судорожно искать струны на инструменте, какие он там называл? Пятая, третья, восьмая? Твои пальцы начали бегать по ним, извлекая бесноватую мелодию, отлично сочетающуюся с твоим внутренним состоянием в этот момент.       — Ты смущена, красавица? — показательно невинно поинтересовался Ияр, прикусывая указательный палец и пряча хитрую улыбку. — Прошу прощения за маленькую шалость. Иногда мне приходится применять нестандартные методы.       Он вновь направился куда-то за твою спину, и ты услышала, как натужно скрипнули половицы. Когда об твой стул что-то ударилось, ты округлила глаза и крепче прижала лиру. Ты поняла, что он подвинул другой с противоположного конца комнаты, когда мужчина уселся за тобой и его грудь соприкоснулась с твоей открытой спиной.       — Что ты…- пыталась возразить ты, но эту попытку прервало теплое дыхание опаляющее ухо и шею.       — Кисть должна быть расслабленной, работают только пальцы.       Его же прикосновения сначала опустились на твою шею, затем стали очерчивать открытые плечи, спускаясь все ниже и ниже: к изгибу локтя, к кисти, дотрагиваясь до костяшек пальцев и проводя по ним едва ощутимыми движениями.       Если до этого момента ты и правда слушала, и внимала всему, что он говорил, то после прикосновений вся информация просто вылетела из головы, вновь сделав ее пустой. Жгучее тепло стало собираться в тугой узел, сосредотачиваясь прямо в районе живота. Воздух вокруг вас сгустился и словно стал искрить от напряжения. Ты хорошо чувствовала это.       — Ияр, — тихо, прерывисто, чтобы он не услышал.       Он рассмеялся прямо в изгиб твоей шеи, оставляя на ней горячий, влажный поцелуй, тем самым унося твое сознание далеко за пределы кабинета, академии, классов, леса, страны.       Тепло томившееся внутри стало простираться по груди, ногам, рукам, отзываясь в кончиках пальцев и нагревая их до невозможности. Когда жар достиг своего апогея, ты сама не заметила, как на пальцах появились искры. Ты тут же опалила струны из-за чего те нагрелись и с визгливым звуком лопнули под твоими руками.       От неожиданности ты отбросила лиру подальше от себя и выпрямилась.       Ошарашенная своим неудачным фокусом, ты начала протирать пальцы, совершенно забыв про платье и присутствие Ияра. Ты откинулась назад, тем самым еще сильнее прижавшись к груди мужчины.       Сначала ты испугалась реакции Ияра на испорченную лиру, но тот лишь хмыкнул в район твоей шеи, положив горячую ладонь под нервно вздымающуюся грудь и прижимая тебя сильнее.       Ты успела лишь широко открыть глаза и шумно выдохнуть сквозь ноздри весь горячий воздух, что накопился в легких. Ты бы соврала самой себе, если бы сказала, что эти прикосновения были неприятны.       Мужчина отодвинулся с едва сдерживаемым хохотом и тут же поднялся и обошел тебя. Ты молча наблюдала за тем, как он вновь облокотился на поверхность стола и с интересом подметила, что щеки Ияра тоже покрылись румянцем, когда его глаза остановились на твоей груди. Твои глаза тоже округлились, а губы приоткрылись сами собой, когда он быстрым и ловким движением стянул с себя рубашку, открывая взгляду свое обнаженное тело.       — Что…что ты делаешь? — возмутилась ты больше для приличия, чем на самом деле.        — Жарковато тут, да?       На самом же деле, представшая вдруг перед тобой картина тебе понравилась. Ты с интересом рассматривала его грудь, мышцы живота и рук и мысленно похвалила форму. Как для того, кто тяжелее лиры ничего не поднимал, Ияр выглядел хорошо, о чем ты тут же бестолково сообщила мужчине.       — Ты просто не знаешь сколько весит арфа.       Шутка, произнесенная строгой интонацией, внезапно выбила из тебя всю спесь, и ты сглотнула собравшуюся во рту слюну.       Конечно, первой твоей мыслью было убежать, но разве не именно этого ты хотела? Ияр оказался прямо напротив тебя и смотрел таким невинным взглядом, будто он монах, принявший обет безбрачия, а ты падшая женщина, решившая совратить несчастного.       — Чего ты хочешь, маленькая Никки? — шепнул он, наклоняясь к сидящей тебе всем корпусом и оказываясь в опасной близости от твоих губ. Запах его кожи приятно ударил в ноздри, и ты вдохнула глубже, желая, чтобы эта сладкая пытка никогда не прекращалась.       И все, чего ты хотела в этот момент — чтобы он поцеловал тебя, горячо, страстно, так, чтобы подкашивались ноги, а все мысли куда-то улетучились. Ты с жаром поддалась навстречу, но именно в этот момент Ияр отступил на шаг назад, прижимаясь к краю стола и стискивая его до скрежета дерева. Твой разочарованный выдох можно было назвать комичным, если бы он не получился таким обреченным.       — Ну уж нет, — весело хмыкнул он, проводя указательным пальцем по поверхности, играючи, словно проверяя на степень чистоты, — ты не сказала, чего ты хочешь, красавица.       Ты вновь поддалась к нему, не проронив ни звука, но Ияр отступил в сторону так, что теперь стол служил для вас преградой, разделяя тебя и его каким-то жалким метром пространства.       — Хочу, чтобы ты поцеловал меня.       Мышцы на его лице странно дернулись, а взгляд прояснился настолько, что глаза приняли медовый оттенок.       Ты хотела этого уже давно и все никак не могла сказать вслух, боясь, что тебя отвергнут. Хоть ты и не любила занятия музыкой, они были единственными, которые ты никогда не пропускала, только для того, чтобы увидеть его. Ты выпустила из рук ткань платья, и оно распласталось на полу, показывая серьезность твоих намерений. Перешагнув через него, ты вновь подняла взгляд.       Дважды повторять не пришлось. Он обогнул предмет мебели настолько быстро, что ты едва успела моргнуть.       Запустив руку в копну огненных волос, он притянул тебя ближе, обхватывая нижнюю губу своей, посасывая ее и переплетая ваши языки. От такого внезапного порыва, ты даже слегка растерялась, но быстро взяла себя в руки.        Его рука, сжимающая твою шею опускаясь ниже, к ключицам, очерчивала все выпирающие кости на груди, ямочку между ними, накрывая и сжимая, пропуская сквозь пальцы возбужденный сосок.       Ты сдавленно застонала сквозь его поцелуи, на что его руки моментально отозвались и опустились ниже, к твоим ягодицам, сжимая и сминая их до притупленной боли и новых волн жара, проносившихся по твоему телу.       Ты сама не заметила, как мужчина приподнял тебя за бедра и слегка подтолкнул. Теперь ты сидела на столе, а он пылко изучал тонкую кожу на внутренней поверхности бедер, при этом терзая губами не менее тонкую кожу на шее, целуя, кусая ее, а затем зализывая языком, чтобы свести все болевые ощущения к минимуму.       Ты запрокинула голову назад, позволяя ему делать все, что вздумается. Принимая такую долгожданную и мучительную ласку.       Казалось, что он тоже давно желал прикоснуться к тебе и теперь вам обоим сносило головы от разгорающегося желания, что все это время тихо сидело и помалкивало в груди.       Когда его пальцы шаловливо пробежались по самым чувствительным местам, ты охнула и с жаром откликнулась на новую порцию поцелуев, терзающих губы, с трудом протискивая руки между вашими сплетенными телами.       Его руки, казалось, теперь были везде: отвлекая, заставляя терять рассудок, они скользили по спине, рёбрам, ягодицам, чтобы снова пуститься в путь наверх, оттягивая кожу, сминая, сдавливая, оставляя следы.       Вдруг губы Ияра растянулись в хитрой улыбке, ладонь легла на твой живот, слегка сжала, опускаясь все ниже и ниже. Ты разочарованно фыркнула, когда он, специально обойдя вниманием твою пылающую плоть, подтолкнул бедра, заставляя их раскрыться.       Он приглушенно хмыкнул в ложбинку между твоих грудей, целуя и прикусывая кожу, даря потрясающие ощущения.       Ты тихо постанывала, нетерпеливо подводя бедрами, пытаясь обнять его ногами, отчетливо ощущая всю величину его желания, но он не торопился дать тебе то, чего ты так хотела, а лишь продолжал дразнить горячими поцелуями и умелыми прикосновениями.       Ты все же пробралась к поясу его брюк и попыталась снять их, за что получила пронзительный укус в губы, заставивший вырваться слезы из уголков глаз. Ты уже успела подумать о том, какая недотрога тебе досталась, но именно в этот момент, его блуждающие по твоему телу пальцы соскользнули внутрь, даря такое желанное наслаждение. Ты бессвязно лепетала какие-то глупости, пока его пальцы двигались в тебе размеренно, быстро, и напряжение, разрастающееся внутри, стало просто невыносимым.       Руки тебя не слушались, живя самостоятельной жизнью, ты сама не заметила, как на их кончиках стало собираться тепло, а ворох искр, вырвавшийся из них в следующую секунду, опалил предплечье Ияра, за которое ты так крепко держалась.       — Горячо, — выпалил тот, но по интонации и тому, что мучительную пытку он не прекратил ты поняла, что пострадал он при этом не сильно. И что-то подсказывало тебе, что речь его была вовсе не об искрах.       — Прости.       — Как опасно тебя любить, ясноглазая Никкаль.       Хриплый смех доводил до безумия.       Ты застыла, готовая ощутить столь желанный финал от его ласк, но именно в этот момент он отстранился, заставив разочарованный вздох вырваться из твоих губ. Тебе захотелось влепить ему звонкую пощечину за подобные игры, но в голову пришла другая мысль: в этой игре было двое участников.       Взглянув исподлобья на ухмыляющегося Ияра, ты томно прикусила губу и провела вниз по мышцам его живота, удовлетворенно замечая, как те дернулись под твоими руками, а из губ мужчины вырвалось нечто похожее на шипение.       Нарочито медленно ты стала расстегивать его брюки, проводя указательным пальцем по пряжке, специально задевая обнаженную кожу над ней, а он послушно позволял это делать, с интересом наблюдая за тобой. Когда ты оказалась уже у самой цели, Ияр крепко обхватил твои запястья в кольцо, поднял их над головой и опрокинул прямиком на письменный стол, попутно стаскивая с него все лишнее, что с грохотом отправилось к пострадавшей ранее лире. Ты проиграла в этой битве, но почему-то разочарования не испытывала. Лишь его теплое дыхание и отчетливое возбуждение имели значение для тебя.       Огонь разгорался, заставляя терять рассудок, полыхая в самом сердце, гуляя по позвоночнику и накапливаясь между ног.       Когда он оказался в тебе, издав при этом хриплый стон, ты улыбнулась, испытав превосходство. Не таким уж и неприступным оказался господин преподаватель. Пламя, обхватившее все тело разгоралось все сильнее и тебе казалось, что теперь воспламенялись вы оба, все больше и больше с каждым движением навстречу друг к другу.       Жар, прикосновения, пот, стекающий по разгоряченным телам, приглушенные поцелуями стоны: его и твои — все эти звуки напоминали странную, но приятную слуху симфонию.       Ты растворялась в ощущениях, ловя взгляд его гипнотических глаз, в которых отражалось твое собственное пламя. Его руки, сжимающие твои бедра до боли, ваши соприкасающиеся животы и чужая пульсация глубоко внутри, поставили окончательную точку. Заставили разум разорваться на тысячу маленьких кусочков, оставляя лишь вдыхать воздух маленькими порциями, все еще сокрушаясь от произошедшего.       Его тело, все еще придавливающее тебя к поверхности стола вздымалось и опускалось, а мышцы рук, были напряжены. Поцелуй, оставленный на плече и рыжие волосы, пощекотавшие щеку, заставили тебя грустно выдохнуть, а когда он и вовсе отстранился, ощутить немыслимую тоску.       Одевались вы молча, все еще приходя в себя после происходящего, натягивая одежду слегка подрагивающими пальцами. Когда ты не смогла самостоятельно завязать платье, Ияр учтиво предложил помощь и ты согласилась. Сознание терзала лишь одна мысль — ты так и не сказала ему, что влюблена, да и уместны ли были эти слова сейчас, после того, что с вами произошло несколько мгновений назад? Ты тяжело выдохнула, опуская глаза.       — Ну что, Никки, — внезапно весело хмыкнул он, направляясь к шкафчику с баночками. — Если это был твой способ рассказать о чувствах, то он весьма специфический.       Он, не глядя, достал оттуда какую-то склянку и вновь подошел к тебе. В голове начали крутиться мысли, и ты гадала, о чем он говорил. Ты была точно уверена, что не говорила ничего вслух.       — Не то, чтобы мне не понравилось. Понравилось и даже очень.       — Кто тебе сказал? — испуганно возмутилась ты, уже мысленно натравливая всех собак на Су, которая не сумела сдержать язык за зубами.       — Немой сказал глухому, что слепой видел, как безногий бежал по воде.       И пока ты переваривала эту мысль в своей голове, шеи коснулись пальцы, замазывающие следы вашего внезапного порыва.       — Я, не…       — В следующий раз выбирайте с Су более уединенные места для обмена секретами, — подмигнул тот, раскрывая все карты. — Я уже две недели жду, когда же ты созреешь.       Казалось бы, твои щеки не могли покраснеть сильнее, чем пару минут назад, но с ними это случилось.       — Только не думай, что я зачту тебе экзамен за прекрасные глазки.       Ты хотела возразить и рассмеяться, но вместо этого привстала на носочки, обхватывая его руками за шею и шепча на ухо:       — Не волнуйтесь, господин преподаватель. Экзамен через месяц, я еще успею наверстать упущенное. Тем более, что ваш предмет мой самый любимый.       На полу творился кавардак, сломанная и явно расстроенная лира валялась поверх этого безобразия, но были и явные плюсы: лира расстроилась, Ияр — нет…